Не молчи

Тихий шёпот океана за окном, шёлковые простыни приятно струящиеся под спиной при каждом повороте, яркий запах тропических цветов, заботливо сорванных по пути в виллу. Этим всем Пак Сонхва мог довольствоваться лишь благодаря подписанному соглашению с одним известным на весь океан капитаном. Удобно вот так уехать из холодных краёв с красивым альфой, который сам себе решил будто ты его ненавидишь. Несомненно, у него есть причины на такие догадки, всё же Хва продали в вечно холодном порту, чтобы не отдавать сокровища добытые тяжёлым трудом в шахтах. Но каким бы тяжёлым и злым не был взгляд величавого омеги, на деле он просто был неопытен. Всё же тяжело после стольких лет в каменных стенах замка за изучением наук и рукоделия, знать хоть что-то о взгляде на человека который сразу заворожил. А Хонджун как никто подходил, на место такого человека. В своей шубе из заморского зверя, грозный во взгляде, весёлый и немного пьянящий в разговоре, ещё и со своей хитрой заговорческой улыбкой. Сонхва мог лишь смотреть на него высоко задрав подбородок из под своей чёрной шали, пока его собственный отец повязывал руки и отдавал пиратам. Да, наверное, для всех кроме него это было трагедией, но Пак пока сам не понимал почему. Пират, который казался таким жестоким и безумным, ещё некоторое время грозился, пока они отплывали из порта. Но чем дольше он наблюдал немое молчание, тем быстрее в своей же каюте начинал выглядеть беспокойным. — Я тебе так не нравлюсь? Неужели я не заслуживаю ни слова, ни взгляда? - негодовал пират, всаживая в картёжный стол очередной нож и по несколько раз переворачивая песочные часы. Вопрос был глупым, если бы тот знал, почему Принц не смотрит на него. Сонхва стеснялся. Ещё пока фата была на нём, лицо сильно не разглядывали, а сейчас он сидел на чужой кровати, смотрел как Капитан ходит кругами, но не мог повернуться в его сторону пугаясь залиться румянцем. Капитан не выдерживает, подходит вплотную, склоняется к чужому лицу и за подбородок поворачивает к себе. Лицо Сонхва выглядит таким испуганным в этот момент. Большие глаза округляются, отражая в себе кажется весь свет что излучает масляный фонарь в каюте, а брови удивлённо поднимаются. — Что? Я такой страшный, да? - сам себе говорит Ким, не получая ответа. Только дрожащий вдох, за которым не следует выдоха. Ему совсем не страшно, вот так ощущать шероховатые грубые руки пирата на своей коже, сравнимой лишь с фарфором. И в глаза смотреть не страшно, пускай и выглядит напуганным, просто никто кроме отца из альф никогда не был с ним так близко, это очень незнакомое чувство. Почему же Принц молчал все те месяцы, что они плыли на райские острова, где нашёл пристанище и дом Капитан с его командой? Всё очень просто. Даже видя все скитания бедного пирата, Хва никак не мог позволить себе допустить ошибку. Ему было страшно говорить на чужом, пускай и знакомом языке, с ошибками и неправильным произношением. Он слушал чужие разговоры выходя на палубу "помочь с уборкой", чего на самом то деле ему так ни разу и не позволили. А оставаясь наедине с собой в каюте, он часами сидел за столом своего мужа, а может и хозяина, перебирая его бумаги и вслух читая их, в попытке повторить чужие слова в точности. Бывало его даже ловили за этим занятие, но он сразу же становился нем, словно рыба только выпущенная из сетей. И вот, мы возвращаемся в виллу, куда заходит капитан, до конца разобравшийся со всеми делами на судне и наконец отпустивший команду на заслуженный отдых. Мужчина проходит в комнату, некоторое время разглядывает своего немого принца, который лениво устроился в кровати. Он мягко улыбается, понимая, что был не единственным кто за время плаванья соскучился по тёплой ванне и чистой незастиранной одежде. Скинув с себя китель, грозный пират обходит ложе и присаживается на колени, чтобы взять за руку своё самое дорогое сокровище. — Смилуйся надо мной, звёздочка, скажи хоть слово. - так жалобно и устало шепчет Хонджун, уже отчаиваясь получить ответ. Сонхва мягко ему улыбается, треплет грязные, засаленные волосы и шепчет: — Тебе не нужна моя милость, капитан - омега хихикает, заметно краснея. — Но тебе точно нужна ванна. — Морской чёрт.. - неверующе, кажется почти молясь проговаривает пират. — Ты всё это время умел говорить? И почему молчал? Пак снова молчит, он поднимается с кровати и берёт чужое лицо в свои руки. — Капитан, твой голос хуже любой сирены, я не мог перестать его слушать. — Тогда почему молчал?! - знакомый тембр, даже вне палубы он на взводе и почти приказывает ответить. — Брось это, капитан. Пойдём примем ванну. Хонджун тяжело вздыхает, с ним играют в подлые игры, за которые любого другого человека он бы обезглавил или лишил сердца. Сонхва сделал это раньше, он присвоил гнилое сердце пирата и завоял его в свой тёплый фарфор. — Ладно пойдём. - сдаёт позиции грубиян, берёт свою куколку за запястье и ведёт в соседнюю комнату. Принц уже успел набрать ванну для своего капитана, вода чистая, наконец способная смыть всю грязь и соль. Джун разглядывая прозрачную воду, отпускает чужую руку и смотрит в глаза своего сокровища. Хва скромно опускает взгляд, видит как его обводят руками, но не могут позволить и прикоснуться без разрешения. Тонкие нетронутые трудом руки скользят по изношенной рубашке, расстёгивают пуговицы, а следом скидывают ткань с плеч. — Мне всегда было интересно увидеть твои татуировки. — Назови моё имя, я прошу. - руки Кима трясутся, он невесомо касается ладоней сокровища, опуская их на рисунки покрывающие смуглую кожу. — Хонджун, - в восторженном вздохе произносит северянин. — Вот так, хорошо. - одобрительно кивает, почти шепча Альфа, прежде чем отстраниться и освободиться от брюк. Погружение в воду - настоящее наслаждение, пускай оно и сопровождается появлением разводов, на кристально чистой поверхности. Сонхва плавно обходит ванну, подбирая в руки губку и кусок мыла. Капитан расслаблен и беззащитен, раскинув руки по бортикам. Омега мягко улыбается, такой недоверчивый пират весь в его руках и не дрогнет, даже когда губка царапает обгоревшую кожу, сдирая кусками всё что ей положено и нет, лишь тихо шипит. — Хон-джун - по слогам проговаривает юноша, затем окуная голову морского волка в воду, а тот лишь играюче заливается и плещет мыльную воду на чужую белую ночнушку. — Не крутись, а то так и останешься с сальной головой, как поросёнок. — Так ты свиней погрязнее меня видел? - продолжает смеяться Ким. — Ты не свинья, прекрати - бурчит Сонхва натирая чужие волосы и поливая из ковшика водой. — Почему у тебя так хорошо получается? Я думал ты себя то никогда не мыл сам. — Может и так, но я же стараюсь! — Хорошо стараешься, ты молодец, золотко. — Какой же ты болтливый, вылезай, окачу тебя водой. Снова эта азартная улыбка, почему то именно её Пак так давно не видел. Джун вылезает и с упоением наблюдает как багровеют бледные щёки его любви, ну конечно, именно это принц не учёл. — Так уверенно командуешь, а смотреть на моё тело тебе стыдно и всё же глаз не отводишь. Моряк забирает ковш чистой воды у своей белоручки, выливает на себя и не может налюбоваться. Острый длинный язык жадно скользит по пухлым губам, Омега не может оторвать глаз от мускулистого тела, по которому скатываются капли воды. — Теперь ты не такой уж и вонючка. - только и может фыркнуть принц, всё же резко отворачиваясь к стене. — Ну же, сокровище, не будь так ко мне жесток. Хонджун подходит настолько близко, чтобы его дыхание ощущается у тонкой шеи, и неимоверно забавляется наблюдая появление мурашек, кажется даже вздымающих волосы на загривке у его куколки. Сонхва чувствует как трепещет, пока мокрые ладони обтекают его талию сквозь тонкую ткань, он кажется теряет возможность дышать, потому что капитан делает всё нарочито медленно и предельно нежно. — Я так долго ждал пока мы останемся одни. - чётко слышится шёпот голодного дичающего с каждым мигом пирата. Обветренные и потрескавшиеся, горячие, и кажется царапающие поцелуями, губы Джуна проходятся от шеи до плеча, усиливая дрожь невинного тела. — Хонджун. - резко останавливает все действия голос принца. — Если так ждал, почему за всё то время, что мы спали в одной кровати, даже не тронул? Ким громко смеётся и поворачивает прелестное лицо к себе: — Сам же зажимал нос, стоило лечь слишком близко, мол смердит от меня. — И что? Это так важно для Капитана который держит в страхе два материка? — Хватит ломаться, ты - моя полярная звезда. - кажется готов зарычать Альфа начиная раздражаться чужим словам. — Как я мог сделать что-то, если ты даже говорить не хотел? Сонхва мягко улыбается и с опаской складывает руки на плечи своего капитана. — Ты мокрый, но кажется о полотенце ты уже не думаешь. - хихикает омега зачёсывая влажные волосы липнущие к лицу покорителя волн. — Ты тоже мокрый, детка. - не стесняется быть пошлым и резким в выражениях мужчина, руками спускаясь с талии на бёдра. — Не смей молчать, я хочу тебя слышать. Хва охает от неожиданности, перед глазами снова тот пьянящий человек, заставляющий колени мелко дрожать. Хонджун резко хватает омегу за волосы, наклоняет к себе и вовлекает в поцелуй, страстный, обжигающий и совершенно ненасытный, забирающий всякую возможность дышать и продолжать испытывать его терпение. Лишь вырвавшись Принц громко глотает воздух, чувствует как пропадает рука с его затылка и в один миг его взваливают на плечо. — Ха-ха, сегодня я - твой улов? - дразнится принц, прежде чем его повалят на кровать. Ким нависает над своим сокровищем, жадно вдыхает приятный естественный аромат и чувствует щекотку на собственной шее тоже, омега больше не стесняется столь сильно, даже обхватывает руками его плечи. И пока руки проходимца пробираются под ночную рубаху, его высочество тихими стонами ласкает слух, заслуживая всё новые поцелуи. — Мне льстит твоя милость. Шёпот пробирается Хва под самую кожу, когда капитан вот так раздвигает его ноги, проходится языком по липкой дорожке естественной смазки вытекшей на внутреннюю сторону бёдер, а затем мягко целует и поглаживает кожу одними только костяшками пальцев. Затем идёт хлёсткий, звонкий шлепок, вырывающий лёгкий вскрик у завороженного наблюдателя, чьи ноги разводят ещё шире. — Перестань звать меня капитаном, я - твой муж, твой любимый Ким Хонджун, понял? - будто уточняет в приказной форме пират, получая в ответ согласные кивки. — Не молчи, Хва-я, ты не немой. — Д-да. - с дрожью в голосе соглашается омега. — Вот и замечательно, ты мой хороший мальчик. - осторожно склоняется ближе Ким, закидывая одну из ног к себе на плечо и целуя величественную особу. — Я надеюсь ты ещё не готов кончить. — Я очень постараюсь. Хонджун довольно ухмыляется, шлёпает Принца по ягодице, невыносимо медленным движением пальцев собирает смазку вокруг колечка мышц, в которое уже через мгновение бесцеремонно войдёт двумя пальцами срывая с чужих уст громкий стон собственного имени. Морской волк нащупывает чувствительное место, быстрыми движениями проходясь по нему раз за разом и удовлетворённо хмыкая. Сонхва выгибается в спине, тяжело дышит, не успевая хватать воздух пересохшими губами, длинными ногтями царапает натруженную спину моряка и всё просит, наверное сам не знает чего. — Хонджун, пожалуйста, я прошу, пожалуйста. - только и вырывается с хрипом из уст звёздочки. Убедившись в готовности главного блюда, изголодавшийся альфа резко входит в чужое пылающее влажное нутро, уши приятно наполняет симфония складывающаяся из громких, почти оглушающих стонов и ритмичных грубых, хлюпающих шлепков от столкновения двух тел. Одна рука Джуна крепко сжимает закинутую на плечо ногу, впиваясь пальцами в кожу столь сильно, словно может проникнуть под неё. А второй он крепко сжимает хрупкую талию, каждым движением увеличивая размах с которым вбивается, заполняя собой всё, от задницы, до головы и связок Пака. Для Сонхва ощущений слишком много, он изливается пачкая собственный живот и стонет уже хрипло, поджимая пальцы ног, оставляя на спине любимого капитана кровавые борозды, падая в трепещущее и пьянящее ощущение оргазма, прожигающее всё его тело большой волной и накатывая новой, с продолжающейся стимуляцией. Хонджун останавливается, медленно выходит, отпуская ногу партнёра, доводит себя до конца уже сам и изливается на простыни. Ползком Джун пробирается к Хва, бережно целует вспотевший лоб и мягким движением утягивает его ближе к подушкам. Ладонью Альфа собирает сперму с живота любимого, до противного аппетитно слизывая её и вызывая этим уставший смешок. Он ложится рядом, осторожно переворачивает, впечатлённого первыми ощущениями, принца на бок и крепко прижимает спиной к собственной груди. — Ты быстро охрип потому что долго не разговаривал. - хихикает капитан, поглаживая свою звезду по волосам. — Угу. - лишь может согласи ться юноша, прежде чем сладкая нега удовольствия и сонливости не заберут у него последнюю связь с реальностью, утягивая в самую беззаботную дрёму.