Ты нравишься моему коту

— пи’Вик?.. — тихонько произнёс Че, опустив взгляд на животное в своих руках. А ведь и правда. Это был тот самый кот, которого он встретил пару дней тому назад. Парень понял это по большим глазам, которые в данный момент лишь внимательно рассматривали его лицо. Оказалось радужки кота все это время были разными. Гетерохромия казалась Китисавату чем-то необычным даже у людей, не то что кошек. Так что, младший даже завис на пару секунд, пока мужчина напротив не начал говорить. — Мы опять встретились, малявка. Неужели это судьба? — последнее предложение прозвучало с сарказмом, ведь по лицу музыканта было видно, что он в неё не верит. — Судьба или не судьба, но хозяин из вас херовый, Пи’Вик. В нашу первую встречу, Люкс выглядел куда опрятнее, чем сейчас. Неужели вам его вообще не жалко? Вслед за Че на животного перевёл взгляд и старший. По внешнему виду кота трудно было сказать, что тот вообще являлся чьим-то питомцем. Его белый окрас шерсти приобрёл сероватый оттенок, на белом пушистом ранее ухоженном хвосте теперь красовались какие-то мелкие веточки, а на одном из боков и вовсе откуда-то взялась паутина. Только необычный цвет глаз давал понять Вику, что это и правда его кот. — И опять наша встреча состоялась из-за этого непоседы. Боже, его матушка была куда спокойнее… — томно вздохнув, произнёс музыкант. — И​ я нормальный хозяин, не наговаривай, малой. — Не особо верю тем, кто без сомнений стреляет в живых людей. — Что-то не устраивает? Я вообще удивлён, что ты помнишь об этом, сопляк,— Мужчина напротив Че в очередной раз напомнил младшему кобру, каждый раз плюющейся в него ядом. Правду говорят, что внешность обманчива. Эти двое так бы и продолжили спор, кто из них прав, а кто нет, если бы небо резко не осветил удар молнии, а в следующую секунду не раздался раскатистый гром, который нехило напугал Китисавата и животное в его руках. И без того тёмное небо затянуло свинцовой тучой, которая закрыла собой прежде блестящую полную луну. В мгновение подул холодный ветерок, который заставил поежиться двух молодых людей. Начинался дождь. Не подумав, старший лишь схватил запястье Че и быстрым шагом повёл за собой. Первые тридцать секунд Порче и правда пытался выбраться из крепкой хватки музыканта. Но после того, как на макушку начали попадать первые капли дождя, быстро успокоился. Ну, не убивать же он его собрался, верно же? По крайней мере, не в салоне чёрной ламборгини в которую его закинули. Сидение под Че вмиг стало мокрым, ведь сам он давным давно промок до нитки. Кот же в руках Китисавата быстро переместился на соседнее сидение, где и находился его хозяин. Не менее сухой Вик лишь нервно постукивал пальцами по рулю, недовольно что-то бурча. Как только они двинулись, мужчина заговорил. — Надеюсь, ты не против в очередной раз переночевать у меня, малой? — У нас разница не больше пяти лет, пи’Вик. Перестаньте меня так называть, пожалуйста, — в голосе младшего чувствовалось лёгкое негодование, которое испарилось сразу, как он заговорил вновь. — я бы отказался, но, — младший посмотрел сначала на мужчину за рулём, а следом перевел взгляд в окно сбоку от себя. — думается в такую погоду это будет глупо. — Правильно думается. — с лёгкой насмешкой произнёс тот. Из этих двух, в данный момент не язвил наверняка только Люкс, который не без помощи Че остался сухим, и даже тёплым. Животное лишь тихо посапывало на коленках музыканта, дожидаясь приезда в апартаменты Вика. А доехали они до них довольно-таки быстро, чему не мог радоваться Киттисават. Ведь вечные пререкания, как никогда измотали парня и теперь уж его единственным желанием было побыстрее уснуть. А ещё написать Макао, которого он так и не дождался в парке. Думается, сильно ему прилетит при следующей их встрече. Припарковавшись, Вик вышел из машины, кинув Че сухое «следуй за мной». Младшему бы показалось это крутым и чем-то холодным, если бы только на руках в тот момент у мужчины не было белого сопящего комочка. По его мнению, образу этого ненормального такое милое создание совсем не подходило. Минимум там ворона или ещё какая-нибудь хтонь, но уж точно не такой милый котик, который понравился Че с момента их первой встречи. В раздумьях об этом парень не сразу осознал, что они уже подошли к квартире исполнителя. Только едкое «дамы вперёд» с его уст, вывело Порче из своих размышлений. Оказавшись внутри, младший был приятно удивлён. Квартира, которую в прошлый раз он увидел краем глаза была не такой уж плохой. Для такого мужчины, как Вик это вообще было удивительно. Че знаком с его творчеством и с недавних пор — с ним самим. И впечатление о нём за последние сутки сложилось крайне нехорошее. Чего стоит его язвительность, и то с каким равнодушием в тот вечер он стрелял в обидчиков Китисавата младшего. Вот только не успел мальчишка в очередной раз провалиться в свои размышления, как его прервал старший. Кинув ему сухую одежду из своего гардероба, музыкант лишь устало промямлил. — Душ там, — указав пальцем куда-то вглубь квартиры, направил Вик — как переоденешься можешь лечь в спальне. Думаю, одну ночь в гостиной я переживу.

***

Как только Ким прикрыл глаза в надежде уснуть, стало понятно, что нормально у него это сделать не получится. И не из-за жёсткости дивана, совсем не из-за него. Сейчас перед взглядом того предстал образ миловидной молодой девушки, которая с теплотой смотрела на младшего из Теерапаньякулов. Её карие, словно мёд глаза запомнились тому лучше всего, ведь с подобной нежностью на него смотрела только она. Только обладательница этого взгляда никогда не желала ему огромной власти или чего-то подобного. Для неё Ким Кимхан Теерапаньякул — навсегда оставался мальчиком, который, как и мама хотел научиться играть на гитаре. Мальчиком, нашедшим когда-то чумазую кошку и попросившим со слезами на глазах, её приютить. Образ матери впечатался в память Кима намертво. Как бы давно это не было, мужчина запомнил каждую секунду проведённую с ней. Ведь именно с ней он был счастлив. Всё разрушилось в одно мгновение. В один чёртов день. Кимхан на то время только отметил своё девятилетие в кругу матери, старших братьев и новоиспеченного питомца — кошки по кличке Юки. Он принёс её в комплекс где-то за несколько месяцев до этого. Чумазый, в слезах, но с ней на руках он умолял приютить животное и скрыть это от отца. Ким знал, что Корн не одобрит этого. Да и в братьях, он первое время, тоже сомневался. Правда сомнения младшего исчезли почти сразу после того, как Тханкхун застыл в изумление перед новым членом семьи, а Кинн радостно воскликнул о том, насколько же кошка была милой. А услышав от матери её кличку и вовсе растаял. Женщина была мастером в этом деле, как считал Кимхан. Госпожа Теерапаньякул вообщем-то было довольно талантливой. Особенно, если это имело отношение к музыке, в которой она души не чаяла. Наверняка, больше неё, женщина любила лишь своих детей. Наверное, поэтому после первой же просьбы сперва среднего, а потом и младшего сына просветить их в это, та мгновенно согласилась. Кинн, в отличие от младшего брата, довольно быстро понял, что музыка это не его. Особенно после того, как один из телохранителей, не выдержав, громко расхохотался именно в тот момент, когда средний Теерапаньякул пытался спеть какую-то детскую песенку. Боже, Кимхан слово даёт, что в жизни Анакинна это самый стыдный момент по сей день. У самого мальчика же все получалось намного лучше, чем у его старшего. Он с лёгкостью мог сыграть пару аккордов на гитаре, спеть песню или даже сочинить что-то на фортепиано, принадлежавшим его матери. Та в свою очередь могла лишь хвалить юного Кима и говорить о том, что в будущем сын станет талантливым музыкантом на концерт, которого она обязательно придёт. Ведь почему бы и нет? Для неё он лишь ребёнок. Ей не важно, что будучи третьим сыном семьи Теерапаньякул, этого может не случиться. Что будучи женой такого опасного человека, как Корн она просто не доживёт до этого момента. Но разве её маленьким сыновьям надо это знать? Пока женщина дышит, она обязательно обеспечит им счастливое детство, которое они заслужили просто появившись на свет. Но, к её сожалению, детство одного из них всё равно закончилось слишком рано. Также, как и её жизнь. В тот день, когда она погибла, у мальчика определённо что-то сломалось. Он помнит, как тогда мама со стеклянным взглядом, попросила его принести к ней одного из котят Юки, которых та родила на днях. Она говорила таким тихим и печальным голосом, что мальчик даже не обратил внимания на силуэт рядом с ней. Лишь послушно убежал, думая, что мама на него злится и не хочет видеть, также как и отец. Страшно за неё стало только тогда, когда вместо любимых питомцем он увидел большую лужу крови, в котором лежало измученное тело Юки и её котят. Кошка и её малыши уже давно не дышали. Лишь один, самый слабенький из них, еле слышно мяукал. Почему-то, пару дней назад он прозвал его Люкси, но для Кимхана это сейчас не так уж важно. Подхватив на руки единственного выжившего, тот со слезами на глазах побежал к матери. Ещё при виде охолодевшой Юки, он понял, что тот силуэт ему не показался. Что мама тогда не злилась на него, нет. Она ведь хотела защитить его, хотя сама была в опасности. Кимхан бы успел хоть как-то ей помочь, если бы не упал около этой чёртовой двери, которая вела в её спальню. Было больно, а после и до ужасно страшно, когда всё-таки добравшись и приоткрыв дверь, он увидел маму. Женщину к голове, которой приставили пистолет. Которая смотрела на него так нежно, что мальчишка понял. Это — последний раз когда Ким видит её улыбку и слышит тонкий голосок, который в последний раз произносит его глупое прозвище. — Кими, пообещай, что выживешь и передашь Тханкхуну и Кинну, о том, как я люблю вас троих. Пообещай, что станешь музыкантом и… — не успела женщина договорить, как мужчина нажал на курок. И выстрелил.

***

Ким проснулся, резко приняв сидячие положение. В груди бешено билось сердце, а по лицу стекал холодный пот. Он был в ужасе, как тогда в детстве. Вот только тогда из темноты не раздавался голос и не виднелись две пары глаз. Кошачих и неужели, человеческих? — Так твоё имя Ким? — осторожно вымолвил хозяин таких же карих, словно мед глаз. Младший определённо был в таком же шоке, что и Люксилион рядом с ним.