All for You

Аои не удалось заставить Хисаши уснуть той ночью, но, по крайней мере, одна из других медсестер - Шинсо, как она думала? - угостила его кофе. Утром Анда принесла еще одну чашку - вместе с доставленным пакетом еды. “Это было отправлено для тебя!” - Весело сказала Анда, протягивая ему сверток. Хисаши настороженно уставился на сверток. Он не заказывал еду. ...Он не помнил, чтобы заказывал еду. Неужели он забыл? Он думал, что на этот раз справился с бессонницей лучше, но… Ой. Сверху была записка. Он не заказывал еду. Он не забыл об этом, поэтому лучше справлялся с бессонницей. Он делал это медленно. “Спасибо, Анда”. “Нет проблем! Боюсь, ты все равно не сможешь съесть это здесь, поэтому, когда будешь готова, как думаешь, ты могла бы отнести это в столовую или в коридор?” Сказала Анда. “Да, конечно”, - рассеянно сказал Хисаши. Он бы никогда не стал есть здесь еду, если бы это представляло какую-либо угрозу здоровью Изуку, а тем более еду из таинственного источника. Даже если на обратной стороне записки было написано, что это от Незу, принимать все за чистую монету - это то, что делают только дураки. “Спасибо, Мидория-сан! О, и еще Бакуго хотели, чтобы я сообщил вам, что они приедут”, - сказала Анда. “Спасибо”, - сказал Хисаши, и Анда тихо закрыла за собой дверь. Хисаши уставился на посылку. Он включил инфракрасное и рентгеновское излучение, но не увидел ничего, кроме теплого сгустка, который легко мог быть едой. Хотя еда могла быть отравлена. Хисаши медленно оторвал записку, готовый отбросить упаковку, если на ней появятся какие-либо признаки взрыва или чего-то в этом роде. Звук отрывающейся ленты заставил его вздрогнуть. Упаковка не взорвалась. Хисаши проворчал себе под нос, что потерял хватку. Он положил посылку на столик рядом с диваном - подальше от Изуку, который мирно спал - и развернул записку. Буквы немного расплывались, но, слегка прищурившись, он мог нормально читать. На этот раз ему не понадобились причуды зрения. Привет! Я надеюсь, что этот набор средств по уходу подойдет вам с Изуку! Новоиспеченные родители хорошо известны своей переутомленностью, поэтому я надеюсь, что вы найдете это блюдо восстанавливающим силы! Вы также можете считать это благодарностью за вашу первоначальную информацию и добросовестное начало переговоров о вашей отставке! Хисаши фыркнул. Отставка. Это был один из способов показать, что тебя вот так поймали. Я планирую навестить тебя в ближайшие несколько дней. До скорой встречи! Незу. Хисаши приподнял бровь, увидев записку. ‘Посвящение по доброй воле" было приятным и все такое, но он прекрасно понимал, что героям было бы проще всего просто убить его, отдать Изуку тому, кому они сочтут нужным (возможно, даже оставив его в когтях HPSC), и продолжать свой веселый путь. Незу был достаточно умен, чтобы понимать это, и чтобы знать, что Хисаши будет знать это настолько точно, что он должен был задаться вопросом, почему химера была такой очевидной. Возможно, потому, что Незу знал, что он подумает, что это покушение на его жизнь, и что Хисаши задастся вопросом, почему он был откровенен, ожидая, что он придет к выводу, что еда безвредна? Он со вздохом отложил записку. Он слишком устал для этих интеллектуальных игр. Независимо от того, спросит ли Незу о еде в следующий раз, когда придет (а следующий раз обязательно будет), безопаснее всего было просто проигнорировать подношение. Прежде чем он смог снова сесть рядом с Изуку, раздался стук. “Хисаши? Мы можем войти?” Мягкий голос Масару донесся из-за двери. Хисаши фыркнул, на его лице появилась легкая улыбка. После последней встречи, которая у него была с Мицуки, он на самом деле не ожидал увидеть их снова, если только что-то не пойдет не так и Изуку не понадобится их помощь. С другой стороны, Бакуго всегда были очень вовлечены в жизнь Инко. Несмотря на то, что ее здесь больше не было, он предположил, что они все еще были заинтересованы - хотя бы в благополучии ее сына. Это было прекрасно. Он понял. Хисаши подошел и открыл дверь. Кулак Масару повис в воздухе, и он глупо моргнул. Мицуки стоял позади него, разговаривая с медсестрой. “Привет, Масару”, - сказал Хисаши, - “Пришел навестить Изуку?” “О, ну да, - сказал Масару, поправляя очки, - ”Но мы здесь и для того, чтобы увидеть тебя тоже!“ Теперь настала очередь Хисаши глупо моргать. Масару улыбнулся: “Я рад видеть, что ты выглядишь...” Масару наклонил голову, в его глазах появился аналитический блеск. “Ну, не очень хорошо, но, по крайней мере, не так ужасно, как раньше”. Хисаши расхохотался. Он не ожидал такого от человека с мягким голосом. “Спасибо, Масару. Я ценю твою заботу”, - сказал Хисаши, отступая в сторону, чтобы впустить пару. Масару улыбнулся и кивнул, затем направился прямиком к инкубатору. “Привет, Изуку”, - прошептал Масару нараспев, “Ты заставил нас всех так волноваться, но посмотри на себя сейчас! Ты выглядишь намного лучше!” Мицуки вошла следом, оттолкнув его от двери и направившись к своему мужу: “Иди поговори с Масару, он ужасно волновался”. Хисаши поднял руки в знак капитуляции и направился обратно к Изуку. Ему все равно не хотелось покидать сына, так что вряд ли его нужно было подбадривать, чтобы он вернулся. Хисаши бочком подошел к Масару и вместе с ним посмотрел на Изуку сверху вниз. Его сын был утоплен в проводах, трубках и датчиках. Его едва можно было разглядеть среди них. Его грудная клетка поднималась и опускалась в такт работе аппарата искусственной вентиляции легких. С момента рождения он немного прибавил в весе, но все еще не был похож на обычного новорожденного. “Как прошла операция?” Тихо спросил Масару. “Он хорошо справился”, - так же тихо ответил Хисаши. “Они смогли только наложить пластырь. Ему снова понадобится операция до его первого дня рождения”. “Но он доживет до своего первого дня рождения?” Спросил Масару. Хисаши улыбнулся, положив руку на инкубатор, и гордость наполнила его грудь. “Он должен, пока все идет гладко”, - сказал Хисаши. “Слава богу”, - выдохнул Масару, - “Слава богу”. Хисаши кивнул, легко понимая облегчение Масару. Он быстро научился понимать ненависть Инко к грубым тканям после возвращения Изуку. - Хисаши, - начал Масару, нерешительно указывая на кресло. “Ты не возражаешь, если я немного посижу здесь? Я имею в виду, тебе, наверное, нужен перерыв, верно?” Спросил Масару с неуверенным смешком, “Мицуки сказала, что в прошлый раз ей пришлось выгнать тебя только для того, чтобы поесть”. ”Ах", - сказал Хисаши, отводя взгляд. - Да, хорошо. Это правда, но я на самом деле не против остаться с тобой и Ми... - Хисаши огляделся. Мицуки исчезла. Как и пакет с едой. У него свело желудок. Мицуки была лучшей подругой Инко. Мицуки была беременна. И эта еда могла быть отравлена. “Если подумать, - сказал Хисаши, оглядываясь на Масару с улыбкой, скрывавшей его внутреннее беспокойство, - я, наверное, смог бы немного поесть”. Масару улыбнулся в ответ и сел. “Да, конечно! Иди поешь, я присмотрю за ним. Я просто...” Сказал Масару, глядя на Изуку, “Хочу убедиться, что с ним все в порядке”. “Конечно”, - сказал Хисаши, направляясь к выходу. Ему нужно было сделать то же самое после возвращения Изуку, не то чтобы он признался в этом кому-либо, кроме себя и камеры наблюдения в углу... и медсестер, которые пришли проведать Изуку. “Я скоро вернусь”, - сказал Хисаши. Масару прогнал его мягким, но твердым “Иди поешь”. Хисаши снова оглянулся на Изуку, прежде чем заставить себя выйти из комнаты. Дверь тихо щелкнула за его спиной, но показалось, что это было намного громче. Хисаши глубоко вздохнул и заставил свои пальцы отпустить дверную ручку. У него была ответственность перед памятью Инко, перед людьми, о которых она решила заботиться, перед людьми, которые помогли ему. Ему нужно было найти Мицуки. Он все же включил улучшенный слух и убедился, что может слышать Масару и Изуку, прежде чем отправиться на ее поиски. К счастью, задав несколько вопросов медсестрам и немного побродив позже, он нашел ее на скамейке в коридоре перед отделением интенсивной терапии. Она сидела, балансируя коробкой на животе, и весело жевала украденную еду. Хисаши шагнул вперед и попытался вырвать ее у нее из рук. Мицуки увернулась от его хватки, отодвинув еду за пределы досягаемости с оскалом бурундука. Он мог бы вырвать это у нее из рук, но они с ней уже были на тонком льду, и он не хотел рисковать. Хисаши выпрямился, свирепо глядя на нее сверху вниз. “Мицуки, зачем ты это ешь”, - потребовал он низким и мягким голосом. Мицуки фыркнула, устремив на него свой свирепый взгляд: “Потому что это шикарная еда, ты ее не ел, а я голодна!” “Это может быть отравлено!” Прошипел Хисаши. “Я еще не умерла”, - злобно сказала Мицуки и откусила еще кусочек, глядя ему прямо в глаза. “Мицуки!” Рявкнул Хисаши, нависая над ней. Мицуки откусила еще кусочек, издав при этом неприятный звук. Он тяжело вздохнул, одной рукой ущипнув себя за переносицу. Хисаши протянул руку и сказал: “Дай мне немного этого”. “Черт возьми, нет!” Сказала Мицуки, прищурив глаза: “Теперь моя еда!” “Я хочу проверить, не отравлена ли она”, - сказал Хисаши. “Как, черт возьми, ты собираешься это сделать, а?” Мицуки бросила вызов. “Я воспользуюсь для этого причудой”, - устало сказал Хисаши. “Твоя причуда - огненное дыхание...” Хм. Дерьмо. Он рассказал персоналу правду о своей причуде вскоре после того, как его личность была раскрыта в ходе, как он был уверен, самого интересного интервью по истории болезни, которое у них было на сегодняшний день, но он забыл, что это была часть правды, которую Мицуки еще не знал. Теперь уже слишком поздно. “Я воспользуюсь другой”. Мицуки моргнул. “....другая причуда?” Хисаши ничего не сказал. Он сделал хватательное движение рукой. Мицуки фыркнула, все еще охраняя свои украденные вещи: “Если для тебя это так просто, почему ты не сделала этого в первый раз?!” “Потому что я устал и не хотел!” Огрызнулся Хисаши. “Детка”, - сказала Мицуки, ухмыляясь. Ее бдительность ослабла. Хисаши еще раз вздохнул, включил скоростной режим и стащил темпуру с креветок с ее палочек для еды. "ЭЙ!" Он включил функцию обнаружения яда и откусил кусочек. "Все чисто," фыркнул Хисаши, запихивая остатки в рот. Это было очень вкусно. И как бы ему ни не хотелось это признавать, он был голоден. Мицуки фыркнул: “Я мог бы тебе это сказать”. Она помахала кусочком гедзы у него перед носом, по-видимому, решив, что ее цель в жизни - раздражать. “Нет, ты не мог этого сделать”, - сказал Хисаши, сверкнув глазами. Мицуки одарила его едкой ухмылкой. Хисаши схватил ее за руку, вырвал гедзу и съел ее. “Это казалось не таким уж трудным”, - поддразнил Мицуки. Хисаши проворчал. Он закончил то, ради чего пришел сюда - он убедился, что Мицуки в безопасности. Он должен просто уйти, вернуться к Изуку и позволить ей закончить трапезу. Но… Он угрюмо посмотрел на украденную еду. Темпура была восхитительной. Гедза тоже. Он надеялся, что желудок не выдаст его, как в прошлый раз. Он не собирался выпрашивать обратно свою чертову еду. Мицуки наклонилась и достала из сумочки еще один набор палочек для еды. Хисаши настороженно посмотрел на нее. “Давай, садись”, - сказала она, похлопав по сиденью рядом с собой. “Почему у тебя в сумочке палочки для еды?” Спросил Хисаши. “Масару всегда роняет свои”, - сказала Мицуки, - “Чего ты ждешь? Еда только остынет, ты же знаешь”. “Я в порядке”, - сказал Хисаши, демонстративно игнорируя пустоту в животе. “Чушь собачья. Я знаю, что ты голоден”, - сказала Мицуки. “Я могу снова поесть в кафетерии”, - отметил Хисаши. Не то, чтобы он собирался. Мицуки посмотрела на него. “Как будто ты действительно хочешь быть так далеко от своего ребенка, если можешь этого избежать”. Хисаши поморщился. Она была права. “Давай. Ешь, пока я не съел все креветки темпура”. Хисаши схватил палочки для еды и сел рядом с ней, демонстративно прихватив немного креветок. “Итак. Разные причуды. Выкладывай, старик”. Хисаши вздохнул. Он знал, что честность в отношении его причуды приведет к этому, но... он действительно не хотел разбираться с этим прямо сейчас. “Позже, Мицуки”, - устало сказал Хисаши. “Позже означает никогда с тобой, Хисаши”, - парировал Мицуки, - “Скажи мне!” "Почему?” - Сказал Хисаши с микроскопическим намеком на скулеж. Мицуки снова фыркнула: “Что, разве женщина не может спросить мужа-злодея своей мертвой лучшей подруги, в чем его НАСТОЯЩАЯ причуда?” “Мицуки...” “Инко, возможно, и не хотела подробностей, но я хочу!” Сказала Мицуки, угрожающе указывая палочками для еды на лицо Хисаши. Хисаши тяжело вздохнул и отложил палочки для еды. Он огляделся, проверяя коридоры на наличие прохожих и углы на наличие камер. “Моя настоящая причуда называется "Все за Одного". Я могу давать и принимать причуды. Теперь доволена?” Брови Мицуки взлетели вверх. “Я думала, что это дерьмо было просто городской легендой”. “Нет, это был я”, - признался Хисаши. ”Ха", сказала Мицуки, откладывая свои палочки для еды и уставившись вдаль. Еда стояла между ними, холодная и недоеденная. В животе Хисаши нарастала нервозность. Он подавил желание поерзать. Мицуки не бросила бы своего сына из-за его собственной причуды. Она бы не бросила. Она была слишком упряма, чтобы сделать это, он был уверен. ...верно? “Ты искал Инко для заключения брака по типу причуды?” Спросила Мицуки ровным и нейтральным голосом, “Чтобы твой ребенок мог воспринимать причуды на расстоянии?” “Мицуки, - медленно начал Хисаши, - я не был тем, кто заигрывал. Наши отношения не были... каким-то моим грандиозным планом. Это вообще не планировалось. Это было импульсивное решение” Он отвел взгляд, уставившись в ту сторону, где лежал Изуку. Он слышал писк мониторов Изуку и Масару, нежно шепчущего ему что-то среди шума и суеты персонала, других родителей и пациентов. “Многие из моих других проектов были в долгосрочной перспективе, и мне было скучно, - сказал он мягким голосом, - я никогда не думал о том, чтобы завести отношения. У меня никогда раньше их не было, и я никогда их не хотел. Это отвлекало бы и мешало моей работе. Но в то время мне нужно было чем-то заняться, поэтому, когда Инко спросила…Я сказал "да". Я не планировал привязываться, но…Я привязался.” Он чувствовал на себе взгляд Мицуки. Это было недоброе чувство. " Кроме того,"сказал Хисаши, оглядываясь на нее, " “Все за одного” это мета-способность первого поколения. Существует высокая вероятность того, что у Изуку даже не будет причуды.” Хисаши опустил взгляд на свои руки и пробормотал: “У него уже были плохие результаты из-за моей генетики, так что я бы не удивился”. “...Я все еще не доверяю тебе”. “Ты доверяешь мне настолько, что ешь мою еду”, - отметил Хисаши. " Да, потому что я доверяю гребаному директору UA. Если бы ты прямо сейчас приготовил мне еду или хотя бы дал попить, я бы выбросил это в мусорное ведро, ” резко сказала Мицуки. Хисаши вздохнул. Он не мог сказать, что ее комментарий был необоснованным, но было... неприятно слышать, что кто-то, кому он доверял жизнь Изуку, не доверял ему настолько, чтобы взять чашку кофе из его рук. “Не думай, что сможешь надуться, чтобы вернуть мое расположение, Хисаши. Ты солгал Инко - о множестве действительно большого, действительно важного дерьма. И из-за того, что ты был эгоистом, играя в дом с моей лучшей подругой, ты ставишь ее сына на линию огня”, - сказала Мицуки. “Я никогда не хотела, чтобы все было так, Мицуки”, - тихо сказал Хисаши. “Да, потому что ты никогда не хотел, чтобы тебя поймали”, - огрызнулась Мицуки в ответ. “Это чертовски много значит для меня, Хисаши”. Хисаши ничего не сказал, отвернувшись. “Эй, посмотри на меня”, - сказала Мицуки. Хисаши оглянулся. Взгляд Мицуки был тверд, как скала. “Я так просто не верну вам свое одобрение. Вы должны доказать мне, что стоили того, что дала вам Инко”. Хисаши сжал челюсти и кивнул. “Да, мэм”. Мицуки фыркнула и снова взяла свои палочки для еды, без особого энтузиазма ковыряя в том, что осталось: “...у тебя там есть какие-нибудь глупые причуды? Или что-нибудь, что могло бы подогреть это блюдо?” “Да, я могу”, - сказал Хисаши, взяв еду и включив слабый огонь, согревая ее лучистым теплом своей ладони. Они сидели в тишине, ожидая, когда эта причудливая штука заработает, как особенно старая, умирающая микроволновка. “...У меня есть такая, которая позволяет стрелять лазером из пупка”, - сказал он через некоторое время. Мицуки фыркнула: “Зачем тебе это нужно?” “Я этого не делал”, - сухо сказал Хисаши. Мицуки рассмеялась. Хисаши улыбнулся. Он снова поставил еду между ними, как только она стала достаточно теплой, чтобы быть съедобной, и они прикончили ее. Хисаши сложил коробку, чтобы выбросить ее в ближайший мусорный бак, когда они, в конце концов, вернутся в отделение интенсивной терапии. “...Эй, - медленно произнесла Мицуки, - ты можешь сходить за Масару для меня?” Хисаши надулся: “Почему? Неужели тебе так не нравится мое общество? И тут я подумал, что мы начинаем мириться.” “Заткнись, ты”, - сказала Мицуки с натянутой улыбкой, снова стукнув его по голове. Хисаши проворчал. “Нет, я думаю, у меня начались схватки”, - сказала Мицуки. Хисаши уставился на него. Он почувствовал, как вся кровь отхлынула от его лица. Схватки. Крики. Плачь. Кровь. Затем она умерла. “Хисаши?” Хисаши неуклюже вскочил со скамейки и побежал в отделение интенсивной терапии, зовя на помощь.