Нити судьбы

      Что же теперь будет?              Эвтида нервно пошатнулась, не сводя глаз с человека, заставившего её на миг окунуться с головой в Дуат и в ту же секунду вернуться в реальность. –Что? Т…ты вообще о чём? –Не надо мне лгать, Эвтида! Ты та шезму, которую все так отчаянно ищут. Ливий не был столь удивлен, утверждал, а не спрашивал. Он наблюдал за реакцией девушки, пытался ухватиться за любую эмоцию, что лишь подтверждала бы его высказывание. Эвтида нервно задышала, медленно пятясь назад, в мыслях ее было лишь одно-уйти, спрятаться ото всех, бежать как можно дальше, не оглядываясь… Не успела даже отвернуться, сделав два шага назад, как тут же была схвачена за запястье и грубо прижата к мужскому торсу. –Не стоит так резко убегать, милая шезму, в конце концов на правду не обижаются. Я давно стал замечать в тебе подобные «странности». Мне всё стало понятно ещё тогда, когда ты с кем-то шепталась в храме, встревоженно оглядываясь по сторонам. Неужели ты и в правду думала, что эта выходка просто так останется незамеченной? Ливий ослабил хватку, при этом всё ещё держа девушку на непозволительно близком расстоянии. Со стороны могло показаться, будто пара влюблённых наслаждается объятиями друг друга, не обращая внимания на удивлённые взоры прохожих. Сердце Эвтиды забилось вдвое быстрее, она едва сдерживала слёзы, не отрывая взгляд от пеллийца. Тот же резко ухмыльнулся, от не сдерживаемой нервной реакции Эвы и еще более серьёзным тоном добавил: –Мои догадки всё больше подтверждались твоим поведением, вечными расспросами о том, что же такого скрытного обсуждает наш ненаглядный эпистат, прогоняя тебя. –Ливий, что ты… –Не нужно оправдываться, лучше сама во всем признайся, –гневно перебил лекарь, сощурив тёмно-карие, словно глубокая бездна глаза. В моменте могло показаться будто и правда две черные дыры заполоняют пространство вокруг, затягивая бедную девушку в объятья небытия. –Чего ты хочешь? Что тебе нужно от меня? И что попросишь взамен на сохранение тайны? Лекарь отстранил шезму… О чем-то подумав, закатил глаза, совершенно театрально улыбаясь. Что-то в этой эмоции напугало девушку, заставило ещё больше напрячься. Она мысленно и не хотя представила самое отвратительное, что мог бы пожелать пеллиец. –Видно ты, милая, совсем меня не знаешь. Мне ничего серьёзного не нужно. Ты лишь изредка будешь помогать по работе, так скажем, хозяюшка в подчинении лекаря. –Так уж и быть…–прогремел хриплый женский голосок, –я согласна выполнять твои поручения, но и ты не забывайся, если думаешь, что я выполню абсолютно всё. –Хм… «согласна», выбора то у тебя особо и не было. Как-то по особенному выделив последнюю фразу, лекарь в окончательный раз взглянул на всё ещё встревоженную шезму, мельком улыбнулся, отстраняясь, и на последок кинул: «Будь готова побегать, неферут.» С этими словами лекарь покинул Эву, оставляя наедине с собой и самыми страшными мыслями, которые так быстро заполоняли разум, что в считанные секунды можно было разрыдаться, упав на холодный песок. «Исфет, где же я ошиблась? Как могла подставить всех, может Ливию не всё известно и он не догадается, что люди, с которыми я чаще всего нахожусь рядом, не просто друзья, но и коллеги по работе.» Также Эву уже давно не покидала мысль и о подруге, находящейся в руках охотников, она искренне переживала… Не выдаст ли Дия их общую тайну под жестокими пытками. И что же могла значить фраза эпистата? Дия поймана не только из-за кражи, было ещё что-то… что-то намного серьёзней, может и вовсе охотники прознали настоящую ее сущность, что та черномаг и уже готовят самое страшное наказание. Выдаст ли подруга сообщников или предпочтёт сгореть в окутывающем пламени смерти одна, сохраняя жизнь друзьям? Может специально будет провоцировать эпистата, лишь бы тот поскорее прекратил её жалкое существование в этом ужасном мире, отправляя навстречу к своему возлюбленному Исману.

***

      Три дня прошло с момента исчезновения Дии. Реммао и Реймсс обо всем узнали в тот же вечер. Эва не могла не предупредить о грядущей опасности остальных. Обдумав все возможные последствия Реммао решил залечь на дно, временно не брать заказы, чтобы не вызывать лишних подозрений, в любом случае им бы это не помогло, узнав охотники обо всём от заключённой. Но дни шли, а компания шезму всё ещё была на свободе. Прошедшие события надолго засели в памяти Эвтиды, она помнила о том, что произошло между ней и лекарем, помнила об ужасной участи подруги, помнила и боялась. Все те события превращались в мощнейший ураган, готовый смести всё сознание Эвы, но мгновенно затухал при мысленном упоминании об одном… О воспоминании, что не отпускало шезму даже во время сна, не давало спокойно выводить иероглифы, путая слова между строк. Помнила…о нём. О человеке, заставившем запылать её сердце на мгновенье и…забыть? Как же горько было вспоминать о той фразе, что оставил эпистат после страстных объятий, после нежных поцелуев. Неужели он мог просто взять и забыть, выкинуть из головы то, что заставило мучиться Эвтиду, то что дало повод даже пустить невинную слезу. Эву переполняла злость и обида, злость в первую очередь на себя, за то, что поддалась мимолётному искушению. Неужели не понимала? Он охотник, она шезму. Он палач, ее убийца, а она жертва.

***

      Поужинав в привычной обстановке, Эва вспомнила о недаписанном абзаце, к тому же ей стала порядком надоедать дискуссия между Реммао и Реймссом, которая продолжалась на протяжении целого дня и не оставила в покое даже за ужином… «–Неужели стоило раздувать столь бессмысленный скандал? Можно подумать, что у Реммао вовсе не было молодости и он не напивался в кабинете своего наставника с какими-то непонятными, как он сказал, девицами.» — саркастичная мысль, которую Эва так и не озвучила, побоявшись быть втянутой в столь длительный спор. Тихонько встав из-за стола, девушка попрощалась с братьями и с облегчением направилась в сторону своей хижины. Проходя мимо безлюдного переулка Эвтида вдруг застыла и резко задержала дыхание, услышав до боли знакомый голос… Эпистат. –Она должна об этом знать! –Ты уверен? Она и так переживает страшное горе, так и рассудок ведь помутиться может. –Уверен, сообщи Эвтиде до наступления темноты, пусть приходит. Услышав своё имя из уст охотника, Эва вмиг отпрянула от стены, за которой скрывалась всё это время и не раздумывая над словами мужчин рванула, сверкая пятками к дому.       Спустя мгновение девушка уже сидела за письменным столом, дописывая текст. Иероглифы неугомонно скакали по строкам, как и учащённое дыхание Эвы. Она пыталась сосредоточиться, но всё бестолку. Ей не давал покоя диалог, услышанный в том переулке. «–Что нужно эпистату? И что за весть хотят до меня донести, от которой мог бы помутиться рассудок?» Эвтида не заметила, как вдруг стала думать совсем не о предстоящем разговоре, а о том злосчастном утре. Думать о нём…об эпистате. Стук в дверь. Эва дрогнула от неожиданности. Её словно вырвали из чужого сна… Одно случайное движение и чернила, в которых были заляпаны руки, теперь полностью разлиты на струящейся юбке нежно-бирюзового цвета. –Ах… Исфет! –Эвтида! –за дверью послышался уже привычный голос Тизиана, который она, затаившись, слышала буквально пол часа назад. –Да…иду я! Отворив тяжёлую дверь девушка увидела высокого мужчину. Тизиан стоял в привычной ему позе, скрещивая руки на груди. –Добрый вечер, Тизиан, что-то случилось? –Я вижу, ты, довольно усердно улучшаешь свои навыки писаря…похвально! Желая поскорее узнать зачем пришёл охотник и что за правду ей предстоит узнать, Эва раздражённо взглянула на мужчину, специально чуть грубым тоном спросила: –Тизиан, говори зачем пришёл, видишь же, что занята! –Верховный эпистат желает видеть тебя. Эва ощутила, как что-то резко, довольно сильно кольнуло в груди. На миг выпав из реальности девушка тут же вернула взор на Тизиана. И с наигранной уверенностью произнесла: –И что же Верховному эпистату понадобилось от меня в столь позднее время?…