Вампиры приглашают на бал

Астарион ворочался на своем спальном мешке. Он всегда лежал сверху, ночная прохлада была ему привычна. Голод, к сожалению, тоже был для него привычен, но все еще крайне неприятен. О сне не могло быть и речи. Не на голодный желудок. Можно было бы снова уйти в лес и поохотиться на животных, но совсем рядом лежало нечто гораздо более аппетитное. Его новые спутники и спутницы. Спящие и ни о чем не подозревающие. Самый настоящий пир. Если он будет действовать достаточно тихо и аккуратно, то, возможно, ему удастся подкрепиться незаметно и никого не разбудить? Астарион облизнулся и повернулся на бок, рассматривая команду. Связываться с Лаэзель Астарион побоялся, очень уж вспыльчивая особа, заколет без раздумий. Уилл тоже наверняка захочет расправиться с порождением тьмы, если проснется и поймет, в чем дело. Карлах была слишком горяча. К сожалению, буквально. Гейл как-то раз упоминал в разговоре, что из-за магических экспериментов состав его крови изменился. Наверняка она стала невкусной и, возможно, даже ядовитой. Шэдоухарт казалась вполне подходящим вариантом, и Астарион уже собирался подкрасться к ней, но она вдруг что-то пробормотала во сне и повернулась на другой бок, поэтому он передумал. Слишком уж беспокойно она спала, еще проснется в самый неудачный для него момент. А вот лидер их группы во время сна был тих, бледен и неподвижен, словно покойник. Такого наверняка даже выстрел из пушки не разбудит, не то что два маленьких прокола на коже. Ранее он рассказывал о себе, что является аристократом и совершенно случайно попал на корабль иллитидов, когда тот хаотично перемещался между самыми разными мирами. Говорил, что скучает по отцу графу. Радовался солнцу ничуть не меньше Астариона… возможно, потому что раньше жил где-то на юге? Этого Астарион не знал. Так или иначе, он остановил свой выбор именно на этом типе. К тому же тот спал вдали от костра и от остальных, а значит, Астарион не разбудит всю команду при неудачной попытке. Впрочем, направившись в ту сторону лагеря, где их аристократичный лидер обычно изволил почивать, Астарион с разочарованием обнаружил лишь пустой спальный мешок. Наверное, его несостоявшаяся добыча отлучилась в кусты. Иными словами, их лидер сейчас уж точно не спал и в качестве трапезы не годился. Вздохнув, Астарион лег на чужой спальный мешок, чтобы хотя бы уловить манящий запах живой плоти, но и тут его ждало разочарование. Запаха не было. Совсем. Словно все эти ночи на спальном мешке лежал камень, причем холодный. Астарион даже тепла не ощутил. Пока он тихо удивлялся и гадал, в чем дело, на него вдруг навалилось чье-то холодное тело, а руки крепко схватили чьи-то когтистые пальцы. Хотя почему же чьи-то, именно у их лидера были когти, и именно на его спальном мешке Астарион сейчас лежал. — Твою… — начал было возмущенный Астарион, но тут ему в рот попали волосы нападавшего, такие же седые, как и у самого Астариона, только гораздо длиннее и собранные в хвост. — Тьфу! Отпусти! Его шеи коснулось холодное дыхание и что-то острое. В количестве двух штук. Астарион, наконец-то, все понял. — Черт! Пусти, я все равно невкусный! Ты на лицо мое посмотри, придурок! — он с трудом повернул голову и оскалился. — Сам ты придурок, — обиделся нападавший, но все же отпустил его. — Сородича не разглядел. Думаешь, я не понял, что ты безуспешно пытался унюхать в моем спальном мешке? Я просто решил немного тебя проучить. Нечего красться ночью по лагерю и нападать на своих. Это может очень плохо закончиться. — Я был ужасно голоден, — Астарион сел, недовольно потирая запястья. — Кому как не тебе знать, как мучительна жажда крови? — Кажется, я немного перестарался, — заметил лидер, посмотрев на руки Астариона. — Прости. А что касается голода, то я прекрасно тебя понимаю. Мы можем разделить нашего следующего врага на двоих. — Надеюсь, не буквально, — заметил Астарион. — Иначе почти вся кровь выльется. — Ну, разумеется, не буквально, — его собеседник усмехнулся, и Астарион вдруг к своему стыду осознал, что даже не помнит его имени. — Прости, ты не мог бы напомнить, как тебя зовут? Гер… Геральт… Гендальф… — Вообще-то, Герберт, — поправил лидер Астариона. — Герберт фон Кролок. Но можно и просто Герберт. Сын графа фон Кролока. Я жил в его замке, пока не попал сюда. Мы там все вампиры и вампирши. Рядом с графским замком было целое кладбище наших. — Вампирские отродья, которых не пускали в замок? — Нет, просто вампиры. Саркофаги защищают от солнца гораздо лучше, чем занавески. Мы и сами спали не в замке, а в склепе рядом с ним. Поначалу мы пытались спать в подвале, но там вечно крысы бегают, ничем их не вывести, Куколь уже что только не перепробовал… — Кто? — Куколь, наш слуга. — Это ваше вампирское отродье? — Да нет у нас никаких отродий, о чем ты вообще говоришь? Куколь смертный, и мы щедро платим ему за верную службу. — Вампирские отродья — это рабы и рабыни, обладающие лишь частью вампирских способностей, — объяснил Астарион и после недолгого раздумья добавил. — Такие, как я. — Бедняга, — вроде бы вполне искренне заметил Герберт. — У нас такого нет. Если я смогу вернуться домой, то обязательно позову тебя с собой. Там тобой никто не будет помыкать. Граф у нас, конечно же, главный, но совсем не жестокий и без особой нужды приказы не раздает. Даже наоборот, он заботится о том, чтобы мы все были сыты. — Хорошо бы, — Астарион задумался. — Мой вампирский хозяин Казадор наверняка не сможет достать меня в другом мире. А я и не знал, что где-то вампиры обходятся без отродий. — А я не знал, что где-то вампиры порабощают своих же. Это неправильно. — Твои бы слова да Казадору в уши, — печально пробормотал Астарион. — И чем же вы там занимались долгими ночами? — В основном пели и танцевали. — Что? — удивился Астарион. — В каком смысле? — В прямом. А что тут такого? Надо же нам было как-то развлекаться в тихой и сонной Трансильвании. — Весело у вас там было, наверное, — Астарион вздохнул. — Теперь мне завидно. И вы даже не питались крысами из подвала? — Фи, mon chéri, какая гадость, — Герберт посмотрел на него в ужасе и пригладил свои длинные седые волосы. — Разумеется, нет. — Это чудесно, darling, — Астарион похожим движением поправил уже свои седые кудри и вдруг замер. — Хм… а у твоего отца случайно не было потерянных сыновей? — Не было, mon chéri. — Жаль, — Астарион вздохнул. — Но ты и правда прекрасно впишешься в нашу семью. Отец наверняка будет от тебя в полном восторге, и я уверен, что мы с тобой подружимся, — Герберт одарил его обворожительной клыкастой улыбкой и получил точно такую же улыбку в ответ. — Честно говоря, я очень рад, что мы с тобой не братья. — Почему это? — Астарион даже немного обиделся. — Я настолько тебе не нравлюсь? — Напротив, mon chéri. Ты прекрасен. У тебя чудесные красные глаза и густые ресницы, да и все остальное тоже радует мой взор… — Герберт опустил взгляд на бедра Астариона. — Поскольку мы не братья, то я могу с чистой совестью пригласить тебя на свидание. Послышался странный звук, словно кто-то тряс емкость с камешком внутри, а завершилось все это звонким «Дзынь!». Астарион и Герберт удивленно осмотрелись, но вокруг были только лагерь и лес, ничего, что могло бы трещать или звенеть. Астарион пожал плечами. — И где ты у вампиров чистую совесть видел? — спросил он с улыбкой. — Но я согласен, darling. И куда конкретно ты меня пригласишь? В лес? — Какой еще лес, ведь мы же не дикие звери, mon chéri, я бы не стал так тебя обижать. Нет, я хочу угостить тебя вином и потанцевать с тобой. — Тогда в таверну? — Фи, ну, какая таверна, mon chéri, ведь мы же не крестьяне и не бедные бродяги, — Герберт брезгливо поморщился. — Может быть, и не бедные, но сейчас уж точно бродяги, — заметил Астарион. — Тогда куда же? — На бал, mon chéri, — Герберт улыбнулся. — Вампиры приглашают на ба-а-ал… — вдруг пропел он и с ожиданием посмотрел на Астариона. — Что? Я же не певец, нужных слов не знаю да и нужного ритма тоже, — запротестовал Астарион, но Герберт продолжал на него смотреть. — Уф, ладно… хм… Вампиры приглашают на бал, о них я много узнал. Сойдет? — Для начала вполне сойдет, mon chéri, — Герберт просиял. — Так и знал, что ты впишешься в нашу компанию. Я и танцевать тебя научу. — Впервые слышу о таких музыкальных вампирах, — заметил озадаченный Астарион. — Для меня это очень непривычно. — Ну, мне тоже непривычно, что у вас тут все время раздаются какие-то звуки из ниоткуда, да еще и какой-то женский голос то и дело описывает происходящее, словно в книге. — Ты тоже ее слышал? — Астарион с облегчением выдохнул. — А я-то уже опасался, что от пыток Казадора сошел с ума. — Тебя пытали?! — ужаснулся Герберт. — Пытали, насиловали, издевались, заставляли жрать всякую гадость, оставили на моем теле кучу шрамов, — Астарион удивительно спокойно пожал плечами. — Ну, знаешь, обычные будни вампирского отродья. Герберт вдруг сгреб Астариона в охапку и крепко обнял. — Ох, mon chéri, мне так жаль, что все это произошло с тобой, — Герберт вдруг всхлипнул. — Эй, ну ты-то чего ревешь, — удивился Астарион, но все-таки обнял его в ответ. — Это же мое прошлое, а не твое. — Ты когда-нибудь слышал такое слово, как «сочувствие»? — В книгах читал, а что? — буркнул Астарион в ответ. — В реальности это тоже иногда случается, честное слово, mon chéri. — За двести лет ада я как-то совсем позабыл об этом, — Астарион пожал плечами. — Ты не против, если теперь это будет случаться почаще? — Не против, darling, — Астарион вздохнул и прижался к Герберту покрепче. — Совсем не против.