Fireworks

      Seonghwa.       Куда деться от возникающего шума в ушах? Словно сломанный телевизор. Только помехи и бьющий по вискам шорох. Музыку громче. Ни одного слова невозможно различить. Музыка вообще играет? Не слышно ни автомагнитолу, ни движения на дорожной магистрали. Ещё громче. Совсем не выходит на ней сконцентрироваться. Шум и помехи.       Блондин тяжело вздыхает и ладонью закрывает свои глаза. Это не шум в ушах, это реальность не даёт ему забыться и убежать. Это собственные чувства пытаются найти волю, отдаваясь ударами и сигналами в голове. Сколько он уже едет? Куда он сказал водителю направляться? Он не помнит. В голове сейчас только одно место, куда он может поехать. Куда он должен поехать. Он отнимает ладонь от своего лица и смотрит в окно. Как там пишут: «Огни ночного города сияют разными оттенками, как звёзды на небе…» Или вся прочая книжная чушь. Нет. Ничего сейчас не сияет. Всё бьёт хаотичными вспышками в глаза. Резкий сменяющийся свет отдаёт пульсирующими ритмами по голове. Всё только раздражает. Заставляет съёжиться от накатывающего чувства тошноты. Краем глаза Сонхва видит, что водитель временами настороженно поглядывает за его действиями. И как только он задумывается об этом, слышит в отдалении какой-то тихий голос. Не может разобрать. Слишком тихо и нечетко. Когда машина резко останавливается, заставляя его корпусом двинуться вперёд, это срабатывает отрезвляющее. Всё становится привычным. Чётким, осязаемым, режущим. Музыка разрывается на всю машину. Водитель пытается докричаться до него. В дороге они уже больше часа.       - Господин Сонхва, Вы хорошо себя чувствуете? Может поедем в больницу?       Сонхва молчит. Отрицательно машет головой и в задумчивости начинает теребить подвеску на шее.       - Всё в порядке, Синдзю. Поедем, - он улыбается и вращательными движениями шеи разминает её. – Поедем. – Теребит серебряный крестик на цепочке и подносит его к нижней губе. Выглядит как пьяный человек, который прокручивает в голове новую безрассудную идею. – Едем к Чхве Сану.       Сонхва скрепляет между собой свои пальцы. Иллюзия чужой поддержки. Не чувствует движения автомобиля. Поворачивает голову на Синдзю и утвердительно кивает, по-прежнему улыбаясь. Предупредительная улыбка. Вымученная улыбка. Нервная и истерическая. И ему кажется, что с ней пора покончить. И только один человек способен трансформировать её в показатель радости и счастья. Или стереть любые формы её проявления с лица навсегда.       - Едем, я не оговорился.       Иномарка разворачивается и с высокой скоростью едет по накатанному маршруту. Снова те же дома, те же рекламные вывески и назойливые яркие фонари. Снова шум в ушах и головная боль. Придёт ли конец этому. И будет ли он являться концом этих болезненных чувств. Откидывает голову на сиденье и прокручивает в голове последний диалог с Саном, силясь найти ответы на эти вопросы.       « - ты хочешь остаться с ним?       - если ты не будешь со мной, то я приму его.       - и ты хочешь этого?       - я хочу, чтобы ты наконец осознал, чего хочешь.       - и для этого нужно принимать чужую любовь?       - твоей я так и не дождался.»       San.       Тёплые руки на собственных запястьях. Постоянные слова поддержки и одобрения. Восхищение в чужом взгляде. Трепет и теплота, скользящие в каждом жесте. Это приятно. Это сдерживает внезапные порывы к разрушению и вспышки агрессии. Это действует успокаивающе. Какое-то время. Ведь на самом деле это утомляет. Это как быстродействующая таблетка, которая маскирует видимые симптомы, но обрушивает их через время новой волной. Давно ли он стал воспринимать окружающих людей, как такую таблетку? С тех времён, когда осознал, что настоящее его спасение и является разрушающей отравой.       Громкий смех. Искренний, живой, раскрывающий истинное настроение. Сан бросает взгляд на своего друга, источника этих неподдельных эмоций. Ему нравится находиться с Уёном. Всегда открытый. Простой. Не требующий в общении прощупывать каждый шаг, словно на минном поле. За последние несколько дней они много времени провели вместе. Сан не любил одиночество, не любил отталкивать людей, которые проявляли к нему интерес. Всегда без раздумий открывался им. Так и люди тянулись к нему, подставляя плечо поддержки в трудный момент.       Шутки. Разговоры о жизни. Отличный ужин на столе. Спокойный вечер. Никаких посторонних мыслей сейчас. Брюнет сконцентрирован на общении, на настоящих эмоциях, не оборачиваясь назад и не фокусируясь на гнетущем осознании неполноты картины его жизни. Стонущий звук падающего металла. Это срабатывает как сигнал. Сигнал возвращаться к своим реальным ощущениям. Ком, стоявший поперёк горла весь день, вырывается наружу, и все предохранительные датчики выходят из строя. Кулак неожиданной мгновенной вспышкой бьёт по краю стола, задевая стоявшую рядом тарелку. Она соскакивает и вместе со своим содержимым остаётся лежать на полу.       - Я слишком устал, увидимся завтра.       Уёну не нужно много слов, чтобы угадать состояние друга. Он знает, что Сан по своей природе достаточно вспыльчивый и резкий, и что иногда эти приступы агрессии он не может сдержать в себе. Они вырываются бурным потоком, когда не находят более сильного эмоционального отклика. И он знает, что в последнее время данное явление участилось. И, к своему сожалению, истинную причину этого он тоже знает. Уён понимающе кивает и встаёт, чтобы убрать крупные осколки с пола, но Сан его останавливает.       - Оставь. Спасибо, что снова пробыл со мной весь день. Я ценю это, правда, просто сейчас хочется остаться одному.       Рука друга ободряюще опускается на плечо Сана, пальцы чуть сильнее необходимого сжимают его.       - Я всё понимаю. Можешь не провожать. Просто приходи в себя. И помни, что я всегда рядом.       Звук удаляющихся шагов. Наконец-то настаёт тишина. Она сейчас необходима. Необходима, чтобы успокоиться и окунуться в мысли, которые занимают разум каждую ночь. Он справится с этим. Нельзя постоянно цепляться за человека, который за свою гордость переживает больше, чем за весь окружающий его мир. Сан просто никогда не встречал такого открытого противостояния. Противостояния всем вокруг и самому себе в первую очередь. Которое доходит до абсурда и заставляет оголиться все нервные окончания. Выводит, давит, злит и расстраивает. Это кажется таким глупым сейчас. Сейчас, когда он вспоминает все попытки блондина нарочито оттолкнуть его, кольнуть побольнее и перевернуть внутренний покой вверх дном. Может не стоило прилагать усилий для налаживания их взаимоотношений. Они все обесценивались, отвергались, оказывались втоптанными в грязь. Тогда и жалеть не стоит. Не следует так себя изводить. Но, вспоминая их последний разговор, оставаться бесстрастным не получается.       « -почему ты так себя ведёшь?       - как я себя веду?       - трактуешь всё происходящее субъективно, всячески отвергая очевидные вещи.       - .для меня очевидно, что я должен быть в приоритете, а не являться одним из тысячи трудноразличимых лиц.       - .может стоит попробовать полюбить не только себя?       - нет, не стоит, ничего хорошего из этого уже не вышло.»       They.       Несколько долгожданных мгновений тишины и спокойствия в квартире рушатся доносящимся из коридора шорохом. До слуха Сана доносятся тихие обрывки фраз. Он думал, что Уён уже ушёл, но даже если и нет, то кроме них здесь никого не должно быть, больше никаких гостей не ожидалось. Брюнет прислушивается несколько секунд, пытаясь понять, действительно ли он слышит разговор или это звук в ушах от нервного перенапряжения. Удостоверившись в том, что слова становятся более чёткими и громкими, а голос второго собеседника является слишком знакомым, Сан встаёт со стула и направляется к говорящим.       Сонхва стоит у двери и с напускной улыбкой передаёт Уёну в руки его пальто. Участливо помогает надеть его и стряхивает несколько пылинок с плеч. Сонхва широко распахивает входную дверь, и в этот момент даже признаки фальшивой улыбки исчезают с его лица. Подбородок гордо вздёрнут вверх, глаза устремлены на оппонента с хищным прищуром.       - Думаю, что ваши посиделки уже порядком затянулись. Ты не следишь за временем, Чон Уён? – бровь вопросительно ползёт вверх, добавляя словам отнюдь не доброжелательный оттенок.       - Время для визитов тоже не совсем подходящее, не считаешь? Видишь, все уже расходятся. - Уён с полной невозмутимостью разводит руками, очерчивая радиус вокруг себя.       - Здесь только ты. – каждый мускул на лице блондина напрягается, а угроза в словах звучит всё более откровенно.       - И ты. – Уён улыбается и скрещивает руки на груди, наслаждаясь кипящими эмоциями на лице Сонхва, ведь тот впервые показывает свою враждебность так открыто.       - Но уходишь только ты, я ведь только пришёл. Хорошей дороги. – Снова фальшивая улыбка на губах, и жест прощания ладонью.       Когда дверь закрывается, Сонхва моментально поворачивает на ней замок. Слишком быстрое и решительное действие. Он никого больше не хочет видеть здесь. Ощущение постороннего человека поблизости с Саном осаживается неприятным комком внутри и не даёт покоя. По спине пробегают мурашки, он чувствует на ней пристальный взгляд, ощущает в нескольких метрах от себя обладателя этого взгляда. Закрывает глаза, пытаясь набраться смелости для того, чтобы оказаться с парнем лицом к лицу. Когда он ехал сюда уверенности было больше, сейчас он просто теряется в собственных волнениях и переживаниях.       Сан прекрасно слышал последние фразы диалога, звучавшего здесь всего пару секунд назад. Но сейчас его больше заботит появления Пака Сонхва на пороге своего дома, ведь его ревностному и спесивому поведению он уже давно не удивляется. Он знает, что Сонхва чувствует его присутствие, от этого и не спешит поворачиваться. А Сан не торопится задавать вопросов, продлевая мгновения затишья перед бурей. Первым не выдерживает Сонхва.       - Я даже не удивлён, что при входе в твой дом меня встречает кто попало.       - Тебе бы не помешало в таком возрасте узнать наконец значение слова «дружба». – Брюнет усмехается, он просто радуется кратковременному мигу, когда спесь блондина обрушивается не на него.       - Тебе бы не помешало в таком возрасте узнать наконец значения слов «разборчивость» и «избирательность». – Сонхва разворачивается и быстрыми шагами приближается к своему собеседнику. Чуть наклоняет голову и ожидает ответа.       Сан только и ждал момента, когда Сонхва подойдёт. Одной рукой он перехватывает его за запястье, не давая возможности отстраниться. Лицо блондина сейчас прекрасно. Сан всегда восхищался этими острыми границами скул, тонким аккуратным носом, пухлыми губами, которые так часто выражают излюбленную гримасу недовольства, невероятными глазами – зеркалом души этого грациозного наглеца. Вот и сейчас он любуется промелькнувшей в них паникой. Паникой, означающей надлом сдержанности и напускного безразличия. Всего несколько секунд замешательства, но Сану этого достаточно, чтобы распознать истинные эмоции парня.       - Ты приехал ко мне так поздно для того, чтобы дать мне подробную выписку из словаря?       Сонхва после мига оцепенения пытается вырвать свою руку, но попытка остаётся безуспешной. Сильная хватка становится только крепче, доставляя ощутимую боль и дискомфорт. Он закрывает глаза и слегка морщится от этой боли, не прекращая попыток освободиться.       - Отпусти… -сказанное не производит никакого эффекта. – Сан, мне больно! – Рука брюнета медленно прекращает свой натиск и освобождает запястье Сонхва. – Хватай так своих мужиков, любовников, друзей, называй их как хочешь! Что, уже окончательно принял чувства Уёна? Поздравляю!       Губы Сонхва поджимаются, брови расстроенно хмурятся. Он отворачивает лицо и отходит в сторону, чтобы не смотреть на парня, не показывать своей слабости, не столкнуться лицом к лицу с прожигающим насквозь взглядом. Почему так больно это осознавать. Почему он не может быть единственным. Единственным и незаменимым. Чтобы все эмоции Сана, все его переживания, огорчения, радости, его слёзы и смех, принадлежали только Сонхва. Почему комок в горле от того, что Сан может отдавать частичку себя многим, а не посвящать всего себя именно ему. Почему слёзы подступают к глазам от осознания, что брюнет может быть с кем-то другим. И почему он такой. Не оставляющий даже шанса выкинуть его образ из головы, не дающий забыть хотя бы на секунду его голос и прикосновения.       - Я пока не дал ему ответ. Для меня он всё ещё только друг. Тебе не даёт покоя, что я могу общаться с другими людьми, что ты не единственный человек во вселенной? Может мне тогда и с родными связи оборвать? И после этого сесть на цепь подле тебя? Тогда ты останешься удовлетворён? – Голос из спокойного превращается в угрожающий, а манера речи становится более нападающей.       - Нет, я…- Договорить ему не удаётся, потому что Сан срывается на крик.       - Тогда что, твою мать, нужно сделать, чтобы ты остался доволен?! – Вид напуганного Сонхва оказывает эффект ледяного душа и ярость моментально улетучивается. – Извини… Я просто действительно не понимаю, чего ты добиваешься. Столько времени я пытаюсь угадать истинный посыл твоих действий, понять, что ты действительно чувствуешь и хочешь, но ты словно делаешь всё, чтобы я никогда не смог найти ответы на эти вопросы.       - А ты действительно хочешь узнать? Тебе это интересно? Так же, как интересно, какое настроение у Хонджуна, как себя чувствует Юнхо, и какой новый фильм посмотрел Минги? Эта информация стоит в одном ряду с подобной? – Сонхва старается говорить уверенно и чётко, чтобы никому в голову не пришла мысль, что внутри у него полный кавардак от сказанного. Понимает, что если Сан увидит сейчас его лицо и услышит нервные нотки в голосе, то вычислит его смятение.       - Почему ты вообще сравниваешь такое? – Брюнет выглядит удивлённым и даже не сразу находит, что ответить. У него в голове не укладывается, как его отношение к Сонхва может стоять на одном уровне с заботой о друзьях. Но ревностные слова блондина дают негласный ответ на многие вопросы и многое проясняют. – Ты действительно не понимаешь, что между ними и тобой огромная пропасть? – Сан не даёт вырваться новой отговорке с губ Сонхва, так как властно продолжает говорить дальше. – Как можно ставить в один ряд заботу о друзьях, которая не является чем-то странным, и переживания, которые я испытываю за тебя? Я волнуюсь за них, это нормально, мне не безразлично, когда они расстроены, хочется поддержать их, подбодрить, но… когда расстроен ты, у меня сердце разрывается на части. Их слёзы вызывают сочувствие, а твои слёзы причиняют огромную боль. Когда смеются они, смеёшься в ответ из-за сказанной шутки, а когда смеёшься ты, хочется радовать тебя постоянно, чтобы ты всегда был счастлив – С каждой сказанной фразой Сан видит, как тело Сонхва теряет напряжение, плечи расслабляются и опускаются, лицо медленно поворачивается к брюнету. И сколько сейчас эмоций на этом лице, сколько невысказанных слов, сколько растерянности и испуга. Он никогда не видел, чтобы Сонхва терял контроль над ситуацией, но сейчас он видит только искренность и честность, вместо нарочитой безучастности. – Мне продолжать? Я могу ещё долго проводить параллель между моими чувствами к окружающим меня людям и тобой. Просто я всегда думал, что это настолько очевидно, что не требует объяснений. Но, видимо, ты настолько утонул в собственных догадках и амбициях, что не смог этого разглядеть, как бы я ни старался.       - Но ты постоянно проводишь время с кем угодно, только не со мной. Всегда окружён толпой людей, для меня словно нет места. А я не собираюсь выпрашивать капли внимания, у меня всё-таки есть гордость. – Сонхва поджимает губы, унять дрожь в голосе становится совсем тяжело. Сан с треском разрушает все стены, которые блондин возводил столько времени, уничтожает все копившиеся столько времени в голове страхи и сомнения. Почему именно сейчас? Нет. Почему только сейчас?       - Гордости у тебя с излишком, можешь не напоминать про это. Лучше скажи, почему твоё честолюбие проявляется в такой яростной форме именно со мной? Я разве плохо к тебе относился, я делал тебе что-то плохое? Почему ты такого мнения обо мне? Я хотел всегда быть ближе, но ты намеренно отдалялся. – Брюнету тяжело осознавать, сколько надломов произошло в сердце Сонхва из-за собственных амбиций и стремления быть на первом месте. Но также ему обидно признавать, что по отношению к нему, это проявлялось в разы острее, чем со всеми. А это и в его собственной душе образовало сильный надлом.       - Потому что мне больно. – Парень вымученно закрывает глаза и сглатывает, чтобы набраться храбрости говорить дальше. – Мне неприятно видеть вокруг тебя так много лиц Мне кажется, что они для тебя намного важнее меня. Я… Я не готов с этим мириться. Я хочу, чтобы я был тебе необходим. Чтобы я был единственным, и меня нельзя было заменить при первой же возможности на кого-то другого. Мне больно, Сан, слышишь? Мне больно от этого! – Спокойный шепот приобретает истерические нотки, а глаза открываются и с отчаянием смотрят на любимого человека. – Ты спрашивал, почему я приехал так поздно? Потому что у меня больше нет сил держать это внутри. Я извожу себя ежедневными мыслями о том, что ты сейчас с кем-то другим. – Лицо искажает гримаса неподдельной горечи.       Это первый их такой откровенный и интимный разговор. От этого в разы тяжелее изъясниться честно и откровенно, передать истинные переживания. Сан делает шаг навстречу парню, и они оказываются всего в нескольких сантиметрах друг от друга. Сонхва ждёт дальнейшего продолжения разговора, как приговора на скамье подсудимых, но брюнет вместо этого ладонью ласково дотрагивается до его щеки. Пальцы с нежностью поглаживают тёплую кожу и вытирают горячую дорожку слёз.       - И почему ты держал это всё в себе? – Вторая рука парня оказывается на талии блондина, постепенно прокладывая дорожку по спине и даря успокаивающие поглаживания.       - Я боялся. Боялся, что тебя это разозлит или, что ещё хуже, оставит безразличным. Боялся, что если признаю сам свои чувства и расскажу о них тебе, то тебе будет всё равно, что никакого эффекта они не произведут. – Сонхва осторожно отвечает на объятие Сана. Он безумного этого хотел, просто трудно поверить, что это происходит на самом деле, и что всё, что он придумывал в своей голове столько времени, оказалось развеяно по ветру.       - Ты так говоришь, словно я постоянно сердился и кричал на тебя. Да, я бываю вспыльчивым, я это признаю. Но разве я когда-то ругался на тебя? – Сан не может сдержать тёплой улыбки. Наконец-то Сонхва пошёл ему навстречу, открылся ему и доверился. Сейчас он понимает, что стоило ждать так долго. Что все страдания в итоге привели к безумно желаемому результату. Вот он, стоит рядом с ним, и отвечает на его прикосновения взаимностью.       Блондин опускает глаза и отрицательно качает головой. Сан всегда старался утихомирить свою злость рядом с ним, даже когда тот намеренно провоцировал и выводил его из себя. И за всё время, которое они знакомы, брюнет только несколько раз разговаривал с ним на повышенных тонах и сегодня впервые схватил за запястье. Между тем, остальные испытывали на себе его гнев в намного более яростной форме.       - Нет, но… Но ты сердился, когда я разбил твой телефон.       - Тогда я не смог сдержаться.       - Я сделал это случайно…       - Ты швырнул его об пол, глядя мне в глаза, а потом стал бить по нему ножкой от стула. Ты слышишь, что ты говоришь вообще?       - Я больше так не буду.       - Ты придурок. Высокомерный и горделивый придурок. Я больше не отпущу тебя.       Блондин, изобразив недовольство на своём лице, делает вид, что вырывается из объятий Сана. Но вторая рука брюнета защёлкивается в железном замке на талии парня, прижимая его ближе к себе. Всё так просто разрешилось. Мучения, которые ворохом тянулись за собой, так легко отступили после простого разговора. Радость освобождения и обретения теплом разлилась по всему телу. Почему людям так сложно услышать друг друга и понять? Это решило бы массу проблем, успокоило бы столько истерзанных сердец. Но, видимо, к этому всегда нужно прийти трудным и болезненным путём по дороге, на которую встали оба.       - Стой спокойно, придурок. Я люблю тебя.       Все копошения в миг прекращаются. Сонхва лицом утыкается в плечо брюнета, чувствуя внутри безмерное спокойствие и счастье. Впервые он ощущает себя настолько защищённым и умиротворённым. Спасибо Сану, что перетерпел его надменность и кичливость, спасибо ему, что принял. Спасибо, что ждал, когда он тоже сделает шаг навстречу, а не только будет стоять в нерешительности.       - Спасибо, что остался со мной. Я тоже люблю тебя, бешеный.