У них никогда не было Бога

Имена ничего не значат. Цифры тоже. Здесь, в этой кипящей схватке значит лишь место, скорость, сила. Он проиграл. Он захлебнулся в собственной крови. В тяжелой, монотонной боли, в гудящем промежутке между сознанием и смертью, в котором время тянется так долго… Это холодное место. Это серое место сверху, и черное снизу. Единственная горячая вещь здесь – у живота. Он может прикоснуться к нему. К месту, где усиленный линеа клинок разрезал его тело, перерубив позвоночник. Это горячо до боли. Боль выжигает мысли, убивает личность. Кто может оставаться в сознании после такого. Продолжать верить, надеяться, любить… Нет. Все уходит. Остается лишь Градиент вещей. Остается лишь тонкая полоска мыслей, обученная определять правильность направления магнитной стрелки. Она говорит еле слышно: «Да» и «Нет» и это все что нужно в этот момент. Она добросовестно уверяет тебя в правильности прожитого и чугунным грузом закрепляет на теле ошибки и грехи. Он спрашивает: «Может ли мать простить меня?» и Градиент шепчет: «Нет». Он лжет. Мать не держит обиды. Ее прах хоронят люди в масках и перчатках. Они бояться прикасаться даже к праху, думая, что это убережет их от горячки. Они уже больны. Мать простила его на последнем издыхании. Неизвестно, искренне ли, или опасаясь боли и мучений на другой стороне. На другой стороне нет ничего. Существо, что плавает среди звезд, необъяснимых масштабов, форм и мотиваций, питается этими страданиями. Оно еще мало, чтобы поглощать звезды. Оно пожирает энергии линеа тысяч умерших душ. Низшие существа зовут ее Кидиан. Низшие существа верят в покой после смерти. Они лгут сами себе. На грани жизни и смерти ложь - единственное, что у них остается. У них нет Бога, что даровал бы им Всепрощение. У них никогда не было Бога.