В пределах допустимого

Она пришла, когда Алексей пытался задремать на стопке планшетов. Запрыгнула на стол, посмотрела на полусонного человека и решительно полезла искать в открытом ланчбоксе остатки обеда. — Охренеть, — сон смело мигом. Мышь — а это точно была мышь, не крыса, не хомяк и не бобер — презрительно фыркнула. Алексей пошарил по столу, не сводя взгляда с пришелицы, взял линейку и приготовился отбиваться, попутно откашливаясь и готовясь орать как всепланетарная тревога. Мышей он вообще-то не боялся. Но эта гостья была не просто мышью. Это была супергигантская и суперохамевшая мышь. Навскидку сантиметров тридцать, не считая хвоста. «Дрянь», — отчетливо сказала мышь. — А? Это ты мне, кошачий корм? Мышь снова окатила его презрением и движением лапки скинула ланчбокс со стола, намекая: пока что ее мнение относится только к несъедобному содержимому этой коробки. — Слышь, ты! — вознегодовал Алексей. — Мутантка долбанутая! «Мудак», — не осталась в долгу мышь, пробуя на зуб угол ближайшего планшета. — Перестань жрать мою работу! Мышь вниманием его крик не удостоила, ловко увернулась от запущенной линейки и направилась исследовать шкаф с документами. — Да что ты ищешь вообще? — не выдержал Алексей. «Кофе», — мышь уселась посреди комнаты и царственно посмотрела на человека. — Я не пью кофе, — Алексей плюхнулся в кресло и придвинул к себе документы. — Не курю. Не трахаюсь. Веду здоровый образ жизни. «Пидарас», — возмутилась мышь. — Ну не без этого, — ухмыльнулся Алексей. — Все, кыш, антисанитария. Мышь не двинулась с места, буравила его глазами, вызывая в душе размышления, не запросить ли в экспериментальном блоке кота-киборга, вдруг у них и такой есть. А уж адаптацию всех имплантов ему Алексей с превеликим удовольствием проведет! «Кофе», — напомнила мышь. — Сама свари, — огрызнулся Алексей. Мышь летящей походкой скрылась из глаз в пелене зашкафной темноты. Алексей усилием воли сосредоточил внимание на работе. Новый проект для адаптации, роскошный военный киборг, два метра скандинавской внешности — Олаф Андерсен. Алексей залюбовался его глазами, синими как самый летний полдень, глядящими со снимка в самую душу, подпер ладонью щеку и позволил себе помечтать, как было бы сладко в постели с этим парнем, если бы сбылось всего два условия: совпадение ориентации и совпадение гормонов. Впрочем, адаптера с хроническим недоебитом этот киборг вряд ли заказывал, так что из мечтаний пришлось вынырнуть. Часы показывали, что через пять минут Олаф уже прибудет, вернее, Алексею прикатят капсулу с телом, которое придется освободить и начать готовить к управлению новыми имплантами. А работа всегда была на первом месте, может, поэтому постоянного партнера у Алексея пока что не появилось. Адаптация проходила в соседнем ангаре, гигантском, напичканном спортивными снарядами, датчиками, камерами, оборудованием для замеров. Катался по нему Алексей на флайборде, слишком уж громадными были его владения, да и порой адаптировать приходилось «бегунков», а на своих ногах гоняться за имплантированным подопечным Алексей желанием не горел, приходилось лететь. Иногда, если подопечный был с чувством юмора, Алексей орал что-нибудь вроде «Ты все равно будешь моим, смертный!» и хохотал. Подопечный от него удирал, как мог, всем было хорошо. — Ну что, принц, лови своего Спящего Красавца, — гоготнул Олег, вкатывая в помещение капсулу. — Кидай, — Алексей раскинул руки. Олег посмеялся, капсулу в полет отправлять не стал, сноровисто загнал на стоянку у стены, отсалютовал Алексею и вышел, сменив на двери код на полосатую полицейскую ленту, крест-накрест запечатавшую створки, маленький прикол, показывавший, что беспокоить адаптера не стоит ни в коем случае. Алексей спрыгнул с флайборда, привычно стукнув пяткой по его передней части так, чтобы доска, описав разворот, вошла в руку, повесил транспорт на стену. И тронул пальцем капсулу. — Отчет. Сухо щелкнуло, сообщая, что можно приступать к работе — замки пришли в движение. — Олаф Андерсен, импланты серии «Эли», общее количество тридцать два. Разбор капсулы начат, — сам себе сказал Алексей. Киборг изнутри смотрел, как его адаптер отработанными движениями разворачивает экран с данными, бросает быстрый взгляд на записи, расщелкивает замки. И улыбался, так восторженно, что сразу было ясно: наркоз еще не отошел. — Добрый день, Олаф, — Алексей убрал крышку капсулы в пазы. — Я ваш адаптер, Алексей Завадский. Попробуйте сесть. Олаф, все еще улыбаясь, взялся пальцами за края капсулы, подтянулся, сел. И стал заваливаться набок. Алексей протянул руку, поддерживая. — Ой, — Олаф мгновенно выпрямился, затем опрокинулся навзничь. — Я вам руку сломаю, если вы меня пытаетесь поддержать. Я крупный. — А я — адаптер в центре киборгизации, — напомнил Алексей, без малейшего усилия приподнимая капсулу вместе с Олафом на вытянутых руках над собой. Что поделать, иногда приходилось с первой минуты знакомства напоминать этим большим военным парням и девушкам, что в центре адаптации обычных людей нет. Без усиления мышц и упрочнения костей тут делать было нечего. Правда, импланты тут же напомнили Алексею, что в ближайшие дни ему ничего тяжелее шкафа поднимать нельзя. Запас энергии у них был не то чтобы слишком большим, теперь, пока не придут в норму, выпендриваться будет нельзя. — Вы надорветесь, Алекс, — Олаф волновался так, словно это он был адаптером, у которого шалит подопечный. Алексей поставил капсулу на пол и улыбнулся. — А теперь будем вас адаптировать. Садитесь медленно. Голова может кружиться, это нормально. Также возможна тошнота, тремор конечностей и сухость во рту. Он обнял Олафа за плечи, помогая сесть, потом так же бережно помог выбраться из капсулы, про себя шалея от прикосновения к литым мышцам. Пониже пояса он старательно не смотрел. Киборгов к нему привозили голыми, как новорожденных. Некоторые и орали по пробуждении точно так же… — А мышь возможна? — серьезно спросил Олаф. — Это нормально — мышь, толкающая маленькую бочку? Алексей оглянулся. Так и есть, давешняя мутантка уже пришла. Не одна. Перед собой она катила небольшую жестяную банку. — Это Мышандра, — процедил Алексей. — Адаптационный зверек. Гонять мышь при подопечном показалось стыдно, так что Алексей просто делал вид, что все нормально и идет по плану. Хотя про себя заключил, что идет все по одному месту которого у него точно нет. Поименованная Мышандра тем временем дотолкала к ним банку. С кофейными зернами. — Она просит открыть? — догадался Олаф. — Это тоже адаптация? — Ага. Алексей взял банку под пристальным взглядом мыши, повертел в руках, пытаясь понять, как она открывается. Цилиндр выглядел цельным. — Военное, — коротко пояснил Олаф, беря банку и что-то нажимая. Появилась полоска, верхнюю часть стало возможным открутить. Олаф снял крышку и протянул банку Алексею. — Надо закрыть обратно? — уточнил он. И тут Мышандра совершила прыжок, выбила кофе из рук Алексея и принялась жрать рассыпанные зерна, неистово хрустя как камнедробилка. — Не надо, — решил Олаф. — Давайте займемся вашей адаптацией, — Алексей раскрыл перед собой список имплантов. — Сперва верхняя часть корпуса. Вытяните руки перед собой, ладонями вверх, ладонями вниз. Похлопайте. Олаф добросовестно поаплодировал, хотя пару раз промахнулся. Алексей ничего на это не сказал, сделал пометки и подбадривающе улыбнулся. — Закройте глаза. Сделайте шаг вперед, шаг назад, подпрыгните и хлопните в ладоши. Ага, вот так. Пошатнувшегося Олафа он поймал уже у самого пола, вернее, опустился вместе с ним на пол, обнимая. — Все плохо? — пророкотал Олаф. — В пределах допустимого. Андрей, — Алексей ткнул в коммуникатор, по образцу кармели нацепленный на ухо, сменил тон на мягкий и чуть ли не воркующий. — Зайдите ко мне с «отвертками». «Отвертками» они в Центре называли сложносочиненный набор хирургических инструментов, который применялся для калибровки имплантов и их точечной настройки. Иногда адаптантам приходилось вызывать настройщиков к себе на полигоны, это тоже было в пределах допустимого. Все-таки индивидуальные реакции никто не отменял. — Вам проведут еще одну операцию, — пояснил Алексей. — Что-то у вас сбоит с центром равновесия. Возможно, нужна отстройка. Либо полная замена, если окажется, что весь комплект поставлен неудачно, но этого Алексей говорить не стал, поднялся, поднял Олафа и помог тому сесть на капсулу. — Что-то пошло не по плану? — безмятежно уточнил тот. — Слегка. Но мы все исправим. Андрей Токарев прибыл на флайборде, кивнул обоим и, не тратя слов, приступил к вождению по Олафу лучом фонарика, потом выволок инструмент, очень похожий на крестовую отвертку, и подступил к киборгу вплотную, мотнув головой в сторону Алексея. — Олаф, замрите, пожалуйста, — Алексей подошел, поймал взгляд подопечного. — Все в порядке. Мышандра, про которую все забыли, запрыгнула на капсулу, сунулась под ладонь киборгу и так и замерла, пока он гладил ее спинку мелкими движениями. Андрей приставлял отвертку то к шее Олафа, то к уху, то тыкал в глаз, ювелирно останавливаясь каждый раз на миллиметр от глазного яблока. Наконец, кивнул, отходя на шаг. — Спасибо, Андрей, — Алексей лучезарно улыбался. — Не уходите далеко, возможно, вы еще понадобитесь. Андрей огляделся и посмотрел на капсулу. — Да, вы можете лечь и подремать, — Алексей говорил все тем же ровным тоном. Хирург улегся, дождавшись, когда Олаф встанет и заберет мышь. Алексей кивнул Олафу, приглашая следовать за собой. Тот пошел, неся в руках Мышандру, выглядевшую донельзя счастливой. Кофейных зерен на полу не было, разве что сиротливо лежала пустая банка. Алексей нагнулся, поднял ее, бросил в утилизатор. — Ваш вестибулярный аппарат должен прийти в соответствие с измененными нормами. Сейчас проверим еще раз, если все в порядке, перейдем к нагрузке имплантов. Вытяните руки… Олаф бережно посадил мышь на пол и принялся выполнять указания адаптера. На этот раз проблем с аплодисментами, прыжками с закрытыми глазами и выполнением «ласточки» не возникло. Алексей проставлял галочки в списке, отмечая, как тот сокращается. — Теперь можете одеться, — вспомнил он о приличиях, убедившись, что срочного хирургического вмешательства более не потребуется, так что одежду подопечному можно выдать. — Пакет под капсулой. — А ваш коллега… Андрей спал, разлегшись на спине и вытянув руки вдоль тела. Алексей развел руками. — Мы его не потревожим, сон у доктора Токарева весьма крепок. — Вы с ним хорошо управляетесь… справляетесь, — Олаф улыбнулся. — Кроме меня, никто не хочет работать с ним. А мне важнее его непревзойденное умение работать с имплантами и исправлять их ошибки, чем способность трепаться обо всем на свете. Андрей — вундеркинд, он способен провести любую операцию с любым имплантом, он идеально совмещает несовместимые моды, разбирается в том, как все отладить, если засбоило. А я — идеальный адаптер, — Алексей усмехнулся. — Самый высокий процент отказов в допусках. Девяносто четыре процента киборгов выходят отсюда на своих ногах, остальных увозят на переделку. Олаф кивнул. — Я знаю, Алексей. К этому прилагается сто процентов работы имплантов, за последние десять лет еще ни один киборг, прошедший через ваши руки, не имел проблем с ними. Мы перебирали списки адаптеров, когда решали, кто будет допускать меня к службе. — И между кем и кем выбирали? — полюбопытствовал Алексей, краем глаза косясь на одевающегося Олафа. — Когда я увидел, что у вас есть «окно», выбора не было. Весь наш отряд встал в очередь к вашему экспертному мнению, между прочим. Алексей вопросительно посмотрел. — Лейтенант Невада сказал, что мы будем ждать операции столько, сколько потребуется, но чтобы адаптировали затем только вы, адаптер Завадский. После того, что случилось с Крисом и его отказавшим имплантом, решили перестраховаться. Алексей открыл ежедневник, принялся изучать. — У меня есть «окна» на следующей неделе. Шестнадцать вразнобой, но некоторые возможно сдвинуть, чтобы высвободить день для всего отряда. Я могу проводить множественную адаптацию второго порядка, основываясь на показаниях приборов, если это требуется. На первичный осмотр мне потребуется по четверти часа на каждого. — Хотелось бы, чтобы работа была в связке с доктором Токаревым, — прогудел Олаф. — Это возможно? Андрей мгновенно проснулся, сел и уставился на них. — Я могу взять ваш отряд в четверг на обследование, — монотонно сказал он. — Мне нужно будет изучить вас, затем вынести решение о целесообразности имплантирования следующего поколения. Затем назначим дату операции, согласуем с Лешей, — он посмотрел на Алексея. — Главное — соблюдать баланс между отдыхом и работой. Мы не можем ставить адаптацию свыше восьми часов в смену. — Не можем, — кивнул Алексей. Андрей улегся обратно, больше не интересуясь происходящим, тонкости адаптации ему были неинтересны. Алексей собрался было продолжить тесты, когда в дверь энергично постучали три раза, затем еще три через паузу. — Простите, код чрезвычайности ситуации, — Алексей нахмурился. — Можете пока что надеть вот этот браслет и начать отжиматься. Пока не устанете. Не перегружайте себя, хорошо? Мне нужно понимать распределение нагрузки, а не загонять вас. Как только выдохнетесь, сразу остановитесь. Олаф кивнул, опустился на пол, принимая упор лежа. Алексей открыл дверь, пропуская внутрь высокую худощавую девушку. — Прости, — быстро сказала та, вручая ему электронный блокнот с формой отчета для допуска киборга к работе. — У нас форс-мажор, срывают отряд на границу, мне срочно нужен допуск либо решение об операции. — И тебе привет, Лаури. Сейчас все будет. Про Олафа он забыл, вернее, выключил из поля зрения и внимания, сейчас намного важнее было закончить с Лаури. Спасатель: имитирующее кожу покрытие, скелет из сплава металлов, замена крови на регенерирующий состав, искусственные мышцы. Лаури оставили нетронутым разве что язык. На этом настоял сам Алексей, сказав, что если Лаури перестанет ощущать еще и вкус, то у нее не будет ничего, что будет напоминать ей, что она человек, а не машина. Даже у таких несгибаемых девушек как Лаури, которые полностью понимали, во что превратили себя во имя спасения существ из плоти и крови, временами начинались психологические сбои, когда они понимали, что живого тела у них уже не будет, только электроника, сплавы и механика. И тогда они звонили Завадскому, чтобы тот напомнил им, что они все еще люди. — Вчера созванивались с сестрой, — Лаури бешено отжимала давящую на нее плиту, пытаясь вызвать пиковую нагрузку имплантов. — Она беременна… — И ты будешь, если захочешь, — Алексей следил за планшетом. — Точно? — Поставим искусственную матку, подсадим эмбрион, введем питательные вещества в твою кровь, соединив с маткой. И будешь вынашивать… дави сильнее, не халтурь… за подробностями к врачам, я знаю, что это возможно, но медицинские тонкости мне неведомы… Лаури, я тебе отказ напишу, если ноги не подключишь… так что не парься. — А секс? — Сейчас организую, если не ускоришься, — пригрозил Алексей. — Ты гей, так что не получится. Наконец, нагрузка поползла вверх, Алексей сосредоточился на показателях, скорректировал температурную нагрузку, убедился, что кожа держит заданные параметры. Усилил давление. Включил вибрацию, любуясь, как Лаури кувыркает из стороны в сторону, однако она умудряется вовремя менять положение и держать в руках… Мышандру? — Все, выдыхай, ты допущена, сейчас подпишу отчет, — смилостивился он, наконец. «Кофе», — непримиримо затребовала Мышандра, глядя разъехавшимися глазами на стены зала. Алексей оставил витиеватую роспись под полностью зеленым отчетом. Лаури взвизгнула, подскочила, чмокнула его в щеку и умчалась, прихватив документы. — Будет тебе кофе, адаптационный зверек, — ухмыльнулся Алексей. — Посиди пока, попозже поставлю на довольствие. Но придется отрабатывать. На это Мышандра ничего не сказала, шевельнула ушами и побежала к Олафу, который как раз закончил отжиматься. Алексей заторопился к нему, глянул на показатели. — Олаф! Я просил: не перенапрягаться! — В пределах допустимого, — кротко сказал тот, поднимаясь. — Что дальше? — Дальше нужно убедиться, что вы не утратили способности к тонким манипуляциям. Что предпочтете — рисование, вязание или… — Я умею делать из дерева всякое, — Олаф неожиданно засмущался. — Это подойдет? Могу по образцу вырезать паззлы, чтобы ваши подопечные складывали их для упражнений. Алексей слегка растерялся, но кивнул. Это и впрямь будет неплохо. — Мне нужно идти на операцию, — напомнил о себе Андрей. — Увидимся завтра, — Алексей помахал ему рукой, проследил, чтобы доктор запер за собой дверь. — Что ж, Олаф, продолжим. — Мне тоже не терпится закончить адаптацию, — согласился тот. У Алексея внутри что-то кольнуло, почти что болезненно. — Хотите поскорее вернуться в отряд? Олаф покачал головой и засмеялся. — Хочу поскорее начать встречаться со своим бывшим адаптером. Наверное, не очень хорошо звать на свидания, когда документы еще не подписаны? Боюсь, вдруг что-то неучтенно засбоит, будет неловко. — Вам же не ставили туда импланты, — только и смог выдавить Алексей, опустив взгляд. — Я говорил про возможность держать бокал в ресторане, не боясь сломать ножку, но ход ваших мыслей мне нравится, — хмыкнул Олаф. — Идемте, адаптер Завадский, у нас впереди еще много работы по проверке… всего. «Пидарасы», — довольно сказала Мышандра и полезла на мягкое ложе капсулы, отсыпаться.