Прошу тебя, оставайся со мной

Осеннее утреннее солнышко освещало крыльцо небольшой кузнечной хижинки. Его лучи щекотали румяные детские щёки, скользили по длинным тёмным прядям и рассеивались по досчатой веранде, давая наслаждаться последним уходящим теплом перед долгой и холодной зимой. — Хорошо сидит? Я не сильно затянул ремни? Как только раны заживут, мне нужно будет провести некоторые коррективы. Маленький мальчик обеспокоенно крутился вокруг своего гостя и никак не мог пристроиться на одном месте. — Всё отлично! Как и ожидалось от тебя, Котецу-кун! Туманный столп заворожённо рассматривал деревянный механизм, на месте которого ещё недавно была рука. — А что за коррективы? Я смогу выстреливать пулями из пальца? Или доставать меч из кисти? — беззаботно дурачился Муичиро, подставляя лицо под игривые лучики. — Что за глупости? Это невозможно! — подмастерье не разделял его веселья и сделался точь-в-точь как собственная маска: нахмурил брови и надул щёки, расставив руки по бокам на поясе. Мечник при виде эдакой картины умиротворённо хихикнул и прищурился, спасаясь от яркости осеннего светила, которое всё ещё не щадило эту горную долину. Осень продолжала бороться с зимой за первенство, и если ещё пару дней назад с неба срывался первый в этом году снежок, то сегодня с самого утра смалило солнце, понаслаждаться теплом которого выползли не только всякие насекомые и птицы, но и все остальные жители этой горы, включая работяг-кузнецов. — Тебе больше не нужно сражаться, так что в этом нет необходимости. — после долгой паузы и наблюдения за серебряной паутинкой, колеблящейся на ветру под крышей крыльца, заговорил Котецу. — Говоря о коррективах, я имел в виду то, что твоё тело всё ещё растёт, и из-за этого мне периодически придётся вносить кое-какие изменения. В разговор бесцеремонно ворвался игривый ветерок, вздымая вверх смольные прядки неряшливо постриженных волос. Неделю назад ребята откопали в ящике с инструментами ножницы. Муичиро отлично справился с торчащим беспорядком на голове мальчика и без проблем доверил ему свою чёлку. По правде говоря, Котецу сам себе бы не доверился, но для Токито можно было и постараться. Ему нечасто приходится работать с волосами: завязал хвост и дело с концом, а потому юный кузнец дрожащими руками придерживал отросшую чёлку приятеля, боясь обкорнать чего лишнего. На удивление получилось вполне себе прилично, но всё же по-детски неаккуратно. — То есть ты будешь править его, пока мне не исполнится двадцать пять? — губы туманного столпа искривились в милой улыбке, сквозь которую проглядывалась невыносимая горечь. «Мальчик в маске», чья маска уж давно валялась в кладовой без дела, сжал в руке ткань своих штанов. От выступившей влаги в больших чёрных глазах заиграли солнечные зайчики. Котецу хрипло промычал, стараясь не заплакать. «Двадцать пять» — думал он про себя, поджимая плечи. — Если тебя это утешит, то я не жалею о метке. Я стал частью корпуса только с одной целью: истребить всех демонов, чтобы никто больше не повторял мою судьбу. Не будь у меня метки, я бы не добился всего, что имею сейчас. Может быть меня бы здесь уже и не было. — неспешно процедил свой монолог Токито, философски глядя в даль и разглядывая массивные горные хребты, поросшие зеленью со всех сторон. — Я не надеялся остаться в живых в той битве, так что это как подарок судьбы. С его помощью я смогу пожить ещё немного. Ребёнок, сидевший рядом, закусил губу. Мальчику рано пришлось повзрослеть и стать серьёзным, но он чувствовал, что эмоции вот-вот возьмут верх. Муичиро поманил юного кузнеца к себе, заключив его в крепкие объятия. Вчера он ещё не мог насладится этим в полной мере из-за потерянной руки, но сейчас словно нашёлся последний кусочек пазла. Полную картину портило то, что новая конечнось совсем не передавала ощущений, но даже этого было достаточно. Котецу рядом, а это уже хорошо. Перед тем, как взорваться навзрыд в острые ключицы столпа, подмастерье держался ещё пол жалкой секунды, дрожа и постанывая от напряжения и безудержного потока слёз. Токито почувствовал, как намокло его серовато-жёлтое потёртое кимоно, и как короткие ноготки невесомо царапали грудь, будто желая вцепиться в неё и никому не отдавать. Эти израненные руки жаждали только одного: чтобы был рядом, чтобы не исчезал, разделял с мальчиком один футон, покорно сидел, пока эти руки приводят в порядок спутавшиеся за ночь отвратительные во всём волосы. Ребёнок не прекращал лить слёзы, за которые ему было уже совсем не стыдно. Токито такой человек, с которым не хочется сдерживаться. С ним комфортно и хорошо, даже в такой момент. — Э-эй, совсем расклеился! Прости. — Муичиро похлопал приятеля по спине, ощущая, как тот ещё сильнее вжимается в насквозь промокшую ткань кимоно. Сам истребитель почти смирился со своей участью, что ужасало его самого. — Через одиннадцать лет нам придётся попрощаться, а пока, прошу тебя, оставайся со мной. — произнёс Токито, когда мальчик чуть подуспокоился. Котецу медленно отлип от сильной груди мечника, переваривая сказанное. Это, должно быть, сложно, когда в голове бушует сразу столько эмоций. Муичиро спрыгнул с деревянного крыльца, встал на одно колено и обхватил маленькие шершавые ладошки. Собственные руки тоже подрагивали, при всей той железной выдержке столпа. Мятный взгляд встретился с влажными чёрными глазами и задержался бы в их черни надолго, если бы Котецу не заговорил. — Только я знаю, как следить за механизмом, а ты только и знаешь, как махать мечом, а сам даже рис не в состоянии промыть! Естественно, мне придётся быть рядом! Муичиро глуповато склонил в бок голову в немом вопросе. Сказать, что он шокирован, всё равно, что не сказать ничего. На какое-то время унялась дрожь в теле, а напряжение вдруг сошло на нет. — Чего-о-о!? Я не то имел в виду! — лицо Токито от возмущённого сменилось до растроенного и приняло выражение капризного ребёнка. Котецу прыснул от смеха и не мог налюбоваться зрелищем. «Кто из нас ещё старше?» — подумал он, умиляясь тому, как Муичиро разочарованно хныкает, сидя на коленях. — Это ведь было предложение! — неожиданно выпалил столп, заставив мальчика проглотить всё внезапно нахлынувшее веселье. — Да знаю я! — подмастерье стыдливо прикрылся ладошкой, вырвав её из несильной хватки мечника. Не особо эффективный метод, ибо ребёнок покрылся краской до самых ушей, что довольно проблематично скрыть руками. — И каков твой ответ? — Муичиро догадывался, что скажет ребёнок-кузнец, но спину всё равно атаковали назойливые мурашки. Мечник зажмурился, и как иронично всплывали в тот момент отрывки из какой-то молитвы, которую перед сном читали его родители и брат. Молиться он, конечно же, не собирался, в отличие от вышеперечисленных Токито не являлся настолько набожным, хотя иногда мог бы и попробовать, вдруг сработает. — Дурак, а разве непонятно? — Котецу поджал ноги под себя и спрятал пунцовый румянец в коленях. Это продлилось недолго, потому что его вдруг резко, но бережно, придерживая голову непострадавшей рукой, повалили на досчатый пол и стали часто-часто выцеловывать пылающие щёки. — П-прекра... ти! Ще... Щекотно! — ребёнок залился громким смехом, ворочаясь и отбиваясь от такого напора ласки, пока окончательно не выбился из сил. Крошечная грудь тяжело и часто вздымалась вверх. Пара призмариновых прядей скатилась по плечу мечника и спала на лоб кузнецу. Ребята ещё долго смотрели друг на друга почти не моргая, пока Котецу полностью не восстановил дыхание. — Холодает, идём домой, иначе подхватишь чего-нибудь и даже до двадцати пяти не доживёшь. — скомандовал подмастерье, пихая туманного столпа в плечо. — Теперь ты будешь пылинки с меня сдувать? — хихикнул Муичиро, послушно следуя за кузнецом в хижину. — А как ты думал? Оба громко засмеялись, Котецу достал из шкафа тёплый плед и поставил греться чайник. Теперь ребята были готовы встретить предстоящую холодную зиму и ещё с десяток таких зим вместе.