Ведьмы Вичвуда

🐇🐇🐇 Первая неделя в личных рабах Тэхёна стала для Чонгука настоящим личным адом. Омега был поистине невыносим в своих желаниях. Приобретённая репутация крутого альфы была окончательно загублена. Ученики академии искренне не понимали, с чего вдруг парень пресмыкается перед самой вредной ведьмой школы. Кто-то считал, что ведьмака приворожили. Кто-то, что альфа по-настоящему влюбился. А кто-то, что тот просто подлизывается, чтобы получить расположение главной ведьмы. И только трое знали, что на самом деле происходит. Каждое утро Чонгук приходил к комнате Тэхёна и ждал, пока «Его высочество Тэхён — великий маг всех времён» (именно так омега велел альфе себя величать в присутствии других) соизволит выйти. Затем тащил его учебники до класса и вечером обратно. Приносил поесть и попить по первому требованию. Чистил туфельки рукавом собственного сюртука, пробовал все зелья, приготовленные этой злюкой, ощущая на себе их эффект. После чего то чихал, то покрывался волдырями и шерстью, вызывая смех у одноклассников. То писал за него конспекты и выполнял домашние задания. Хотя были и такие, кто искренне сочувствовал Чонгуку, но унизительного положения это никак не исправляло, а только ещё больше раздражало. Альфа терпел, злился каждый раз, когда его спина склонялась перед невыносимым омегой. А ещё раздражал собственный интерес и бесконтрольная тяга к Киму. И вот вроде он должен всем сердцем его ненавидеть, но не получалось. Его безумно влекло к бездонным голубым глазам, как бы он ни старался сопротивляться трепетным чувствам, зародившимся в душе. До конца недели всё было стабильно унизительно, пока Джинни Ким не объявил, что с пятницы у них начинаются занятия по раскрытию скрытой сущности. Для Чонгука это было настоящей катастрофой. В старой школе он надеялся, что до четвёртого курса, когда начинались данные практики, его сущность изменится. Но здесь всё было не так, как везде, и это не могло не пугать. Ведь если кто-то узнает о его особенном даре, окончательного позора было не избежать. Он даже хотел притвориться больным, что отсрочило бы падение на социальное дно. Но прекрасно знал, что главная ведьма распознает враньё и станет только хуже. Хотелось глупо разрыдаться, как девчонка, или сбежать. Ему казалось, что все неудачи мира свалились на его темноволосую голову с приходом в эту школу. И не было никого, с кем бы он мог поделиться переживаниями. Можно было, конечно, поделиться с Чимином, но, во-первых, признаваться, что соврал, не хотелось, а во-вторых, тот и сам ходил в подавленном состоянии. Следующей ночью, после того, как они побывали в подземелье, омега, набрав целую корзину съестного, вновь направился туда с желанием накормить раненого оборотня и залечить его раны с помощью заживляющего эликсира. Хоть регенерация у этих существ была быстрой, но увечья, нанесённые ведьмой, и в особенности такой, как Джинни Ким, заживали медленно или вообще не заживали. Но оборотня в клетке не оказалось, и Чимин жутко переживал, что могло случиться самое страшное и волк погиб. Всю неделю он ходил грустный и без настроения. Этот омега всегда был особенно чувствительным, что касалось животных, птиц и прочей живности. И вот наступил час икс. Успокаивало, что занятия проходили не в заполненном помещении. Ведьмы заходили в класс попарно, показывая, на что способны и получали от владельца школы советы по их развитию. В холле стоял жуткий гам. Все радостно делились впечатлениями и гордо показывали, что могут. Стихийники вызывали небольшие торнадо размером с кошку, зажигали огонь в собственных ладонях, выращивали цветы прямо в волосах соседа или заставляли воду из графинов танцевать, принимая причудливые формы. Анимаги превращались в свои вторые формы: тигров, оленей, снежных барсов и других разнообразных сильных животных. А проводники душ призывали живущих на земле призраков, и они буквально наводнили холл, перемешиваясь с живыми. Выглядело зловеще, но в то же время захватывающе. Были и такие, у которых имелся особый дар. Например, как Чимин, имеющий особую связь с животными. Или как близнецы Мингю и Бомгю, являющиеся наполовину горгонами и способными при прикосновении на время превратить любое животное в камень. Правда, дар у них был ещё не развит и длился не более нескольких мгновений, но это не мешало им до жути гордиться. Чонгук смотрел на всё это со стороны и до ужаса завидовал. Его особенный дар и даром-то назвать можно было с большой натяжкой. Настолько он был глупый и бесполезный. В такие моменты альфа жалел, что не родился в семье полноценных ведьм и являлся полукровкой. Нет, родителей он любил и уважал, а по папе до безумия скучал, но истязать себя завистью это никак не мешало. Наконец владелец школы последним вызвал его, конечно же, в паре с Кимом. Ну, кто бы сомневался. Джинни Ким как будто нарочно их сводил (Хотя, как мы знаем, так и было). Чонгук, тяжело вздохнув от безысходности, шагнул вслед за омегой в класс. За этим порогом сейчас окончательно погибнет его гордость. Первым начал Тэхён. Его дар тоже был особенным, как и его отец умел перемещаться во времени и пространстве, правда, пока что не на дальние расстояния, и только с помощью семейного волшебного кулона, силы которого хватало на пару раз. Джинни Ким делал это без него, и его сыну предстояло научиться так же. Гук восхищённо смотрел, как омега медленно растворяется в воздухе, а затем появляется в другом конце класса, как всегда с самодовольной ухмылкой на красивом лице. Он завидовал. Вот почему всем достались такие замечательные способности, а ему чёрте что? — Молодец, Тэхёни. В этот раз получилось быстрее. Побольше практики и сможешь перемещаться за доли секунд, — похвалил сына старший омега. — А теперь ты, Чонгук, покажи своё внутреннее я. Ты ведь у нас анимаг, если я не ошибаюсь? Гук неохотно кивнул. Сердце забилось с утроенной силой. Вот и настал он, его момент истины и ментальной смерти. — Мне кажется, я ещё не готов показывать свою сущность при посторонних. Она, так сказать, немного необычная для ведьмака, — он бросил взгляд на нагло ухмыляющегося Тэхёна, заметившего его нервозность. — Неужели это кто-то настолько страшный, что боишься нас этим напугать? — хмыкнул младший Ким. — Не переживай, мы не из пугливых. — Да, Чонгук, не бойся. Я в своей жизни видел столько, что напугать или удивить меня сложно, — подбодрил его старший ведьмак. — Давай, что бы это не было. Ну вот и всё. Отступать и изворачиваться дальше нельзя. «Гори оно всё синим пламенем! Позориться, так позориться. Жаль, что придется делать это при Киме. Говорил мне папа: не будь трусом. Но как, если от этого не легче». Альфа, закрыв глаза, возвал к своей сущности, и уже через несколько мгновений перед двумя омегами на полу сидел пушистый розовый кролик с маленьким, смешно дёргающимся носиком, чёрными глазками-бусинками и крупными белыми зубами. — Ошалеть! — сам Джинни Ким не нашёлся, что сказать. — Какая прелесть! — выйдя из ступора, начал хохотать Тэхён, приземлившись рядом и потрепав зверя по мягкой шёрстке. За что был сразу же несильно цапнут за палец. Ещё мгновение и Чонгук снова был собой. Его лицо было настолько красным от стыда, что походило на вареного рака. — Даже и не знаю, что посоветовать в данном случае, — задумался главный ведьмак. — Анимагия — не самая сильная моя сторона. Но ты уверен, что не можешь перевоплотиться в кого-то более серьёзного? — Нет. Я много раз пробовал. — Обречённо покачал головой тот, глядя на злобно ухмыляющегося младшего, только что заполучившего в свои руки козырь по полному управлению альфой. Джинни Ким, подойдя к Гуку, положил ему руку на грудь и, закрыв глаза, долго шептал какое-то заклинание на древневедминском языке. Затем, убрав ладонь, широко улыбнулся: — Как интересно! Двенадцать! Впервые с таким сталкиваюсь. Кажется, мне нужно кое с кем поговорить. — Ничего больше не сказав, он испарился, оставив после себя розоватую дымку. Чонгук и Тэхён остались в классе вдвоем. Омега собирался выйти, но альфа поймал его за рукав мантии. — Пожалуйста, не рассказывай никому. — Он умоляюще смотрел в ярко-бирюзовые глаза. — А что мне за это будет, Fluffy (пушистик)? — ухмыльнулся тот. — А что ты хочешь? — ходить в рабах у этой стервы — что может быть ещё хуже? А прозвище, только что придуманное им на румынском, явно приклеится теперь надолго. — Ладно, не скажу, но ты мне кое с чем поможешь, — неожиданно быстро согласился тот, и Чонгуку это слишком быстрое согласие очень не понравилось. Его шестое чувство говорило ему, что Ким задумал что-то. И это будет явно что-то нехорошее. — Жду тебя в полночь, на заднем дворе академии. «Ну точно не хорошее». Идти ночью на улицу, где в окрестностях бродят дикие оборотни, совсем не хотелось. — Если не придешь, то о твоей суперспособности узнают все. Навряд ли хоть один омега в этой школе посмотрит на тебя, как на свою будущую пару, Fluffy, — раздраженно прошипел он ему в лицо, потрепав длинными пальцами по щеке, и гордой походкой вышел из кабинета. «Вот же злобная гадина». — смотрел на закрывающуюся дверь альфа. Так, подождите-ка!.. Это что, ревность? Да нет! Не может этого быть, Гуки? Тебе показалось. Или нет?». 🌲🌲🌲 Ровно в назначенное время альфа стоял на заднем дворе школы и нервно оглядывался по сторонам, когда появился омега с факелом в одной руке и корзинкой в другой. — Пойдем. У нас мало времени. — Коротко бросил он, быстро направляясь по тропинке, ведущей прямиком в чащу «Вичвудского леса». — И куда мы так спешим, Ким? Только не говори, что по грибы, по ягоды, — наконец решился задать вопрос Чонгук после нескольких минут длительной ходьбы по непроглядной чаще. Отчего в желудке скручивался узел расползающегося страха. — Тем более уже не сезон. — Смешно, — фыркнул тот. — Мы спешим за луной, зайка. Нужно успеть за луной. — Омега почти бежал, схватив Гука за кисть руки и таща за собой. Наконец они добрались до небольшого лесного озера. Тэхён остановился. Поставил корзинку и принялся чертить пентаграмму. Затем расставил по её периметру свечи, всё время посматривая на восходящую на небе ярко-красную луну. Чонгуку совсем не нравилось то, что он видел. — Да что ты всё-таки делаешь? — он дёрнул омегу за мантию. — Хочу вызвать одного из демонов ада, — как само собой разумеющееся ответил тот, продолжая выкладывать в центр неправильной звезды камушки, палочки и склянку с жидкостью, очень похожей на кровь, наверняка свиной. Ким, конечно, тот ещё гад, но навряд ли пойдёт на убийство человека. — Демона? Ты с ума сошел. Это же опасно! — страх окончательно вторгся в кровь и теперь струился по венам неприятным ознобом. — И зачем тебе я? — Чонгук догадывался, зачем, но вдруг он всё-таки ошибается. — Думаешь, меня волнует опасность? Я хочу, чтобы он нашёл кое-кого для меня в подземном мире. А твоё тело нужно как проводник. Не обещаю, что твой разум останется при этом цел. Но мне на это откровенно наплевать, зайка. — Заулыбался тот ядовитой, слегка демонической улыбкой, от которой парню стало окончательно не по себе. — Ну уж нет. Я на это не подписываюсь, — альфа развернулся, чтобы уйти. — Я всё расскажу Джинни Ким. Это уже переходит всякие границы. — Только попробуй, — немного испуганно выдохнул тот. — Тем более, что уже поздно. Ты привязан к нему. — Он кивнул на запястье парня, где виднелся тонкий золотой браслет с демоническими рунами. «И когда только успел надеть его? Видимо, когда тащил за руку по лесу». — Так что становись в середину и не дёргайся, и тогда, возможно, демон отпустит тебя без последствий. — Он втянул альфу в центр пентаграммы. — Вот же гадство! — Гук подёргал браслет, но тот как будто въелся под кожу и причинял жгучую боль при каждом прикосновении. Пришлось подчиниться этому сумасшедшему. — Можно хотя бы поинтересоваться: для чего такие опасные игры? Кого такого важного нужно искать в аду? — парня уже откровенно трясло. — Моего отца, — ответил Тэхён и начал читать заклинание. Но не успел он произнести и пары слов, как где-то недалеко послышался протяжный волчий вой. Оба ведьмака замерли. К ним очевидно кто-то приближался, судя по хрусту веток. Вскоре на поляне появился огромный белоснежный волк, раза в два больше того, кого они видели в подземелье. Издав еще один протяжный вой на кровавую луну, он, порыкивая, стал приближаться к пентаграмме с явным намерением разорвать своих жертв. Первым вышел из ступора Чонгук. По его венам разливалось непонятное ощущение, похожее на то, когда выходила вторая сущность, только какая-то другая, более мощная. Мышцы становились крупнее, кости расширялись, вместо ног и рук появились огромные лапы с острыми когтями, а из горла вырвался грозный рык. Волк слегка попятился и заскулил, прижавшись к земле. Чонгук повернулся к омеге. Тот смотрел на него слегка расширенными глазами, в которых плескался страх вперемешку с восхищением. И в этих похожих на море омутах альфа увидел своё отражение. Он был тигром. Огромным белым тигром. «Невероятно! Невозможно!» Тряхнув мордой от неожиданности, Гук зажмурился, а когда открыл, то снова был собой. Это было невероятно. — Бежим, пока он не очухался! — схватил его за руку Тэхён, выводя из транса после перевоплощения. Парни бросились бежать со всех ног, подгоняемые страхом, не обращая внимания на хлеставшие по лицам ветки и перепрыгивая через торчащие из земли корни. Остановились только тогда, когда тропинка закончилась и стало видно полуразвалившееся с виду здание школы. — Что это такое сейчас было? — омега без сил свалился на траву, раскидывая в стороны руки. — Ты же сказал, что только в кролика умеешь. Соврал? Надо же — тигр! Это было феерично. Видал, как этот оборотень перепугался, чуть в штаны не наложил. — У него не было штанов, — весело хмыкнул Гук, падая рядом. — И вообще-то, я не врал. Я и правда не знал, что так могу. Надо спросить Джинни, что случилось и как это получилось. — Главное, что это спасло нас от участи быть разорванными. — Облегчённо выдохнул Ким. — Я должен быть благодарен этому волку. Он не дал натворить тебе глупостей. Как вообще можно было додуматься вызывать демона? — он постучал Тэхёну по лбу пальцем. — А если бы ты не смог его контролировать? Неужели это стоило того, чтобы увидеться с нечистой душой? Даже если это душа твоего отца. Это глупо, Тэхён. Омега приподнялся на локте и заглянул в глаза альфе. — Стоило, Fluffy. Моего отца убил оборотень, ещё когда я находился в утробе, поэтому я ненавижу этих тварей, лишивших меня полноценной семьи, всей душой. Папа рассказывал, что отец был одним из сильнейших магов. Как известно, сила ведьмы не уходит со смертью, если её никому не передать. И при определённом ритуале её можно получить. Он не успел, и я хотел бы, чтобы она перешла ко мне. Это была бы дань уважения к нему. Вот только папа запретил мне, оберегая заклинание вызова. Но недавно мне удалось его заполучить, кстати, не без помощи твоего дружка Чимина и его питомцев. Это его жертва за то, чтобы я сильно не измывался над тобой этот месяц, — его лицо внезапно перекосила раздраженная улыбка. — Наверняка влюблён в тебя по уши, идиот. «Снова этот тон. Неужели и правда ревность? Вот это да! Нужно будет проверить». — Гук изумлённо смотрел на красивое лицо, задерживаясь сначала на безумно красивых глазах, а затем на губах необычной формы сердечком. До ужаса захотелось прикоснуться к ним своими. Дыхание участилось, а внизу живота резко, приятно потяжелело. Расстояние между лицами было слишком мало. Омега почувствовал это опасное напряжение между ними. Он отвёл взгляд, а затем поднялся на ноги, протягивая Чонгуку свою руку, чтобы тот схватился за неё, как за опору. — Нам пора возвращаться. И помни, зайка, тайна за тайну. И ты по-прежнему мой раб. — Рука слегка подрагивала в чужой. — Ну и сука же ты, Ким. — Улыбнулся ему в ответ тот. — Ты даже не представляешь себе, какая. — Хмыкнул омега, шагая к заднему двору академии. В это время из самой чащи за ними наблюдал огромный белый волк. — Я говорил тебе: не приближайся к нему, Джун. И ты мне обещал, — рядом с ним материализовался владелец школы. Оборотень тряхнул мордой и через секунду на его месте стоял красивый высокий альфа с рельефно выделяющимися мышцами. Его белоснежные волосы были заплетены в несколько кос, спускающиеся на накачанные плечи, а в красивых карих глазах отражалась кровавая луна. — Обещал, — медленно кивнул тот, глядя на ведьму, от вида которой его сердце всё ещё любовно трепыхалось, как и много лет назад, когда они были вместе. — Вот только если бы не моё нарушенное слово, то наш сын сотворил бы огромную глупость. Не подскажешь, откуда у него заклинание вызова демона? Надеюсь, не ты ему его дал? Он же ещё ребёнок и с такой силой справиться не способен. — Что? — возмутился омега. — Я ничего ему не давал. Я не на столько плохой родитель, как ты думаешь. — Я ничего подобного не говорил, сладкий. Я просто беспокоюсь. — Дотронувшись до плеча ведьмака, ответил волк. — Беспокоишься? — омега горько усмехнулся, скидывая чужую руку. — Беспокоиться нужно было восемнадцать лет назад, когда твой отец… — он нервно потёр шею. — Мой отец давно мёртв, Джинни. Когда ты уже забудешь об этом? Я тысячу раз просил у тебя прощения за него и за свою глупость. — Волк умоляюще смотрел на своего бывшего омегу. — И ещё тысячу попросишь, прежде чем я хотя бы соизволю подумать об этом, — закатил глаза тот, а затем, немного успокоившись, сказал: — А вообще, спасибо, но дальше я справлюсь сам. И снова попрошу тебя: Не появляйся тут. Моё терпение не безгранично, Джунни. Я предупредил, — он бросил нечитаемый взгляд на неприкрытый пах оборотня. — В следующий раз надень штаны. — И испарился. — Вот же упрямец! — улыбнулся вожак, отчего на щеках появились милые ямочки. В их отношениях чувствовалось явное потепление. Ведь до этого омега только и делал, что угрожал, насылая кучу проклятий на его стаю. Но сегодня разговор звучал иначе. Это не могло не радовать влюблённую душу оборотня. — Тысячу раз, говоришь? Надо будет, я попрошу миллион, лишь бы ты меня простил, мой Джинни.