осень со вкуском горячего шоколада

школа – худшее место, которое люди только могли придумать, коля считал так всегда, вне зависимости от обстоятельств, предмета и преподавателя. он ненавидел сидеть в душном классе, забитом тремя десятками таких же раздолбаев, как и он сам, ненавидел высчитать минуты до звонка и молиться, лишь бы его не вызвали к доске, ненавидел нервничать и переводить все вопросы посторонних в глупые штуки. а ещё он ненавидел математику. но судьба, по всей видимости, решилась сыграть с ромадовым злую шутку, именно поэтому сейчас он прощается с коллегами и тихо прикрывает дверь, ведущую в учительскую. на душе тяжело, потому что работа учителем музыки в ненавистной ему школе – это не то, о чём так отчаянно грезил неприятный семьей и обществом музыкант. его всегда манила большая сцена, толпы фанатов, танцы до упаду и громкие голоса тысяч людей, собирающихся для того, чтобы услышать его песни. мечты оставались мечтами и слушал он не фанатские возгласы, а крики детей, от которых к вечеру начинала раскалываться голова. но своих учеников он любил так же, как и они его – ромадов подавал материал интересно, и каждый урок был наполнен лёгкой непринуждённой атмосферой, он действительно смог заполучить доверие школьников и заинтересовать их. но он всё ещё адски уставал. сейчас он не николай вячеславович, а просто коля. уставший и сонный коля, которому нужно подготовить что-нибудь новое и веселое для урока музыки у шестиклассников, потому что детей нужно чем-то завлечь, и они сами начнут проявлять инициативу, так было абсолютно всегда. живот урчит, как бы подавая признаки жизни и напоминая ромадову, что он не ел ничего с самого утра, поэтому можно забежать в какую–нибудь кафешку, взять стаканчик кофе с тепленькой булочкой и просто перекусить, нужно же иногда думать и о себе, а не только об этой гадкой школе, которая не оставляла его в покое даже после окончания. гирлянда, представляющая из себя яркие горящие буквы с названием кофейни, успешно справлялась с задачей привлечения покупателей, поэтому целый день от клиентов не было отбоя, но максим сегодня выложился на полную — ни разу за весь день не отошёл от кассы без весомой на то причины (хочется подчеркнуть, что поход в уборную или на обед не являлся той самой "весомой" причиной) и всю смену простоял на ногах, улыбаясь и отдавая горячие напитки в аккуратных бумажных стаканчиках спешащим жителям города. шабанов любил радовать людей не только вкусным кофе, но и хорошим обслуживанием, поэтому каждый раз, даже когда было о-о-очень тяжело и сам покупатель был настроен не очень-то и хорошо, он старался дружелюбно улыбаться и вежливо общаться с каждым посетителем. колокольчики над дверью тихонько побренькивают, и на пороге появляется парень в шелестящей олимпийке с рюкзаком на перевес, так и не скажешь сразу, что учитель, он больше на школьника похож, но школьники в начале года не выглядят такими уставшими и измученными, хотя кто их знает. максим отворачивается от рабочего места и юрко оказывается возле кассы, приветливо расплываясь в улыбке. смена подходила к концу, поэтому, скорее всего, это был последний клиент, так что можно было считать, что день закончен на позитиве. – добрый вечер, – голос ромадова звучит тихо-тихо, потому что громче у него не выходило чисто физически, после тяжёлого дня всё, чего ему хотелось – это чтобы бариста умел читать мысли, но увы. – здравствуйте! – шабанов выглядит тепло и по-домашнему, действительно располагает к себе и коля на секунду задумывается о том, что с таким человеком он был бы не прочь просто молча посидеть в обнимку, но от мыслей пришлось отвлечься, чтобы сделать заказ, – чего желаете? учитель устало прожигает взглядом экран телевизора, находящийся за спиной баристы и бегает глазами по строчкам с наименованиями напитков, пытаясь выдернуть из списка что-то самое запоминающееся, но названия просто начинают плыть и отъезжать куда-то в сторону, совсем не давая парню сконцентрироваться. – максим, – ромадов обращает внимание на чужой бейдж и произносит имя в слух, – можно мне горячий шоколад и какой-нибудь десерт к нему? на ваше усмотрение. – да, конечно, всё будет сделано в лучшем виде, – шабанов удивляется тому, что его зовут по имени, но виду не подаёт, – можно узнать ваше имя? – николай вячеславович, – парень неловко ойкает, кашляет пару раз в кулак и исправляется, – то есть.. коля. да, просто коля. максим удовлетворительно кивает и жестом указывает на терминал, глядя на карту в руках у ромадова, – можете пока что присесть за столик. музыкант молча благодарит своего внегласного спасителя и поворачивается в сторону зала, бегая глазами по пустым столикам и выискивая уютное место возле окошка. уставшее тело падает на мягкое кресло, руки складываются на столе и на них падает тяжелая от переизбытка мыслей голова. сейчас ему больше всего хотелось уснуть, забыться и чтобы ему приснились те самые концерты с сотнями фанатов и бьющая по ушам музыка. – выглядишь уставшим, коль, — зеркальный поднос с характерным звоном касается стеклянной поверхности стола и в нос ромадова ударяет запах сладкого шоколада и свежего синнабона. – да не то слово, макс, – он потягивается, загибая руки за голову, и рвано выдыхает, забирая с подноса свой "ужин", – спасибо. коля смотрит снизу вверх и глупо улыбается, бариста произвёл на него положительное впечатление, а значит, что он придёт сюда ещё далеко не один раз. даже с севшим голосом он был не прочь поболтать с приятным человеком и, может быть, попросить у него номер телефона. – а вы, максим, скоро заканчиваете? – ромадов подпирает подбородок ладошкой и смотрит шабанову прямо в глаза, выжидая реакции на такой неожиданный вопрос. – через пятнадцать минут, вы, николай вячеславович, мой последний клиент за сегодня, – максим улыбается и поправляет лямку фартука, который ему уже порядком надоел, – а что, у вас есть ко мне какое-то предложение? – ну-с, может я хочу пройтись с вами, если представится такая возможность, – он накручивает кудрявый локон на указательный палец, – и номерок ваш спросить, с вашего позволения, конечно же. – так уж и быть, позволяю, – бариста смеётся и аккуратно подхватывает уже пустой поднос, – подождёте, пока я переоденусь? – конечно, словно у меня есть другие варианты. *** – макс, ты знаешь, я так переживаю, – ромадов нервно теребит в руках краешек той самой олимпийки. – коль, я больше чем уверен, что все пройдет замечательно, потому что этот концерт – это то, чего ты достиг сам. а ещё это только начало, дальше – больше, а я всегда буду с тобой рядом, – шабанов кладёт свои руки поверх чужих ладоней и аккуратно заглядывает в чужие, взволнованно бегающие, глаза. первый концерт на большую аудиторию – всегда очень волнительный и эмоциональный процесс, коля с замиранием сердца ждет выхода на сцену, предвкушая то, как сотни людей будут смотреть на него одного и петь его песни во всю глотку. это действительно то, чего он хотел всю свою жизнь. то, что снилось ему в самым лучших снах и то, к чему он так отчаянно стремился. возможно, среди всех этих людей даже найдутся его бывшие ученики, а может даже и коллеги! до выхода остаются считанные минуты и вот он уже стоит за сценой, ощущая как мурашки бегут по спине и слыша, как зал радостно произносит его имя. максим подкрадывается сзади и легко накрывает руками чужие плечи, разворачивая парня к себе. – волнуешься? – волнуюсь. – я тоже волнуюсь. шабанов легко касается колиных губ своими и оставляет на них невесомый поцелуй, крепко обнимая ромадова и шепча ему на ухо слова гордости и восхищения. – а теперь беги, тебя уже заждались, – все слова напутствия были сказаны и теперь он со спокойной душой может отпустить своего парня к фанатам, которые уже успели сорвать себе голос. теперь уже не просто коля, а lida вылетает на сцену под оглушающие аплодисменты и восхищенно оглядывает всех присутствующих. – зал, привет! привет всем и спасибо каждому из вас за то, что вы прямо сейчас находитесь здесь, спасибо за то, что вы пришли и вообще за то, что вы просто есть. коля трет глаза, всё ещё не осознавая реальности всего происходящего. – а ещё я хочу сказать спасибо человеку, который всё это время был рядом и поддерживал меня, если бы не он, то я наверное бы и не осмелился выложить свои песни на просторы интернета, – ромадов тихо кашляет и продолжает, — максим, я тебя люблю! спасибо тебе за тот самый горячий шоколад! публика ликует и рвет глотки, пока сам максим смущенно наблюдает за всем происходящим с випки и слушает то, как люди, чьим кумиром являлся его родной коля, кричат уже имя самого шабанова и тает прям на месте под ободряющие возгласы друзей. он обязательно отчитает ромадова за то, что он засмущал его у всех на глазах, но это будет потом. сегодня колин день и колина очередь блистать, он этого заслужил.