Киберкраш(и)

      Эва совершенно не понимала, что происходит, что делать, а главное, к чему это все ведет. Вокруг неё было несколько мужчин, и все они выказывали расположение по отношению к ней. И если Сукуна делал это весьма агрессивно, а Годзё – весьма прямолинейно, то Нанами был просто-напросто деликатен, а Сугуру… его она вообще не понимала. Появление Наоя выбило её из колеи окончательно.        Проводив Нанами и взяв с него обещание непременно связаться с ней, если ему станет плохо, она села медитировать. Мыслей было много, они роились в голове, но никакая из них не была законченной. Её подруги уже оказали ей поддержку после произошедшего с Сукуной, так что злоупотреблять их дружбой она не хотела. Да они бы и не поняли, если б она рассказала им, что рассматривает Короля Проклятий в качестве претендента на её сердце. Для Маки особенно – он был более лайтовой версией Наоя Зенин. Не так уж она была далека от истины, по крайней мере поначалу.       Да ещё Наоя. Он-то вообще что здесь забыл? И что ей делать, поменять симку?       "Нет, – думает она. – Просто заблокирую его номер и переговорю с охраной", – решила она.       Менять хороший ЖК на какое-то другое место было бы расточительно, к тому же у неё сосед такой приятный. Да было и много других бонусов.       Она вдруг вспомнила про Хигуруму. У Эвы были и нормальные бывшие, и он был одним из них. Статный и молодой адвокат с видным носом. Она его нос обожала, пожалуй, больше него самого. После расставания они остались в дружеских отношениях, и хотя общались не так и часто, по разным юридическим вопросам Эвона с ним консультировалась. В конце концов, с кем, если не с ним?       – Вообще мы вполне можем его засудить, – за чашкой кофе заявил Хироми, выслушав рассказ бывшей, – так что пиши, если решишься. Я буду только рад представлять твои интересы и наказать этого придурка.       – Спасибо, Хироми, ты настоящий друг! Пока что не буду, но если вдруг он ещё раз появится, то других вариантов уже не останется, – пожала плечами она.       – А тот парень молодец, – продолжал комментировать мужчина, – хорошо, что тебя и такие окружают.       – Хороших ребят даже больше! – активно закивала Эва, – никто не без греха, но… всякое бывает. Уж точно намного лучше Наои.       Хигурума посмотрел на неё тяжело исподлобья, как это умел, будто сканируя.        – Ну и что же там за хорошие ребята лучше Наои? – как открытую книгу читает, ей-богу.       Эвона неловко смеётся. Придётся рассказывать. Романтические отношения у них не сложились, но дружеские, даже братско-сестринские – вполне. И вот когда-то несостоявшийся любовник, а теперь уже онии-сан ждал от “младшей сестры” доклада о том, кто, когда и как оказывал ей знаки внимания.       – Признаться честно, не знаю, что я могу посоветовать тебе в такой ситуации, кроме как… – Хироми сделал вид, что задумался, но и Эва знала его достаточно хорошо, чтобы понять, что он боролся с рвотным позывом, – слушать свое сердце? В фильмах же всегда рекомендуют что-то такое?       – Да ты нехило так прокачал эмоциональный интеллект, Хиро! – Эвона звонко рассмеялась, похлопав адвоката по плечу, – впечатлена!       …Они познакомились, когда Эва старательно и вполне успешно забывала Наою. После него она искала в мужчинах надежность и уверенность. В Хигуруме это было отражением профессии, которую он выбрал: адвокат. Близость с законом, умение с ним обращаться, а кроме того, умение защищать – это все было плюсами в его копилку.       Хироми был довольно серьезным, интеллигентным и надежным молодым человеком. В качестве потенциального мужа он подходил по всем параметрам. Лишь одно но: с ним было ужасно скучно. У мужчины была одна страсть: справедливость, и он её любил, очевидно, больше, чем Эву. Она вообще не была уверена, что он её любил. Уважал – да. Был глубоко привязан – да. Но не любил.        Она не исключала и того, что могла быть слишком для него молода: в качестве мужа он подходил почти идеально, вот только замуж она в ближайшее время не собиралась – в двадцать лет хотелось ещё погулять и потусоваться. А Хигурума уже подходил к тому возрасту, когда нужно обзавестись семьёй, чтобы “все успеть”.        Давления на Эвону уже было достаточно в прошлых отношениях, а в терапии она научилась отстаивать себя и свои границы, поэтому использовала полученные знания на практике – предложила молодому человеку расстаться. Проницательный Хироми последнее время догадывался, что все к этому идёт, понимал и принимал её выбор, поэтому возражать не стал.       – Помни, что если у тебя появятся какие-то проблемы, то у тебя есть адвокат – звони мне, не стесняйся.       Начинающему блогеру было полезно и важно иметь такой тыл. Да в общем-то, любому человеку полезно иметь подобного рода связи.       И все-таки Хироми остался в перечне её приятелей. Иначе не стала бы она рассказывать ему о своих чувствах и мучениях. Слушать свое сердце… Ну вот а что делать, если оно тревожится? Боится после всего произошедшего доверять всем и каждому? Может, оттого и сложно сделать свой выбор.       Эвона решила пустить все на самотек. Во временной перспективе станет яснее, прозрачнее и легче – ну, так она надеялась – разобраться как в своих чувствах, так и в намерениях других людей. Так что она с удовольствием проводила время в компании летсплейщиков.       Заводила Годзё решил собрать всех друзей (и недругов) у себя для игры в Мафию. Приглашены были все от мала до велика: Мэгуми, Юдзи, Сёко, Утахимэ, Сугуру, Нанами, Хаибара, Эвона и даже, прости господи, Сукуна, который сначала матернулся, что в детских играх он не участвует, а потом, догадавшись, что там будет Эва, согласился. По такому поводу Сатору даже обзавелся специальным комплектом игровой мафии с масками, чтобы добавить впечатлений другим. Он вообще любил производить впечатление на окружающих.       – Город засыпает! – Эва обожала мафию. И с удовольствием бы выбрала персонажа, но стало очень любопытно, как же ведут себя в игре новые друзья. – Просыпается мафия!       Лицо открыл Мэгуми. Эвона беззвучно присвистнула.        – Мафия выбирает свою жертву.       Длинный палец указывает на маску из-за которой торчат белые волосы. Эва улыбается, не давая себе рассмеяться, делает пару вдохов и выдохов, успокаивается, кивает – запомнила.       – Мафия сделала свой выбор, мафия засыпает. Просыпается… якудза!       Японской мафией оказывается Сукуна. Девушке весело от такого подходящего персонажа.        – Якудза делает свой выбор?        Ведущая не успевает задать вопрос, как якудза делает тот же выбор, что и мафия парой секунд ранее.       – Якудза…        Она не успевает договорить, Двуликий активно качает головой, показывает руками крест, отменяя свой выбор. Эва понимающе кивнула, готовая с̶л̶у̶ш̶а̶т̶ь̶ смотреть дальше. Мужчина окидывает быстрым взглядом всех присутствующих, обдумывая свой выбор, и указывает на Мэгуми. Это какое-то животное чутье или что?       – Якудза делает свой выбор и засыпает, – удовлетворенный Якудза надевает маску, – Просыпается Шериф!       Утахимэ игриво машет ладонью и, заговорщически улыбаясь, указывает… на Годзё.       – Шериф высказался, – кивает она, – и засыпает. Ну и наконец просыпается проститутка.       Маску опускает счастливый и самый востребованный этой “ночью” игрок.        – Проститутка делает свой выбор.       Проститутка указывает на ведущую.       – Нет, меня выбрать нельзя!       Проститут корчит грустную моську.       – Проститутка делает свой выбор?        Сатору от балды указывает на мирного жителя Кэнто.       – Проститутка засыпает, просыпается город!       Жители опускают маски.       – Новостная сводка: убит Годзё, под подозрением Годзё, также убит Мэгуми, покушались на честь ведущей, но в итоге под раздачу попал Кэнто.        – Гадство, – заявляет Сатору. – Как всегда страдают невинные женщины. – Он вскрывает маску и демонстрирует всем, что был проституткой. – Я всего лишь хотела зарабатывать на жизнь тем, что у меня хорошо получается… – драматизирует он.       – Тебе эта роль идет, – довольно скалится Сукуна.       – Пошел ты, – ухмыляется «убитый», после чего вскакивает на ноги и двигается к своей жертве. – Раз уж я должен был отработать до того, как меня убили… – он поворачивается задом в сторону Нанами и начинает кривляться, исполняя для него приватный танец. Тот сидит с каменным лицом и выставил ладонь перед головой, чтобы тощая задница Годзё, крутящаяся в непосредственной близости, не задела его.       – Сатору, – качает головой Сугуру осудительно, после чего решает выдвигать предложения, кто может являться мафией. – Думаю, что мафия – Сукуна.       – Почему сразу я? – возмущается Король.       – Лицо мне твоё не нравится, – совершенно спокойно отвечает Гэто. У него в глазах искрится смех. – Типичный янки.       – Поддерживаю! – поднимает руку Юдзи. Вслед за ним руку поднимает Хаибара, Сёко и Утахимэ. В конечном итоге, чуть ли не единогласно решают слить именно Рёмэна.       – Правильно, отомстите за свою проститутку, – ухмыляется Сатору.       – Вот суки, – восклицает Сукуна. Эве даже не надо исполнять свои обязанности ведущего, всё ясно и без её комментариев. Он вскрывает свою маску. – Довольны, блять?       – Это была самая быстрая в моей жизни игра, – говорит Юдзи.       Мэгуми был доволен таким раскладом. Он бы с удовольствием пошёл уже домой, но великовозрастные дураки ещё не наигрались. Из закромов Сатору достал монополию. Это надолго.

***

      – Эй! – решили, что звонка в дверь недостаточно. – Годзё? Мэгуми у тебя?       – Да, Тодзи! Всё окей! – в ответ прокричал Сатору, не отрываясь от игры. Он вот-вот выкупит Икэбукуро.        Мэгуми с грустью смотрит на дверь. Никогда он так не надеялся и не радовался приходу отца. Никому об этих странных, неведомых ему ранее чувствах он не скажет.       – Заходи, если хочешь сына проведать, – продолжает Годзё и, наконец, возвращается в игру всецело.       Если раньше Эва и грешила на токсичную маскулинность Сукуны, то сейчас она готова взять все свои слова назад и даже извиниться перед Двуликим, потому что он, по сравнению с отцом Мэгуми, кажется просто джентльменом.        На пороге вырастает огромная гора мышц. Мэгуми очень похож на отца: те же смоляные взлохмаченные волосы, тот же разрез глаз и форма лица. Но младший Фусигуро, по крайней мере, умеет вести себя в обществе, чего не скажешь о старшем. Он является к гостям Годзё в белой майке-алкоголичке и растянутых чёрных штанах. По мнению Эвоны, так ходить неприлично даже дома, не говоря уже о чужой квартире. Ей кажется, что Тодзи слишком голый, но такое впечатление он производит только потому, что является… широким. От него не пахнет потом, но тестостероновую атаку чувствуют все: запах мужского парфюма от него исходит довольно резкий, еще и смешивается с запахом алкоголя. Эва сидит ближе всех к двери и ей хочется отодвинуться подальше. Фусигуро-старший еще так смотрит на неё… объективирующе, что хочется прикрыть свои голые ноги – и зачем она только шорты сегодня надела? Хозяин дома слишком занят предстоящей победой в монополию, чтобы заметить это, так что никак не реагирует.       – Ты чего, па? – спрашивает Мэгуми хмуро. Он-то надеялся, что батя его сейчас отсюда вызволит, но тот неожиданно проявляет какой-то интерес к происходящему в комнате. Он грузно опускается на колени рядом с Эвой и делает вид, что рассматривает карту монополии. С другой стороны сидит Сёко, и Тодзи неожиданно решает приобнять за талию обеих со словами:       – Да у вас тут весело, еще и девочки такие красивые.        Тут уже все понимают, что мужчина нажрался в говно. Особенно хорошо это понятно Сёко и Эве, в бока которых, словно стальные, вжимаются горячие пальцы Фусигуро. Мэгуми краснеет за своего отца.       Сёко не очень приятно, но она держится стойко – довольно давно имела честь познакомиться с отцом Мэгуми, так что понимала, что ничего неожиданного он не выдаёт. Тем более, что алкоголь уже попал в его организм – скоро спать пойдёт, нужно лишь чуть-чуть потерпеть и помочь усыпить его. Так он довольно безобидный, особенно учитывая тот факт, что они в компании ещё семерых мужчин, которые точно не дадут девушек в обиду (по крайней мере, за пятерых она ручается).       Эва таким ценным знанием не обладала. Она вытянулась струной в недообъятиях Тодзи и сидела ни жива, ни мертва. Еле дышала. Она надеялась, что её внутреннее состояние отразилось и на её лице, что она побледнела, например, но, видимо, нет. Гэто и Нанами строго зыркнули на Тодзи, но ничего ему не сказали, продолжая следить за игрой. Сукуна был скорее недоволен тем, что новый гость в доме Годзё пристроился на месте рядом с блогеркой, но старался виду не подавать.       Эва была в объёмном свитере. Чужая рука на талии была никому не видна. Как и незаметны никому, кроме неё, движения за её спиной. Через тонкую ткань все ощущалось очень хорошо – он лениво перебирал пальцами по талии, легко поглаживал, щекотал, дразнил. В какой-то момент касание потяжелело – ладонью он притянул её ближе к себе, хотя, казалось бы, куда ещё ближе?        Что делать Эва не понимала абсолютно. Что там он творил с другой стороны с Сёко, она не представляла, но новая подруга была спокойна – значит, и ей можно не волноваться? Но не волноваться не получалось.        “Абстрагироваться”, – выбирает тактику Эвона.       К тому моменту, когда у неё получается это сделать, кожи касаются шершавыми подушечками пальцев – гость пробрался рукой под свитер. И девушка ужасается, когда понимает, что это вызывает у неё уже совсем не ту реакцию, что парой минут ранее. Она подрагивает от удовольствия, начинает тяжелее дышать, но старательно это скрывает, чувствует внизу живота. О, нет.       Пока Тодзи Фусигуро сидел так близко, она пропустила все, что только можно – к её превеликому удивлению, игра вскоре закончилась.        – Пойдём, пап, – Мэгуми дернулся, едва удержавшись от соблазна нервно подскочить со своего места, чтобы поскорее увести родителя, – засиделись.        Отец издаёт какой-то разочарованный звук и поднимается вслед за сыном.        – Какой-то ты не компанейский, Мэгуми, – тянет он, – но раз уж так хочешь домой…       – Да. Хочу домой. Пойдём уже.       Тодзи провожает глазами комок нервов, которым был его сын. Смотрит сверху вниз на оставшихся сидеть девушек, задерживает взгляд на Эве.       – Ну, пока!        Выходит.        Эва не знает, что покраснела, и выглядит как-то… не так. Непутевого родителя, оставившего после себя даже слишком мужской парфюм, который потихоньку опьяняюще действует на блогерку, оказавшуюся в зоне поражения, провожают тяжёлым взглядом исподлобья.