БОГ ТАНЦА

Следующим вечером Сяо Чжань слышит приближающийся шум вертолета. Он понимает, что это не Ибо... Он одевает куртку и выходит на крышу. С вертолёта спрыгивает человек в чёрном. Он подходит к Сяо Чжаню, который сидит за столиком у бассейна. — Приветствую Вас, господин Сяо Чжань. Как видите, господин Ван Ибо не единственный Карлсон, который может унести Вас с этой крыши. — Я сделал, всё как обещал! Я встретился с Ибо, чтобы попрощаться. Мы расстались! Что вам ещё нужно?! — Следуйте за мной. — Дайте собраться... — Это ни к чему, Вы уже собраны. И не пытайтесь сбежать, у входа охрана. — Даже не думал об этом... — Отлично, прошу. Сяо Чжань садится в вертолёт. Неожиданно на крышу выбегает Чин Су. — Чжань-гэ!.. Ты куда?.. Что происходит?! Отпустите его!! Не смейте!! Чжань!! Чжань не слышит её. Он видит её из салона вертолёта. Он прижимает руку к стеклу. А-Су бросается к вертолёту и что-то кричит. Чжань мотает головой, и машет ей, чтоб она уходила. Она отбегает приседает и закрывается руками от поднятой взлетающим вертолетом волны. По его щеке стекает слеза. Он сидит на стуле один в пустой комнате. Одна стена закрыта тёмным стеклом. Слышны голоса, говорящие по громкой связи. Ему задают одни и те же вопросы. После десятого повтора Сяо Чжань перестаёт на них отвечать. Голоса, произносят одни и те же фразы. Он не знает сколько времени уже находится здесь. Ощущение времени размывается. Голоса повторяют: — Ван Ибо наш! Ван Ибо наш! Ибо наш! Ибо наш. Не смей приближаться к нему. Оставь Ван Ибо в покое! Убирайся! Ты мешаешь ему. Ты портишь ему жизнь! Ты испортил его! Ты низкий, грязный, порочный человек! Ты думал, можешь делать свои грязные делишки с кем захочешь? Думал никто не узнает и тебе всё сойдет с рук? За твои красивые глазки? Вздумал с таким багажом покорить большую сцену? Даже не мечтай! Откуда ты вылез такой? Проваливай обратно в преисподнюю! Сгинь! Мы уничтожим тебя!... Ван Ибо сам свет, не прикасайся к нему! Он никогда не вернётся к тебе. Мы не позволим. Ван Ибо наш! Ибо наш! Ибо наш!.. Мы им управляем!.. Он срывается и кричит. — Отстаньте! Идите прочь! Не трогайте его! Все прочь! — он, как заведённый, повторяет. — Прочь!.. Прочь!... Он понимает, что сквозь стекло на него смотрят. Он бросается на него. Бьёт в него кулаком и кричит: "Прочь!". Стекло непробиваемое, на нём не остается никаких следов. Он бьётся в него ещё несколько раз. А потом обессилев, просто прижимается к нему руками и головой. Он продолжает повторять: "Прочь! Прочь!". С другой стороны стекла стоит Ван Ибо!.. С двух сторон от него два человека в чёрном. Он в слезах наблюдает всё это. Он слышит всё! — Чжань-гэ-ээ! — он кидается к стеклу в момент, когда на него бросается Чжань. Он прикасается к стеклу, там, где с той стороны его касается руками Сяо Чжань. Он шепчет ему одними губами: "Я люблю тебя". На мгновение Ибо кажется, будто Чжань что-то чувствует. Чжань видит Ван Ибо в своём отражении. Их руки будто соприкасаются. Он слегка улыбается и посылает Ибо едва заметный поцелуй. Ибо видит это, он чувствует. На несколько мгновений ему становится тепло на душе. Но тут же его пронзает боль с новой силой. Лицо Сяо Чжаня искажается от боли. Он бьётся в стекло. Пытается пробить его кулаками. Но ничего не выходит. От бессилия он опускается на пол, медленно сползая вниз. Он снова кричит "Прочь!..' Чжань отползает на середину комнаты и съёживается на полу. Из его глаз текут слёзы. С его губ продолжает слетать лишь слово: "Прочь!.. — Отпустите!... Отпустите его!...— остервенело кричит Ван Ибо. — Мы отпустим, Ибо, дорогой наш! Только больше с ним не встречайся. Ни по дружбе, ни по работе, ни на общих мероприятиях, нигде. На всё запрет. Иначе, если ты нарушишь наше требование, будем его привозить сюда каждую неделю. Промывать мозги. Мы этого не хотим, но у нас нет выбора, такие указания сверху, не вынуждай нас. Мы не знаем, как долго он продержится в таком случае. У него такая тонкая душевная организация! Если наш врач признает его психически нездоровым, его отправят на принудительное лечение. Тогда это точно будет конец его карьеры, весьма печальный. Чтоб ты понимал... — Прекратите, немедленно! Это незаконно! Я обращусь в полицию! — Ибо, ты ещё не понял? Полиция наша. Всё наше. А нас самих вообще не существует. Куда ты пойдешь? К тому же мы ничего с ним не делаем. Даже пальцем не прикасаемся, — злорадно усмехается пиджак. — Только попробуйте прикоснуться!! Я не знаю, куда я пойду, а вот вы идите нахрен! Ибо с разлёту бьёт в нос одному и другому костюму. Первый пропускает удар, не успевая увернуться, второй успевает отбить. Он перехватывает руку Ван Ибо и заламывает за спину. — А вот это было зря! — первый костюм бьёт Ван Ибо по лицу. — Нас просили тебя не трогать. Но так уж вышло! Ты напросился. Ничего, пока сидишь на карантине, заживёт. Думаю, с него достаточно. Везите его домой! — Я не поеду! Сначала отпустите Чжаня! Отвезите домой! Если я не увижу, что он у себя дома, в целости и сохранности, я за себя не отвечаю!!!.... — Ван Ибо сжимает кулаки до белых костяшек. — Везите меня следом за ним. Покажите, как он заходит к себе домой! — А ты упрямый, Ван Ибо, прямо как в твоём досье написано! — Я ещё упрямей! — Ладно, отвезите его. Пусть посмотрит. Думаю на этом мы с ними закончим. Да, Ибо? С двух сторон от Ван Ибо встают два пиджака и берут его под руки. Он вырывается. — Отстаньте, не прикасайтесь! Я сам пойду. Он видит, как за Сяо Чжанем заходят два пиджака, хватают его под руки. У Чжаня не осталось сил, чтоб нормально идти. Его волокут на выход. Он даже не смотрит на них, и кажется даже не замечает ничего вокруг. Он не сопротивляется, просто повторяет: "Прочь!.. Прочь!". Чжань исчезает из вида. Только тогда Ибо сдвигается с места. Ибо сажают в машину. Затем выводят Сяо Чжаня. Пока он идёт мимо, Ибо неотрывно провожает его взглядом. Перед тем, как сесть, Чжань, как будто что-то чувствуя, бросает взгляд на их машину, кивает, слегка улыбается сумасшедшей улыбкой и садится в салон авто. Всю дорогу Ван Ибо не спускает взгляд с машины. Они подъезжают к дому Сяо Чжаня. Ибо следит за каждым его шагом, пока Чжань не скрывается в подъезде. — Сейчас покажем, вид из квартиры, не переживай. У него всё будет хорошо. Ты можешь не давать никаких обещаний. Мы бы им всё равно не поверили. Тебе просто запрещено с ним встречаться. Ты понял? Это приказ руководства! Ты знаешь, Ибо, где он окажется, если ты его нарушишь. Ван Ибо сжимает кулаки. Его трясёт. — Я не подчиняюсь ничьим приказам!! Я живу по своим правилам, по правилам моего мира!* — Ты заблуждаешься, Ибо, ты живёшь в иллюзии! На самом деле ты наш! Это мы выпустили тебя на сцену в тринадцать лет. Думаешь, ты всего добился сам? Это мы тебя выбрали. Мы в тебя деньги вложили! И ты будешь делать то, что мы тебе скажем!! — Меня не спрашивали! Я на это не подписывался! Я вам ничего не должен! Ван Ибо лихорадит от бессилия, он машинально потирает кулаки. — Ошибаешься, ещё как должен! И даже регулярно платишь. Ты же получаешь двадцать процентов от прибыли, верно? Не задумывался, куда уходят остальные восемьдесят? Неужели ты думал, на зарплату менеджеров? — О, смотри! Вот он, твой Чжань, дома, как обещали. Как только за Чжанем закрывается дверь, он оседает на пол. Подбегает Чин Су, он падает в её объятия. Она целует его в губы. — Видишь, у него всё хорошо. — ухмыляется пиджак. Ван Ибо сжимает кулаки. — Ибо, с этого момента живи своей обычной жизнью. Делай вид, что всё нормально. Танцуй, улыбайся на публику и побеждай в соревнованиях. Ибо, сжимая кулаки, впивается до боли ногтями себе в ладони. Его взгляд леденеет... *** — Чжань-гэ!..— отчаянно вскрикивает Чин Су и ловит его оседающее тело в свои объятия. В её глазах стоит ужас. — Чжань-гэ!.. Ты цел? Что они с тобой сделали? — Ничего, ничего... Не бойся... — тихо шепчет Сяо Чжань. — Им не нужно моё тело, они хотят уничтожить душу... Его взгляд затуманивается, он смотрит мимо А-Су невидящим взглядом и кричит куда-то в пустоту: — Прочь! Прочь! Не трогайте его! Я не позволю!!.. — Чжань-гэ!.. — Чин Су заключает его в объятия, рыдая. Она целует его в губы, пытаясь вернуть в чувство. — Чжань-гэ! Приди в себя! Это я, А-Су! Ты уже дома, Чжань-гэ! Всё хорошо! Я люблю тебя.. Я люблю тебя.. — А-Су... А-Су.. — взгляд Чжаня проясняется. — Ты как? С тобой всё в порядке? — Да, дорогой.. Только я очень волновалась за тебя... Не знала, что делать... Пойдём! Вставай. — Сколько времени меня не было? — Около четырёх часов.. — Всего?.. — Да. — Они показались мне вечностью. Чин Су отводит Сяо Чжаня на диван и обнимает Чжаня. Он смотрит вперёд невидящим взглядом. — Это начало конца, А-Су... Дальше просто смотри.. Они уничтожат меня... — Чжань-гэ, я никому не позволю причинить тебе боль! Я спрячу тебя от всего мира. Я накрою тебя своим покрывалом, — Чин Су укладывает его на диван и накрывает пледом. — Моя любовь защитит тебя. Моя любовь исцелит... Если понадобится, я отдам жизнь за тебя, Чжань-гэ. — Спасибо, родная, спасибо тебе за всё. Не надо так.. Я прошу тебя жить.. Живи А-Су, будь счастлива, ради меня. — Чжань-гэ, Чжань-гэ.. Не говори так. Ты так говоришь, как будто куда-то уходишь.. Я никуда не пущу тебя. Никуда не пущу. — Хорошо, А-Су. Не буду больше так говорить. Всё хорошо. — Чжань слегка улыбается и смотрит ей в глаза. — Мне бы в душ сейчас, смыть их всех с себя. Туда пустишь? — Ладно... Только не долго... Я пока заварю тебе чай. — Хорошо, я скоро. Она целует его и отпускает. *** Следующие несколько дней Сяо Чжань проводит дома. Чин Су заботится о нём, не отходя ни на шаг. Он ещё не знает, но чувствует, что это уже началось... Первая искра сжигающего его душу пламени падает на сухую траву. ____________ * Отсылка к песне Ван Ибо "Правила моего мира"