Киберкраш(и)

День выдался очень насыщенный. И плодотворный.  Сукуна на к̶р̶ы̶л̶ь̶я̶х̶ ̶п̶о̶х̶о̶т̶и̶ на энергии чистой агрессии вылетел из Мака, крепко схватив Эву за руку. Та безудержно хохотала в ответ на его мучения, хотя самой было ничуть не лучше, просто она это виртуозно скрывала. Рёмэн был так резв, что она чуть не оставила туфельку там под столом. Золушка в наши дни уже не та. В городе успело стемнеть за это время, на улице не холодно, но жару отключили – ветер несильный, но освежает, особенно настолько разгоряченную пару.  Вокруг слишком много людей, да и заниматься непотребствами здесь не очень удобно, мужчина держится из последних сил, крепко обнимая блогерку в ожидании такси бизнес-класса. Обязательно со стенкой, отделяющей пассажиров от водителя – требование Эвы. Он предпочитает не думать о том, в какой момент её слово стало для него законом. Со стенкой так со стенкой. Ему не сложно это организовать, а ей – приятно. Может, ему даже удастся быстрее снять это напряжение, бьющее через край. Чёрный автомобиль припарковывается у тротуара как раз вовремя: мужская ладонь уже спустилась с талии на поясницу и не намерена останавливаться на достигнутом. Водитель собирался было выйти и открыть перед ними дверь, но Сукуна быстрее – открывает дверцу автомобиля сам, пропускает туда Эву, сопровождая это агрессивным шлепком по её желанному заду. Она негромко вскрикивает, скорее от неожиданности, нежели от боли. Машина трогается с места, немедленно двигается и Двуликий. Буквально зажимает её у окна, впиваясь жадно губами в кожу на шее. Эвона посмеивается, но с томными вздохами и периодическими повизгиваниями, потому что Сукуна даёт понять: он больше сдерживаться не намерен. Он будет неистово мстить. И первой страдает её шея, расцветающая алыми цветами на коже. – Ну же, Сукуна, держи себя в руках, – говорит она примирительно, на самом деле не имея этого в виду. – Нам ехать всего десять минут. Неужели не вытерпишь? – Я жду уже несколько часов. Игры окончены, – отвечает он ей строго. – Замолчи уже. Твой рот понадобится для другого. – Правда? – наигранно удивляется она. – Для чего же? Если бы он мог воспламениться, то сделал бы это здесь и сейчас же. Но он может только заткнуть девушку грубым поцелуем, найти её язык и засасывать крепко, больно, у самого основания, что на следующий день будут болеть подъязычные от такого яростного обращения. И все же Эве ужасно нравится, что он превратился в одно большое похотливое животное. Немного пугает эта непредсказуемость, но заводит сильнее. Она ему целиком и полностью доверяет. Что бы ни произошло дальше, это будет исключительно добровольно, и она получит удовольствие, иначе не стоило и начинать. И все же эти десять минут длятся дольше, чем целый день, проведенный вместе. Чем месяц с небольшим с момента их знакомства – когда эта наглая девица ворвалась в его мысли, в его голову и поселилась там, очевидно, на долго. Слишком его измучила, привыкшего сразу же получать свое. Слишком часто выскальзывала из его цепких рук, когда казалось ну вот, она уже его.  Он налегает на неё с ещё большим рвением, запечатлевая в памяти каждое ощущение, каждое касание, каждое действие, каждый её ответ на него. Как она податлива! Как отзывчива! Он никогда не верил во вторые половинки, но то, как им огненно вместе, заставляет его задуматься о том, что и эта теория имеет право на существование. Как это иначе объяснить? Близко. Но недостаточно. Одна её нога не в состоянии выбраться из-под груды мышц, но вторую она закидывает ему за спину, обхватывает за поясницу в попытке притянуть ещё ближе. Он готов взвыть от этого её действия и от того, что его все ещё что-то сдерживает. Сукуна правда уже не верит в то, что они смогут добраться до квартиры. И все же, пусть минуты тянулись бесконечно, поездка рано или поздно заканчивается. В восприятии Двуликого слишком поздно, но не то, чтобы у него была возможность хлопнуть в ладони и сказать: “теперь можно”. Это происходит, когда автомобиль останавливается возле его дома. Они выскакивают из машины – Эва все еще спокойная снаружи, но заведенная изнутри, а Сукуна заведенный и так, и так. Оплата списывается с карты, так что ему не приходится общаться с водителем. И то хорошо. Ему неудобно идти, потому что член упирается в гребаные джинсы. Но он тянет Эвону за собой в подъезд и остаётся только препятствие в виде лифта. Ему плевать, что кто-то может увидеть. Он снова засасывает её, пока они ждут кабину, параллельно хватая её за задницу. Эва жадно отвечает на поцелуй. В лифт они вваливаются, не прекращая поцелуй, и Сукуна впечатывает её в стену кабины, отчего она трясется и звенит. Ему плевать, ей в общем-то тоже. Лифт поднимается, и они продолжают тискаться. Двери раскрываются рано, слишком рано – на третьем этаже, чтобы подобрать кого-то из жильцов и вместе с ними отвезти наверх.  Эва останавливает мужчину и немного отстраняет, со смущённой улыбкой делая вид, что ничего между ними не было. Как будто непонятно, отчего они такие всклокоченные, а Сукуна тяжело дышит. Это препятствие уже почти ничего не значит. Подумаешь, еще всего-то пара этажей. Её тело после этого всего превратится в один большой синяк – он впечатывает её спиной в дверь, как только они переступают порог квартиры. Она не сильно-то и против: стонет скорее от удовольствия, чем от боли от удара. Как-то по инерции Король сжимает её запястья, заводит руки наверх, ограничивая её в движениях – вот это уже неприятно. Эва извивается в надежде освободиться, но Сукуне хоть бы хны – вообще пофиг, поэтому приходится действовать иначе – кусает его губу не игриво, возбуждающе, а ощутимо изо всех сил почти. Он отстраняется и недоумевающе смотрит на неё. Что опять-то началось? – Отпусти мои руки, – объясняет девушка, – я тоже хочу тебя трогать вообще-то.  Да ради бога.  Он отпускает её, чтобы руки сразу же обхватили его плечи, обнимая.  Ещё пару минут они пытаются насытиться друг другом в прихожей, чтобы хватило выдержки пройти дальше в квартиру. Не прекращая ласк, Двуликий подхватывает девушку за спиной и под коленями и поднимает на руки. Она все еще его обнимает за шею. – Красота! Как невесту! – восклицает она. – Подумаем об этом, – кивает он, – есть предпочтения по месту? – А какие варианты? – Эвона хихикает. – Устроишь мне экскурсию по квартире? – она игриво болтает ногами, сидя у него на руках. – Я тебя, по-твоему, на экскурсию привёл? – огрызается Сукуна. – Конечно! – радостно отвечает девушка, запечатлевая поцелуй у него на щеке. – В таком случае, первая достопримечательность нашего тура – мой член. – Он стремительно несет её в спальню и бросает на постель – она взвизгивает от неожиданности. Сукуна одним прыжком напрыгивает на постель и на неё, прижимая к матрасу. По старой привычке он снова подминает её под собой и прижимает запястья к покрывалу, не давая двигаться руками, но потом вспоминает, что ей это не нравится. Переплетает пальцы с её рукой, – а вторую все же отпускает, так что девушка обнимает его за шею.  Они снова целуются, параллельно избавляя друг друга от одежды. Сукуна чувствует едва ли не счастье, наконец-то снимая с Эвы свитер и шорты. Она снимает с него футболку, а ремень и ширинку он расстёгивает сам. Наконец-то. Член едва ли не болит от возбуждения – весь день сдерживался. Фотография, с которой, наверное, можно так сказать, все началось, прямо-таки выгравирована у него в памяти – так часто, подолгу и внимательно он её рассматривал, изучал, любовался. Но видеть, чувствовать ее вживую – это на совершенно другом уровне удовольствия. Он не знает наверняка, знала ли паршивка под ним о том, чем кончится вечер, но мысль о том, что она готовилась к нему – распаляет ещё больше. Кто тут ещё кого трахнет – на ней комплект розового белья.  Сукуна отдаляется, любуется. Кажется, трусики с фотографии – он их узнает из тысячи, уверен в этом. – Книжку не дам, – предупреждает он, уже протянул руки к лифчику. – А я так хотела почитать! – дуется Эва, еле сдерживая смех. – Ну, раз хотела, – внезапно передумывает Сукуна и неожиданно поднимается с постели в одних боксерах. Блогерка с интересом наблюдает за ним, любуется мышцами на его спине, приподнявшись на локтях.  Он подошёл к книжной полке и взял с неё первую попавшуюся книгу – “Самый богатый человек в Вавилоне” мимоходом замечает Эвона, после чего возвращается к ней на постель и протягивает ей. Она непонимающе смотрит – он что, серьёзно? – Давай так, – говорит он с усмешкой, – ты читаешь вслух, а я – отлизываю тебе. Если ты останавливаешься, то я – тоже.  Щёки Эвоны покрываются румянцем. Она думала, что возбудиться сильнее уже не сможет, но по низу живота проходит резь – бабочки пытаются вырваться наружу. Она представляет, как трудно будет читать вслух…  – Ты серьёзно? – она уточняет, переводя дыхание. – Звучит возбуждающе. Она забирает у него книжку и открывает на рандомной странице, откидываясь на подушки. Сукуна устраивается у неё между ног, покрывает поцелуями живот, внутреннюю сторону бедра, трогает пальцами кружевную ткань, которая насквозь пропиталась девичьей смазкой. Она принимается читать: “Жил когда-то в древнем Вавилоне очень богатый человек по имени Аркад”. – В этот момент Двуликий подлезает под ткань трусиков и стягивает их с Эвы. Она продолжает. – “Повсюду гремела слава о его богатстве”. – Сукуна обагряет свои горячим дыханием её влажные складочки. – “И еще славился он щедростью”. – В этот момент мужчина проводит по ним языком, и буквы начинают плясать перед глазами. – “Он был щедр в пожертвованиях, не скупился в расходах на свою семью и на себя самого. И все же каждый год его богатство прибывало быстрее, чем он мог потратить. И пришли к нему друзья юности…” – последние предложения она дочитывает с трудом. Король Проклятий наслаждается музыкой её стонов и вздохов, которые вырываются изо рта девушки, пока она читает вслух. Ласкать её языком приятно, она такая вкусная, нежная, горячая. Хочет вилять бёдрами, но он удерживает её руками. Не пошевелиться. Рука с книгой падает на матрас – даже если она захочет продолжить чтение, у нее не получится, все расплывается, да и то, что творится у неё между ног, кажется гораздо интереснее, чем финансовая грамотность, в которой она неплоха. Но, к сожалению или к счастью, Сукуна держит обещания.  Он останавливается сразу за Эвой. Лишь опаляет горячим дыханием внизу, пару раз дразнит холодной струёй воздуха. Эвона разочарованно стонет, ей физически больно от того, что он посмел прекратить. – Сукуна, – выдыхает она. – Почему остановилась? – тут же спрашивает он. – Продолжай. На чем остановилась? Давно хотел попробовать аудиокниги. – Ты жестокий, – скулит Эвона.  – Это мне говоришь ты? – усмехается мужчина. – После всего, что было сегодня? – Туше, – отвечает негромко девушка с улыбкой.  Переведя дыхание, она снова берёт в руки книгу. Возвращается к месту, на котором остановилась, и продолжает читать: “Аркад, ты удачливее нас. Ты стал самым богатым человеком во всем Вавилоне, а мы из сил выбиваемся, чтобы выжить. Ты можешь носить самые красивые одеяния и наслаждаться самыми редкими яствами, а мы и наши семьи должны одеваться, во что придется, и довольствоваться той едой, которую удается добыть”. Она продолжает – читать пиздецки сложно, она спотыкается через слово, не может держать интонацию и стонет через слово, задыхается. Сукуна отлизывает умело: она не сомневалась, что уж он-то знает, где находится клитор, но помимо этого он вообще, кажется, знает какие-то сексуальные техники, которые доставляют ей нереальное удовольствие. К счастью, он милостив, поэтому когда она с молящим стоном останавливается с чтением спустя минут пять, потому что невозможно больше это терпеть, он продолжает лизать. Еще спустя тридцать секунд она кончает на его горячий язык, зажимая голову Короля между бедрами. Он смотрит на неё снизу вверх своим похотливым блядским взглядом. Доволен, что довел её до грани. Облизывает губы смачно. Эва переводит дыхание – книжка улетела куда-то далеко и явно надолго. Забавный опыт. Интересно, что ещё он сможет выдумать, фантазер. Она усмехается.   – Развеселил? – спрашивает он. Никто после его ласок ещё не смеялся. Не смели. – Ну ты заходи уже, – девушка игнорирует вопрос, медленно, приглашающе раздвигая перед ним бёдра, освобождая чужую голову из крепкого захвата. – Чего ждёшь? Или особое приглашение нужно? Особого приглашения не нужно. Сукуна срывается с места в поисках заветной маленькой квадратной упаковки, которая сейчас была единственным, что их разделяло от единения тел.  – Я думала, ты всегда готов, – язвит Эва. – Да с тобой невозможно, – рычит он, открывая всевозможные ящики в спальне. – Невозможно хорошо? – девушка буквально мурчит. – Невозможно хорошо, – кивает он, подтверждая. Презерватив нашёлся. – С детьми повременим, – зачем-то выдаёт Король. – Если материнский инстинкт припрет к стенке, могу нянчиться с Юдзи? – Нет. Можешь нянчиться со мной. – Ты же хотел стать моим онии-саном? – Для тебя я стану кем угодно.  – Даже раком? – Не наглей. Иначе раком встанешь ты. – Как страшно! – А это и не угроза, – отвечает он, отмечая про себя, что Эве нравится а) болтать во время секса и б) дразниться ещё больше. Ему это тоже нравится. Но раком он ее действительно хочет поставить. Так что хватает и помогает перевернуться в коленно-локтевую. Кладет ладонь на поясницу, с удовольствием пристраивается сзади. Ртом вскрывает упаковку от презерватива, натягивает. Ему больше нравится трахаться без резинки, но это же Эва. Он не готов слушать во время секса лекцию про ЗППП и вероятность беременности. Сейчас он готов слушать только ее стоны. Которые она незамедлительно выдает, стоит ему начать медленно входить в неё. От кого-то из своих девок он прежде слышал, что первое проникновение для них – самое чувственное и приятное. Для него тоже. В животе пляшут бабочки от ощущений горячей плоти: какая она узкая, хрупкая и потрясающе сексуальная. Обычно Сукуна трахается жестко и быстро, не задумываясь толком о чувствах партнерши. Об Эвоне он не может не думать. – Детка, все в порядке? – спрашивает он, не двигаясь и поглаживая её ягодицы. – Я могу начинать двигаться? Она была очень, очень в порядке. Морально она была готова к его возможным размерам, и Сукуна её нисколько не разочаровал в этом плане, даже превзошёл ожидания. Но даже не это самое, хоть и не маловажное. Сами вопросы, которые он задал, продолжая беспокоиться о ее удовольствии. Она была готова расплакаться от умиления, запоминая этот первый момент. – Эва? – она слишком долго и подозрительно молчит. – Мне остановиться?  Девушка качает головой. – Нет… ни в коем случае. Можешь… двигаться.  Особого приглашения по прежнему не требуется, но Сукуна высокого мнения о себе небезосновательно. Начинает с медленных толчков, чувствуя её всю. Лучше, гораздо лучше, чем он представлял, чем было в его фантазиях и мечтах о ней. Каждое его движение в её теле отзывается приятной волной: он чудесно её наполняет. Какое-то время Сукуна двигается так, а потом постепенно ускоряется, слишком уж приятно и хочется кончить.  Он выходит из девушки и переворачивает её, после чего берет уже в миссионерской позе, потому что в первый раз хочет видеть её лицо, искажающееся наслаждением, видеть закатывающиеся глаза, приоткрытый рот и то, как грудь ходит вверх-вниз от его толчков. Особенно приятно наблюдать за тем, как его член исчезает внутри неё – от этого вида он готов обкончаться прямо сейчас, но ему нужна чуть более сильная стимуляция. – Детка, могу я войти глубже? – спрашивает он, нависая над ней. – Конечно, малыш, – отвечает Эва. Он горячо целует её, после чего закидывает её ноги к себе на плечи, чтобы войти максимально глубоко – насколько позволяет физиология тела. Глава девушки распахиваются от невероятных ощущений, потому как Король цепляет какую-то глубинную точку, о существовании которой она ранее не подозревала – не те габариты были у её бывших. Оказывается, это ужасно приятно. Сукуна начинает двигаться быстро, часто, шлепки плоти о плоть сопровождаются её стонами и его рычанием. Эва решает помочь себе в процессе, протягивает руку и ласкает клитор на глазах у Двуликого. Это окончательно взрывает ему мозг, и он спускает в презерватив прямо в ней, и она, чувствуя сокращения его члена внутри, кончает от этого во второй, изгибаясь в пояснице. Если он навалится на неё всем весом, то точно раздавит, поэтому падает рядом, сразу сгребая её обмякшее тело в свои объятия, целует в макушку, пока она утыкается носом в его грудь.  – Не холодно? – воздух в комнате, по сравнению с температурой их тел, и правда можно назвать прохладным – немного холодит кожу. – Укрыть тебя? В душ хочешь? Она с трудом себе в этом признается, но ее заводит его грубость. Но она тает от него такого. Эва ничего не отвечает, просто возобновляет ласки: целует накачанную грудь, которая, определённо, больше, чем её, выводит пальцами узоры на коже, постепенно спускается ниже. Сукуна опять немножечко не вдупляет. Но догадывается. Двух раундов ей недостаточно. Король не знает, за какие заслуги ему боги посылают такую женщину, но если это и правда их рук дело, то он готов уверовать в того, кто так расщедрился для него. В чью честь нужно построить храм? Хоть десять по такому случаю. Эва мягко освобождается из его объятий – ещё нанежится в них – и теперь смотрит на него сверху вниз. Лохматая, раскрасневшаяся, улыбающаяся до ушей, в глазах пляшут задорные искры. Боже, как она на него смотрит. Снова пропадает к его губам, потому что не может не, но долго здесь не задерживается – теперь её очередь помечать: ”здесь была Эва”.  Она оставляет первый засос. Первый знак на теле Рёмэна, говоривший о том, что он кому-то принадлежит в его жизни. Он почти не против, если она пометит его всего, но она особо не увлекается, продолжает путешествие вниз. Возвращается к тому, с чего начала, зацеловывает всю кожу, не оставляет ни один миллиметр без внимания. – Послушай, – несколько сконфуженно говорит Сукуна, понимая, к чему это все ведет. – Дай мне немного передохнуть, ладно? В отличие от тебя я уже почти старик.  Эва тут же останавливается и возвращается в объятия мужчины. И никакое покрывало ей не нужно, пока он обнимает её всеми руками, так тепло и так приятно. Она даже представить себе не могла, что все к этому придет, когда вызывала его на бой в «Магичке». – Я говорила, что ты суперстар, – довольно говорит она, глядя ему в лицо, а потом зарывается носом куда-то в район ключиц.