Каждую ночь, ты просыпаешься в холодном
поту, начиная безудержно рыдать.
Так проходит твоё каждое утро. Ты точно также, как и вчера просыпаешься, извиняясь перед всеми, кого с тобой больше нет. Твой лучший друг, который был просто обычным мулом — ушёл, а с ним и животные, населяющие ранее прекрасную долину, ослепляющую своей красотой даже такого придурка, как ты. Сейчас же, там только смог, пеньки, грязь и тёмные краски. Ты задыхаешься и стараешься не открывать окно, откуда поступает загрязнённый воздух. В один день, окна пришлось даже заколотить, в попытках избежать камней в твоё окно от злых детей, смеющихся с тебя. Тебя покинул даже твой бывший приятель, хранитель лесов и деревьев, являющимся самым добрым существом, которого ты знал, за неимением друзей или даже хороших знакомых. Он много раз предупреждал тебя и умолял остановиться, но ты всё рубил и рубил, плевав на его слова ради денег, которые ушли на компенсацию причинённого тобою ущерба перед Землёй. Неудивительно, что он оставил тебя одного с надписью на камнях, гласящих «если только». Как ты дошёл до жизни такой, когда хотел лишь лучшего для всех? Куда делся тот счастливый двадцатилетний парнишка, мечтавший стать гордостью мамочки? Его больше нет. Смотря в зеркало своей маленькой пустоватой комнатки, ты видишь лишь унылое лицо двадцатитрёхлетнего, всё ещё молодого парня, потерявшего весь смысл жизни, хранящего семечко со съеденного последнего трюфельного фрукта, который ты украл у барбалутов. Ты понимал, что посадив его — это ничего не даст и оно умрёт в такой ужасной среде. Ужасное, но правдивое мнение людей про тебя не изменится и никто не вернётся, включая… маму с семьёй. Они оставили тебя совершенно одного, узнав, что бизнес закрывается. Ты подвёл их всех и всё что от них осталось, так это старая фотография в комоде и мерзкое чувство внутри, разъедающее тебя полностью и создающее очередные тёмные мысли, говорящие о твоей ничтожности. Так или иначе, утро начиналось. Ты выкурил одну из последних сигарет на чёрный день и достаточно сильно покашляв, спустился вниз, проходя на кухню, вид которой тебя не радовал. Заглянув в шкафчики, было обнаружено, что там было почти пусто. Лежавшие консервные банки только напоминали о том, как люди скупали всё с полок как сумасшедшие, готовящиеся к продуктовому дефициту, в связи с разрушенной экологией по твоей вине. Животные заболевали, а овощи, фрукты, ягоды и прочее просто недозревали или вовсе быстро сгнивали прямо на грядках. Конечно, у тебя благодаря статусу, пускай и плохой репутации, было преимущество, позволяющее закупиться в оптом, но сейчас, спустя год — у тебя оставалось только немного овощей, консерв и несколько мешков с картошкой, из которой сегодня, тебя ждёт не самый вкусный завтрак, за не имуществом молока, дарящее приятный аромат и мягкий вкус. Ты экономил специи, если придётся есть что-то, от чего тебя будет воротить. Как противно. Ты жалуешься на это, когда другие возможно, голодают именно из-за тебя и твоего эгоизма. Но как же хочется есть… Терпеть это уже нет сил и хочется чего-нибудь сытного, вроде мяса. Ох, а ведь раньше ты был вегетарианцем. Сейчас же, ты бы отдал всё за хотя бы маленький кусочек этого прекрасного продукта. По крайней мере, вода и свет всё ещё есть. Это заставляло радоваться, но недостаточно, чтобы считать, что всё нормально. Всё не так, о нет. Поедая завтрак в виде картофельного пюре, ты продолжал думать о том, что оно не помогало тебе насытиться полностью. С каждой ложкой, твой аппетит никак не уменьшался, а только рос. Тебе так хотелось мяса свиньи, куриного, стейка, да чего угодно! Лишь бы заглушить этот голос в голове, всё говорящий и говорящий «Я хочу есть». Только немного, правда. Он не плохой, и по сей день не хочет вредить животным. Просто голод, вот и всё. К тому же, все запасы скоро иссякнут… нет, нет. Даже появись свами лебедь у него на крыльце — он бы не съел его, это плохо. Так нельзя. Но голод- Агх, к чёрту его! Нужно включить и посмотреть телевизор, раньше это помогало отвлечься от проблем. Вот чего б ты хотел, так это прогуляться на свежем воздухе, вдохнуть запах цветов, обмакнуть голову в ручье и побегать босыми ногами по зелёной траве. Только вот, ничего этого больше нет и остаётся только смотреть телевизор, даже ни с кем не говоря. Как Находкинсу хотелось бы сейчас с кем-то поболтать по душам и высказать всё, что у него на душе. Хотя как это сделать, когда твой единственный собеседник — это чувство вины, постоянно обвиняющее тебя во всех невзгодах мира и говорящее тебе убить себя? То то же. К сожалению, посмотреть телевизор не удалось. Когда ты его включил, то обнаружен, что все каналы больше не доступны. Скорее всего, тарелка барахлит или же её кто-то сломал? Странно, но вполне резонная догадка, зная, как его все ненавидят. Из развлечений оставались лишь CD диски и кассеты с кино, сериалами и мультфильмами, уже сто раз перепрочитанные книги, шахматы и рисование. Но чем бы ты ни пытался приглушить крики в голове и бурчание живота, ты продолжал слышать «я хочу есть». Первым в твоём просмотре был Гринч тысяча девятьсот шестидесяти шестого года, напоминающее тебе чем-то себя. Дальше был фильм из конца восьмидесятых, «Хезерс», который ты сочёл интересным, пускай и в каких-то моментах жестоким. Зелёные яйца и ветчина тебе не так сильно понравились как Гринч, но как провести время, вполне могло сойти. На последок ты решил посмотреть старый военный фильм «Убежище», заставивший тебя немного поплакать в конце, поскольку ты не любил произведения с грустным концом, но эту кассету и «Хезерс» купил ещё много лет назад твой отец, редко появляющийся дома из-за работы, так что ты забрал их из твоего родного дома, когда уезжал, надеясь посмотреть по дороге, предстоящей в поиске материала для чёртовой всемнужки. Конечно, фильмов у тебя хранилось ещё много, ведь ты любил художественные произведения прямо на дисках и много скупал их в то время, но скоро близился вечер и тебе стоило занять своё время чем-то другим, кроме глядения в телик. Точно, игра в шахматы! Возможно с самим собой это и выглядело жалко, но соперника у него не было, кроме плохой копии себя год назад. Он играл за чёрные, а ты за белые, будто ты якобы являлся хорошим, героем, а не тем, из-за кого сейчас снаружи страдают люди. Да, иногда врать себе было даже хорошо, тем более во время игры в шахматы, где ты защищал своё уютное королевство с милыми жителями и королевской семьёй, где главной почему-то была королева. Хотя, это не сильно отличалось от иерархии в его семье в прошлом. Матушка тоже всегда была главной и её слово — это закон, которого слушались даже тётя с дядей. Целых несмышленых два часа и в итоге, победил Находкинс, играющий за белые фигуры. Прошло три или четыре раунда и в половине одержал победу именно он. Это был повод хоть для какой-то гордости в стенах грусти и печали, внутри его дома. И когда же состязание подошло к концу, то на часах было пять, время начинать ужин. К сожалению, обеда не было, дабы сохранить продукты. И сейчас тоже не помешало бы, верно? Но так хочется есть… так хочется… нет, стоит потерпеть. Завтра поест остатки с сегодняшнего завтрака, а сейчас, стоит почитать. У него вроде оставалась непрочитанная книга, тоже про военное время. Возможно напоминание о том, что людям жилось хуже в то время — поможет удержать голод в узде логикой и жалостью к жильцам того времени. Да, так он и сделает! Взяв книгу, тоже раньше принадлежащей отцу, которую он боялся читать из-за страшных событий первой мировой ещё с самого детства, Находкинс начал читать её и с первой же главы погрузился в реалии того времени. Слышались даже выстрелы- постойте, это были не выстрелы. Кто-то звонил в его звонок, начинающий издавать страшные звуки. Ты бежишь в кладовку, где лежит твой топор. Им ты запугиваешь людей, приходящих к тебе в «гости», не сулящих ничего хорошего. То эко-активисты начнут кричать, то журналисты выпрашивать очередное интервью, то дети будут издеваться над тобой. Его старый друг почти всегда их запугивал, после того, как пошли байки про «страшного мужчину, живущего там, где только вороны пролетают». А с появлением предмета среза деревьев, к ним прибавилась ещё и часть про то, что тот ел детей. Конечно, всё это было неправдой, но порой тебе действительно хотелось их запугать ещё и угрозами про это, но ты понимал, что это только ухудшит для тебя ситуацию. Медленно, ты открываешь дверь своему гостю. — «Добрый день, мистер Находкинс.» — На удивление, мужчину у двери не запугало срезающее устройство. — «Я хотел бы задать пару вопросов, вы же помните, какой ажиотаж был в прошлом году с вами?» — Тот держал блокнот. Человек из газетёнки. Как же они тебя бесили. — «Пожалуйста, убирайтесь. Я уже говорил, что не буду отвечать ни на какие вопросы.» — Попытался спокойно ты ответить, желая избавиться от него. Обычно после этого, они вспоминали, что писалось в на тот момент свежих газетах про то, что ты больше не даёшь интервью и не хочешь взаимодействовать с социумом. — «Но постойте же! Я хотел бы обсудить с вами слухи.» — Ты тут же закрываешь перед ним дверь. «Нет, нет, нет. Уходите, только не это!» проносилось в твоей голове. С каких пор, ты снова их интересуешь? Только недавно всё стало спокойно и ты мог сидеть один, как они опять вернулись. Что им нужно?! Дело точно не только в слухах и тебе это известно. — «Прошу, выделите просто минуточку! Вы не хотите услышать, что про вас говорят?» — Ты и так это знаешь. Получая камни в комнату, ты слышишь «страшный старик, попробуй меня поймать!» или что-то в этом роде. Зачем и так знать то, что тебе кричат каждый месяц или даже неделю? Но даже так, ты приоткрываешь слегка дверь, ведь тобою что-то движет. Что-то неизвестное. Но нет, это не желание общения. Никого не хочется видеть, кроме старых знакомых. Никого. — «О, отлично!» — Тот без промедлений вошёл, посчитав, что его впускают. Это было не так. — «Спасибо, что разрешили мне войти.» — «Погодите, нет-» — Ты пытаешься его выловить и выгнать, но всё бестолку. Мужчина идёт дальше и проверяет каждую комнатку, оставляя двери открытой. Твоя рука на топоре крепко сжимается от гнева, пока ты за ним следуешь. Тот заходит на кухню и обыскивает каждый угол. — «Вы не должны здесь находиться!» — «А я и не знал, что миллионеры живут так бедно. Хах.» — С каждым его словом, твоё отчаянье всё больше перерастает в злость и неприязнь. Как же он бесит. Хочется просто взять и… успокоиться. Стоит успокоиться, он же не- — «Ладно, неважно. Налейте-ка гостю кофе и мы можем всё обсудить.» — А, нет. Всё таки помыкать он умеет. Твоя хватка на топоре становится всё туже и туже. Ты на грани нервного срыва. «Хватит, хватит, хватит. Убирайтесь из моего дома!» бродит у тебя в голове. — «Быстрее, у меня не весь день в запасе.» — Какой же он эгоистичный и самовлюблённый, как ты однажды. — «Мистер Находкинс?» — Взять и- Звук лезвия. Хрипение. Грохот. Пол. Алая жидкость. Ты понимаешь, что натворил и оружие падает на пол, когда по всему телу проходят мурашки и после, недолгое окоченение. Твоё дыхание учащается и ты падаешь на колени к бездушному телу, истекающее уже бордовой кровью из-за её количества. Ты попал прямо по шее. Это ужасно, но в какой-то момент и… приятно. Твой пар выпустился, но какой ценой? — «Нет, нет, нет, нет, нет, нет!» — Панически тараторишь ты, трогая труп и крася свои перчатки в тёплый цвет. — «Я не хотел этого, я не…» — Твоё дыхание учащается. — «…я не убийца! Такого не может быть! Не надо, пожалуйста, вставай, мне правда жаль!» — Твои глаза наводняются слёзами. Тебе стыдно за то, что ты натворил. Ты действительно ужасный человек. Он ничего плохого не сделал, а ты убил его. — «Это был инцидент!» — Кричишь ты, надеясь, что это тебя оправдает. Но когда копы начнут расследование и придут к твоему дому, то найдя труп, вся правда вскроется. Что же делать? Как тебе быть? Ты не хочешь и так с не лучшей репутацией попасть и в тюрьму, получив звание убийцы. Запах жидкости из убитого тобою человека начинает казаться манящим, также как плоть, разрезанная на шее. Пахнет так вкусно, напоминая тебе старый добрый запах сырого свиного или гусиного мяса, когда твоя семейка покупала туши у соседей. Боже, как же хочется хотя бы кусочек. Хоть что-нибудь, помимо полугнилой картошки. Только маленький отрезок… Ты медленно стягиваешь зелёные перчатки с рук и набираешь в них немного попить и после того, как ты пробуешь — тебя уже не остановить. Нужно что-то сделать с телом, так почему бы не…? Тот отрезает крохотный обрубок руки, помещает на сковородку и жарит, добавляя специй на крайний случай. Сейчас ему совершенно нет дела до преступления, а лишь хочется попробовать, какого это, съесть свежее мясо. Парень кладёт жаренное мясо на тарелку с утренним пюре и пробует, вдыхая приятный аромат приправ. И ему понравилось. Всякие травы полностью перебили ощущение человечины, позволяя полностью влюбиться во вкус. «Как же приятно, поесть нормальной еды», подумал Находкинс, доедая. Но мысль о случившемся возвращает его в реальность, заставляя неистово рыдать и извиняться перед убитым, говоря, что он не виноват. Убийство и издёвка над трупом, как же мерзко, должно быть, являться человеком, который это совершил, минуту назад радуясь тому, что ест от него кусок. Слёзы лились водопадом, также как и кровь, стекала по одиноко лежавшему на кухне топору.Он больше не голоден.