All for You

Когда Незу сказал им, что хотел бы отложить свой отчет о встрече со Все за Одного до следующего дня, Всемогущий был готов к худшему. Что могло заставить Незу задуматься до такой степени, что ему потребовалось время, чтобы все обдумать? Больше всего на свете Всемогущему хотелось просто ворваться в больницу и лично сразиться с ублюдком, но он знал, что это не поможет (даже если прямая физическая конфронтация поможет ему сохранить рассудок). Излишне говорить, что Всемогущий не спал. Он был слишком взвинчен для этого. Тем не менее, когда он вошел в офис Незу, принцип UA выглядел…ну, он не выглядел напряженным. Честно говоря, с Незу было трудно сказать наверняка. Всемогущий сел на диван, рядом с напряженным Ночноглазом и напротив беспокойным Гран. Незу налил себе чашку чая. «Кто-нибудь еще хочет?» Весело спросил Незу. Всемогущий покачал головой. Ночноглаз и Гран сделали то же самое. «Жаль», — сказал Незу. Он пил медленно. «Я уверен, вам всем очень интересно узнать, что я нашел вчера», — сказал Незу, отставляя свой чай. «Каков отчет, Незу?» Всемогущий серьезно спросил: «Нужно ли предпринимать прямые действия? Есть ли кто-нибудь в группе риска?» Незу промурлыкал: «Да, прямые действия. Это действительно необходимо предпринять». Трое мужчин ждали, затаив дыхание. «Я собираюсь прислать ему еды!», — весело сказал Незу. Тишина. Все трое встали одновременно. «Что?» «При всем моем уважении, директор Незу, почему…» «почему?» «Начать переговоры — это проявление доброй воли», — объяснил Незу совершенно бесстрастно. «Ты хочешь сказать, что не начинал переговоры вчера?» Спросил Гран. «Тогда из-за чего была задержка?!» «Все за Одного был не в том настроении, чтобы начинать переговоры, — сказал Незу, — потому что его сыну предстояла рискованная операция по поводу врожденного порока сердца». Брови Ночноглаз задумчиво нахмурились, и он медленно поправил очки. Всемогущий сделал паузу. «Чушь собачья», — прорычал Гран. «Хотя может показаться невероятным, что психическое состояние Все за Одного может быть поставлено под угрозу из-за такой простой вещи, как операция его сыну, другого способа интерпретировать его действия не было», — отметил Незу. «Этот ублюдок, наверное, притворялся! Он просто пытается нас обмануть!» Взревел Гран. Тошинори медленно сел. Его взгляд упал на руку. Он уставился на первый сустав своего большого пальца. Он был склонен согласиться с Гран, но… «Ты сомневаешься в моей оценке, Сорахико?» Спросил Незу спокойным и непроницаемым голосом. Холодок пробежал по спине Тошинори. Гран глубоко вздохнул. Послышался скрип дивана, когда он сел обратно. «Нет, — грубовато признался Гран, — я просто ему не доверяю». «Понятно!» — весело согласился Незу, — «Но стоит подумать о последствиях принуждения его к переговорам, когда он скомпрометирован, независимо от того, является ли это действием или нет. Все за одного — умный человек и, скорее всего, смог бы уклониться от соглашений, заключенных, пока он сам по себе не был на пределе своих возможностей. Он мог бы возразить, что, поскольку он был не в своем уме во время переговоров, он, следовательно, не связан никакими соглашениями, заключенными в течение этого времени». Гран хмыкнул: «Поэтому лучше подождать». «Вполне!» «Даже если мы подождем, — сказал Гран, — нет никакой гарантии, что этот монстр будет придерживаться каких-либо соглашений. Не похоже, чтобы он делал что-то помимо того, что он хочет». «Верно, — сказал Незу, — но Все за Одного уже предпринял попытку начать добросовестные переговоры с помощью предоставленной им информации, которая, как мы все знаем, соответствует действительности. Следовательно, вполне логично, что мы предполагаем добросовестность и действуем в том же духе». Гран бессвязно ворчал. «Мы никогда не добьемся прогресса в этой уникальной ситуации, если будем считать иначе!» Указал Незу. Гран тяжело вздохнула: «Это не значит, что я должен этому радоваться». Незу издал смешок, но ничего не сказал в ответ. «С ребенком все будет в порядке?» Тихо спросил Тошинори в наступившей тишине. Он почувствовал, что все взгляды обратились к нему. Он не сводил глаз со своего большого пальца, мысленно накладывая на него крошечную лапку. Ему было наплевать на чувства Все за Одного, и заявление Незу — и то, что оно подразумевало о статусе злодея — вызвало у него глубокий дискомфорт. Но этот ребенок был таким маленьким… могли ли даже такие маленькие дети… пережить операцию…? «Операции на сердце у очень недоношенных детей с низким весом при рождении чрезвычайно рискованны», — просто сказал Незу. «Я не запрашивал обновление статуса Изуку после операции, которое было вчера. Но есть все шансы, что Изуку мог умереть во время операции или может умереть вскоре после нее. К сожалению, невозможно сказать, насколько «хорошо» с ним будет.» Тошинори старался не думать о том, каким маленьким должен быть гроб для ребенка такого размера. У него ничего не вышло. От этой мысли его пробрало до костей. «Если то, что вы говорите, правда, и состояние Все за Одного действительно было настолько… скомпрометировано из-за этой операции для его сына», — сказал Ночноглаз, — «Тогда я содрогаюсь при мысли о том, что произойдет, если он умрет». Это заявление давило тяжелым грузом. «К сожалению, мы ничего не можем с этим поделать», — тихо сказал Незу. «Это зависит от поставщиков медицинских услуг в больнице». «Если он делает все это ради этого чертова ребенка, лучше бы ему не умирать», — проворчал Гран. — «Последнее, с чем я хочу иметь дело, так это с горем Все за Одного». Тошинори содрогнулся от этой мысли.