***
Следующими были наушники. Тогда они ездили в гастрольный тур «Фабрики Звёзд» — Марк вспоминает это время с радостью и теплом на душе — и ехали в Таллин. Юля сидела прямо перед ним, рядом с Димой Бикбаевым, и так же, как большая часть всей группы людей, слушала музыку. В какой-то момент Марк увидел, что неподвижная до этого Юля зашевелилась, и из интереса к происходящему снизил громкость на плеере. Он услышал, как Юля обратилась к соседу и спросила, нет ли у него ещё одной пары наушников, на что Дима с извинениями развёл руками, а Юля со вздохом убрала свои сломанные. Марк тогда, недолго думая, отключил свои наушники из плеера, встал, обходя кресло автобуса, подошёл ближе к ней и протянул их девушке. Когда увидел в глазах Паршуты непонимание, улыбнулся и сам вложил в её руки провода. — Держи, я услышал, что твои сломались. — А как же… — Я не слушаю, спать собирался, — Юля, конечно же, не поверила ему, но с благодарностью в глазах и тихим «спасибо» приняла их. Когда они приехали в Таллин, Паршута хотела вернуть ему наушники, но Марк отказался. — Пусть это будет моим подарком, — после очередной её улыбки Марк и сам будто засветился счастьем. А когда они покидали Эстонию, Юля всё-таки вернула ему наушники. Но не те, что он подарил ей, а новые.***
Через какое-то время Марк подарил ей брелок. Прогуливаясь по вечерней Москве, Тишман забрёл в сувенирную лавку. Его словно тянуло туда, и так как никаких чётких планов у него не было, он решил поддаться этому чувству и зайти. Помещение было достаточно просторным, и кроме него здесь ходили ещё несколько человек. Марк рассматривал всё, что там было — значки, магнитики, разного размера плакаты, статуэтки, картины — казалось, здесь было всё. Но по-настоящему его внимание привлекла только одна вещь, лежащая в углу помещения. На столе среди всего прочего он заметил маленький брелок в виде крыльев. Он сразу подумал о своей песне, и поэтому не смог удержаться. Через несколько дней он узнал, что Юля улетает в Америку на неопределённый срок. Ему было очень больно прощаться с ней: за время гастролей и некоторое время после них они очень крепко сдружились, и сейчас Марк уже не представлял свою жизнь без хотя бы еженедельных встреч с ней. Когда они сидели в её квартире, пока Юля собирала чемоданы, Марк снял со своих ключей недавно купленный брелок и протянул его девушке. — Похоже на ангела, — Юля с интересом рассматривала подарок, а потом, как и Марк тогда, провела ассоциацию с его песней, и подняла глаза на него. — Спасибо. От этого слова почему-то веяло грустью и тоской, но Марк решил не заострять на этом внимание, бороться с чувствами и всё же поддержать Юлю в её решении. Для него главное, чтобы она была счастлива. Их дружба сохранится даже на расстоянии нескольких тысяч километров — в этом он был абсолютно уверен, когда крепко обнимал её.***
Через несколько лет он подарил ей свою футболку. Когда Юля после возвращения из Америки позвонила и попросила остаться у него на время, пока она будет решать вопросы с новой квартирой, Марк с недоумением — как она могла подумать, что он откажет ей? — назвал свой адрес, а потом спохватился и сказал, что сам приедет за ней. Когда они встретились, девушка чуть не снесла его с ног — настолько рада была видеть своего лучшего друга. Марк сначала задумался над тем, что у неё совсем не было с собой вещей, только рюкзак, в котором, судя по его размерам, было не так уж много всего, но потом он отбросил эти мысли, потому что радость от встречи была сильнее. Юля в его руках казалась маленькой фарфоровой статуэткой — за годы жизни в Америке она словно сильно похудела. Потом он заметил неестественную походку: она умело скрывала, что не может полностью наступать на правую ногу, но от глаз Тишмана это не скрылось. Её водолазка в середине лета тоже казалась чем-то необычным и выбранным специально для того, чтобы что-то скрыть, и Марку ещё предстояло выяснить, что именно. Оказалось не так сложно посадить Юлю на кухне и дать ей то, в чём она нуждалась последние пару лет — внимательного и небезразличного слушателя в лице себя. — Марк, я хотела сбегать в магазин после приезда, но мы с тобой разговорились… — когда Юля закончила самый сложный рассказ в своей жизни, который перенесла очень стойко — не проронила ни одной слезы, чему была рада, ибо не хотела доставлять другу проблем в виде своих истерик, — она сразу же перешла к тому, о чём забыла, перейдя порог его квартиры. — В общем, у меня нет никаких вещей с собой, как ты уже понял, и… — Пошли, посмотрим что-нибудь, — он встал со стула и сначала убрал их чашки с недопитым чаем в раковину, а потом повёл девушку в свою комнату, слегка приобняв за талию. — Штаны я тебе не обещаю, но футболку побольше разыщем.***
Марк подарил ей песню. Это случилось в две тысячи шестнадцатом: тогда Юля уже не жила с ним, но гостила у него очень часто — настолько, насколько позволяли их графики. В один из дней у Марка должно было быть мероприятие и, следственно, встречу они не назначали, но организаторы почему-то перенесли выступление на другую дату, и мужчина, шагая по Патриаршим в сторону дома, хотел написать Юле, чтобы сообщить ей радостную новость. Буквально через несколько секунд ему пришёл ответ, в котором было название ресторана, что он прошёл всего пару минут назад. Марк удивился, но, не задерживаясь, вернулся и зашёл в помещение, сразу же замечая Юлю за столиком в дальнем углу. — Что-то случилось? — не могла же она просто так сидеть именно здесь, в углу, причём одна и с бокалом красного вина? Марк подумал, что нет, и именно поэтому задал вопрос вместо приветствия. Но обыденный поцелуй на щеке всё же оставил. — А должно? — она натянуто улыбнулась ему, надеясь, что так скроет всё, но будучи точно уверенной в том, что не выйдет — Марк знает её лучше, чем она сама себя. — Если ты отвечаешь вопросом на вопрос, значит да, — как обычно, очень чуткий и внимательный. Паршута всегда ценила и любила это в нём. — Просто как-то тоскливо стало, решила добавить красок в жизнь, — она покрутила бокалом в руке и протянула ему ещё один, стоящий на столе, и бутылку с напитком. Марк молча принял её предложение, и через несколько мгновений они смотрели друг на друга, держа бокалы в руках. — За что выпьем? — За дружбу? — Юля согласно кивнула, и послышался достаточно громкий звон стекла, после которого каждый сделал глоток. — Расскажи что-нибудь, — Тишман снова заглянул ей в глаза и не увидел там привычного яркого блеска. Девушка отвела глаза и он понял: Юля явно была чем-то обеспокоена, но если она хочет отвлечься его словами, то Марк готов ей помочь. — Хочешь, я тебе песню напишу? — по её резко изменившемуся взгляду Марк понял, что это подействовало, и её проблема — по крайней мере, сейчас — отошла на второй план. Стихи были написаны в мгновенье ока — там же, в ресторане, за бокалом вина. От прошлой грусти и тоски в глазах Юли не осталось ни следа. Музыка родилась позже — после их незапланированных посиделок в ресторане они остались у Марка в квартире и с утра уже сидели за инструментом. Он не сделал чего-то невозможного — хотя непременно был готов, — он всего лишь написал ей песню, на которую вдохновился самой же Юлей, а теперь маскирует свою неудержимую радость за мягкой улыбкой, смотря в её наполненные счастьем глаза. Он был готов весь мир преподнести ей, лишь бы она чаще озаряла его жизнь улыбкой.***
Марк подарил ей кольцо. Это случилось в Сочи, на берегу Чёрного моря. Красивейший закат, открывающийся с того места, где они с Марком отдыхали, был одним из самых любимых земных видов Юли. Тишман не готовился от слова совсем — знал, что забудет все слова под наплывом эмоций, поэтому только купил кольцо, здесь же, в Адлере. Он долго говорил о том, как полюбил её, как понял это впервые, как старался делать её счастливой, не переходя за грань «друга», как убивался, когда узнавал о её новых отношениях и их финалах, но всё это было в прошлом. Он бессчётное количество раз произнёс слово «люблю», после чего всё же достал кольцо из кармана рубашки, а Юля согласилась на его предложение без промедлений. Как только золотое кольцо оказалось на её пальце, Марк почувствовал, что в глазах собираются слёзы и поспешил стереть их. — Ты что, плачешь? — Юля удивилась, ведь Марка не часто можно было довести до слёз. Она улыбнулась тому, что стала причиной проявления самых искренних эмоций, и обняла его, прижимая его голову к своей груди и зарываясь пальцами в волосы. — Это всё теперь твоё, — Марк обвил руками её талию и прижался к ней ещё сильнее. — И мои слёзы, и моё сердце, и моя жизнь. А как иначе? Домой они шли, держась за руки и не отпуская друг друга ни на секунду. Когда они перешли порог, их встретила Юлина мама — девушка сразу показала ей кольцо и бросилась в объятия, радостно смеясь. Елена Владимировна прижала дочь к себе и с улыбкой кивнула позади стоящему Марку. Сегодня у неё на глазах родилась новая семья, а любимая дочь обрела настоящее счастье.***
Несмотря на всё то, о чём Марк помнил, сейчас он не мог думать ни о каких своих подарках ей. Ведь то, что подарила ему его Юля, было в разы значимее всего, что дарил он. После отгремевшего сольника Марк с счастливой улыбкой сидел в кресле у себя в гостиной в окружении букетов всевозможных цветов и разбирал соцсети, просматривая видео, принимая благодарности и поздравления и печатая ответы людям. Напротив него сидела Юля, которая занималась почти тем же самым, но, в отличие от мужа, иногда отрывала взгляд от экрана и смотрела на него — сегодня, казалось, самого счастливого человека во вселенной. Паршута долго взвешивала в своей голове все «за» и «против», думала, будет ли эта новость ко времени или лучше ещё переждать, но окрылённый Марк окрылил и её саму. Юля подошла к нему и присела на подлокотник кресла, положила голову на его плечо и закрыла глаза, собираясь с мыслями. Марк отложил телефон и переместил её к себе на колени — они часто сидели в этом кресле именно так, в умиротворении и гармонии. — Говори уже, лиса, — Марк улыбнулся ей, а Юля поняла, что они знают друг друга лучше, чем каждый сам себя, и это не могло её не радовать. Она никогда не оставалась равнодушной к такому его проявлению внимания, и сейчас не смогла удержаться: прижалась своими губами к его с нежным поцелуем, который хотелось продлить на целую вечность. — Марк, я… Мы скоро станем семьёй. — Разве мы уже давно не семья? — Марк усмехнулся и взял её руку в свою, проводя пальцами по ободку на безымянном пальце. Правда, семьёй они стали гораздо раньше появления колец на пальцах. Тишман посмотрел в глаза жены и понял, что именно она имеет в виду. Сердце, кажется, ускорило ритм в разы, а дыхание сбилось в мгновение. Юля, заметив изменение выражения его лица, счастливо улыбнулась и кивнула, обнимая его и пряча лицо куда-то в шею. Она подарила ему дочь. Она подарила ему семью.