О чудовище и жестоком человеке

Чхон Мён попадает куда-то очень-преочень далеко. У чудовища в его памяти красные нечеловеческие глаза, серая, как у мертвеца, кожа и острые зубы; у чудовища в его памяти есть сила, есть опыт, есть знания и умения драться с большим изяществом, чем мастера боевых искусств; у чудовища в его памяти нет эмоций, ни одной, кроме чувства собственного превосходства. Ребёнок перед ним, на острие его меча, пуст внутри; это стеклянные красные глаза, бледная кожа, тощее тело и свисающая неподходящая одежда; это мальчик без желания жить, который готов принять смерть от незнакомца, который появился из ниоткуда. Когда он крепче сжимает рукоять меча, далеко от своего дома (любого из двух), Чхон Мён понимает, что это злит его, как ничто и никогда раньше. — Как тебя зовут? — спрашивает Чхон Мён ребёнка, который смотрит сквозь него; без цели, без искры, без жизни. — У меня нет имени, — отвечают ему, и он злится, злится, злится. — Тогда я дам его тебе, — и его меч скользит обратно в ножны, хотя ему не следует делать ничего из этого, — Чонсон, отныне и впредь. А сейчас — вставай. Ребёнок смотрит на него бездумно, когда он поднимает его, грязного, окровавленного, слабого и беззащитного; того, кто забрал у него всё. Чхон Мён ступает по чужой крови, и ребёнок едва держится за него, следуя за множеством тел тех, кто поклонялся ему, тех, кто не давал ему такой простой вещи, как еда, тех, кто верили лишь в то, что хотели, пока его меч не избавил мир от их присутствия.

(Ребёнок — Чонсон, Чхонма — смотрит на тела, и его глаза загораются, отражаясь от блеска затухающих факелов в глубокой пещере; человек, что держит его, сильный, могущественный и жестокий; он думает, что хочет быть похожим на него…)