Оберег

Когда же началась эта странная симпатия? Может, на приёме у британского монарха, когда Александр Николаевич вывел её подальше от чванливых аристократов поговорить о звёздах? Или в ту роковую ночь, когда они оба, не сомкнув глаз, помогали лекарям сбить температуру юному цесаревичу Михаилу? Определённо раньше. Первая годовщина их знакомства? Куда ближе к истине. На дворе стояла зима. Юная Яо Ли Цинь неспешно прогуливалась по снежному Петербургу с двумя представителями китайского посольства. Отец настаивал на большей охране, но Ли отмахивалась, считая это лишним. С её магией ни один диссидент не справится, зачем же императору лишние хлопоты? Как бы то ни было девушке удалось выстоять своё право на меньшее количество телохранителей. Сейчас, когда император и императрица подыскивали для неё подходящего спутника жизни, поездка за границу пришлась нельзя кстати. Российская Империя — одно из тех мест, где юная принцесса бывала не слишком часто. «Это невыносимо! 對人民的責任比感情更重要.* (кит. традиционный, Ответственность перед народом превыше чувств.) 不同地* (кит. упрощённая форма, по-другому) быть не может, но от этого нелегче.» Яо всю свою сознательную жизнь провела в пределах дворца: училась этикету, владению оружием, традиционному писанию и чтению, а также другим языкам. Принцесса боялась, что с появлением в её жизни новоиспечённого супруга, всё измениться. Навряд ли к лучшему. Но кто она, чтобы спорить с вековыми традициями? Всего лишь наследница, которая в будущем станет правящим монархом… До этого её потуги никому не интересны. — 陛下，我們很快就到皇宮了.* (кит.традиц. Мы скоро прибудем во дворец, Ваше Высочество.) — возвестил один из спутников Ли. Цинь поблагодарила мужчину, натянув улыбку. О своих чувствах она говорить не привыкла, да и послам не будет интересно что на самом деле творится в её душе. Это дипломатический визит, и девушке лучше сосредоточиться на нём. ****** — Не припомню, чтобы вы так беспокоились с последней нашей встречи. Неужели снова королева? — девушка поставила свою чашку с чаем на блюдце. Переговоры прошли удачно, поэтому маги по своей старой доброй традиции пили китайский чай в кабинете Александра. По правде говоря, Император Российской Империи был последним человеком, с которым Цинь вела бы себя столь непринуждённо. По крайней мере она так считала в первую их встречу. Скрытный, холодный и, до скрежета в зубах, идеальный молодой человек с толикой грусти в голубых глазах. В придачу бледный как сама смерть. Некоторые говорят, что бледность красит аристократа. Романов был исключением. По её мнению, он больше походил на ледяную глыбу или больного чахоткой, не видевший солнца сто лет. Тогда почему, прости Господи, царь вызывал столько интереса к своей персоне? Что в нём такого, чего нет в других монархах? Яо слишком часто задавалась вопросами, на которые никогда не получит ответа. Пришлось принять тот факт, что ей странно комфортно рядом с Александром Николаевичем. — Мадам Валуа всё никак не успокоится, — Александр качнул головой, — хочет вернуть былую дружбу. — После того как её муж напал, и она прислала вам записку с извинениями? — Глупо звучит, соглашусь, — царь опустил взгляд в свою чашку, — но меня, признаться, волнует не это. Ли добродушно улыбнулась, не совсем понимая что же собеседник подразумевал. Он никогда не изменял своей привычке — пялиться в одну точку, когда дело действительно серьёзное. Улыбка с лица китайской принцессы исчезла также быстро, как и появилась. Почему вдруг она стала обращать внимание на повадки Романова? Непонятно. — Генриетта Валуа, — Александр Николаевич перевёл умоляющий взгляд на спутницу, — наименьшее из зол. Ричард Йорк собирается предложить мне мирный трактат, а взамен… Яо напряглась. Сколько же стоит мир с магической Британией? Учитывая, что ни один король и царь не продержались больше одного десятилетия, а то и меньше. — Что он попросит у вас взамен? — Помощь в интервенции на ближневосточные государства. В первую очередь, магическая Китайская Империя. Ли обомлела. Если всё так, как говорит маг, то зачем он ей всё это рассказывает? В чём его выгода? — С чего же вы это решили? — в голосе девушки лязгнул металл, — будь всё сказанное правдой, вам было бы сподручнее молчать. Ричард Йорк не каждому предлагает подобные условия. Полагаю, вы должны быть 勇敢的* (кит.упрощ. храбрец) или 傻子*. (кит.упрощ. глупец.) Третьего не дано. Царь невесело рассмеялся. Знал, что она не поверит. Да и с чего бы? Они знакомы недолго и плевать, что после каждой дипломатической встречи ведут долгие беседы и распивают чаи. Со стороны русского императора было непростительно глупо надеяться на блакосклонность иноземной принцессы. — Значит я глупец, Ваша светлость, — Александр безропотно протянул спутнице сжатый кулак, — но, прошу вас, возьмите с собой этот перстень. Он разжал пальцы, и вниманию Яо предстал царский серебряный перстень с печаткой в виде двуглавого орла на чёрном агате. Поистине завораживающее зрелище. — Что это? — Цинь была сбита с толку. — Оберег, — Романов сказал это чересчур буднично, словно предлагает защитные знаки своей династии каждый день, — от всякого зла. Возьмите, и моя душа будет спокойна. Ли собралась протестовать, но, видя мольбу в знакомых синих омутах, медленно забрала подарок из протянутой руки. Она едва коснулась своими прохладными пальцами его ладони, чем вызвала волную незнакомых ранее приятных ощущений по всему телу. К лицу подлила краска, а дыхание перехватило. Что, чёрт побери, с ней происходит? Неясно. Мужчина с искренним участием наблюдал за тем, как она надевала его подарок на безымянный палец правой руки. Он не счёл нужным упомянуть, что в его вере это означает согласие на брак. К тому же, Романов уже практически обручён. Да и отца девушки подобный расклад не устроит. Вдоволь налюбовавшись неожиданным сюрпризом и, восстановив сердечный ритм, Яо задала предсказуемый вопрос: — Почему вы помогаете мне, Ваше Величество? Император пожал плечами. У него было множество причин. Только вот какую из них назвать? — Вы мне нравитесь. Поэтому и хочу, чтобы вы и ваш дом были в целости и сохранности. — А как же выгодные торговые договоры? — девушка в первые за их разговор рассмеялась, и лицо её просветлело, — не это ли истинная ваша причина? — Эта тоже, — Александр присоединился к собеседнице, облегчённо расправив плечи. Ему вмиг полегчало от того, что Яо всё поняла. Жаль лишь, что предыдущие его слова не восприняла всерьёз. Пройдут годы, десятилетия, столетия, но каждый из них будет знать две простые истины: Яо бережно хранит перстень со старым императорским орлом, а Александр держит под сердцем замысловатого китайского дракона — подвеску на серебряной цепи. Оберег от всякого зла, — повторила ему Яо в ночь, когда прибыл посланик из магического королевства Сербия, — вы мне тоже нравитесь, Саша.