Бесконечный ливень за окнами, как и всегда, продолжал докучать своим шумом. Всё, чем эти стёкла могли привлечь к себе внимание, это стекающие по ним вниз капли разных размеров.
В воздухе парили кучки пыли, видимые лишь благодаря тусклому свету изредка помигивающих ламп, которые работают от неизвестного науке источника энергии. В конце концов, этот отель томится в неизвестном человечеству месте столетия, так что наличие электричества или чего-либо ещё, что могло бы поддерживать свет в данном месте, удивляет случайно угодивших сюда путников.
Но это лишь первая вещь, заставляющая их насторожиться. С каждой пройденной комнатой этого чёртового места возникают новые вопросы. Жаль, что большинство из них остаётся без ответа. Хотя стоят ли того эти знания? Быть может, вы никогда и не пожелаете знать все тайны отеля. Если не хотите сойти с ума, конечно.
Вечный сумрак за окном, странные звуки, скрипы, рёв существ, что населяют здание, комнаты, меняющие своё местоположение для каждого нового посетителя — всё это давало понять вам, что добра ждать от этого места не стоит. Но и бежать поздно. Лифт уехал, а вы остались стоять на ресепшене, пытаясь контролировать нашедшую в ту же секунду на вас панику. И кто спасёт вас из этой передряги? Очевидно, вы не хотите знать ответ. Все те, кто оказался здесь, не хотели, но безудержный поток мыслей сам его выдавал — никто.
Кажется, что проще умереть. Но только вдумайтесь, каким образом: быть растерзанным в клочья, проглоченным заживо, задушенным лапами монстров или сбитым с ног на нечеловеческой скорости одним из них. Быть может, стоит собрать решимость в кулак и бросить вызов обстоятельствам, какими бы удручающими они ни были?
Большинство, хоть и с неохотой, принимало условия, поставленные судьбой, и продвигалось дальше. А вот на сколько дверей вперёд зависело от ловкости, скорости, логики и силы воли каждого.
Много комнат здесь есть, но сегодня мы поговорим об одной единственной, отличающийся от нескончаемой череды всех предыдущих. Комната под номером пятьдесят.
Это место являлось библиотекой. Невероятно неопрятной библиотекой, поскольку единственные, кто хоть как-то прибирали здесь, это попавшие сюда неудачники, что вытирают пыль с пола своей одеждой, пока пытаются пробраться на корточках мимо своего худшего кошмара — владелицы сия помещения.
Кстати о ней.
Не каждый умудрялся сдвинуться хоть на шаг, когда чуть ли не трёхметровая худощавая тварь с истошным рёвом кидалась в их сторону. Но, если вам хватило смелости шагнуть дальше, вы поймёте, что пол более скрипучий, а ваше дыхание гораздо громче, чем вы себе представляли. Неверного шага было достаточно, чтобы умереть. Лишь малое, малейшее количество путников подмечало наипрекраснейший слух монстра.
Ни в коем случае не стоит винить тех, кто уже мёртв. Лишь избранные смогли продвинуться дальше (и лишь несколько человек сбежали, но это долгая история.) Будь у всех них больше одной жизни, возможно, смертей бы меньше... Жаль, что она у всех одна. Попав в это место, начинаешь ценить её так, как она того заслуживает.
А само существо томится там на протяжении неизвестного всем нам времени. Даже сама библиотекарша не знает, сколько она здесь живёт. Хотя можно ли назвать это жизнь? Существование без цели и смысла, только и всего.
Существование в этой пыльной, грязной библиотеке.
Вдоль стен стояли в ряд стеллажи, каждая полочка которых была заполнена книгами. Книг было не так много, но все разные: маленькие и большие, цветные и монохромные, весёлые и грустные, с картинками и без. Но для Фигуры они все имели одно общее свойство — бессмысленность. Книги. Они ведь такие разнообразные и интересные... Но какой от них толк, если ты не можешь их прочитать?
Фигура была слепа.
Этот недуг, видимо, был дарован ей ради шутки. Слепой библиотекарь. Неспособный ни читать, ни писать. Ха, ха, ха. Очень смешно. Правда Фигура так не считает.
Она не должна жалеть об отсутствии зрения, ведь даже не знает, что значит видеть. Не должна измученно вздыхать от мысли, что никогда не сможет прочитать хотя бы одну книгу. Не должна думать о тайнах, скрывающихся за пределами четырёх стен библиотеки. Иногда ей кажется, что её вообще не должно было существовать. Она приносит пользу? Делает что-то важное? Защищает кого-то? Почему она вообще думает об этом? Никто не знал ответа. Даже тот, кто, как думала Фигура, знает всё.
Этим существом был паук.
В библиотеке потолки были высокие, потому никто, даже высоченная Фигура, не мог достать до них. Это была одна из немногих комнат, куда не сувались эти существа с ужасной скоростью, что сметали всё на своём пути, вызывая ветер такой силы, что паутину с потолков коридоров просто-напросто срывало.
В библиотеке проживала только Фигура, которую потолки не интересовали, а значит, можно лепить паутину, куда вздумается. Поэтому местный паук любил это место. Просторное, пыльное и тихое. О лучшем можно лишь мечтать.
Фигура знала о его существовании. Слышала топот ничтожно маленьких, по сравнению с ней, ножек, который она ни с чем не спутает, потому всегда знала, когда паук находится в библиотеке. Пускай он любил это место, бывал здесь довольно редко. Ему нравилось исследовать, и своё существование он посвятил изучению Отеля Дверей.
Может, он не сильный страшный монстр, которого стоит бояться, но был в чём-то даже лучше.
Далеко не все жители отеля обладали разумом, схожим с человечьим. Многие вели себя как животные, которыми движут инстинкты и жажда голода, но среди них были вполне коммуникабельные создания, с которыми наш членистоногий нашёл общий язык.
Он был не столь бесполезный, каков выглядит на первый взгляд.
В какой-то момент попаданцы начали появляться всё в большем и большем количестве и весьма успешно проходить начальные двери, что не вызывало радости у монстров. Процесс ловли стал ощутимо тяжелее, а голод только сильнее. Тогда-то маленький паук проявил себя по достоинству.
Малыш-паук способен пролезать сквозь очень маленькие щели, появляться в самых неожиданных местах, а главное, незаметно нападать или следить за жертвой. Но главным его оружием был яд, способный постепенно убивать жертву, попав в её организм.
Наш малыш играл важную роль в жизни сущностей отеля. Он всегда следил за происходящим, не упуская из виду ни одного человека, а его укус сильно понижал активность жертвы, позволяя охоте монстров проходить куда благополучнее. Даже если они умудрялись упустить странника, тот рано или поздно падал замертво под действием яда, после чего можно было со спокойной душой насладиться трапезой.
Монстры уважали маленького товарища.
Но больше всех им интересовалась библиотекарша.
Паук был с ней крайне осторожен и не проявлял особого интереса к знакомству. За пару лет
дней? Недель? Веков? Секунд? она смогла узнать только его имя, и что он очень занятой паук.
Как её сосед сам о себе отзывался: «Я просто паук по имени Тимоти. Что ещё тебе нужно обо мне знать?»
Если бы он только представлял, сколько всего она хочет знать. Если не все, то хотя бы половину, хоть треть, в конце концов хоть одну тайну этого отеля.
Но паучок просто продолжал заниматься своими делами, не обращая внимания на библиотекаршу.
Всё когда-либо заканчивается. «Есть начало и есть конец. Этого не изменить» — слова её маленького соседа, именовавшего себя как Тимоти. Фигуре не очень в это верилось, ведь, сколько она себя помнит, не видела ни начала, ни представляла конца. Когда она спросила его, что это значит, Тимоти лишь бросил:
— Всё меняется. Рано или поздно, — и убежал.
Фигура долго думала над этими словами. Ей в целом нечем больше заниматься, кроме как есть людей, вслушиваться в каждое улавливаемое колебание звука и думать. «Размышлять о вечном», как мог бы выразиться паук. Но разве он сам не утверждал, что нет ничего вечного? Иногда она не понимала его. Да что там иногда, Фигура вообще не понимала своего соседа! Но его проворливость, обширные знания, маска таинственности, которую он создал и, кажется, не планирует снимать, вызывали у Фигуры чувство уважения к нему, как к существу мудрее неё. Она может подолгу копаться в глубине его слов, ища скрытый смысл, но найти его в фразе: «Всё когда-либо заканчивается» ей не удавалось.
Пока однажды паук не задержался в библиотеке на пару часов больше, чем обычно.
Бесконечный ливень за окнами продолжал докучать своим шумом.
Где-то вдали выл ветер. Лифт пел свою заезженную мелодию, предупреждая о прибытии нового несчастного, которого ждёт непременная гибель в стенах этого здания. Может, хоть он дойдёт до библиотеки? Вряд ли.
Фигура прислушивалась к шуму дождя, надеясь найти в нём покой.
Это могло продолжаться долго, либо пока в библиотеку не ворвётся человек, либо...
— Хм... Может, сюда? Нет, нет... Не так... Хм...
В углу помещения раздался шёпот уже знакомого библиотекарше членистоногого. Кажется, он плёл паутину. Чем, собственно, он обычно и занимался в библиотеке.
— Ту-ту-ту-ту-ру, ту-ту-ру-ру-ду, ду-ду, ту-ру ду-ду... Ту-ту-ру ту ру ду-ду!
И он пел. Да. Он часто это делает.
Хозяйка библиотеки попыталась что-то сказать, но вместо слов раздался жуткий кашель. Песня затихла. Послышался топот маленьких ножек. Ну вот... Неужели он снова уйдёт? Как всегда...
Но, на удивление, он не ушёл.
— Хей! — пропищал паук. — Послушай, что насчёт сделки?
Фигура не поняла. Тимоти осознал это только спустя минутную неловкую паузу.
— Ты бы хотела прочитать книгу?
Фигура всё ещё не понимала, но, кажется, ей интересно. Что этот паучок имеет в виду под чтением книги? Библиотекарша прорычала:
— Я не вижу.
— Так это не проблема! — Тимоти спрыгнул на ближайший к нему стеллаж с книгами. — Зато вижу я.
Показалось, что ветер на секунду замолчал, дождь притих, а путник, убегающий от очередного монстра где-то вдали, прекратил кричать от страха.
Владелица библиотеки застопорилась.
— Что? — лишь сумела прохрипеть та.
— М-м-м, смотри: я вижу и разговариваю. Правда, тихо... Но ты слышишь меня, верно? Верно. Тебе не кажется, что из этого что-то бы вышло?
Тимоти спустился на полку стеллажа и своими тонюсенькими ножками начал гладить корешок некоего романа.
— Понимаешь, не очень удобно читать, когда книга больше тебя в несколько раз. Но если ты поможешь мне с этим, то в замен я не поленюсь читать вслух.
Библиотекарша замялась. Тимоти, который так долго и усердно игнорировал все её попытки узнать больше об отеле, сейчас предлагает сотрудничество, дабы почитать книгу. Тимоти всегда казался ей очень серьёзной личностью, поэтому Фигура даже не предполагала, что это могла быть шутка. Да и какие тут могут быть шутки? Сначала в упор не обращает внимание на её существование, а теперь выбрасывает такое? Ради шутки? Бред.
По идее, ему должно быть всё равно. В отеле всем всё равно друг на друга, пока дело не касается выживания (единственная причина, по которой некоторые объединялись). Но ему, кажется, было не всё равно. Странно. Хотя Фигуре тоже должно быть всё равно? Но ей не всё равно. Вдвойне странно.
Она не была зла или счастлива, она просто стояла и пыталась понять, что сейчас происходит.
— Ну так что? — прервал её рассуждения членистоногий.
Ничего не оставалось, как сказать:
— Да.
***
Прошла пара часов
дней? Недель? Веков? Секунд? с того момента, как они принялись за чтение книги, выбранной Тимоти. Это оказалась детская энциклопедия. У Фигуры не было претензий к такому варианту, а даже наоборот, она была, в какой-то степени, довольна. Книги оказались действительно интересными вещами. Их страницы невероятно тонкие (библиотекарша нечаянно порвала несколько из них во время чтения), но приятные на ощупь. Несмотря на всю их лёгкость, для маленького паука всё равно было проблематично перелистывать их.
Сам он расположился на голове Фигуры, нависшей над энциклопедией. Это было действительно удобнее, нежели самому бегать по книге и переворачивать страницы, большие тебя размером.
Его тонкий голос не спеша доносил до библиотекарши новую для неё информацию. Фигура не всегда понимала, о чём идёт речь, но предпочитала молчать. Её сосед сделал одно исключение, но сделает ли второе? Лучше просто не перебивать его. Не каждый день выпадет такая удача, как узнать больше о таком неясном и неизвестном для заключённого в этой библиотеке существа мире.
Но... Может, попытаться?
— Тимоти... — хрипло произнесла Фигура.
— М-м-м?
— Что значит «сахар в крови»?
— Э-э-э... Извиняюсь?..
— «Это сопровождается резким повышением уровня сахара в крови». Откуда в крови сахар?
Малыш, кажется, не ожидал вопросов. А задающая их продолжала:
— Кровь несладкая. Я знаю.
— Кхм, да, ты права, — ответил Тимоти слегка напряжённо.
— Тогда где в ней сахар?
— Ну, может, её владелец любил сладкое.
Молчание.
— Ладно.
Паук надеялся, что это был первый, а самое главное, последний вопрос, но куда уж там.
Фигура продолжала с каждым новым прочитанным абзацем (а то и чаще) заваливать товарища вопросами.
«Что значит интернационализировать?», «Почему люди с аллергией на пшеницу едят пшеницу?», «Потенция это заразно?», «Что такое мята?», «Почему ты молчишь?».
Казалось, паук терялся во всём этом потоке слов, ускорявшемся с каждым разом.
Долго так продолжаться не могло.
— Фигура.
Снова молчание, нарушаемое разве что ливнем и всхлипами уставшего от долгого бега путника вдали.
— Я не знаю.
Что?
— Но...
— Серьёзно, откуда мне знать всё это?
— Ты... Ты умный.
Библиотекарша не могла увидеть выражение его лица, но, если судить по странному нервному смешку, паучок был не менее озадачен, чем она.
— Хе-хе... Спасибо, однако.
И тут в голове библиотекарши начало что-то складываться.
***
Энциклопедия была дочитана. Паук сполз с головы монстра и шустро поднялся на верх книжной полки.
— Ну-с, благодарю за помощь!
Хозяйка библиотеки что-то прорычала в ответ.
Как оказалось, первое впечатление бывает ложным. И второе. И третье. Четвёртое, пятое, шестое и даже седьмое.
Над головой вдруг прозвучал тонкий свист.
— Пс-с-с! А ты завтра случайно не занята?
— А сам как думаешь?
— Хе-хе, не знаю.
Библиотекарша промолчала. Кивнула головой в знак согласия.
— Замётано, — бросил паук и скрылся в щели между досками.
Недалеко от них выл ветер, шумел дождь и испускал свой последний слегка хриплый крик умирающий путник.
Возможно, это будет небольшим уроком для Фигуры.
Во всяком случае, даже если фантазии о мудром старом пауке, повидавшем и жизнь, и смерть, оказались пустыми грёзами, не лучше ли думать о хорошем? О том, что у Фигуры появился странный, маленький, но смышлёный и интересный товарищ.
А бесконечный ливень за окнами, как и всегда, продолжал докучать своим шумом.
