Тишина, комнату освещает небольшой источник магии. На большой кровати сооружено всё то же импровизированное гнездо. В нём удобно устроились два существа: одно — удивительно высокий крылатый мужчина с волосами, словно серебристыми нитями, растекающимися по подушкам, и невероятно выразительными фиолетовыми глазами. Второй же — утончённый, весь окутанный чёрной дымкой, отчего плохо просматривается силуэт, но зато отчётливо видны яркие и сосредоточенные белые глаза. Сейчас им не нужны были слова, существа просто лежали рядом, наслаждаясь уютной компанией друг друга. Было попросту рано начинать метаться или что-то готовить, ведь птенцу нужно формироваться ещё чуть больше месяца. Смотрящий регулярно навещает своего сожителя, даже учитывая то, что времени в этом месте нет. Джодах не сходил с места, по-птичьи поддерживая температуру своего укромного местечка. Иногда он настолько углублялся в свои мысли и инстинкты, что, при внезапном появлении первого, мог ударить его крылом или ощутимо полоснуть когтями с угрожающим рыком. Тогда Смотрителю приходилось долго стоять поодаль, ожидая ослабления хватки инстинкта, а после уже и выслушивать тихие пристыженные извинения. Он не обижался, вовсе нет, просто в такие моменты он переживал о самом Джодахе больше, чем о себе. Да и понимал, что младший физически сильнее и крупнее, может достаточно сильно ударить, а значит, себе так навредить он тоже может.
***
Чем ближе становился конец срока формирования птенца, тем заметнее были изменения в характере пернатого. Вечный отмечал повышенную нервозность, частое копошение и плохой сон. Джодах словно чувствовал неладное, вился вокруг хрупкого яйца, то и дело перекладывая пледы и ткани с места на место. Именно за этим занятием и застал его Время. Он уже свыкся с повадками Джодаха и просто наблюдал, не нарушая его идиллии.
***
От приятного, хоть и ненужного, сна Вечного оторвал резкий и сильный удар в бок. Божество тут же вскочило с места, озираясь по сторонам и уже думая о том, какой преступник мог бы сбежать. Однако, достаточно быстро понял, что «нападающим» был его пернатый сожитель. Смотрящий даже услышал от него бурчание, местами похожее на извинение. Джодах выглядел взволнованным и кружил вокруг собственного гнёздышка, словно что-то предчувствовал. Хруст. Скорлупа треснула. Яйцо улеглось на бок, пока трещинка становилась всё больше и заметнее. Смотрящий взволнованно замер, смотря то на гнездо, то на его хозяина. Джодах, казалось, даже не дышал, словно боялся прервать такой важный момент. Волнения обоих прервал звонкий писк. Из-под кальциевой защиты выглядывала круглая улыбающаяся мордашка: чёрные глазки-бусинки с непривычки щурились, тёмный мокрый пушок на голове и крылышках забавно топорщился, пока ещё не обретя основной свой цвет. Если бы у Вечного было сердце, оно обязательно пропустило бы пару ударов от всех тех эмоций, что нахлынули на него за один раз. Ави на пару мгновений словно выпал из мира, не выдавая абсолютно никакой реакции. Лишь через пару минут он плавно опустился к птенцу, уже покинувшему скорлупу, осторожно прижал к телу и прикрыл крылом. Скайзерновцы используют такой жест, чтобы показать высшую степень любви и заботы к обнимаемому. Для них это самый верный и трепетный способ сказать: «Ты дорог мне, я люблю тебя и защищу ценой собственной жизни.». Обычно его используют родители в отношении своих птенцов, но со временем стал достаточно редким явлением, а у кого-то и вовсе считался проявлением слабости. Джодаху такого очень не хватало в детстве: мать была всегда занята, а потом Дизмист... о нём и говорить нечего. В Даливарике он был занят обретением силы и свержением Зефириона, совсем не было времени думать о семье, детях или любовных предпочтениях. Да и после Даливарики тоже. Кто бы знал, что так всё будет. Но он ни о чём не жалеет.
***
Вспоминая свои детские годы, Джодах неприятно жмурится и вздыхает. Это были не самые приятные моменты его жизни. И не смотря на то, что он не желает менять хода событий, ему боязно вспоминать лица тех детей. Да даже Лемака. Малыш не заслужил смерти, но она настигла его, проглотив одним махом. Может тогда, в том возрасте Ави считал, что одноклассник получил по заслугам, но сейчас он чувствовал свою вину и осознавал её. Он знал, что тот исход, что получился — нельзя назвать хорошим, что дети погибли по его вине, что ещё тысячи жизней после этих детей были им поглощены, и все они заслуживали жить. Но всё уже сделано, никого не вернуть. У Джодаха есть сила и какая-никакая власть во вселенной. Он больше не сошка, не пешка, — а полноценный бог. Пускай он сам не мог иногда принять этого. Джодах был уверен, что он теперь совершенное существо, но недавние события заставили его с горечью осознать неточность собственных суждений. Его циклы не прекратились, а лишь увеличился интервал между ними, ведь теперь не такие частые, а значит и гон реже. Однако, за всё то время, что крылатый владеет силой, он видел лишь одного достойного называться Богом — и это Смотрящий. Тот, кто Вечен, тот, кто видит и помнит всё. А Джодах иногда с ужасом осознавал, что некогда родные и просто знакомые лица медленно, но верно стираются из памяти. Время неумолимо течёт, разрушая своим ходом воспоминания. Особенно ощутимо это стало после неопределённого срока в Обители Времени: не выходило вспомнить черты лица даже родной матери, не то, что простого одноклассника или учителя. Крылатый не хотел признавать этого, но он боялся. Боялся не только забыть тех, кого он сейчас знает и любит, но и того, что родной птенец так же его когда-нибудь не вспомнит. Крошка Ру был необычайно послушным и покладистым: не перечил, не смел повышать голоса и любил учиться новому, всегда слушал советы и все нравоучения пропускал через себя, запоминая каждое слово. Ровно до тех пор, пока рядом не появлялся Вечный. Стоило Смотрящему показаться неподалёку, мальчишка тут же менялся в поведении. Нет, он не начинал хулиганить и капризничать, совсем нет. Ру становился необъяснимо активным, лез под руку Хозяину Времени, спрашивал обо всём на свете и постоянно поддерживал тактильную связь — хватался за рукав плаща или самый краюшек его подола. Мальчик всегда был осторожен, ведь родители как-то говорили, что «любая зацепка на плаще разрастётся в огромную дыру», а плащ был красивый-красивый! Тёмный, с проблесками, как будто звёзды в ночном небе! Крошке совсем не хотелось испортить такую красоту, а об опасности такой зацепки никто ему ещё не говорил. Рано было.
***
Джодах много времени проводил со своим сыном, приглядывая и не позволяя случиться беде. По своему собственному горькому опыту он знал, что первые годы птенцу нужно уделять абсолютно всё своё время, особенно учитывая фантастический состав их семейки и место жительства. Тюрьма Времени, как бы сама ни старалась доказать свою безопасность, для Ангела всё равно оставалась рискованным местом для прогулок с крохой. Даже если сам её владелец заявлял об обратном, одаривая красноречивыми взглядами, которые сначала Джодах почему-то понять не мог. До тех пор, пока они втроём снова не собрались в «родной комнатке». Гнездо там было недавно наконец разобрано, ведь кроха достаточно подрос, а цикл Джодаха восстановился. Уже сидя на кровати, существа проводили время в компании друг друга — Джодах что-то увлечённо рассказывал Смотрящему, а Ру ёрничал в родительский крыльях, то и дело хватая перья и что-то там себе придумывая. Ангел Смерти не препятствовал — его птенец был на удивление тактичен с самого рождения, не причинял физической боли или неудобств даже случайно, словно знал, где порог. Джодах, как и любой родитель-скайзерн, позволял копошиться в своих крыльях, изучать и рассматривать большие маховые перья и просто улыбался. Сейчас они со Смотрящим рассуждали о том, как скоро невозможный мироходец раскроет секреты Империи и пойдёт дальше. Хотя, говорил там только Ави, а Время не хотел в этом участвовать, ведь всё будет так, как оно и должно быть. Он считает, что нет никакого смысла гадать. Теперь молчат оба. Джодах смирился с решением Времени и не стал возражать. В комнате воцарилась липкая, тягучая тишина. Тишина?! Крылатый, словно его током ударило, огляделся вокруг. Его ошалелый взгляд на мгновение озадачил Смотрящего. Испугаться он не успел, ведь пропажа нашлась быстрее. Ру, не издавая ни звука, устроился под крылом Джодаха, укутался в самый мягкий, тёплый пух и там же задремал. Ангел с облегчением вздохнул, словно его минула вселенская катастрофа. Он давно не чувствовал такого страха, ведь не было необходимости.
***
В общем то, не сказать, что боги не проводят с крохой время по отдельности. Проводят. Но тогда, когда кто-то один занят, а второй свободен. И так уж вышло, что у Бога Времени этого самого времени почти и нет — он всегда занят, пускай и только в одном измерении — собственной Тюрьме, в то время как Джодах, ака настоящий сайгак, прыгает из мира в мир, разрешая свои и чужие косяки. И вот тут уже особо выбирать не приходится. Да и, кажется, Тюрьма Времени была только рада поближе разглядеть детёныша своего Хозяина. Она, как громадный диковинный зверь, с любопытством поглядывала на крылатого кроху и даже думала о том, комфортно ли ему тут находиться? Да, он родился здесь, в Её стенах, отчего был как родной и вызывал у Обители незнакомые трепетные чувства. Смотрящий не препятствовал её порывам, не мешал этим двум любопытным детям друг с другом знакомиться и тихо наблюдал со стороны. Их обходы всегда проходили спокойно и тихо, зачастую потому, что Обитель, стоило узникам повести себя неподобающие, создавала им чудовищные, просто невыносимые условия: страшный холод, моментально пробивающий до костей, или повышает давление настолько, что выплюнуть лёгкие становится вполне выполнимой задачей. И ведь у неё куда больше подобных радикальных методов, чем кто-либо может назвать. Джодах же удивительно ответственно подошёл к воспитанию своего чада, пускай до этого у него не было никаких порывов завести детей. Он сам так и не понял, говорят это инстинкты или его собственный разум? Он чувствовал и понимал, что не имеет ничего против этого ребёнка, не избегает контакта с ним и Смотрящим, их свобода никак не ограничивается. Разве что теперь Джодах возвращался в Тюрьму Времени после каждой своей вылазки, не оставаясь в чужих мирах надолго. Ру пускай и не капризничал, но сильно беспокоился без своего первого родителя. Когда же возможность находилась, Джодах, с птенцом на руках, выбирался в какой-нибудь тихий мирок и показывал далёкие звёзды, небольших безобидных животных всевозможных окрасов и могучие гигантские деревья, крона которых расползалась на сотни метров в стороны. Птенца искренне поражала природа, такая разнообразная, в отличие от белых стен с серыми заключёнными.
***
Здесь не ясно, сколько проходит времени. Но протёкшие годы хорошо заметны на изменившемся Ру: отросли тёмные волосы и висят чутка ниже лопаток, жёлтый пушок на крыльях потемнел и стал похож на перья, сам мальчишка тоже вытянулся, уже спокойно утыкаясь носом в живот своему высокому отцу. Смотрящий довольно прикрывает глаза, из дальнего коридора наблюдая за своими пернатыми. Друг с другом они оба сильно менялись: Ру, будучи тихим ребёнком, никогда не создающим проблем, активно что-то чирикал и по-птичьи насвистывал, ластился. Джодах вился вокруг своего ребёнка, умиротворённо ворковал, перебирая пёрышки, и, кажется, был очень доволен. С появлением Времени в поле видимости, младший смущённо замолкает. Боги его понимают, Джодах объяснял, что в Скайзерне это был один из трепетных жестов, предназначенных для самых-самых близких. Сын стесняется и это нормально. А сам Джодах продолжал что-то тихонько по-птичьи напевать, показывая, что этого не нужно стыдиться и они все тут семья, даже если очень разношёрстная. Ру в последнее время много интересовался своими крыльями, копошился в них, дёргал перья и рассматривал со всех сторон, то и дело расправляя конечности и разводя их в стороны. Ави обращал внимание на это и старался контролировать птенца, чтобы избежать мелких ранок и растяжений от неопытных движений. Крылатого удивляло то, что крылья Ру были значительно больше, чем у птенцов его возраста, которых Ангел мог вспомнить, выглядели они и мощнее, почти как у их предков, постоянно летавших. Это не могло не вызывать радости у старшего, которому полёт многие годы казался недоступной роскошью, недостижимой мечтой, а у его сына будет такая возможность, и это не может оставить Джодаха равнодушным. Немного позже крылатый радостно обсуждал эту новость со Смотрящим, предлагал варианты тренировок и думал, когда их лучше начать и с какой нагрузки, пока Время спокойно слушал, будучи совсем не удивлённым. Их сын — их кровь — слияние сильнейшего существа во вселенной и расчётливого, амбициозного молодого бога, обладающего завидными способностями.
***
Комнатка Джодаха удивительно хорошо освещена, а на кровати сидят два скайзерна. Младший с нескрываемым удовольствием слушает интересную лекцию о магии, пока старший с таким же настроем её ведёт. Перед ними лежит большая раскрытая книга, старая, словно от малейшего прикосновения рассыпется, но в ней сохранились все изображения и текста, несущие в себе знания древних о магических азах. В неё старший иногда поглядывал, дабы освежить знания или поднять какую-нибудь новую тему. Всё-таки, не просто так он — Джодах — Великий Архимаг! Ему, честно, очень не хватало тех лекций и собраний, которые проводились в Ордене Великого Древа, не хватало самих участников Ордена, их стычек и разглагольств, шумных обсуждений в обеденный перерыв и вечерних прощаний. Всего этого ему не хватало, но уже не куда деваться. С момента "смерти" Джодаха прошло столько лет, что, кажется, весь состав ордена мог смениться минимум два раза, даже помня то, что все люди там живут дольше, чем в других мирах. Обучение Ру проходило под строгим надзором Джодаха. Старший контролировал каждое действие сына, но если постоянно помогут — обучение будет бессмысленным. Потому то крылатый позволял ошибаться, путаться, что-то портить, но всегда объяснял, что пошло не так и задавал соответствующие вопросы: почему так? Что делать, чтобы этого не произошло в следующий раз? Как ты этого добьёшься? Оттого то у мальчишки огромные практические навыки и осознание того, что лучше не делать, как в той или иной критической ситуации поступать. Родители не то, что бы учили, но много рассказывали об истории Вселенной. Смотрящий видел всё: от зарождения миров до настоящего времени, взлёты и падения тысяч империй, становление Богов и их культов, и с помощью Джодаха он мог в красках этим поделиться.
***
В подростковом возрасте птенец стал сильно сдержаннее в эмоциях. Нет, его любознательность и вежливость никуда не делись. Крылья мальчишки окончательно окрепли и теперь Джодах, по неясным для Ру причинам, очень часто подходил у нему, прикладывал руку к его лбу или прощупывал руками мягкие крылья. Потом птенцу стало ясно, отец объяснил свои переживания подростковой перестройкой организма. Новую неделю Ру встретил на пару с первой полноценной линькой, ведь до этого детский пушок опадал безболезненно и без стресса, всплеска гормонов или дефицитов, да и отрастал так же легко. Но не сегодня. Когда-то давно Джодах со Смотрящим нашли абсолютно пустой мирок, ещё совсем крохотный и молодой, а там впоследствии появился небольшой домик, в который пернатая часть семейства периодически выбиралась на некоторое время. Только теперь там стоит суета. Джодах был прав. Мальчишка был в плохом расположении духа, постоянно нервный. Со всего дома он собрал одеяла, пледы, подушки, складировал их в одном месте и там же оставался сам. Ави возился с ним, вился вокруг него, как много лет назад в собственном гнезде. Демоны в голове никак не помогали, давали какие-то безумные советы и по просьбе не умолкали. Джодаху ничего не оставалось, кроме как старательно их игнорировать и стараться помочь сыну: напоить водой, убрать лишний пух вокруг него, обтереть крылья влажной тряпочкой. Его можно понять. Первая линька всегда самая тяжёлая, как физически, так и морально. Джодах в своё время был вынужден переживать её один, а для Ру он такого ни в коем случае не хочет. Да и никому в принципе. Ты совсем один, рядом никого, кто помог бы тебе, вокруг страшно холодно, чудовищно темно и сыро, там не то, что перья, ты сам весь целиком поломаешься от излишней влаги. И этот чёртов зуд, выбивающий последнюю каплю разума и вызывающий нервозную агрессию ко всему движущемуся.
***
Друг с другом боги общение не прекращали, становясь, на самом то деле, почти полноценной семьёй. На это ушло много времени, пришлось притираться друг к другу и привыкать к новой роли. Бывало, в какие-то моменты они могли молча сесть рядом друг с другом и тихонько отдыхать. Раньше Джодаха до ужаса доводил шёпот, слышимый при приближении Смотрящего, а сейчас он очень успокаивал и даже нравился пернатому. Ави любит, когда смотритель перебирает его перья, трогает крылья, — это очень успокаивает их обоих и доставляет удовольствие. Кстати об этом. С прошлого его жара прошло уже много лет, что одновременно радовало и досадовало Ави. Это ведь значило, что скоро всё повторится, и Джодаху в этот раз придётся справляться самому. После прошлого раза Ави всё ещё стыдно перед Смотрящим, даже после долгих часов обсуждения и вывода, что ничего ужасного не произошло, но в собственную природу Время ввязывать не хотелось. Ру был юношей смышлёным, всё прекрасно понимал. Про их физиологию ему было уже известно, так что крылатый понимал, что можно делать птенцу, чтобы облегчить состояние отца. Да, достаточно просто находиться рядом, ничего более. Ру это было не в тягость, ведь можно было читать книги или тихонько что-то обсуждать с самим Джодахом, сильно его не беспокоя. Правда, через неделю их такого образа жизни, в гости зашёл Он. Смотрящий. Птенец не глуп, быстро всё Богу объяснил и поспешил ретироваться на улицу. Ему совершенно не хотелось быть свидетелем чего-то настолько личного. Смотрящий мельком осмотрел лежащего перед ним Ангела, оценивая его состояние: мутный взгляд, учащённое дыхание, встопорщеные перья, высокая температура тела. Всё это было ему уже хорошо знакомо. Джодах, заметив гостя, вздохнул поглубже и уткнулся в подушку. В этот раз ему было сильно лучше, чем в прошлый, потому как и птенец долго рядом был, и времени с прошлого гнездования прошло относительно немного. Конечно, сейчас у него тоже было желание провести его как подобает, но оно подавлялось остатками разума. Смотрящий не глуп, за долгое время понял, в чём были его прошлые ошибки и в этот раз их не допустил. Крылатый дрожит и сдавленно стонет, его опять оплетают склизкие прохладные щупы. По телу привлекательно перекатываются капельки пота, убегая от каждого рваного вздоха, а перья зазывающе топорщатся, открывая доступ к горячей мягкой коже. Вся шея, ключицы и грудь покрыты укусами, алыми и сиреневыми засосами и полосами. Низ тоже не оставался без внимания. Стимуляции было очень много: на груди, на бёдрах, члене и под ним. Крылатый себе места не находил, но метаться по кровати сил уже не было, гормоны унимались, возбуждение потихоньку спадало. А ведь у них даже секса, как такового, не было. Долгая и тягуче приятная прелюдия. Но это работало.
***
Кстати, именно в тот момент, спешно выйдя из дома, Ру как-то для себя решил, что попрактиковаться в перемещении между мирами самостоятельно будет хорошей идеей. У него очень долго этого не получалось, потому мальчишка решил упорно добиваться положительного результата. Концентрация. Вдох. Выдох. Первое, на что крылатик обратил внимание — золотистая вспышка. Стоило ей рассеяться, в глаза бросились необычные растения. Они все были буквально... Синими? Выглядело странно, но очень интересно. Птенец оглянулся. Поодаль стояла гигантская мельница, а вокруг неё расстилались золотые пшеничные поля. Он только хотел вслух восхититься, как заметил там... человека? Нет, кажется, не его. У этого мужчины были белые крылья и перья за ушами. Он выглядел необычно и чем-то напомнил Ру отца. Они долго друг на друга смотрели, пока взрослый скайзерн всё-таки не подошёл ближе. У него были тёмные волосы и красивые зелёные глаза, оттенки его одежды в большей степени тоже были зелёными. —Малыш, ты откуда? — искренне и не скрывая беспокойства спрашивает подошедший. —Мой мир маленький, у него ещё нет названия. — Честно отвечает пернатик и через секунду добавляет, — Я в мирохождении упражняюсь, вот и заглянул сюда случайно. —Ты обратно вернуться сможешь? — Крайне беспокойно интересуется незнакомец, не решаясь прикасаться к чужому ребёнку, он выглядит маленьким. Вдруг, напугает? Или рядом окажутся родители-мироходцы? —Да, смогу конечно. — Спокойно уверяет мальчишка, смотря собеседнику в глаза, а после протягивая небольшую ладошку. — Я Ру. А вы? Скайзерн наконец расслабленно улыбается и ответно протягивает руку. —Меня зовут Джейс, будем знакомы.
***
Став уже окончательно взрослым, Ру приобрел статичную внешность и по меркам скайзернов стал очень привлекательным юношей: волосы тёмные, смолистые, собранные в низкий пучок, пара прядей, свисающих на лицо. Высокий рост, крепкое телосложение, мощные крылья, цветом очень похожие на вороньи, объёмный хвост, напоминающий веер с двумя очень длинными перьями по бокам, коготки на пальцах, редкие пуховые пёрышки на руках, возле ушей, у оснований крыльев и хвоста. Одежду Ру любил открытую, практичную, не мешающую полёту или основной работе. Кстати, он стал очень востребованным во многих мирах магом, даже в Даливарике и Синелисте был частым гостем и незаменимым специалистом. В Тюрьме Времени юноша тоже был завсегдатаем. Он заглядывал при любой возможности, будь то необходимость или простое желание повидаться со старшими. Никто из них троих не мог представить себе другой жизни, настолько привычными стали периодические встречи, разговоры, какая-то общая работа и создание порядка во Вселенной. С Джейсом Ру продолжал поддерживать связь, частенько заходил в гости и помогал с бумагами или колдовской частью обустройства мира. Это была полезная практика, как никак. Джодах ничего против не имел, но просил про себя Джейсу ничего, по возможности, не рассказывать. Можно сказать, что всё было и остаётся хорошо, да?