Помоги. У меня нет души, которую я мог бы продать.
Сидящая за столом девушка перебирает бумаги. Тонкие пальцы нежно листают документы, она внимательно вчитывается в каждое слово, каждое условие, которое ей предоставляли для работы в этом отряде. Тяжёлый вздох, она поднимает взгляд вверх, видя, что перед ней сидит мужчина, который, в свою очередь, не был сильно увлечён тем, что она там рассматривала. Он занимался своей стопкой, на пару листов больше, чем её. — Прайс, мы же давно знакомы. Тебе в самом деле нужна моя биография? — Такие правила, родная. Выпьем кофе после этого? — он мягко улыбается ей и она не сдерживается, улыбается ему в ответ, отводя взгляд в сторону. — Только если с виски... — тихо смеётся, снова опуская взгляд в документы. В комнате разливался солнечный свет, лёгкое тепло от него, приятный запах разной канцелярии, в конце концов, такой уже родной ей запах сигарет. Но, на сигарете она и остановилась, дернувшись. Рука быстро скользит по коже лица, она нащупывает круглый шрам точно под глазом, почти сразу смотря на Прайса, который заметил её действие. Взгляд его сощурился, плечи, словно, стали шире. Он всем своим видом говорил ей о том, что ей не стоит говорить об этом в слух, да и вообще хоть кому-то говорить и она, пугливо прижимая руку к себе, уже неуверенно держит документы. В воздухе образовалось мерзкое напряжение. Они и правда знакомы слишком давно...***
Достаточно напряжённый тон, девушка что-то шумно бьёт о стену, а следом кидает это в сторону мужчины, который довольно быстро отошёл, дабы ему не прилетело лишний раз. Она кричала, срывала голос, пока он молча смотрел на неё сверху вниз, наполняя комнату едким дымом. Окно с трудом справлялось с его количеством. Взгляд был хищным, словно, он вот-вот сорвётся на хрупкой девушке пред ним, но, он терпеливо слушал её. — Я потеряла из-за тебя почти все снаряжение! Это была твоя ошибка, Прайс, твоя! — она хлопает себя по бокам, наигранно удивляясь пропаже своего бронежилета, разгрузки, парочки гранат и даже, черт возьми, подсумка на ремне. —Ой, а где это мои вешички, а? Куда это капитан Джон Прайс забрал вещи? Наверное, сука, капитан Прайс знал, что кидает солдата без вещей в бой! — Сержант, прекратите. — он теряет контроль над собой и некогда спокойный, даже, добродушный мужчина, превращается в жуткое нечто, раздражение которого ощущалось не только морально, но и физически. Пепел падает на бетонный пол, чуть шипя. — Иди нахуй, Прайс! Я не закончу! Я буду ругаться именно столько, именно так, как считаю нужным! Я на это снаряжение столько времени деньги собирала! Это тебе не стандартный набор ебаного пушечного мяса, это мой личный набор и вклад! — Сержант, отставить. — голос его превращается в рычание, только скрашиваемое хриплостью от курения. Но за пеленой обиды и гнева она даже не пытается услышать капитана, наоборот, разгорается ещё больше, когда он пытается заткнуть её. — Ты ебаный ублюдок, Прайс! — она прорывается ближе к нему сквозь дым подобно молнии средь тучи. — Повтори. — он чуть вскидывает брови, разжимая кулак, который успел уже побелеть от силы. Вены исчезли, но все ещё рука казалась мощной и очевидно мужской. Именно такой, как её описывают. Чуть квадратной, с слегка пухлыми длинными пальцами, сухой кожей. — Ты ублюдок, капитан Джон Прайс. — Повтори. — Ублюдок! Ебучий ублюдок! — повторяет девушка, почти сразу осознавая, что эта просьба была ему нужна не потому, что он не расслышал, что она говорит, а чтобы у него была причина. Причина, по которой он делает тяжёлый шаг в её сторону. Ещё один, и ещё, и ещё и так до тех пор, пока девичья спина не прижимается к холодной стене, а он сам угрожающе начинает возвышаться над ней. —Ты... Ты запугать меня решил? Ублюдок... — Ты не первая, кто меня так называет, но можно было немного подбирать выражения, сержант? — его рука аккуратно берётся за её подбородок, приподнимая голову вверх. Он ощущает, как весь её гнев сменяется на страх, как уголки бровей быстро поднимаются вверх, придавая ей довольно жалкий вид. — Сержант Джейн, я бы ни за что не оставил ни одного своего солдата умирать. Мои действия продуманы, я бы не стал лишать тебя снаряжения, если бы это могло погубить тебя. Оно нужно было для спасения других солдат. — Да, но... — Никаких "но", Джейн. Я здесь капитан, на мне лежит ответственность за тебя и других солдат. — он делает продолжительную затяжку, запах от сигары бьёт по носу, лёгким ядом, заставляет глаза чуть слезиться. Дым выдыхает точно ей в лицо, видя, как она жмурится и почти сразу, его рука с сигарой лежит у неё на личике, а сам, ещё горячий конец, он ловко прижимает к уголку её глаза. Вновь шипение, но теперь оно принадлежит не только тухнущему пеплу, но и девушке, которая жмурит глаза. — Ты очень непослушна, сержант. По хорошему, тебе бы стоило заткнуть рот, да так, чтобы ты даже вопрос побоялась задать лишний раз. — Ну, так, заткни, капитан Ублюдок. — она продолжает ругаться, язвить ему, даже несмотря на то, что сигару он не убирает, а наоборот, сильнее вдавливает в нежную кожу, видя по краснеющим глазам, насколько ей было больно улыбаться ему дальше в этой ситуации. — Я вижу, тебе очень нравится это слово, сержант... — наконец, отпускает. Ожог с остатками пепла. Он хмыкнул, осматривая свою работу, отпуская девушку, которая быстро скользит по стене вниз, тяжело дыша. — Дай мне уйти... — Ты могла бы просить меня об этом более ласково. — его голос грохочет, проникает куда-то глубоко. Он был слишком низким, слишком соблазнительным. Не слушать его - было бы ошибкой с её стороны, но черт возьми, так быстро и просто сдать свои позиции? Она себя не по скидке отдает. — Я не собираюсь унижаться. — А тебя никто и не просит об этом. — его голос леденящий и она, на секунду, понимает, почему именно он стал капитаном, почему именно его опасаются солдаты, несмотря на то, что зачастую Прайс выглядит максимально мягко и дружелюбно. Его гнев не сравним ни с чем, он пронзает до клеточки, после такого ты будешь слушаться его несмотря на бредовость приказов. Просто чтобы снова не оказаться под его напором. — Просите. — но и она не пальцем деланая. Поднимает на него взгляд. Там читался страх, но на лице - злоба, которую она открыто выражала. — Тебе стоит найти другое применение своему рту. — его голос, звучавший до этого угрожающе, приобретает противные мурлыкающие нотки. Черт возьми, мало того, что он поставил ей "клеймо", ещё и предлагает ей... Такое. Очевидно было на что намекает капитан, особенно если она смотрела ему в глаза. То, насколько была натянута ткань его брюк... Сложно было упустить из виду. — Так вот для чего я именно тут... — она ухмыляется, видя, что и мужчина немного успокаивается. В конце концов, рука его ложится на волосы. И она ластится к ней, жмурит глаза, прижимаясь к его руке, хватаясь пальцами за штанину, немного приподнимаясь. Сержант работала с капитаном довольно долго, пускай и не была постоянным участником его отряда. Они прошли вместе многое, она довольно часто помогала им в нескольких странах, благодаря связям и просто умением работать в тех местностях. И, когда Прайс привёл эту девицу к ним, он ожидал, что за ней начнёт увиливать Соуп или, в конце концов, Гоуст, с которыми они были относительно схожи. Но он не ожидал, что сам станет ухаживать за ней. И, она с удовольствием принимала его ухаживания, шла на встречу, терпела его замашки, рабочие трудности и в целом его занятость. Она сама тянулась к нему, будучи влюблённой по уши в такого, на первый взгляд, семейного мужчину, который так жёстко, каждый раз, осаживал её вспыльчивый характер. Как и в этот раз. Она не держала на него за это обид, наоборот, она понимала, что мужчина никогда не сделает что-то, что может сделать ей хуже. Все, что он делает - делается исключительно во благо. Поэтому сейчас она так быстро прижалась к его ноге, ручками расстегивая ремень, пуговицу. Давно они не виделись в таком ключе, для такой цели. Поэтому она не медлит, не играется. Опускает штаны, прихватывая и белье, тяжко вздыхая. Сержант забыла, что каждый раз ей приходится возвращаться к этому положению. Его руки аккуратно придерживают девичью голову, когда она тянется к члену, когда проводит слегка шершавым, горячим языком по длине, поднимая такой жалостливый взгляд на капитана. Он все ещё выглядит довольно угрожающе, но она знает, что в душе он изнывает от желания сейчас подтолкнуть ее. Она не медлила, но он... Он все ещё не желал мириться с тем, что девушка ходит вокруг да около, никак не решится продолжит. Горячий язык, губы, все оставалось лишь в пределах головки, она не сильно хотела брать в рот больше, ибо обычно ей это давалось тяжеловато. Капитан сам по себе не из худощавых, а его член - тем более. Такое, обычно, грубо обзывают волыной. — Ты можешь не мусолить... — А ты можешь не вертеться? — она уже хотела податься назад, но понимает, что её тянет вперед. Член входит быстро, легко, немного задевая зубы, но, ни ему, ни ей это не навредило. Он давил на её голову, начиная медленно двигать бёдрами, ощущая девичьи ручки на коже. Она каждый раз была с ним такой беззащитной, совершенно другой по характеру. Если с одними она огрызалась или молчала вовсе, то с ним она раскрывала свой рот, дабы капитан мог туда поместить член. Она двигала языком, оглаживая довольно нежную кожу, стараясь доставить ему как больше удовольствия. — Умблюмдок... — Прости, родная, не слышу. — он чуть улыбается ей, а сам сдерживается, старается сохранить дыхание ровным, таким, чтобы она и не поняла, что он получает удовольствие от того, насколько же ему радостно вернуться к ней и её рту. Тихий стон невольно прорывается сквозь стиснутые зубы и он довольно быстро кончает ей в рот. Он встал ещё тогда, когда они оказались одни, а сколько удовольствия он получил, когда девушка ругалась на него? Он бы не продержался долго... — Скорострел. — она проглатывает, дабы как можно скорее что-то да сказать ему, хотя прекрасно понимает, что потом ей будет не слишком хорошо от этого. — Иди к столу. — Иди нахуй. — она поднимается, отряхиваясь, смотрит на мужчину, понимая, что их двоих это только больше заведёт. И черт возьми, Джейн права. Когда ощущает его крепкую хватку на своей талии, понимает, что мужчина ведёт её к этому чертовому столу, укладывая тело на него, она понимает, что Прайс больше так не может. — Ну и что? Что будет дальше, старик? — Продолжай. Ты прекрасно знаешь, сержант, что мне до твоих слов дела нет. — теперь, на удивление лежащей девушки, он опускается на колени. Ладони ложатся на бедра и она понимает, что он задумал. Улыбается, тихо смеётся. Он знал, что ей нужно, черт возьми. И больше того, он был готов дать ей это, несмотря на то, что было до этого. Язык скользит между складочек, она почти сразу меняется в лице, закатывает глаза, морщится. Теперь уже её ладошки нежно забираются в волосы капитана, приподнимая его шляпу, слегка сжимают те. Прайс уже давно успел понять все её чувствительные места, успел изучить их и даже пару раз с их помощью доставить ей удовольствие. И сейчас он не упустил свой шанс. Горячий, влажный, он заставляет её тянуться ближе к мужчине, желать его, просить продолжать. И он добивался именно этого. Капитан прекрасно понимал, что ради удовольствия она будет опускаться так низко, как это только возможно и сейчас, она простила ему абсолютно все, простила потерю и порчу снаряжения, просто чтобы он продолжил. И он продолжил, ну как же ей отказать? Он скользит по коже, по клитору, уделяя тому особое внимание, даже старается проникнуть внутрь неё, что даётся не так легко. Он умело орудовал языком, черт возьми. Сержант с удовольствием бы поинтересовалась, откуда у него такие умения, но сдержалась. Руки легонько сжимаются на девичьей талии и он поднимается, так и не доводя её до кульминации, видя, что девушка почти сразу оживилась, вернулась к своему прошлому, заводскому, если так можно выразиться, выражению лица. Чуть нахмуренные брови, надутые губы, а в глазах - мольба. О том, чтобы он продолжил, не игрался с ней так, забирая то, что она в целом от него редко получает, а с учётом, что они почти что перестали работать вместе, могла и вовсе забыть. — Родная, приподними... — он не успевает закончить, как видит её вместе сжатые бедра, видит, как она поднимает ноги вверх и отводит взгляд в сторону. Все, как он любит. И она прекрасно понимает, что если будет действовать так, как хочет он, то позже получит больше того, что хотела она. А она... На самом деле, просто хотела побыть с ним немного дольше. Она знала, что его безумно заводит ее злоба и воспользовалась этим, начав ссору. — Лярва. Голос вновь грохочет, заставляя её, ко всему прочему, расстегнуть куртку, приподнять футболку, оголяя небольшую, но довольно аккуратную, милую грудь. Его рука ложится на одну из них, пока бедра толкаются внутрь, пока узкие стенки сжимаются вокруг члена капитана, который прикрывает глаза. Его большой палец довольно аккуратно, нежно, играется с соском и лишь изредка сжимает грудь полностью, немного утягивая к себе поближе. Их тела были горячими, они не нуждались в словах, направлениях, они даже не нуждались друг в друге. До такой степени, что оба ждали этого момента, оба ждали очередной совместной миссии. Ведь, что такое задание? Влив адреналина, стресс, паника, переживания и попытки сохранить свой разум холодным в адском жерле вулкана событий. Они оба работают здесь не первый год, оба находили свои методы справиться с этим, но утешение нашли лишь друг в друге, боясь признать это, боясь начинать дорожить друг другом открыто, ведь, тогда будет сложнее работать. Шлепок кожу о кожу, мясо о мясо, яиц и уже красную задницу. Вся кожа была измазана смазкой, но, это ли их сейчас волновало? Капитан мог позволить себе не контролировать ситуацию, мог позволить не следить за всем, что происходит вокруг, он мог расслабиться. Получить долю того, что получают обычные люди. Секс для него не удовлетврение человеческих потребностей, а возможность побыть рядом с любимым человеком, заставить его зависить от него и самому утолить ужасную ломку по этим всхлипам, стонам, которые она совершенно не пыталась сдерживать. Они были как пилюли, которые он жадно высыпал в ладонь и так же жадно, не запивая, давясь, проглатывал. Они доставляли удовольствие, заставляли зрачки расширяться. Он хотел как можно дольше оставаться внутри тёплого, такого глупого и вспыльчивого сержанта. Он хотел заставить её задержаться на намного больше времени, чем она задержится на самом деле. Он был готов каждый день выполнять очередную тяжёлую миссию, просто чтобы день заканчивался именно рядом с ней, с его маленьким сержантом Джейн. Он ощущает, как мышцы сводит, он перенасыщается, близится к концу своего чудесного, но такого непродолжительного трипа. Он видит, как нежные девичьи щеки раскраснелись, волосы растрепались, а она сама смотрела на него влюблённо, с такими же широкими зрачками, с таким же чертовым передозом от "таблеток". Они хреновые врачи и ещё более хреновые любовники. Член выскальзывает из девушки и довольно быстро мужчина изливается на пол, смотря куда-то в глаза сержанта. Она подрагивала, когда поднималась, прижимаясь к мужчине, который наоборот, опираясь на стол, склонился. Он оказался лицом в её груди, слушал её дыхание, сердцебиение. Он не хотел уходить, не хотел, чтобы этот момент закончился. — Нам пора, капитан... — шепчет девушка, почти что срываясь на плач. Голос дрожал, писклявил, он знал, что она сейчас точно так же не хочет отпускать его, куда-то собираться и уезжать. Она тоже не хотела оставаться одной.***
Горячий кофе быстро наполняет приятным, уютным запахом кабинет и девушка тянется за своим стаканчиком, забирая тот, благодаря капитана, а после, тяжело вздыхает. — Я рада, что мне больше не нужно будет уходить от тебя.