Вопросы и ответы 2

      Робкое дыхание жизни Анта ощущает не сразу. Всё её внимание приковано к раненому авантюристу, которого целительнице приходится почти буквально собирать по частям. Она самая талантливая и умелая во всём храме, так что неудивительно, что все самые тяжёлые случаи направляют именно к ней. Кажется, её нежные чуткие руки способны помочь кому угодно, и Анта прячет грустную улыбку, опуская взгляд.       Да, она способна помочь кому угодно, кроме самой себя. И как бы они с Тюром ни старались... уже почти десять лет им так и не удавалось зачать ребёнка.       Не то чтобы это было главной целью их брака. Оба они пожертвовали всем и разорвали все связи уж точно не потому. Любили друг друга сильнее жизни, и где-то внутри Анта желала, чтобы их любовь обрела воплощение. Крохотное беззащитное дитя, которое она могла бы прижать к груди и которому могла бы отдать всю свою нежность...       Тюр бы тоже стал хорошим родителем. В меру строгий и души не чаящий в семье, он был бы самым лучшим папой для их малыша. И хотя именно он чаще успокаивал Анту в том, что нет ничего страшного, если у них не будет ребёнка, она всё равно видела тень печали в его тёмных глазах. Тюр был семейным мужчиной, и пусть он не говорил этого вслух, чтобы ещё сильнее не расстраивать супругу и не ранить её, однако он тоже хотел ребёнка.       Но у них не получалось, и Анта почти отчаялась, а потому робкое дыхание новой жизни она чувствует далеко не сразу.       Заживляющие заклинания даются ей немного сложнее, чем обычно, и тело слегка ведёт от слабости. Взгляд слегка туманится, и ей приходится сделать несколько глубоких вдохов, выравнивая дыхание. Лишь после, когда жизни авантюриста ничего угрожать не будет, целительница сможет позаботиться о самой себе.       Её рука замирает внизу живота, и мир на мгновение останавливается. Анта не может поверить собственным ощущениям, и на её глаза против воли наворачиваются слёзы радости и неверия. Хрупкая надежда расцветает внутри, и все молитвы и благодарности Великой Матери, которые только целительница знает, она направляет богине, оседая на край кушетки, обнимая живот. После более чем десяти лет стараний она наконец-то понесла дитя... — Тюр! — после завершения смены Анта буквально влетела в дом, светясь от счастья. — Тюр, ты не поверишь! — когда супруг вышел из комнаты на радостный голос жены, она врезалась в него, стиснув в крепких объятиях. Почти сразу отстранилась, сжав ладони, и блестящим взглядом посмотрела в улыбающееся, но слегка недоумённое лицо. — Тюр, у нас будет ребёнок! Я беременна! — Анта рассмеялся сквозь вновь набежавшие слёзы, и отпустив руки мужа, накрыла ими живот, слегка согнувшись.       Мужчина замер, будто натянутая струна. С робкой недоверчивой радостью он посмотрел на супругу, прежде чем широкая улыбка сама собой расцвела на его губах. И он подхватил Анту, крепко, но бережно прижимая её к себе, гладя по лопаткам и пояснице. Они наконец-то станут родителями...       Такой долгожданный и желанный ребёнок — они могли стать замечательной скромной семьёй. Вместе с нетерпением ждали его рождения, представляя, какой будет дальнейшая жизнь, когда их будет трое. Тихое выстраданное счастье, за которое они сражались и отдали всё — разве теперь они не заслужили покой в компании друг друга?       Судьба была жестока — впрочем, это им ещё лишь предстояло познать. Сейчас же было величайшее счастье и самое желанное ожидание. И искренняя вера, что всё будет хорошо.