Перекус Марса

Темнота. Жуткая, мрачная темнота, без единого лучика света, оглушающая, ослепляющая. Пустота. Горло сильно жжет изнутри, пытаясь вдохнуть хоть капельку драгоценного воздуха, желая, чтобы это все побыстрее закончилось. Просто закончилось. Перед глазами стали появляться, цветные, яркие и разноцветные узоры, прекрасные сюрреалистические картины, несбывшиеся мечты. Их резкие разносторонние движения сводили с ума. Но он понимал, что так долго не протянет. Цветные картины вдруг стали мутнеть, тускнеть, терять краски, а потом и вовсе пропали, оставив пустой черный экран. Или нет?.. Сероватые очертания худощавого человека и окружения словно начали выплывать из непроглядной мглы. Темные, размытые. Человек находился перед ним сверху, он же лежал внизу, возле самых голых ног. Глаза закатывались, в них темнело, сознание меркло, но парень старался оставаться в своем теле. Просто не умереть. Он не помнил свое имя, свое тело, кто он и почему он здесь находиться, кто это перед ним. Ему главное дышать, дышать… Сквозь закупоренное горло со свистом прорвалась капелька воздуха, суженное и сухое оно распахнулось, и он задышал, как и его тело. Воздух прорывался в глотку, он словно пил его, как воду после долгой пробежки, ему было мало его… Светло-серые глаза широко раскрылись, очертания стали четкими, ясными и холодными, проявились тусклые цвета. После и все остальные ощущения в теле. Было чертовски холодно. Каждый сантиметр тела дрожал, покрылся гусиной кожей от пронизывающего холода. Парень поежился и сжался, как смог, понимая, что он оказался полностью без одежды, даже прикрывающую интимные места. Ему должно было быть очень стыдно, но он не понимал, почему. Чтобы согреть, он попробовал прижаться к себе руки и ноги, обнимая свое тело. Но это не получилось. Запястья и лодыжки были связанны грубой толстой веревкой, сжимающий светлую кожу до крови. Он мог максимум пошевелить только пальцами на руках и ногах, да и в сторону подергать связанными конечностями. Было неприятно. Парень с рыжими волосами, стоявший над заложником, посмотрел на него сверху вниз. Рыжие волосы, светлые, карие глаза, лицо в веснушках… Он, тот самый маньяк, насильник и каннибал Марс, вернее, его третья личность, был без одежды. Внезапно парню, лежавшему внизу, вспомнилось все. Кто этот парень сверху, кто он сам, что его зовут Луна, а рыжего Марс, что сероволосый разговаривал с Марсом ранее по душам, рассказал ему про ссору с Титаном, рыжий рассказал о своих чувствах к Земле, а потом его чуть не задушили насмерть. В серых глазах промелькнул животный ужас. Раз он так хладнокровно убил своих спутников и не раскаялся, то какое дело ему до чужого спутника, который говорит у него за спиной и знает его тайны? Тем более, мешавшему отношениям с любимым. Он понял, что судьба неизбежна, что он умрет вот так, позорно, от рук лучшего друга его «старшего брата», что его никак не спасти. Есть только 1 выход… Луна широко открыл рот, пытаясь проорать слова помощи, чтобы его услышали, но не единого звука не издалось из больного горла, лишь тонкий писк. Марс, заметив, что связанный пленник очнулся, с легкой улыбкой проговорил что-то и засмеялся, что Луна не услышал. В ушах гудело. В глазах расплывалось, появлялись мелкие точки, как в телевизоре, тело предательски дрожало, дыхание стало сбивчивым. Нарастающая паника готова была захлестнуть его с головой. Он попытался поднять тяжелую серую голову, но рыжий присел на ноги, вытянув их и взял парня за волосы. Он понимал, что с ним сделают. Он этого не хотел, никак не хотел. Он молился всевышним силам, вселенной, чтобы его просто спасли, не насиловали, просто не трогали, он боялся всего, он был чертовски напуган. Хоть и Марс был крайне привлекателен телом, ухожен, но это было мерзко. Просто мерзко. Его душа была грязнее чем загрязнения землян, медленно уничтожавших его родную планету. Зрачки сильно сузились, выступили первые намеки на слезы… Опять они. Сероволосый попытался отбиться, но со связанными руками и ногами это тяжело было сделать. Точнее невозможно. Рыжий, нахмурившись, сильно ударил по лицу Луну и поднял голову. Парню было больно, но удар был отрезвляющий. Затем поднес его голову, больно держа за светлые волосы в хвосте к… думаю, понятно к чему. Бедный парень брыкался, вырывался, на его светлых глазах выступили слезы. Но жесткой мучитель никак не отреагировал, лишь улыбнулся, хоть и глаза оставались холодны. Как смешно следить за спутником, понимая, что его хрупкая жизнь в твоих руках, что ты можешь ею играть, как дешевой безделушкой. Несмотря на тщетные усилия Луны вырваться, Марс все же наклонил его голову к своему большому члену и резким движением руки вниз насадил его голову, засунул в рот, доставая до горла, даже глубоко. Из глаз парнишки брызнули слезы, потекли по шекам, было слишком мерзко и противно, несмотря на ухоженность полового органа. Он опять не мог нормально дышать, противный запах бил в лицо, как кулак, как будто бы пытаясь заставить его обратно потерять сознание. Он почувствовал противный рвотный рефлекс в горле, по телу прокатилась сильная волна отвращения, мурашки по всей коже, он чуть не блеванул. Все же, попытавшись не облевать все вокруг, он поставил локти так, чтобы он не упал и держался на них. Марс, глядя вниз, к ногам, на Луну, как он задыхается от члена в горле, улыбался во весь рот: ему было приятно и весело. Держась за края головы, возле висков, он начал медленно опускать голову к основанию члена, надвигаясь в горло, пока парень пытался совладать с размером органа. Сероволосый чуть ли не плакал навзрыд, но все же покорно отдался в чужие руки. Он резко поднять голову, но сильные, теплые и мягкие руки еще сильнее нажали, заставив тихо взвизгнуть от боли. Вдруг Марс почувствовал, как его сильно укусили за орган зубами. Он этого не учел. Марс ругнулся матом, ударил кулаком по затылку пленника, прижав его сильно. Хлюпающие звуки усилились, Луна пытался получить капельку воздуха, он едва не потерял сознание. Не жалея и жестко, сильно схватил за голову пленника по бокам и начал двигать ее, вверх-вниз, вверх-вниз. Наказание за непослушание. Луна уже не пытался вырваться: просто смирился и готовился к участи. Сознание начало постепенно меркнуть, даже мерзкие хлюпанья, постанывания мучителя, запах и ощущение пульсирующего теплого, даже горячего органа во рту, перекрывающего доступ к кислороду, просто померк на фоне. Было сильное выделение слюны, она стекала вниз, к мошонке, было очень мерзко. Но вот движения стали интенсивнее, быстрее, в горло больно врезался пульсирующий теплый член, увеличившийся несколько раз в размере, постанывания превратились в настоящие стоны наслаждения, и орган, несмотря на большие размеры, все же смогли пропихнуть полностью в рот Луны. Глаза закатились, парень начал терять сознание, горло чертовки болело. Краешки рта начали кровить, губы трескались, в голове гудело, руки, устав держать тело, болели. Он попытался что-то сказать или пробубнить, но вот последний, решающий толчок в рот, сильное движение по члену головой, и руки ослабили хватку, громкий протяжный стон, а в рот полилось нечто противное, горькое и не вкусное, в большом количестве. Сероволосый попытался закашлять и выплюнуть сперму, но не получилось: она заливалась глубоко в горло, заставляя еще сильнее задыхаться, лилась из рта тонкой струйкой, капая небольшими белесыми каплями на Марса. Казалось, его сейчас вытошнит. Марс, кончивший в рот Луны, поднял голову парня с покрасневшего чела и отпихнул его в сторону, бросил на пол, с ухмылкой смотря на то, как тот кашляет, валяется на полу извивается, не в силах никак вырваться. Все же тот вздохнул с облегчением. Вдруг, рот сероволосого широко раскрылся, началась рвота, вернее, рвотные позывы и слюноотделение. Его сильно вытошнило перед собой и на руки, он опять чуть не задохнулся. Глядя, как из пленника с противным звуком извергается противная розовая масса с белыми комочками и кровью, как он становиться грязнее и с каким отвращением смотрит на себя, Марс улыбался. Он сидел возле него, даже не двинув ногой, пока это нечто розовое рядом извергалось из тела. После того, как парня вытошнило, тот обессиленно упал в вонючую жидкость. Рыжий знал, что будет дальше. - Ну что, понравилось мой сладкий? – ухмыляясь, сказал Марс, даже не попытавший вытереться от слюны и семени. - М-марс, к-какого х-хуя… ты… - голос был хриплым и тихим от удушья, он не мог говорить. Весь измазанный Луна в рвоте сильно закашлял, из рта вылетели небольшие комочки крови и семени Марса. Сероволосый попытался выкашлять остатки того, что осталось, но ему не дали: рыжий, с грозным видом встал на колени, прошелся на них к лежавшему Луне и взял сероволосого за волосы, поднял голову, и сильно ударил головой об пол виском, в рвоту. Тот даже не успел среагировать. Резкая боль, пронзающая, по всей голове, проскользнувшая по жидкости голова, запачкавшая серые волосы, громкий звон в ушах, в глазах сильно потемнело, какие-либо звуки перестали слышны, даже вонь собственной блевотины и спермы мучителя улетучились. Последнее, что он чувствовал перед потерей сознание, это сильные руки, поднявшие его умирающую тушу и развернувшие к себе задом. После этого он уже был в полном забвении. Голова раскалывалась на тысячи мелких и крупных осколков, ужасающе болела, она лежала на полу тяжелым, безжизненным куском плоти, и была неудобна положена на правую сторону, быстро и безвольно двигаясь по чему-то склизкому. Будь воля у Луны, он бы не поднимал ее и не распахивал глаза, он бы оставался в вечной пустоте сознания, без страха и боли, но он знал и помнил, что он в самой настоящей опасности, что им пользуются, как секс куклой. Даже во мрачном сне забвения он чувствовал это давящее напряжение, окружавшее его, атмосферу, хоть и по его меркам прошли всего несколько секунд. В любом случае, он уже полностью ощущал свое тело, и немного привыкнув к сильной боли, распахнул тяжелые веки, налитые свинцом, силой воли держа их открытыми. Хоть и все плыло, да и ощущения постепенно вырисовывались, но он уже чувствовал кое-что… неприятное. Нечто большое и теплое в заднем проходе, даже горячее, быстро двигалось сзади, а также неприятные и мерзкие прикасания чужих рук к своему телу, обжигающие кожу. Быстрые движения сзади, врезающиеся вовнутрь его тела, вовнутрь кишки. Горячие удары ладонями изжигали туловище, полностью, трение двух тел и противное хлюпанье было слышно издалека. Руки были заломаны за спину и лежали там, как безжизненные ветки деревьев, причиняя сильные боли, худые коленки оцарапаны, голова лежала на боку в неудобной позе и в своей же рвоте, трясь об пол из-за быстрых движений. Кожа на правой части щеки и виска была содрана, как и на коленях. Думаю, понятно почему. Маленькие ранки виднелись по всему измученному лицу и телу. Каждый вдох обжигал горло как огнем, чувствовались сильные повреждения во рту, уголки губ разошлись и из них сочилась свежая кровь со спермой, оставшейся внутри, сами же губы были разбиты в край. Железный, горький вкус свежей крови во рту только усилился, ему не стало легче, никак не легче. Но приходилось тяжело глотать эти мизерные глоточки, пропуская их через горло. Он чувствовал сзади слишком резкие и болезненные толчки, чувствовал в себе чужой и большой член, его разрывало на части, темп движений был слишком жесток и было сильно больно. Каждое движение Марсом Луне причиняло ужаснейшую боль, он молил его остановить свои мучения. Но не рыжему было ли дело: он полностью наслаждался процессом, и был уже на грани оргазма, готовясь выплеснуть семя, поэтому, не жалея сил он двигал бедрами, крепко прижимая к себе хрупкое голое тельце сильными руками. Луна прикусил нижнюю губу, пытаясь не заорать и вытерпеть весь этот ужас, просто дождаться скорой смерти, и вдруг что-то теплое хлынуло в рот, пришло еще больше боли. Его кровь. Бордовая жидкость полилась в рот из прокушенной губы, вытесняя другие вкусы. Хотя бы так. Парень просто смирился, понимая безысходность его постыдного положения, и от неизбежности зарыдал. Он молился, чтобы его кто-то спас, плевать кто. Вдруг, еще одно резкое и неаккуратное движение Марса в заднице, и сзади что-то… треснуло? разошлось? Резануло новой порцией боли, как ножом, словно вскрыли стенки и кажется, в его заднице появились большие кровавые трещины. Болезненные проемы, из-за которых движение рыжим стало гораздо, гораздо болезненнее. Он почувствовал, как что-то потекло по его ноге. Луна то ли заорал, то ли всплакнул навзрыд, нам этого не понять: - М-Маарс, мхм, ты ебла… - но сероволосый не успев договорить, получил сильный удар в живот кулаком, а после его рот закрыли горячей ладонью, измазанной в чем-то непонятном. Он попытался укусить ее, но в ответ рот грубо сжали, губы, и только недавно свернувшаяся кровь снова полилась на руку. Луна молился, просто молился на смерть. Завернутые руки назад чертовски болели, он был не в силах даже поднять голову, так он измучился. Слезы, перемешиваясь с кровью, образовывали новую смесь, смесь страданий. И вдруг… он почувствовал горячую жидкость, заливающуюся глубоко вовнутрь тела, по кишке, по глубоким трещинам. Марс кончил в него, наконец дойдя до пика. Из ослабленной хватки оргазмом Луна выскользнул на волю, из рук, попытавшихся удержать тело. Сам рыжий плюхнулся в сторону, как задницу, а после и на спину, подальше от своего пленника. Луна просто расслабил колени и повалился на пол, вытянувшись, и тяжело дыша. Все же, сумев поднять голову и перевернуться хотя бы на живот, а затем вытянуть руки и лечь на них, в полнейшем изнеможении. Хотя бы одна проблема решена. Из разорванного ануса стекали две жидкости: кровь из трещинок и семя изнутри, они стекали вовнутрь, глубоко, соединяясь. Ему разорвали все внутренности, они горели адским, пламенным огнем, и боюсь, он так долго не протянет, если срочно что-то не предпринять. Сильнейшая жгучая боль пронзала каждую секунду тело Луны, в голове что-то постоянно противно и болезненно щелкало, в мозге взрывались чуть ли не бомбы, ранее сжатое и чуть не задушенное горло, которое чуть не разорвали, болело изнутри, оцарапанные колени саднили, живот, в который ударили кулаком, болел, прокушенная губа перестала кровить и слегка кровоточила, создавая неприятный железный привкус, он даже привык к запаху рвоты и спермы вокруг себя и на себе. Светло-серые глаза смотрели измученно, практически ничего не видя перед собой, в них чернело, они закатывались, на правой стороне лица ободралась кожа, волосы и лицо были в его же рвоте, губы разбиты, связанные руки и ноги начинали кровоточить. Парень был готов просто отрубиться и умереть, но его организм этого не позволял, он, как назло, держал его в сознании. Марс, отойдя от оргазма, от волны наслаждения, поднял спину, кряхтя, сел на жопу, брезгливо отряхнул свой орган и колени, ляжки и стопы от каких-то биологических материалов, кряхтя и немного пошатываясь, он встал, опираясь на ладони и направился куда-то в сторону, до куда Луна не мог доглядеть: он лежал спиной к нему, он закрыл глаза, даже не пытаясь отползти в сторону, продолжая лежать. Ему было все равно на все, он просто прислушивался к боли в теле, думая, сколько осталось времени до его смерти. Вернулся Марс довольно быстро, минут через 5–7, уже весь готовый и одетый в полностью чистенькое и новенькое, как будто бы он только что не изнасиловал спутник до потери пульса, лежавший возле его ног в крайне измученном и изможденном состоянии. Но было одно «но»: он сменил привычную нам одежду. Вместо красной, розоватого цвета толстовки со звездой на груди и песочных джинс с аккуратными белыми кедами он был одет в белый длинный халат ученого, с высокими черными сапогами и держал в руках веревку, штыки и молоток, словно… Луну, его полегчавшее тело бесцеремонно подняли с пола, брезгливо глядя на него, крепко держа за ноги обеими руками, наконец убрав его с рвоты и пола. Паренек вскрикнул от боли: все-таки разрывы внутри и верёвки на ногах и руках давали о себе знать, плюс еще очень сильно болела голова. По нему текли все жидкости, которые только могли: прилипшие кусочки блевотины, кровь, семя, слюна и… слезы. С глаз капали жидкие хрусталики слезинок. Видок, конечно, был тяжелый и измученный жизнью, полностью убившей его. Марс подошел с подвисшем туловищем к ближайшему астероиду, висящему в воздухе как огромная стена. Это место располагалось недалеко, в более темной части от «поляны», итак, бывшей не самой светлой во вселенной. «Запах мучений» сменился на запах гнили, будто что-то начинало гнить и разлагаться неподалеку, словно... труп? Но сейчас бедного пленника мало что волновало. Рыжий пидарас положил тело спутника на пол, не подававшего никаких признаков жизни рядом, и подставил табуретку к камню, взявшуюся из темноты, вернее, стоявшую неподалеку. Так как нужное место было довольно высоко, он подставил этот стульчик к себе. Затем он по-быстрому вбил два штыка молотком наверху с довольно большим расстоянием между ними, потом слез с малюсенького стула. Звуки были так себе. За это время Луна более-менее пришел в себя, и парень сумел открыть тяжелые веки, весившие по ощущениям как целые тонны. Сверху виднелся обезумевший Марс, вернее «безумный ученый», стоявший на хлипкой деревянной табуретке и вбивавший колышки в камни небольшим молотком. От ударов раздавался противный, громкий, трескающий звук, астероид словно делился напополам, а табуретка тряслась. Впрочем, держался парень довольно умело. После он слез вниз, несильно отпихнул ее в сторону ногой в сапоге, и она укатилась, растворилась во мгле, словно бы ее и никогда не бывало. Затем рыжий парень встал на колени и перед собой начал вбивать такие же колышки с таким же интересом на таком же большом расстоянии, как и верхние. Словно бы получался прямоугольник. Луна с интересом следил глазами, молясь, чтобы это была его будущая смерть. Быстрая, легкая смерть. Но не тут-то было. Марс, закончив такую грубую и непочтительную к камню работу, довольный посмотрел на результат с ухмылкой, а затем достал из кармана халата длинную веревку, такую же толстую, как и на руках Луны и подошел к нему. Тот мелко задрожал от ужаса, и не желая видеть свои мучения, закрыл глаза, попытался сжаться, но рыжий ничего не говоря, только ухмыляясь, наступил на него ногой, на живот, развязал руки и закрепил веревки на каждой по отдельности, сильно завязав на запястье и оставляя длинные куски. После он взял эти веревки и придавил свободной ногой, провернул то же самое с ногами Сероволосый, поняв, что ему сейчас ничего не угрожает (кроме как разрыва в анусе) распахнул серые глаза, и с надеждой глянул на мучителя, как бы спрашивая: что ты мне приготовил? Тот, просто подошел к рукам и ногам, взял их за верёвки, подняв подвешенное тело. Тушка болталась, сжимая руки и ноги и прекращая кровоизлияние в конечности. Сразу же грубые верёвки впились в уже измученную кровавую, грязную и вонючую кожу, раздирая до крови. Луна завопил от боли. Но крайне безрезультатно. Марс встал на ту же самую табуретку, опять показавшуюся тут, недалеко, и привязал сначала одну веревку с левой рукой, потом другую, с правой, так, что сероволосый висел безжизненным, мертвым грузом, атрофируя конечности. Как бы распятым. Но потом Марс прикрепил и нижние веревки, натянув сильно их и все стало на свои места. Луна выглядел так, как будто бы его «натянули на полотно» камня, все было идеально и пропорционально развешено, он держался на веревках легко. Луна висел как игрушка на камне, касаясь разорванной задницей и оставляя кровавые следы на нем, с которой можно все делать. Ему не было стыдно. А страшно. Просто страшно. От боли в той же голове и руках с ногами опять на глаза выступили слезы, но они полились рекой по щекам, только когда Марс отошел и вернулся с острым и длинными кинжалом, угрожающе и с ухмылкой подходя к несчастному парню.