***
Намджун сидит напротив Сокджина. Совсем скоро часы пробьют полночь, и наступит следующий год. Сердце Намджуна быстро колотится в неведении. А вдруг Сокджин не оценит его подарок? Это чувство съедает Намджуна изнутри. Но это же Сокджин. Он же не осудит, верно? Даже если ему не понравится, он скажет об этом мягко, да? Определённо. Часы бьют полночь. За окном слышится шум от фейерверков. Намджун с теплотой смотрит на Сокджина и произносит: — С Новым годом, любимый. — С Новым, — отвечает Сокджин, и они ударяются бокалами, следом делая по одному глотку. — Наму, я сделал тебе подарок. — Сокджин сразу переходит к делу. Он наклоняется, вынимая из-под стола коробку в блестящей глянцевой упаковке и с большим тканевым бантом, — держи, — и протягивает её Намджуну. Он открывает подарок и не знает, как среагировать, а по телу начинает разливаться волна приятного тепла. — Джин-и... Ты это сам делал? — он крутит в руках альбом, в котором на каждой странице их общие фотографии. — Почти. Только вот бегал в типографию фото распечатывать. — Это так драгоценно, милый. Спасибо. — Намджун поглаживает фото пальцами, а после смотрит на Сокджина. — Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю, Наму, — он тянется рукой к лицу напротив, обхватывает пальцами подбородок и, чуть приблизившись, кратко целует в губы. Намджун видит искры и блеск в глазах Сокджина и понимает: тот ждёт ответный подарок. Он слабо улыбается и, заправив за ухо прядь, выпавшую на лицо Сокджина, говорит: — У меня тоже есть подарок, любимый. Только мне нужно кое-что украсить. Заходи в спальню через пять минут. — Хорошо, — отвечает Сокджин, кивая, а Намджун удаляется в названную комнату. По истечении времени Сокджин ступает в спальню. Медленно приоткрывает дверь, видит расставленные по комнате свечи, на стене замечает мигающую гирлянду. Открывает дверь полностью и замирает. — О-ох, Намджун-а... Намджун лежит на их кровати. На боку. Опираясь головой на руку. Одна нога закинута на другую. Его взгляд туманен и лукав. А сам он, чёрт такой, обмотан разноцветной включенной гирляндой. На голое, мать его, тело. — Как тебе подарок, милый? Сокджин неожиданно захлопывает дверь, стоит пару секунд с серьёзным выражением лица, складывает руки на груди, а потом холодно и резко говорит: — Сними это безобразие с себя. Неужели ему не понравилось? Намджун растерянно хлопает глазами, а Сокджин смотрит безэмоционально, Намджун чувствует подавленность и медленно стягивает с себя гирлянду, кладёт её сбоку от себя и теперь полностью обнажённый садится на край кровати. Он расстроенно смотрит вниз, поджимает на ногах пальцы и смыкает колени. — Кто же так подарки упаковывает, а, Намджун? — по-доброму усмехается Сокджин и с тёплой улыбкой на лице подходит к кровати. — Давай я покажу тебе, как надо паковать подарки и обвязывать их? — Джин-и... — поднимает голову Намджун. — Я всё понял, Наму. И я рад, что ты тоже понял. Я позабочусь о том, чтобы всё прошло хорошо. А теперь давай переупакуем мой подарочек. Сокджин аккуратно толкает Намджуна обратно на кровать, любовно оглаживает его запястья, заводит их ему за голову, а после по одному гирляндой привязывает к изголовью кровати. Сокджин привстаёт, утвердительно кивает и выносит вердикт: — Теперь мой подарочек выглядит как никогда красиво. Такой открытый. Новогодние подарки обычно сладкие, да, Намджун-и? А насколько сладок ты, мой подарочек? — А ты попробуй, — Намджун щурит глаза и закусывает губу. — Обязательно попробую, даже не беспокойся. Сокджин демонстративно расстёгивает ширинку брюк, поглядывает искоса на Намджуна, чуть улыбается, покусывая изнутри губу, а потом специально, растягивая время, медленными движениями снимает с себя брюки, оставаясь лишь в боксерах, свитшоте и махровых носках. Он опускается на кровать, подползает на четвереньках к Намджуну, нависает над ним и шепчет в самое ухо: — Ты же хорошо подготовился, Наму? Где смазка и презервативы? — Чёрт... Милый, прости... я об этом забыл, — отвечает Намджун, виновато отводя взгляд. — Как же так, Наму, — Сокджин цокает, — теперь мне придётся за ними идти и тратить на это наше время. Придётся совместить два дела. Сокджин встаёт, разворачивается спиной к Намджуну, подходя к небольшому шкафчику, в котором лежат нужные им вещи. Он наклоняется, открывая дверцу, и в этот же момент подцепляет пальцами резинку нижнего белья, стягивая его вниз. Намджун сглатывает скопившуюся вязкую слюну. Сокджин над ним открыто издевается, пользуется тем, что Намджун привязан. Сокджин переступает с ноги на ногу, что бельё медленно спадает с бёдер до лодыжек, берёт всё необходимое из шкафчика, делает один шаг назад и нарочито наклоняется ещё ниже, стягивая со ступней боксеры. Он выпрямляется, небольшими шагами возвращается к Намджуну, забрасывает бельё на стул садится на кровати, кладя на её край принесённое из шкафа. — У меня к тебе вопросик, Наму, — Сокджин поворачивается к нему и проводит тыльной стороной ладони по щеке, — чего ты хочешь? Ты хочешь, чтобы я тебя трахнул, или... ты просто хочешь быть привязанным? — Милый, а ты как думаешь? Я потратил столько времени на подготовку, а ты теперь хочешь, чтоб я отказался? — Это очень хорошо, Наму. Я бы расстроился, если б ты передумал, — он дует губы, а потом улыбается, забирается на Намджуна, садясь ему на бёдра, смотрит прямо в глаза, укладывает руки себе на спину и стягивает сиреневый свитшот, позже откидывая его в сторону. — С чего начнём? — спрашивает, нависая и в упор смотря в лицо. — Хоть с чего, милый. Что посчитаешь нужным. — М-м, хорошо. Всегда хотел узнать, насколько твои соски чувствительные. Сокджин наклоняется к груди, проводит по ней ладонью и сжимает меж пальцев сосок. Крутит его осторожно, наблюдая за реакцией. Намджун молчит. — Наму? Ты что сейчас чувствуешь? — Буквально ничего такого. Мне ни приятно, ни неприятно, ни больно. Ничего. — Хм, а если так? — Сокджин припадает к другому соску губами, обводит его языком, посасывает. — Ничего, милый. Просто горячо и влажно. Прости. — Всё нормально, они просто у тебя не чувствительные. А вот это — возможно. Сокджин поцелуями поднимается выше по груди, немного ждёт, а после внезапно проводит языком по ключице. Намджун поддаётся бёдрами вверх и прогибается в пояснице. Запрокидывает голову, гнёт шею и блаженно выдыхает. — Милый, боже... Сокджин улыбается, хихикает, а потом неожиданно вновь припадает к ключице, ведя по ней языком. Намджун выдыхает, стиснув зубы, прикрывает глаза от наслаждения, расходящегося по телу тянущим теплом. Он и не знал, что ему до дрожи будет приятно ощущать горячий язык на своём теле, это чувство ново, но оно до умопомрачения ему нравится. А Сокджин видит реакцию на свои действия, и это распаляет его только больше. Он целует ещё влажную от слюны ключицу, мажет по ней губами, а затем слабо кусает. Намджун от этого выгибается навстречу Сокджину, невольно стонет, зубы ощущаются на коже очень ярко, со слабой болью, перетекающей в удовольствие. Так необычно чувствовать что-то подобное от обычного укуса. Намджун плавится от действий Сокджина. — Джин-и, Джин-и... — повторяет тихо и часто, снова чувствуя слабые укусы. Сокджин довольствуется этим, ладонями гуляет по телу, давит меж рёбер пальцами, а языком мажет выше. Намджун закидывает голову ещё больше, ощущает хладеющие дорожки от влаги, прикусывает губу и шумно дышит. Сокджин аккуратно целует шею, обхватывает губами кожу, касается кадыка, а ладонью сдавливает бок, от чего Намджун тихо стонет, выгибает шею, подставляясь под ласки. Сокджин вновь ведёт языком, мажет им вверх по шее, доводит до уха, облизывает мочку и издаёт едва слышный стон, после коварно улыбаясь. Он выпрямляет руки, нависает, смотрит в туманные глаза и наклоняется, целуя. Оттягивает губы, слегка их кусает, сминает их медленно, целует вязко, долго, тянет время за поцелуем. Отрывается нехотя, а потом вновь приникает к губам на мгновенье. Снова отстраняется, целует уже ниже, оставляет дорожку из поцелуев по всему телу, нежно касается губами живота и приподнимается. Раздвигает медленно ноги Намджуна в стороны и шепчет: — Мой сладкий подарочек. Сокджин наклоняется и целует основание члена. Поднимает взгляд на Намджуна, а тот толкается вверх бёдрами, желая почувствовать язык и губы Сокджина на своём члене. Но тот хитрит, не притрагивается больше к нему, целует кожу возле пупка, в это время скользя пальцами меж ягодиц, что Намджун чуть вздрагивает. Сокджин растягивает губы в улыбке, другой рукой находит тюбик смазки, открывает его, выливая на пальцы немного вязкой жидкости. Согревает её в пальцах, а потом подносит руку ниже. Он осторожно надавливает на анус, проталкивая внутрь одну фалангу. Намджун действительно постарался, подготовил себя, и Сокджин с лёгкостью вводит палец до конца. Если бы Намджун мог, то схватился бы сейчас за простынь, но вместо этого он дёргает руками, натирая запястья гирляндой, и сжимает ладони в кулаки. Сокджин двигает пальцем внутри, растирает стенки, а Намджун дышит часто, шумно, всё шире разводя ноги. Сокджин с осторожностью добавляет второй палец, медленно водит уже ими двумя, аккуратно, старается не доставлять дискомфорта. Потом специально толкается пальцами, как можно глубже, что Намджун сдавленно стонет и прогибается в пояснице. — Наму, тебе нравится? — он едва заметно ухмыляется. — Я знаю, что... — говорит и переходит на шёпот, — ...да. Он делает резкий толчок пальцами, и с губ Намджуна срывается приглушённый стон. Сокджин удовлетворённо улыбается, прикрыв глаза. Ему так льстит эта уязвимость Намджуна, так нравится эта открытость, так приятно слышать его. Ему невероятно льстит и то, что он сейчас растягивает Намджуна, что именно его пальцы находятся внутри, так нравится осознавать, что ему доверились. Так приятно видеть Намджуна, содрогающегося и выгибающегося уже от пальцев. Он такой чувствительный. А как он будет дрожать и стонать от члена внутри... Сокджин так хочет увидеть и послушать, так хочет узнать, будет ли Намджун просить его член, будет ли умолять толкаться быстрее. Он так сильно это предвкушает, что бесстыдно облизывается, а потом говорит, чуть ли не мурча: — На-аму, — он вновь толкается пальцами, — ты и вправду такой сладкий, — ещё толчок, — такой чувствительный. Сокджин осторожно вводит третий палец, растирает кожу, пока Намджун тяжело дышит, ахает изредка, кусает губы. Так хорошо ему давно не было. Пальцы внутри ощущаются необычно, даже странно, но доля удовольствия, получаемая от особенно глубоких толчков, заставляет хотеть большего, заставляет шире разводить ноги, заставляет выгибаться и вздыхать. Это ощущение вызывает чувство неизведанности, желания, жуткого интереса и ожидания дальнейшего. Хочется ещё. Хочется больше. Глубже. — Джин-и, — Намджун тихо стонет, когда Сокджин нарочно резко двигает пальцами. — Что, Наму? — спрашивает с некой хитринкой в голосе. — Я уже достаточно подготовлен, Сокджин-и, — Намджун слабо мычит, а Сокджин продолжает шевелить фалангами. — Правда? Ну хорошо, Наму, — растягивает слова с такой лукавостью, что Намджуна попросту плавит. Сокджин медленно вынимает пальцы, гладит ладонью бедро Намджуна, смотрит с упоением. — Ты такой красивый, Наму, — говорит с восхищением. — Сладкий. Сокджин хватает рукой квадратную упаковку, разрывает её и раскатывет презерватив по члену. Берёт тюбик, выливает немного вязкой жидкости, размазывая её поверх защиты, присаживается впритык к Намджуну и закидывает его ноги себе на плечи. Он оглаживает бёдра, глядит на Намджуна, прикрывшего глаза, следит за его вздымающейся грудью, за его изогнутой спиной, и в животе растекается тепло от такого его вида. Сокджин водит членом меж ягодиц, задевает головкой вход. Дразнит. Намджун уже весь изгибается, ждёт, когда в него войдут, а Сокджин так ничего и не предпринимает. — Сокджин-и, блять... — М? — он щурит глаза, смотрит, хитро улыбаясь. — Что такое, Наму? — Войди в меня уже!.. чёрт... — Как скажешь, — выдаёт он с подозрительной простотой и медленно входит, вскоре заполняя Намджуна. — Вошёл, — коварно растягивает губы в полуулыбке и смотрит выжидающе. Опять ничего не предпринимает, совершенно не двигается, даже чуть-чуть. Издевательство. — Блядский... Блядский Сокджин!.. — Почему же? — он еле сдерживает себя от хихиканья. Блядство. — Блять... — Намджун тушуется, но, переступив через себя, всё же говорит, — трахни меня уже!.. — М-м, — он облизывает нижнюю губу, — ладно, — тихо лукавит и делает первый толчок. Намджуна аж в дрожь бросает от такого необычно-приятного движения. Член Сокджина, вся эта заполненность ощущаются немного странно, но до одури хорошо. Намджун выгибается, пытается прижаться к бёдрам Сокджина сильнее, чтоб ощущать его внутри ещё больше. Пока Намджун жмётся ближе, Сокджин делает ещё один толчок, выбивая им громкий стон. Он улыбается, оглаживая ягодицы и сминая их в ладонях, смотрит на приоткрытые губы Намджуна и толкается, вырывая с них ещё один стон. — Хорошо, правда? — мурлычет он хитро и сладко, руками прижимает Намджуна теснее и делает подряд два толчка. — Правда ведь? — Джин-и... Боже, Джин-и... — Намджун не может связать слов, его разум постепенно затуманивается из-за пьянящего чувства, из-за заполненности, из-за движений внутри. — Тебе нравится чувствовать мой член? — он нарочно толкается ещё несколько раз, продолжая слабо улыбаться. — О-оч... очень... Сокджина этот ответ полностью удовлетворяет, он кивает, держит Намджуна за ягодицы и начинает медленно и периодично двигать бёдрами. Хриплые стоны услаждают его, узость Намджуна дурманит, а кроме этого Намджун горяч. Что внутри, что снаружи. Его губы в момент стона выглядят особенно соблазнительно. Намджун лежит, закрыв глаза, изгибается, ахает, стонет сипло, елозит по кровати, дёргает руками, желая ухватиться за простынь, но только вот гирлянда этому мешает. Он шипит из-за этого, фыркает, но потому ему остаётся только сжимать кулаки, впиваясь ногтями в кожу ладоней. — Не порви гирлянду, Наму, — напоминает Сокджин, продолжая вбиваться в Намджуна. Тот сразу забывает про неудобство, перекрываемое наслаждением от действий Сокджина, расслабляется от переполняющих чувств, а Сокджин начинает толкаться быстрее, но с такой же нежностью. Он делает толчки осторожно и размеренно, стараясь не принести Намджуну никакой боли. Намджун — самый ценный подарок, который нужно беречь. Намджун просто плавится от движений Сокджина, от его члена внутри себя, от его ладоней на ягодицах. Ему до умопомрачения нравится своя же открытость перед любимым, нравится ощущать взгляд, цепляющийся за его тело, нравится стонать и слышать стоны в ответ. Голос Намджуна бархатный, а его стоны низкие, у Сокджина они высокие, а голос сладкий, и Намджун уверен, что это сочетание нравится не только ему, что Сокджин тоже наслаждается смешением этих звуков. Идеально звучащим смешением. Сокджин начинает толкаться грубее, быстрее, глубже, чувствуя, что Намджун привык и что ему нужно больше. Он вбивается, задевает простату, а Намджун громко стонет, выгибается, закидывает голову назад и начинает подмахивать бёдрами навстречу Сокджину. Сокджину такое очень и очень льстит, он мягко оглаживает ягодицы, а потом по одной из них слегка ударяет ладонью, то же самое делает и со второй. Он видит, как член Намджуна сочится смазкой, как он ждёт прикосновений и разрядки. Хоть Намджун и молчит об этом, Сокджин видит, что тому нужно прикоснуться к своему члену, что он ждёт, когда за него это сделает Сокджин, потому что сам он не может, и Сокджин решается. Он глубоко вбивается в Намджуна, толкается быстро и сильно, чтоб быстрее подвести себя к оргазму. Сокджин чувствует, что близок, сжимает резко ягодицы и толкается в Намджуна по самое основание. Ложится на его торс, ощущая телом твердый член, и шепчет лишь одно слово: — Сожмись. Намджун исполняет, сжимается вокруг члена Сокджина, и спустя несколько мгновений Сокджин протяжно стонет, кончая. Он лежит около минуты, дыша часто, и приподнимается, заглядывая Намджуну в глаза. — Джин-и, а... — Не волнуйся, я позабочусь о тебе. Сокджин нежно проводит ладонью по щеке и полностью слезает с Намджуна. Медленно выходит из него, стягивает с члена презерватив, завязывает его узлом и кидает на пол. Раздвигает ноги Намджуна, присаживается между них, наклоняясь, тянет ягодицы в стороны, дует осторожно на раскрасневшийся анус и следит, как Намджун сжимается. Приподнявшись, улыбается и касается губами члена. Смотрит Намджуну в глаза и облизывает губы. — Мой подарочек хочет кончить? — спрашивает он приторно сладко и проводит языком по члену. — Джин-и!.. — выкрикивает Намджун и елозит по кровати, прогибаясь в пояснице. — Я очень хочу... Подарочек очень хочет, Джин-и. — У меня самый сладкий подарочек, — мурлычет и забирается на Намджуна, садясь на его пах так, что член оказывается между ягодиц. Сокджин наклоняется вперёд и развязывает гирлянду, давая свободу рукам Намджуна. И этой свободой он сразу же пользуется, укладывая ладони на ягодицы Сокджина. Он сжимает их несильно, поглаживает, а Сокджин упирается ладонями Намджуну в грудь и начинает елозить по его члену. Намджун от этих движений глухо стонет и очень скоро кончает себе на живот. Сокджин улыбается, ложится сверху на Намджуна и целует с любовью в губы. Намджун отвечает, целует тягуче, размеренно, никуда не торопясь. Сокджин разрывает поцелуй первым. — Ты самый сладкий подарочек за все мои годы, — шепчет Сокджин и слабо кусает Намджуна за губу. — Слаще всех конфет, всех шоколадок и всяких фруктов. Самый сладкий и только мой. — Джин-и, милый, — Намджун осторожно толкает Сокджина в плечи, заставляя сесть. — Ох, Джин-и... Ты весь испачкался, — Намджун указывает рукой на сперму на животе Сокджина. — Может, м-м, тогда в душ? Может быть и я подарю тебе что-нибудь сладкое, Наму, — говорит Сокджин с лукавостью в голосе и расплывается в улыбке. Следом улыбается и Намджун.***
Кажется, этот год у Намджуна и Сокджина будет очень насыщенным. Говорят, как Новый год встретишь, так его и проведёшь. Ведь так?