Pokémon: World Champion - Gold and Silver (Покемон: Мировой чемпион - Золото и Серебро)

Недавно еще, проезжая мимо Виридиана, вспомнил я о Тимми Прайсе - моём новом приятеле. Я решился посетить знакомую сторону, остановился на время, скинул лишние вещи в Центре покемонов и пустился в Паллет-Таун. Это случилось примерно в середине лета. Всё, что начала весна, доканчивает лето. Листья вырастают во всю свою величину, и некогда совсем нагая опустелая рощица становится пышной зеленой обителью для тысяч покемонов. Густая трава на заливных лугах, вымахавшая метра под два, в порывах теплого ветерка волнуется, подобно морским волнам в самый безмятежный день. Высоко-высоко поднимается солнышко, не то, что зимой: ещё немного повыше, и оно стало бы прямо над головой. Почти отвесные лучи его сильно греют, а к полудню даже и немилосердно жгут. Вот подходит полдень; солнце взобралось высоко на прозрачный голубой свод неба. Только кое-где, как лёгкие серебряные пушинки, видны перистые облачка — предвестники постоянной хорошей погоды, или вёдра, как говорят крестьяне. Всё кругом будто купается, плещется в золотых волнах тепла и света. Листья в них кажутся то изумрудно-зелёными, то совсем золотыми. От лучей солнца невозможно скрыться нигде, они проникают тонкими раскаленными ниточками и через кроны деревьев и заросли кустарников. Солнечные зайчики прыгают то тут, то там; весёлые и задорные, они готовы поделиться своей радостью с любым кто захочет с ними поиграть. Похоже, что только им нипочем дневной зной, главное есть солнце и зеркальные поверхности. В такой зной хочется лечь в тенёчек и подремать. Вот и Паллет. Здесь рабочий день начинается намного раньше, чем в городе. У деревенского жителя утро приходит с первыми криками Додрио. С самого рассвета нужно быть на ногах, чтобы успеть сделать все важные дела. Летом у любого крестьянина полным-полно работы. Вот он вспахал озимые поля и приготовил хлебному зерну к осени мягкую колыбель. Ещё не успел он окончить пахоты, как уже настаёт пора косить. Не успел отойти сенокос, — начинается жатва. Лишь поздно вечером вернутся люди с работы, измотанные донельзя. Но их весёлые, звонкие песни раздадутся громко по вечерней заре. Утром вместе с солнышком крестьяне опять примутся за работу; а солнышко летом встаёт куда как рано! Они, копаясь в земле, кормят всех своею тихой, не блестящей работою, как корни дерева кормят его гордые вершины, одетые зелёными листьями... Вскоре добрался я до порога лаборатории профессора. Осторожно отворив дверь, я зашёл в парадную комнату. Слышу, из гостиной доносились голоса. Я осторожно заглянул за проход. Гостиная никоим образом не изменилась ни с прошлого года, ни с того раза, когда я бывал здесь в последний раз и когда познакомился с юным тренером. Пожалуй, единственное отличие со дня моего последнего визита заключалось в том, что на диване сидело двое ребят, с которыми я вас ещё не знакомил... Первая - девочка - сразу бросалась в глаза. Довольно высокая, стройная, с блестящими каштановыми волосами, завязанными сзади в небольшой хвостик. Одета она была в свободную белую блузу, голубую куртку, красную мини-юбку и такие же ботинки с высокими носками. Она что-то оживленно говорила и размахивала руками. Второй - мальчик-спортсмен - был явно из тех детей, кто успевает извозиться в грязи, даже не успев выйти из дома. На его коленях зеленели пятна от травы. Его фиолетовая майка, похожая на баскетбольную, с большим оранжевым числом, вся была в пыли. Круглое лицо обрамляли каштановые волосы, похожие на таковые у девочки. Вообще эти двое были очень друг на друга похожи: одинаково высокие и довольно лицеприятные, у обоих одинаковые коричневые волосы и тёмные проницательные глаза. Можно было подумать, что они являлись парой, стремящихся походить друг на друга. Но на самом деле, они имели одного отца... Из дальней двери вышел Оуэн Прайс, мальчик с девочкой синхронно повернулись и поздоровались с ним, ласково назвав папой. Они были детьми Оуэна, старшими и, насколько мне было известно, двойняшками. Я осторожно постучал в дверной откос. Вся троица повернула головы в мою сторону. - Ба, какие люди у нас в гостях! - воскликнул профессор и спросил у своих детей, помнили ли они меня. Мальчик с девочкой одобрительно кивнули. Оуэн проводил меня к дивану и попросил мальчика сообщить ассистентам, что в лаборатории гость, и поставить чайник. Мальчик резво подскочил с места и со скоростью пули выбежал из гостиной. Оуэн сел и стал расспрашивать меня обо мне, моём самочувствии и ближайших планах. Краем глаза я заметил, что девочка достала из кармана устройство, похожее на телефон, и с прежним задором начала что-то рассказывать, полностью забыв о нас. Я решил спросить у профессора. - Недавно из региона Джото поступила в продажу новая штучка, называют Покегиром. В нём имеется множество функций, но одна из главных в ней - это возможность звонить другому человеку с таким же Покегиром. - Он указал на девочку. - Вот она с подружками и пользуется этим, звоня друг дружке по несколько раз в день. В школе они могли спокойно встречаться и обсуждать всё на свете. Но наступили каникулы и встречаться нет возможности... Через пару минут к нам подошла Девушка с разогретым чайником. Рядом с ней была другая дочь Оуэна, которая принесла нам посуду и приборы. Маленькой девочке было лет семь-восемь. Судя по её внешнему виду, ей очень нравился небесно-голубой цвет - цвет чистого, не затянутого тучами неба, - поскольку вся её одежда была этого цвета. Маленькое белое платьице на коротких бретельках, в нижней части украшенное белой вышивкой, туфли с короткими белыми носками. На летнем солнце её чёрные волосы слегка отливали коричневым. На макушке ввязан маленький голубой бантик. Девушка поставила чайник на стол и отлучилась. Девочка же поставила приборы и спросила у Оуэна, может ли она попить чай с нами. Оуэн без раздумья согласился. Он разлил нам три чашки, и мы начали пить. Вскоре к нашему дружескому чаепитию подтянулась и старшая. - Итак, как дела в ваших краях? - спросил я. - В основном, всё по-старому. Ветер перемен с запада до нас ещё не дошёл, - заметил Оуэн. - А что Тимми, племянник твой? Он же как раз на запад собирался. - Он ушёл буквально в тот же день, что и ты. Только вот он ушёл рано утром, а ты - ближе к полудню. - И какие от него вести? - поинтересовался я. - Да никаких. Уже месяц от него ни слуху ни духу. Я уже волноваться скоро начну... - слегка помрачнев, произнёс Оуэн. - Пап, а с Тимми точно всё будет в порядке? - вдруг спросила девочка. - Конечно, Эбби. Я вам не говорил, но Тимми мне столько всего понарассказывал о своих приключениях, что у меня чуть волосы дыбом не встали! - Он обратился ко мне. - Даже ты позавидуешь его приключениям. И вот, - Оуэн отпил из чашки, - я подумал, что если уж здесь он попадал в такие переплёты, то и по дороге в Джото с ним ничего страшного не случится... Вскоре вернулся мальчик и сел возле старшей девочки. Они начали спорить между собой и мешать нам, потому Оуэн быстро их успокоил. - Так! - воскликнул он. - Никаких больше споров! - Я не спорила, я хорошая, - заявила девочка. - А вот Алекс... Он плохой... - Ой, да ладно... - Оуэн всплеснул руками. - Да ладно тебе, Эбби, - Алекс повторил его жест и обнял её за шею. - Мы же двойняшки. Где твоя сестринская любовь? - Хм... - Эбби прижала палец к губам в задумчивой позе. - Любовь умерла два месяца назад, после того как ты обезглавил мою куклу... Она указала на одну из полок шкафа, на которой лежала голова куклы с блестящими синтетическими волосами, большими стеклянными глазами и круглыми щеками. На месте шеи куклы был пучок проводов. - Эй, я же уже раз шесть извинился... - Алекс повернулся к отцу. - Пап, ты можешь приделать Элле голову назад? - Приделаю, не волнуйся. Ещё примерно час мы вчетвером посидели в полной тишине и пили чай. Я изредка перебивал эту тишину своими рассказами о морских приключениях и обитателях. Трое детей профессора внимательно внимали моим словам. - Да-а... Вроде бы пару дней не виделись, а как будто век прошёл... Ну да ладно! - воскликнул профессор и обратился к Эбби и Алексу. - Ребят, уже почти пять и скоро пора будет ужин готовить. - Затем он обратился ко мне. - Ты же останешься на ужин? Оставайся, Артур обязательно твой любимый салат приготовит... - И вновь к детям. - Скажите, пожалуйста, мистеру Робертсону чтобы он из подсобки мидии достал. Он их давно-о-о припас, я видел. Как же гостя на пустой желудок выпускать? Эбби и Алекс глянули друг на друга. - Наперегонки до кухни? Взгляд в их глазах был хищный, преисполненный воли. В последний раз такой взгляд я видел, когда мимо нас быстроходная шхуна проплыла и её капитан глянул на нашего таким же взглядом, будто предлагал поспорить, чей корабль быстрее. Ребята выскочили и побежали в коридор. Оттуда простучали быстрые шаги и постукивание. - Непросто, наверное, с четырьмя-то детьми, - сказал я. Оуэн пожал плечами. - Как-то справляемся... Из коридора вдруг прогундосил звонкий голос Алекса: - Тебе меня не обогнать! У меня папа чемпионом по стометровке был! И голос Эбби: - Дубина! У нас же один отец!.. И Алекс: - Тьфу ты, господи, пошутить уже нельзя! Я глянул на Оуэна. - Чемпионом по стометровке? Серьёзно? Профессор расплылся в улыбке. - Ага. Жаль только вместо медалей мне выговоры от директора давали, - Оуэн усмехнулся. - Вот от этого старого пенька в основном и приходилось бегать. Маленькая девочка тоже залилась звонким смехом. Потом Оуэн попросил у неё забрать чайник и чашки. Дженни, так он назвал девочку, кивнула и быстро унесла весь сервиз. Мы ещё примерно пять минут болтали, пока Дженни вновь не вернулась и не спросила у папы не видел ли он её бантики. Оуэн пожал плечами и предложил спросить у кого-нибудь из ассистентов. Девочка ушла. - Я так вижу, ты за детьми своими вообще не следишь? - не выдержав, спросил я. - О чём ты говоришь? Слежу, конечно, чтобы они нормальными людьми выросли, - воскликнул он. - Просто я даю им ту свободу, которой был сам лишён в их возрасте. Я давно дал сам себе обещание, что мои дети не будут знать того, через что прошёл я: бесконечное соблюдение правил, обязанностей и прочей ерунды. Он посмотрел на Дженни и погладил её по волосам. В лице его что-то дрогнуло, и я с изумлением увидел на этой физиономии самую настоящую, неподдельную любовь и нежность. Глядя на него, я вдруг вспомнил одну историю, о которой поведали мне местные. Что было, когда Оуэна внезапно вызвали в школу Паллет-Тауна по какому-то мелкому поводу. Учителей было двое, оба крепкие современные парни, спортсмены и всё такое, и ещё была женщина старая, грубая и здоровенная, приспособленная утихомиривать буйных. Там же были и, вроде бы, Эбби с Алексом. Потом один из парней рассказывал, что профессор сначала вроде не понял, о чём идёт речь, и вошёл в кабинет. Но эти болваны, не побоюсь этого слова, взяли и дали Алексу подзатыльник за то, что он ёрзал на стуле. Оуэн взбесился, и тут вылезла вперёд женщина и стала обстоятельно разъяснять, что, как и зачем. Тот послушал её минуту или две, а потом вдруг без всякого предупреждения взорвался, как водородная бомба. Рассказывавший всё это парень и сам не помнил, как он очутился на улице. Этот «дьявол», как он прозвал Оуэна, выгнал их школы всех троих, причём ни одному из двух парней не дал уйти самостоятельно, на своих ногах. Все они, по его словам, вылетели из парадного входа, как ядра из пушки. Женщина и один из парней остались валяться на пороге в беспамятстве, а последнего бедолагу Оуэн четыре квартала гнал по улице, после чего вернулся к школе. Женщины и первого парня на пороге уже не было, они удрали по улице в противоположном направлении... Дженни ушла. Бесшумно к нам вошёл другой мальчишка, возник в дверях, своими тёмными глазами посмотрел на стол, на меня, потом подошёл к папе и прислонился к нему, отвернув лицо. На вид мальчишке было лет семь, не больше, в простой футболке жёлтого цвета с каким-то кубовидным покемоном. - Привет, малыш, - сказал я бодро. - Шоколадку хочешь? Я полез в свой жилетный карман, вытащил оттуда шоколадный автомобильчик в прозрачном пакетике и протянул ему. Мальчик поправил свои тёмные, от Оуэна, волосы, выхватил из моей руки шоколадку и, прижав её к себе, как драгоценную, убежал. - Что это с ним? - Майки у нас мальчик тихий и немного стеснительный. Он доверяет только мне и остальным ребятам. Ассистент или другой человек - прячется как котёнок, и поминай как звали. Вошли Эбби с Алексом. Они расставили перед нами несколько тарелок. - Дядя Артур сказал, что ужин будет готов через пятнадцать минут. Оуэн кивнул, резко встал, нырнул в мини-холодильник в одном из стеллажей и снова выпрямился, держа в руке бутылку с цветной наклейкой. - Пировать будем! - объявил он. - Надо как следует угостить лучшего друга! Хотя пользы ему от этого никакой. Ну и выпьем за его возвращение из Джото тоже. - Разве можно такое пить детям? - напряжённо спросил я. - Я, по-твоему, что, совсем крышу потерял, что ли? Мои такое пить не станут ни под каким видом. Для них я вчера специально свой фирменный лимонад сделал. Профессор грохнул бутылку на стол, после чего достал оттуда же графин с жёлтым лимонадом. - Ну, ребята, - сказал Оуэн восхищённым голосом, - теперь у нас пойдёт пирушка на славу!..