red thread on your wrist

Убеждавший его в том, что спать еще рано, Минхо уже с полчаса как сладко сопит рядом, когда как у самого Джисона сна ни в одном глазу. Старший отдавил ему руку, – и как Минхо умудрялся спать так все их ночи до этого? – и Джисон чувствует, как раздражение практически электризует воздух. – Так, ладно, слазь, – Хан тихо шипит и чуть резче, чем стоило бы, выдергивает свою руку из-под головы Минхо. – Хватит тебе подушки. Старший только что-то неразборчиво бурчит, явно не особо обеспокоенный сменой обстановки. Буквально через минуту комната снова наполняется его мерными вдохами. Джисон старается. Он правда пытается держать себя в руках. Всеми силами избегает гиперфиксаций. Только вот получается дерьмово. Рука тянется к тумбочке и нащупывает мобильный, а из-под подушки достаются давно туда заброшенные наушники. Ему нужно посмотреть это чертово видео, а иначе к утру у него случится нервный срыв. Блокировка снимается, и Хан понимает, что даже не свернул открытую страницу проклятого форума. Было бы забавно, возьми Минхо его телефон, чтобы включить какой-нибудь подкаст перед сном. Джисон нажимает на ссылку быстрее, чем успевает задуматься, насколько хорошая это идея. Это какой-то допотопный видеохостинг, с белым фоном, прыгающими шрифтами и видео этак десятью на выбор. И практически на всех на превью либо Минхо, либо его друг, либо они вместе. Джисон тихо надеется, что это не порнуха. На глаза сразу попадается знакомый кадр с обнимашками, и Джисон тапает по самому видео. Загрузка бесконечная. На видео не происходит буквально ничего. Кто-то снимает спящих в обнимку Минхо и его друга, – за кадром слышится сдавленный смех, – этот самый друг реагирует и поднимает голову. Смотрит в камеру голубыми глазами, скалится лисьими клыками и требовательно шипит быть потише, потому что у Минхо джетлаг, и он устал. А потом голоса за кадром обсуждают, бывают ли у лис вообще джетлаги. Минхо все это время просто спит. Ничего будоражащего сознание. Джисон даже почему-то слегка расстроен. Прав был чувак, который писал, что выебонов много, а в результате пшик. Запала смотреть еще что-то уже особо и нет, и Джисон расслабленно съезжает вниз по изголовью кровати. Поправляет одеяло, съехавшее с плеча Минхо, и зарывается свободной рукой старшему в волосы. Спать все равно не хочется, значит, можно повтыкать в ютуб. Или, возможно, попробовать написать что-то? Джисон уже хочет закрыть вкладку с видео, как вдруг выхватывает на одном из превью что-то знакомое. Минхо стоит, повернувшись к камере полубоком, и что-то явно говорит. Картинка четкая, а угол будто сверху, и это походит на запись с камеры видеонаблюдения в каком-то офисном здании. Джисону бы было все равно, но тут Минхо не только выглядит ни капельки не младше. Он еще и одет в то, в чем буквально недавно ездил в компанию. Джисон помнит, как утром Ли жаловался, что надел новую рубашку, которая отвратительно задиралась при каждом неаккуратном движении. Палец сам нажимает на иконку проигрывателя. Это и вправду запись с камеры видеонаблюдения, она без звука, но Джисону сейчас вообще не до того, чтобы об этом думать. Потому что начинается видео сразу с козырей. Минхо лежит на каком-то диванчике, судя по всему установленном в коридоре, вытянув ноги и положив голову на колени своего конечно-же-друга. Запись хорошая, но выражения лица Ли особо не видно, только заметно, что он что-то говорит. Активно жестикулирует руками, почти ударяя второго лиса по носу, и внезапно устало прячет в ладонях лицо. Друг Минхо гладит его по волосам, тычет пальцем в бок и судя по всему смеется, когда Ли убирает от лица руки и что-то говорит. Джисон смотрит как завороженный. Тишина в комнате такая же звенящая, как и на видео. Пальцы продолжают аккуратно массировать кожу головы Минхо. Минхо на видео все продолжает что-то говорить, но его друг, в последний раз тыкнув Ли куда-то в район ребер, внезапно резко наклоняется вперед и нависает над лицом Минхо. Возможно, виной тому свесившаяся челка второго лиса, но Джисон почти уверен, что дистанция между лицом Минхо и его друга минимальная. Если она вообще есть. Рука второго лиса медленно поднимается вверх по груди Минхо, пока не берет его за подбородок. Джисон вдруг все понимает. Они целуются. И это буквально тот самый день, когда Минхо чмокнул его на прощание, а потом, вернувшись, жался как побитая собака. Ну пиздец. Джисон отдергивает руку от волос Минхо и правда пытается перестать смотреть это чертово видео. Но не может. Минхо на видео вдруг выкручивается из рук второго лиса, приподнимается на локтях и многозначительно тычет пальцем прямо в объектив камеры. Встает, потягивается и поправляет расправившуюся рубашку. Что-то говорит, повернувшись к камере полубоком. И запись обрывается. Джисон не совсем уверен, хочет он кричать, плакать или смеяться от всей абсурдности ситуации. Минхо тут ему поет оды, хочет за него умереть и клянется в вечной любви, а сам погуливает на сторону как ни в чем не бывало. И занимается этим, видимо, давно. И Джисон про его отношения ничего не слышал не потому, что у Минхо их нет, а потому, что хен их хорошо скрывает. И у него потом еще хватает наглости возвращаться спать в их общую постель. Он хоть душ в тот день принял, прежде чем лезть обниматься? Судя по тому, какой Минхо был замерзший, нет. Просто охуенно. – Сон-а, – голос Минхо тихий и заспанный, но Джисон все равно пугается до чертиков. – Что случилось, Сон-а? Я ощущаю, что тебе нехорошо. Джисон не знает, стоит ли начать выяснять отношения сейчас или лучше подождать до утра, – все обдумать? – а может вообще сделать вид, что он ничего не знает. Последние дни Минхо был только с ним, и, в принципе, если постараться, можно никуда надолго одного хена не отпускать. Только зачем оно надо? Почему Джисон должен вообще ограничивать Минхо? Хен разве ему что-то обещал? Они никогда ничего такого не обсуждали. – Джисон? – голос Минхо звучит уже гораздо более требовательно, и Ли пытается сесть в кровати. Джисона это почему-то жутко пугает. Он просто не выдержит сейчас смотреть Минхо в глаза. – Мне приснился кошмар, – он поспешно хватает старшего за руки и тянет обратно на подушки. – Обними меня, пожалуйста. Минхо на секунду замирает, но потом заметно расслабляется. Тянет Хана ближе к себе, обнимает сзади и утыкается носом в шею. – Спи, Хани, все нормально. Впервые от легкого поцелуя Минхо по телу пробегает неприятный холодок. Джисон правда пытается успокоиться. Делает какую-то не особо бросающуюся в глаза дыхательную гимнастику, – Минхо уже снова уснул, но привлекать лишнее внимание старшего все равно неохота, – считает до трехсот восьмидесяти пяти практически без запинки и впивается ногтями себе в ладонь с такой силой, что сводит предплечье. Если так подумать, то они вообще ни в каких отношениях не состоят. Ну, возможно, в фиктивных, как договаривались изначально, но Джисон уже не уверен, нужно ли это все еще для Ритуала, или Минхо просто отыгрывает чисто по привычке. Они с Минхо целуются, признаются друг другу в чем-то, слишком похожем на любовь, и даже почти трахаются. Но они никаких обещаний друг другу не давали. Джисон в свои лучшие с точки зрения социальной активности годы делал ровным счетом то же самое. Целовался с девчонками, – и не только, – пел им дерьмовые песни собственного сочинения, получал быстрый минет ниже среднего в ближайшем туалете, а потом начинал все сначала с кем-то следующим. Иногда параллельно захаживая к предыдущим. Он тогда тоже никому и никаких обещаний не давал. Ну, разве что Чану, что наконец возьмет себя и свой член в руки и перестанет ставить под угрозу возможный дебют. А потом появился Минхо, и ночи кино в его постели как-то незаметно вытеснили быстрый трах в подсобке с очередным полным надежд стажером-новичком. Джисон всегда говорил себе, что его в то время просто настигло взросление. И секс стал уже не то чтобы особо нужен. В голову внезапно приходит мысль, в темноте комнаты кажущаяся просто умопомрачительно гениальной. Минхо, возможно, секс нужен больше, чем Джисону все это время казалось. Старший всегда был в сравнении с другими не особо тактильный, никогда не переходил черту, даже когда Джисон его откровенно провоцировал, – в шутку, конечно, – и вообще ни к какому эротическому контенту интереса не проявлял. Но Минхо странный, никогда не поймешь, что у него на уме. Но сейчас Джисону почему-то кажется, что он понимает. – Хен, – Минхо морщится и сонно поджимает губы. – Хен, проснись. Минхо открывает глаза и смотрит совсем потерянно. Медленно моргает и фокусирует взгляд на Джисоне. – Опять кошмар? – Минхо звучит уже куда сосредоточеннее, у него между бровей неприятная складка. Джисон на секунду теряется, засомневавшись в том, что он собирается сделать. Чего он вообще хочет этим добиться? Перетянуть одеяло на себя? Восстановить себе самооценку? Показать Минхо, что он теряет? Джисон и сам не очень понимает, но внутри слишком плотный ком из злости, обиды, раздражения и уязвленной гордости, и нужно попытаться сделать хоть что-то, чтобы от этого избавиться. Поэтому он бесцеремонно подминает Минхо под себя и впивается губами старшему в шею. Минхо под ним тихо ойкает, дергается, пытаясь выбраться, но быстро попытки бросает. Джисон понимает, что Ли одним движением может это все закончить и не делает этого только лишь потому, что не хочет. Джисон ему за это благодарен. Он чувствует руки Минхо на своей талии, такие нежные и ласковые, что хочется выть. Это не то, совсем не то, что нужно. Такими темпами его унесет не туда. – Давай снимай, – Джисон отстраняется и дергает Минхо за край футболки. – Или дай мне снять. Минхо откровенно зависает, смотрит непонимающе, но, приподнявшись, медленно тянется к подолу и стягивает футболку. Волосы старшего в беспорядке, а губы растерянно приоткрыты. Джисон очень хочет эти губы поцеловать. Но вместо этого толкает Минхо обратно на кровать и почти кусает куда-то в район ключицы. – Хани, ты чего? – Минхо не отстраняется, но и не отвечает, только будто дает свое молчаливое согласие на происходящее. – Все нормально? Минхо гладит его по спине, смотрит так, что под его взглядом растаять можно, и доверяет всецело. Джисону от этого тошно, душно и хочется плакать. – Что-то не устраивает? Получается как-то слишком грубо и ядовито, и Джисон даже на секунду теряется. По-хорошему, никакого права злиться на Минхо у него нет, и грубостей старший тоже не заслужил, но Джисон всегда плохо сдерживал эмоции, а в постели особенно. Руки Минхо на секунду сжимают его талию почти до боли, и Джисон уже успевает испугаться, что из и так тупой идеи сейчас выйдет откровенный скандал, когда вдруг чувствует, как холодные пальцы пробираются под футболку. – Если тебя все устраивает, то и меня тем более, – Минхо улыбается почти хищно и слишком резко дергает за подол. Хан от неожиданности поддается и не успевает никак возразить, когда Минхо стягивает с него футболку. Джисон с ужасом понимает, что теряет инициативу, – и вообще всю суть происходящего, ради чего все и затевалось, – и из последних сил успевает увернуться от поцелуя Минхо, подставляя старшему вместо губ щеку. Минхо, вроде бы и не против, но вряд ли Джисон так долго продержится. Минхо слишком притягательный, от него слишком легко потерять голову. – Хен, пусти. Минхо сразу же замирает, его руки, до этого притягивающие Джисона за талию, расслабляются, а взгляд снова приобретает осознанность. На такого Минхо смотреть и при этом мыслить ясно гораздо проще. – Я хочу… – Джисону эта идея с каждой миллисекундой кажется все глупее, но отступать уже некуда. – Хочу так. Он резко наклоняется, юркая с головой под одеяло, и, не дав себе времени, чтобы не дай Бог передумать, проезжается носом по члену старшего. Минхо весь замирает, его бедра напрягаются, а рука внезапно находит волосы Джисона. И пытается потянуть назад. Джисон не поддается. Он понимает, что Минхо может дернуть куда сильнее, но старший тянет ровно так, чтобы у Джисона был выбор. Джисон ни на секунду не сомневается, когда выбирает продолжать. Целует живот Минхо, дразняще поддевает пальцем резинку боксеров, почти по-кошачьи трется лицом о член старшего через одежду. Джисон и сам не понимает, когда потерял установку, что он должен вообще-то доминантствовать, а не нежнятничать. Минхо ведет себя до ужаса тихо, и Джисон понимает, что старшему нравится только по тому, как он сдавленно подается навстречу прикосновениям. Лица Минхо не видно, – Джисон с головой залез под спасительное одеяло, – но оно и к лучшему. Губы у хена слишком красивые. Джисон пытается стянуть с Минхо остатки одежды, и старший очень некстати пытается помочь. Одеяло отлетает в сторону, и Джисон залипает на блестящие глаза напротив. Минхо его сожрет, это точно. Ну ладно, это единственный контакт с губами хена, на который Джисон сегодня согласен. А может и не только сегодня. Минхо стягивает боксеры, слегка путаясь в миксе одежды и одеяла, и тянется руками. Джисон понимает, что сейчас будет. Минхо почти касается его лица, шепча тихое «иди сюда». Джисон готов и оказывается быстрее. Он резко наклоняется и грубо проводит языком по всей длине члена Минхо. Старший вздрагивает всем телом, сдавленно рычит и, зажмурившись, откидывается назад. Отлично, так Джисону нравится гораздо больше. Хан знает, что его речевой аппарат способен на многое. Его губы, зубы и язык слаженно работают при читке репа. Его голосовые связки могут выдать стабильную высокую ноту. Его мимика может превратить его из милашки в секси-боя за секунду. А еще он просто чертовски хорошо сосет. Ну, как минимум, сосал раньше, но тут, наверное, как с ездой на велосипеде. Минхо тихий. Ужасно, раздражающе тихий. Джисону вообще не за что зацепиться в оценке того, насколько хорошо он справляется. Если старшему удастся опустить его самооценку дважды за один вечер, будет очень печально. На Минхо нельзя оставить засосы, их трепетные и нежные поцелуи для него явно что-то проходное, а все жертвенные речи что-то из разряда синдрома спасателя, видимо, передавшегося от Чана воздушно-капельным путем. Джисон нелепо надеется, что сможет занять в рейтинге старшего первое место хотя бы за лучший в его жизни минет. Пока, видимо, выходит плохо. Ну да, у лис клыки есть, с остринкой, наверное, интереснее. Куда уж ему с этим тягаться. Минхо вдруг хватает его за волосы и тянет назад уже откровенно сильнее. Джисон все равно не поддается и, слегка отстранившись, только сердито смотрит наверх. Зря. Минхо смотрит на него широко распахнутыми голубыми глазами, хен весь разбитый и потерянный, а по прокусанной губе размазалась кровь. Джисон хочет ее слизнуть. – Поцелуй меня, – Минхо будто читает его мысли. – Хани, пожалуйста. Джисон почти сдается. Минхо такой манящий. Джисон такой слабый. Минхо тянется к нему, его челка свешивается вниз и почти полностью закрывает лицо. Джисон чувствует пальцы старшего на подбородке. Там не было расстояния. Никакого. Ни малейшего. Это было очень четкое и качественное видео. Если бы между Минхо и тем парнем был хоть миллиметр пространства, Джисон бы увидел. Он не увидел. Потому что его не было. Джисон резко отстраняется от руки Минхо и заглатывает его член, почти проезжаясь зубами. Старший громко шипит, падая назад на подушки, и впивается в предплечье Хана когтями. Джисону плевать. Это, конечно, больно, но не больнее, чем ему уже было до этого. Почему он должен целовать Минхо, если сам хен целует кого попало? У него есть, на кого отвлечься, переживет и без Джисона. Минхо вдруг рвано выдыхает, когти с предплечья исчезают, а рука старшего снова оказывается в волосах. – Извини, – Минхо гладит по голове и звучит совсем побито. – Я не хотел, извини, я так больше не буду. Джисон даже на секунду замирает. В голосе старшего столько сожаления и чего-то, подозрительно напоминающего страх, что становится откровенно не по себе. Он зол на Минхо, но не хочет видеть его таким. Особенно с собой в одной постели. – Эй, – Джисон несколько раз аккуратно целует старшего в живот, прежде чем подползти выше и переключиться на шею. – Ты чего? Все в порядке. Минхо тычется носом в щеку, льнет к прикосновениям, но больше поцеловать себя не просит. Джисону от этого только сложнее. Главное не смотреть в глаза. – Ты хочешь остановиться? – холодный голос Минхо так сильно контрастирует с его разгоряченной кожей и тяжелым дыханием, что Джисон не сдерживается и поворачивает лицо старшего к себе. Минхо не плачет, он не в истерике и даже не вдребезги разбитый. Но он закрытый, напуганный и какой-то провинившийся. Джисону бы радоваться – Минхо же заслужил. Вроде как. Радоваться почему-то не получается. – Все нормально, я понимаю. Ли говорит на выдохе и уже пытается начать вставать, когда плотину Джисону все-таки срывает. Плевать, кого там Минхо целовал, плевать, почистил ли он после этого зубы, плевать, что Джисону придется потесниться в своей незаменимости. Того Минхо, что сейчас перед ним, он будет ждать побитой собакой откуда угодно. И целовать тоже будет, пусть на первое место в этом рейтинге у него точно есть конкуренты. Минхо выдыхает ему в губы слишком рвано, жмется сильнее и почти ударяется о зубы Джисона клыками. Джисону хорошо. Минхо держит его одной рукой за челюсть, не давая и шанса разорвать поцелуй, а второй хаотично водит по всем местам, куда может дотянуться. Джисон согласен на что угодно. Минхо поддевает когтем резинку его пижамных штанов и, замедлившись буквально на секунду, проскальзывает ладонью внутрь. Джисон шипит от ощущения холодных пальцев, но капитулирует окончательно. – У тебя есть смазка? – Минхо говорит тихо, но Джисон все равно раздражительно морщится от отвлекающих звуков. – Так неудобно. Конечно, смазка это именно то, что он с собой в каждый тур возит. Ну да, семь взрослых парней без права на нормальные отношения рядом, мало ли, что может случиться, стоит подготовиться. Да и в целом у айдолов личная жизнь активнее некуда, одни отношеньки да перепихоны. Надо всегда при себе тревожный чемоданчик иметь. Какие блять тупые у Минхо вопросы. – Тебе что ли никогда тринадцать не было? – Джисон даже не пытается скрыть своего недовольства. – Не учили без денег обходиться? Минхо открывает было рот, намереваясь что-то ответить, но так и замирает, вперив взгляд в Джисона. И свою ладонь, которую Хан облизывает так непринужденно, будто каждый день этим занимается. – Экономно, – Джисон только слегка пожимает плечами, отпускает руку старшего и ерзает в кровати, стягивая мешающиеся штаны окончательно. Минхо смотрит все так же пристально, не моргает вовсе и закусывает клыком губу. – Горячо, – едва слышно шепчет старший, и Джисону этого достаточно, чтобы поплыть окончательно. У Минхо пальцы короткие, а ногти какие-то островатые, – Джисон все же решает не смотреть, насколько там все в плане когтей запущенно, чтобы не испортить момент, – но ощущения все равно сногсшибательные. Как же у него все плохо с личной жизнью, раз его так ведет всего лишь от внезапной дрочки. Шестнадцатилетний Хан бы поднял его на смех. Но Минхо все равно, он и сам не лучше, весь поплывший и жмущийся. И все такой же отвратительно тихий, что аж зубы сводит. Джисон бы правда сделал с этим что-то, если мозг работал хоть процентов на десять. Минхо кончает почти сразу за Джисоном, спрятав лицо в плече младшего и все так же не издав ни звука. Джисон тянется к нему ватной от навалившихся ощущений рукой, практически насильно поворачивает к себе и смотрит на прокусанную чуть ли не насквозь клыками губу почти скорбно. Но ничего не говорит. Минхо все равно не будет слушать. Вместо этого он, прежде чем ранки успевают затянуться достаточно, чтобы перестать быть отчетливо заметными, подается вперед и слизывает с губ Минхо кровь. Старший замирает, почти не дышит, и Джисону даже кажется, что хен слегка дрожит. – Не перестанешь себя увечить, в следующий раз напою своей, – Хан отрывается от губ Минхо и шумно дышит прямо в ухо. – И видит Бог, это не та сексуальная фантазия, реализация которой придется тебе по душе. Минхо пытается что-то пошутить про проекции своих желаний, но получается совсем жалко. Они лежат в обнимку еще какое-то время, пока Джисон все же не заставляет себя сходить в душ. Минхо идет следом почти сразу, даже не дожидаясь очереди, вместо этого решив воспользоваться ванной на первом этаже. – Все равно ночь, – пожимает плечами старший, и Джисон с ним согласен. Минхо заставляет перестелить постель, хотя Джисон уже успел улечься и придремать, ложится на свою половину кровати и смотрит вопросительно. Джисон молчаливый вопрос понимает и ложится рядом, прижимаясь спиной к боку старшего. Минхо поворачивается и обнимает так ласково, что хочется растечься лужицей. Джисон не понимает, куда делись все те злость, раздражение и обида. Конечно, под ложечкой все еще неприятно посасывает, а заблокированные сознанием картинки то и дело пытаются прорваться наружу, но Хану уже откровенно все равно. Если Минхо хватает ресурса быть таким теплым и нежным с несколькими людьми, плевать, Джисон согласен быть одним из. Ну, или очень себя в этом убедить постарается.

🦊🦊🦊

Утро не задается с самого начала. Во-первых, Минхо куда-то сбежал еще, по словам Феликса, часов в семь утра, а время уже близится к двенадцати. Джисона это откровенно не радует, хен ни про какие свои планы ничего не говорил, и его неожиданное отсутствие бесит. Джисон просто беспокоится, все ли в порядке. Ничего другого. Минхо объявляется около часу дня, привозит кучу привычных корейских снеков, свежих продуктов и громко хвастается Сынмину, что ему смогли почти полностью отмыть салон. Джисон сидит на кровати в выключенных наушниках и слышит все это через приоткрытую дверь. Минхо не поднимается даже тогда, когда с кухни начинает пахнуть чем-то мясным. Джисон не выдерживает первым. – А почему вы меня не позвали? Джисон правда не понимает, чем он так провинился, что все сидят на кухне и едят, пока он куксится в комнате в гордом одиночестве. – Чонин сказал, что ты спишь, – голова Минхо показывается из-за открытой дверцы холодильника. – Я боялся тебя разбудить. Ян только машет руками в защитном жесте. – Я только предположил, ничего более. Джисон заходит на кухню и падает на ближайший свободный стул. Оказывается зажатым между Чонином и Сынмином. – Я не спал, – в тарелке уже чья-то еда, но вроде не особо тронутая, а если и так, то Хан не брезгливый. – И хочу есть. Хенджин тихо фыркает со своего места: – Точно спал, смотрите, какой надутый. Джисону комментарии Хвана не интересны от слова совсем. Хан хватает палочки и уже тянется к своей еде, когда его руку вдруг кто-то перехватывает. – Возьми эту, – Минхо протягивает ему другую миску и улыбается так мило, будто Джисон один из его котов. – Там слишком острое, тебе не понравится. Джисона эта забота почему-то раздражает. – Мне эта понравилась, – он выдирает руку из не особо то и сильной хватки Минхо. – Буду острое. Ли только непонимающе поднимает брови, но не спорит. Забирает себе тарелку, которую изначально предлагал Джисону, и молча отходит в другой конец кухни, садясь на подоконник. Джисон осознает всю опрометчивость своего поступка, когда понимает, что еда изначально принадлежала Минхо и была целиком и полностью во вкусе старшего. Минхо любит острое. Да, когда они заказывают с Ханом что-то совместное, Минхо уступает, но дома он ест так, как ему комфортно. Джисон лизнуть это не в состоянии не то чтобы взять в рот и проглотить. Черт, разве у хена не должен быть и вкус обострен тоже? Как его желудок вообще это переваривает? Минхо наблюдает за его потугами хоть что-то съесть молча и не привлекает к Джисону лишнего внимания, но все же, подойдя к столу за дополнительной порцией кимчи, невзначай бросает в тарелку Хана кусок мяса не обмоченного в остром соусе. А потом идет к холодильнику и достает всем младшим по молочной газировке. Джисон знает, что из всех них молочную газировку любит только он. Поэтому не удивительно, что остальные четыре остаются нетронутыми. Минхо не навязывается, но перед тем, как уйти с кухни, слегка треплет по волосам и говорит, что все будут в гостиной, если Хан решит присоединиться. Ли, видимо, решил, что у Джисона очередной приступ социофобии. Что ж, с ним и вправду такое бывает. Может, вся его раздражительность действительно связана с этим. Джисон идет наверх, смотрит кучу разного контента, так нормально не вникнув ни в одну из тем, зачем-то делает селфи, долго рассматривает свое уставшее лицо, наконец заходит в браузер и закрывает вкладку с дурацкими видео с Минхо, до этого добавив сайт в избранное. Просто на всякий случай. Больше заняться Джисону откровенно нечем. Одиночество начинает раздражать еще больше где-то пропадавшего полдня Минхо. Возможно, присоединиться к общим посиделкам в гостиной не такая уж и плохая идея. Джисон нехотя встает с кровати и медленно спускается вниз. Дверь в гостиную закрыта, и причину Джисон понимает сразу, как дергает за ручку. У них там что, дискотека? Джисон недовольно морщится. Так и оглохнуть можно, а ведь большинство в их доме лисы с куда более острым слухом. В комнате шум, гам, смех и очень громко играющий Maniac. Сынмин с Чонином сидят на отодвинутом к стене диване и смеются так громко, что почти заглушают слова, когда как danceracha в полном составе танцует в освободившемся центре комнаты. Ну, вернее из всех танцевать пытается только Минхо, – и то не особо успешно, – когда как Хенджин забавным голосом пытается подпевать партии Феликса, а Енбок с этого смеется, почти сложившись пополам. Ну что за идиллия? Джисон мысленно фыркает. Им тут и так весело, мог бы и не спускаться. – О, Хани, – Минхо улыбается так широко, что Джисону на секунду даже кажется, что он все же пришел не зря. – Пошли тоже потанцуешь. Танцевать не охота от слова совсем, но и обижать такого солнечного Минхо не хочется, поэтому Джисон проглатывает уже заготовленный раздраженный ответ и отрицательно мотает головой, выдавив кривоватую улыбку. – Не, спасибо, я лучше со стороны посмотрю. Минхо в ответ только беззаботно пожимает плечами. Джисон отходит на кухню взять себе что-то попить, – по итогу захватывает газировку и Минхо, на которую старший набрасывается так, будто сорок лет бродил по пустыне, – и, вернувшись, залазит с ногами в небольшое кресло. Джисону на самом деле всегда нравились танцы Минхо. Он, честно говоря, первое время на них смотреть не хотел, – в тот период он как раз вдрызг ругался с Хенджином, чей образ проецировал на всех танцоров разом, – но после того, как впервые увидел, больше уже не смог оторваться. Минхо как-то сказал ему, что ничего, кроме танцев, для своей будущей карьеры и не рассматривал, и Джисон понимает, почему. Вряд ли что-то в этой жизни можно делать лучше, чем Минхо танцует. Да, их группа в целом очень сильная в танцах, причем почти в равной степени, – danceracha отдельно, но это понятно, – но Минхо для Джисона всегда был особенным. И пятнадцати минут просмотра его танцев вполне достаточно, чтобы настроение перестало быть настолько паршивым. Феликс смешно крутит руками, пытаясь вспомнить движения из включившегося на рандоме старого бисайда, Минхо повторяет за младшим движение уже более четко, но все равно недовольно хмурится, понимая, что это что-то не то, а Хенджин просто фристайлит от души. Джисону даже хорошо. – Тут только наши песни? – он поворачивается к сидящим чуть поодаль младшим. Чонин быстро кивает, а Сынмин отвечает, пытаясь перекричать музыку и смех Хенджина: – Да, это рандом по хештегу Stray Kids. Джисон хочет уточнить, насколько популярны они в местных чартах, но его отвлекает удивленный возглас Минхо. Ли с выражением чистого восторга на лице танцует дэнс-брейк, который, видимо, уже давно успел забыть головой, но помнит телом. Феликс смотрит внимательно и подключается где-то на середине, а Хенджин продолжает на своей волне. Мило, Джисону даже на секунду хочется присоединиться. Песня заканчивается, Феликс со смехом повторяет какое-то не получившееся у него движение, а Хенджин возвращается в реальность, с удивлением спрашивая у Минхо, разве у этой песни была хореография. Минхо в ответ только тихо хихикает, треплет Хенджина по плечу и вдруг переводит взгляд на Джисона. И смотрит прямо в глаза. С этой своей очаровательной улыбкой. Джисон настолько улетает, что даже не слышит, как включается следующий трек. Отмирает, только когда Минхо с удивленным «о» переводит взгляд на экран. Это не их песня. Это вообще что-то западное, Джисон такой мотив впервые слышит. Видимо, все же в Центральном городе их группа не на вершине чартов, раз даже их дискография указана неверно. Джисон тихо хмыкает, переводит взгляд на экран и замирает. Там Минхо. Весь зализанный, с неброским макияжем, в классическом костюме с расслабленным галстуком и расстегнутой верхней пуговицей. Красивый. Минхо танцует, и Джисон понимает, что это какой-то относительно старый кавер, судя по внешности старшего. И Джисон бы правда насладился, если бы не один момент. Минхо танцует не один, а с какой-то девушкой. Красивой. Слишком откровенно одетой. Слишком близко жмущейся. Такое вообще можно делать айдолам? – Ого, это что, та актриса, у которой еще был сексуальный скандал с каким-то корейским чинушей? Голос Хенджина возвращает Джисона в реальность. Атмосфера вокруг все такая же позитивная. – Ага, – Минхо смотрит на экран и выглядит абсолютно расслабленно, его тело еле заметно двигается, копируя движения с видео. – Спорим, что я вспомню хореографию к началу второго куплета. Глаза у Минхо огромные, блестящие и смотрящие на экран жадно. Джисону от такого вида старшего почему-то противно. – Она же лет на пятнадцать тебя старше! – Хенджин заливается смехом, а Минхо только тихо фыркает, продолжая внимательно смотреть на экран, слегка двигая руками. – Да так и не скажешь, – тянет отошедший посидеть Феликс. Джисону начинает казаться, что он тут лишний. Минхо с радостным воплем вспоминает хореографию еще к середине первого припева, а к началу куплета к Ли присоединяется откровенно веселящийся Хенджин. Хван хореографию не знает, своей попыткой танцевать женскую партию только Минхо путает, и по итогу всю оставшуюся песню они танцуют какой-то странный фристайл. В конце трека Минхо на экране прижимает девушку к стене, а Минхо в жизни виснет на Хенджине. Джисон не уверен, что из этого хуже. Включившийся следом Superboard раздражает слишком энергичными битами. – Боже, хен, мы должны это выучить и станцевать на следующем фанмитинге, – Хенджин прислоняется к стене, пока Минхо допивает принесенную Джисоном газировку. – Но вообще мне жаль твою репутацию после таких коллабов. Минхо только пожимает плечами, отставляет пустую банку и расслабленно пританцовывает что-то свое. – Моей репутации на тот момент ниже падать было некуда. Все смеются, а Джисон молча наблюдает за тем, как Минхо на экране ест с его рук пиццу. День просто отличный, ничего не скажешь. Хуже ему быть уже некуда. Минхо снова зовет его танцевать, хватает за руки и тянет на себя, и Джисон вырывает ладони слишком агрессивно. Старший смотрит удивленно, но ничего не говорит. Они делают перерыв на перекус привезенными Минхо корейскими снеками, и Джисон отчаянно делает вид, что его любимые чипсы не вызывают приступ тошноты. У Минхо настроение явно отличное, он смеется, шутит и липнет к Джисону, несмотря на явно колючее настроение младшего. Вечер танцев продолжается, и Джисон не выдерживает в тот момент, когда понимает, что напрягается в конце каждого трека. А то вдруг следующим включится еще что-то из неосвещенной карьеры Минхо, о чем бы Джисон предпочел не знать. На сегодня с него определенно хватит. И с Минхо тоже. Ли только удивленно ойкает, когда Джисон хватает его за руку и тащит наверх. У Минхо широко распахнутые глаза и приоткрытые губы, а у Джисона горький привкус во рту и комок нервов в груди. – Я хотел потанцевать, – канючит старший, когда Джисон закрывает за ними дверь комнаты. – Я так давно не танцевал. – Потом потанцуешь. Джисон толкает Минхо на кровать, и старший совсем не сопротивляется. Недовольство сходит с его лица, сменяясь хитрой улыбкой и чертиками в глазах. – Ну раз так то ладно, потом, – Ли тянет так сладко, что у Джисона сводит зубы. Джисон целует грубо и развязно, Минхо тихо хмыкает ему в губы, но темп поддерживает. Поддевает холодными пальцами край футболки, пуская по коже Джисона разряд тока. Минхо идеален. Бесит. – Отсоси мне. Минхо резко замирает. Отстраняется и смотрит непонимающе. – Что? Джисон с трудом сдерживается, чтобы не закатить глаза. Вместо этого крепче впивается пальцами старшему в бок и говорит с еще большим нажимом: – Сделай мне минет. Минхо медленно моргает, поджимает губы и отводит взгляд. Зажимается и отстраняется уже не только физически. – Я не могу. Если бы Джисон не смотрел Минхо на губы, то и не разобрал бы, что там старший себе под нос пробубнил. – Можешь. – Нет. Кого Минхо из себя строит? Что, вдруг внезапно целомудренность проснулась? Она у старшего, видимо, только в сторону Джисона и работает. Обидно и больно. И эгоистично хочется, чтобы Минхо было также. – Что, неудобно с членом во рту сексуальных актрис представлять? – Джисон не особо фильтрует, что говорит, но ему все же удается сдержать так и рвущееся наружу «так представляй тогда своего ебучего дружка». Минхо вдруг резко меняется в лице, напрягается всем телом и без особого труда Джисона с себя спихивает. Взгляд у хена холодный и колкий, и Джисон почти физически чувствует, как Минхо от него закрывается. Почему-то ожидаемого удовольствия это не приносит. – Иди проветрись, Джисон, – Минхо шипит так недовольно, что ему для полного образа только раздвоенного языка не хватает. – Приходи, когда мозги на место встанут. Былая уверенность куда-то испаряется, но Хан из опыта знает, что главное – не отступать, а там будь что будет. – Почему это я должен уходить? – получается скорее капризно, чем дерзко. Минхо его не трогает, не толкает и не тащит к двери. Но смотрит так, что Джисон чувствует себя побитой хозяином собакой. – Потому что если уйду я, меня потом явно будет ждать полуночный допрос на тему, где я был, а я ночью спать хочу хоть иногда. Так что брысь, Джисон, и чтобы ближайшие пару часов я тебя не видел. Джисон пытается уйти с максимально обиженным и раздраженным видом, но что-то подсказывает, что актер из него не очень. Ладно, вот теперь этот день точно хуже стать не может. В гостиной пусто. Как назло, все уже разошлись по комнатам. Джисону нужна компания. Хенджин через приоткрытую дверь своей комнаты посылает Хана к черту, заявляя, что сидеть у них с Феликсом нельзя, потому что они заняты и вообще хотят от всех отдохнуть. Джисон готов поставить свою месячную зарплату, что Минхо бы Хван впустил. Сынмин посылает его вообще молча, даже не открыв дверь. Все вокруг сговорились, видимо. Джисон возвращается в их с Минхо комнату, – старший валяется на кровати с телефоном и на Хана даже и не смотрит, – хватает свой мобильный и вылетает прочь. Минхо хочет сидеть один – пусть сидит. Джисону есть чем развлечься. Наушники Феликса долго не хотят подключаться к телефону, и у Джисона почти лопается терпение. Роботизированный голос наконец объявляет об удачном соединении. В браузере первым делом открывается сайт с дорамой, которую он хотел показать Минхо, и Джисон, недолго думая, закрывает разом все вкладки. Хен хочет играть в обиженку? Ну и пусть, Джисон-то знает, что Минхо это все заслужил. Пальцы слишком быстро находят список избранных страниц. Видео с Минхо все еще на месте. Джисон откидывается на спинку дивана и включает первое попавшееся. На нем ничего интересного, какое-то размытое видео с парковки, несколько фигур, среди которых Минхо узнать можно только если хорошо пофантазировать. Но Джисон все же досматривает до конца, раздраженно выдыхая, когда видео заканчивается по сути ничем. На следующем старая запись танцевального выступления Минхо. Танцы явно лисьи, команда подростковая, и Джисон выключает раньше, чем успевает залипнуть на движения хена. Третье видео интереснее. Это влог Минхо с Японии, который старший снимал года два назад. У них был отпуск, и Минхо со стаффом ездил в Осаку, чтобы совместить приятное с полезным. Джисон влог смотрел несколько раз и ничего такого там не помнит. Кадры с Минхо в аэропорту какие-то незнакомые, но при этом самые обычные, и Джисон уже хочет выключить, – тут хоть что-то стоящее есть вообще или только рандомный набор старых видео с Минхо? – когда кадр вдруг сменяется лицом хена на улице. У Минхо растрепавшиеся волосы, маска на лице и голубые глаза. – Тут не надо снимать, я все равно не смогу это выложить, – Минхо косится в камеру не зло, но заметно раздраженно. – И вообще там батарея садится. Оператор делает несколько странных наездов Минхо куда-то в район носа, а потом с задором говорит: – Тут рядом есть ресторан, где рыба еще трепыхается, пока ее ешь. Пошли зайдем! Минхо заметно кривится. – Мерзость. Джисон замечает на фоне что-то знакомое и быстро нажимает на паузу. И правда, он уже видел этот мост, у Хенджина на фотографиях, когда Хван был в Японии на каком-то модном мероприятии. Это лисий квартал, туда людей не пускают, элитарное место. Минхо явно снова с тем лисом. Джисон хмурится и запускает видео снова. – Ты такая странная лиса, Мин-мин-а, – голос за кадром смеется так громко, что в ушах звенит. – Ты хоть что-то вкусное ешь? Минхо закатывает глаза. – Да, просто я предпочитаю есть что-то, что не сопротивляется, и к чему выдают столовые приборы, – Ли крутит головой из стороны в сторону, и Джисон понимает, что он собирается переходить дорогу. – По сторонам смотри лучше. На фоне возникают машины, но камера продолжает упорно снимать Минхо. – Боишься, что меня машина собьет? – Надеюсь на это. За кадром опять слышится смех, камера вдруг слегка наклоняется, и к частично обрезанной на изображении голове Минхо тянется чья-то рука, явно намереваясь потрепать по волосам. Ли уворачивается не глядя. – Все, хватит, отдай, – Минхо тянется к камере, картинка начинает вертеться, а потом наступает темнота. Ну, тут ничего такого бы и не было, если бы Минхо хоть словом когда-нибудь обмолвился, что летал в отпуск с другом. Так-то он Джисону чуть ли не божился, что компания хочет, чтобы он поехал в Японию именно тогда, когда у Джисона было свое расписание, и именно с целью снимать влог, а не отдыхать. И все обещал, что они обязательно съездят потом вместе по-нормальному. Ну да, съездили. На следующем видео размытая съемка зала на каком-то мероприятии по типу музыкальной премии. Минхо на картинке нет, но есть его друг. Джисон уже наловчился узнавать его даже по размытому силуэту. В этот раз в классическом костюме. Лис сидит рядом с какой-то девушкой, – может, Минхо это видео показать, пусть ему тоже обидно будет? – и что-то пьет из бокала. На фоне какая-то до боли знакомая музыка, и Джисон делает громче, чтобы разобрать слова. Это буквально реп Чанбина из одной из старых песен 3racha. Джисон вспоминает, что именно это была за премия. Относительно давно. Хан знает, когда начинается его партия, но все равно дергается от звука своего голоса. Лис на экране, до этого равнодушный к происходящему, переводит взгляд на сцену и смотрит добрых секунд десять. Потом возвращается к разговору со своей спутницей и игнорирует выступление вплоть до конца их общей с Чаном и Чанбином части. Минхо выступал с сольным танцем сразу после них, – Джисон тогда даже не смог нормально посмотреть, – и медитативная музыка его номера включается сразу следом. Лис на экране поворачивает голову в сторону сцены и смотрит внимательно вплоть до первых звуков идущей дальше по программе Thunderous. А потом отворачивается и продолжает заниматься своими делами. Видео заканчивается размытой фотографией стоящих рядом кого-то, судя по светлой рубашке и телосложению, похожего на Минхо и высокой фигуры в темном пиджаке. Фотографировали явно со стороны сцены. На самом деле никакого особого раздражения все увиденное у Джисона не вызывает. В голову начинает закрадываться мысль, что, возможно, он несколько переборщил и все не совсем верно понял. Но смотреть Джисон все равно не перестает. Еще на одном видео опять ничего не понятно, – но пару раз в кадр попадает размытый из-за низкого качества картинки недовольный Минхо лет тринадцати, что очень мило, – и Джисон скипает ролик, по-быстрому промотав. Следующее видео совсем короткое, даже меньше тридцати секунд. Картинка очень четкая, и Джисон даже было удивляется, но потом понимает, что оно просто свежее. Максимально свежее. Минхо спит на плече у своего друга в до боли знакомом Джисону месте. И в еще более знакомой одежде. Это тот день, когда Джисон давал показания на суде. И здание этого самого суда соответственно. Минхо вдруг просыпается, сонно моргает и медленно ведет глазами по сторонам. Почти находит взглядом камеру. Но тут его друг, все это время что-то читавший в телефоне, поднимает руку и мягко давит Минхо на голову, укладывая ее обратно себе на плечо. Минхо не сопротивляется, ложится и закрывает глаза. Видео обрывается. Ну да. Вот где и с кем Минхо тусовался, пока Джисон его дожидался как собачка дома. А он еще плакался Хенджину, что, возможно, старшего ненароком обидел. Проклятый интернет, лучше бы Джисон всего этого просто не знал, жилось бы явно проще. Палец уже тянется к кнопке назад, – там, вроде, есть еще пару видео, надо бы посмотреть, – но взгляд вдруг падает на лежащее на диване рядом с другом Минхо пальто. Кто вообще носит пальто в такое время года? Еще и такое странное. Джисона внезапно прошибает. Он это пальто видел. И не просто, а на конкретном человеке. У Джисона чертовски плохая память на лица. Хан, отчаянно цепляясь за ускользающую сквозь пальцы мысль, включает следующее видео. Минхо сидит поперек кресла, свесив ноги с подлокотника, и что-то листает в телефоне. Камера вдруг поднимается, крутится в непонятном направлении, и по итогу останавливается на чьей-то спине, за которой виднеется синтезатор. Джисон смотрит за бегающими по клавишам пальцами и точно знает, что уже их видел. Друг Минхо поет какую-то западную балладу, – он еще и музыкант, ну вообще джек-пот, – Минхо тихо мурлычет в такт. Мозг Джисона работает на износ. Баллада заканчивается, камера не выключается, а лис вдруг берет в руки до этого лежавшие рядом ноты. И Джисона прошибает снова. Он помнит это пальто, потому что хоть тогда и было холодно, но все же не настолько. Голос искажен записью, но он его знает, потому что ему мурлыкали им насмешки. Знает эти пальцы, потому что они сжимали тот злополучный журнал. Это Юнджун. Почему у Джисона настолько плохая память на лица?.. С другой стороны, от этого ни холодно ни жарко. Юнждун был странным с самого начала, его дружба с Минхо объясняет странную роспись в альбоме и даже относительно интерес к Джисону. Но Юнджун буквально сам дал ему доступ в сеть, зная, что там есть такое? Чтобы побесить? Или для него, как и для Минхо, это нормально? Зачем он тогда остановил Джисона от того, чтобы попробовать умереть, раз Минхо ему так дорог? Боялся, что смерть Джисона навредит и Ли? Или… – Пошли уже, я же не садист, чтобы ты тут всю ночь сидел. Джисон подпрыгивает от неожиданности и прижимает телефон к груди. Минхо стоит в дверях, облокотившись о косяк, и смотрит не очень довольно, но не зло. Меньше всего сейчас Джисон хочет идти куда-то с Минхо. И больше всего боится, что Минхо сейчас уйдет и оставит его одного. Ли смотрит долгим немигающим взглядом, отлипает от двери и в несколько широких шагов оказывается рядом. Берет за руку и тянет за собой. Джисон не сопротивляется. Они поднимаются в комнату молча. У Хана в голове слишком бардак, чтобы выдать хоть одно связное предложение, а Минхо, казалось бы, от тишины дискомфорта не испытывает. Минхо затаскивает его в постель, – телефон Джисон из руки так и не выпускает, – и садится напротив. Смотрит в глаза так пронзительно, что Джисон чувствует себя дичью на мушке. – Ты хотел, чтобы я с тобой был честен, и я буду, – Минхо говорит тихо, но уверенно, а у Джисона сердце пропускает удар. – Давно следовало тебе рассказать, но мне казалось, что это все только усложнит. Джисон тяжело сглатывает. Минхо сейчас расскажет ему про свои любовные похождения? Про Юнджуна? Про всех, кто были до этого? Или вообще в то же время? Минхо признается ему в изменах? Или он это изменой не считает? В принципе, имеет полное право не считать. Джисон вдруг с ужасом понимает, что он Минхо простит. В любом случае, даже если тот перевстречался с половиной индустрии. Даже если переспал с директором, чтобы его тогда вернули в группу. Джисон простит, даже если Минхо таскал в их общую кровать чужих людей. Джисон простит Минхо буквально все, что угодно. Но Минхо глубоко вдыхает, закусывает губу и говорит то, что ему Джисон простить не в состоянии.