Пьяный Эндрю

Лисы ещё не видели Эндрю пьяным, слегка подвыпившим – да. Он был уверен, что умеет себя контролировать. Сегодня они выиграли у Шакалов. После сплочения команды и появившейся безопасности они точно не окажутся на дне турнирной таблицы. Последний раз Эндрю напивался ещё когда работал с Роландом, но как он помнит, был тих и спокоен. Мини-пьянку в честь победы решили устроить в комнате монстров. Непонятно, конечно, чем руководствовались старшекурсники, но против никто не был. Эндрю себе не изменял – сидел на подоконнике, пил и курил. Но один раз он поменял свою позу и подозвал Кевина, чтобы тот передал ему бутылку, в которой оставалась половина ликёра. Эндрю уверен: где-то в душе Лисы понимают, что это их далеко не последняя победа. Аарон и Кевин рубились в приставку, а остальные наблюдали за Хэммиком и Джостеном. Подвыпивший Ники как всегда стал подкатывать к Нилу-я-не-понимаю-флирт-и-подкаты-Джостену. Элисон пыталась уломать Мэтта накрасить ногти в красный. «Скучно» – хмыкнул про себя Эндрю и уставился в звёздное небо, на котором сразу же узнал все созвездия. Он выдохнул дым в окно и оставил мысленную заметку, попросить у Нила ещё вишнëвых сигарет, которые как назло заканчивались. Он затушил окурок о край подоконника и выбросил его из окна, наблюдая. В душе поселилось странное чувство одновременно тяжести и легкости. Удивительно, что Эндрю не чувствовал поглощающего страха за семью, презрения к команде или желания уйти отсюда на крышу. Напротив него уселся высвободившийся из лап Ники Нил. Эндрю окинул его пустым взглядом и отвёл глаза к окну. – Может, на крышу? В ответ Миньярд встал с подоконника, забирая с собой бутылку ликёра и пачку сигарет. Странно, что их ухода никто не заметил, кроме Элисон, которая радостно выгнула бровь, дескать «Спасибо, голубки» и, скорее всего, выиграла сразу несколько ставок. В неугнетающей тишине они просидели несколько минут. Нил наблюдал за Эндрю, подавляя желание коснуться его волос, с которыми играл лёгкий осенний ветерок. – Что? – Миньярд наконец обратил на него внимание, тяжело вздохнув. – Ты перебрал, – полуутвердительно, полувопросительно пробормотал Джостен. – Тебя это волновать не должно. Нил не обратил внимания на эту колкость. От алкоголя его эмоции проявлялись чëтче. Практически все, кто знает Эндрю, искренне считают, что он безэмоционален. Для них он навсегда останется равнодушным, злым, опасным и пассивно-агрессивным психопатом. Но для тех, кого можно пересчитать по пальцам, кто по-настоящему знает Эндрю Джозефа Миньярда, неволей выглянет сломленный ребёнок, подвергавшийся насилию и ничего не имевший, но научившийся любить. – Да или нет? – он вновь посмотрел на Нила. – Дрю, ты пьян, – да, Нилу всегда, на постоянной основе, не зависимо от ситуации хотелось до умопомрачения зацеловать Миньярда и находиться рядом с ним. Но он волновался, что его Дрю может потом об этом пожалеть. Волновался, что они пьяны и, возможно, не смогут себя контролировать. Пусть Нил и помнил, что Эндрю не верил в сожаления, паранойя его никогда не отпускала. – Да или нет? – Дрю… – Это нет? – Это да, – и плевать на всë и всех с высокой колокольни, в этот момент мир начал катострофически быстро сужаться до одной точки, – Где я могу тебя касаться? – Плечи и выше, – Эндрю притянул его за футболку, оставляя мизерное расстояние между их губами, выжидая, когда Нил коснётся его первым. Нил потянулся ближе и прикрыл глаза. Провëл по плечам, шее и зарылся в волосы, от чего по всему телу пошли мурашки. На этих местах словно остались ожоги – они горели, напоминая о прошлом прикосновении Нила. В поцелуе не было привычной для них страсти и грубости, в сплетении языков сквозила только нежность, от которой сносило крышу, заставляя забыться и желать большего. Мягкие касания казались слишком приторными. За лёгкими движениями скрывались всë то сияющее счастье в груди и любовь, которые они испытывали друг к другу. Настолько для них не привычные. Та влюблëнность и неожиданная теплота поднимала их на одну ступень выше их обычного «ничего». Весь мир остался где-то позади – ненужный и лишний сейчас. Отстранившись, Эндрю, с нескрываемой — из-за алкоголя в крови — лаской, посмотрел в родные голубые глаза. Оставив ещё один лёгкий поцелуй на распухших губах, он отодвинулся. – Да или нет? – задал привычный для них вопрос Нил. – На что? – Эндрю пробежался глазами по звёздам, вспоминая поцелуй и ощущения от него. – Хочу поцеловать тебя в шею. – Твой долбанный фетиш с шеей. Ненавижу его. – Меня уже не ненавидишь? – усмехнулся Нил. – Я этого не говорил, – Эндрю выждал для приличия пару секунд, чтобы не показывать своë и так заранее очевидное согласие, – Да. Нил снова зарылся руками в волосы Миньярда и припал к его шее. Стал выцеловывать дорожку от ключицы до линии челюсти, а после провёл по этому месту кончиком языка, от чего Эндрю задрожал и схватился за его плечи. Казалось, в тишине ночной улицы были только они, стрекот сверчков и шелест листьев на деревьях. Когда Нил всосал кожу под челюстью, по спине Эндрю опять пробежали мурашки. Они оба искренне надеялись, что это всë от затуманившего разум алкоголя. Только вот оба понимали, что этот поцелуй опьяняет их намного, намного сильнее. Ветер охлаждал горячую от жара кожу, ласкал и успокаивал бушующую кровь. Они оставили здравый смысл где-то на корте, где ещё могли отдавать отчёт действиям.

***

Утром в голове Эндрю всплыла прошлая ночь. Стоя возле зеркала, он увидел у основания шеи светлые, неумелые засосы. Когда они пришли, то все сокомандники уже спали, как младенцы, отчего Эндрю и Нил избежали ненужных вопросов. Последний уже проснулся и стоял напротив. Встретившись с глазами Миньярда, он вспомнил, как прошлой ночью эти ореховые глаза, в которых отражалась луна, горели от желания. Больше они это не вспоминали. Эндрю остался таким же апатичным и ни о чëм не жалел. Нил ходил с глупой улыбкой, а на недовольное «Пялишься» лишь кивал.