***
— Пойдем через окно. Хотя внизу, конечно же, западня. — Лёва подбежал к окну и со всей силы надавил на покрытую твердым слоем белой краски ручку. — Я бы удивился, будь это не так. — Лагунов подбежал к Лёве, стоящему возле открытого окна, и всмотрелся в непроглядную темноту. Вампирское зрение совсем не помогало. Внизу все было плотно засажено зеленью. — Надо идти, это всего лишь третий этаж. Внизу что-то вроде небольшого садика, деревья и кусты. — Хлопов, это не всего лишь, а целый третий этаж. Сделав глубокий вдох, и нервно поправив волосы, Лёва достал из кармана осиновый кол и решительно сжал его в кулаке. — Надеюсь, я не сдохну. Пора, Лагунов. Он с поразительной лёгкостью запрыгнул на подоконник и не раздумывая сделал шаг вперёд. Валера дёрнулся от неожиданности и крепко сжал кулаки, подавляя подступающую волну паники. Он выглянул из окна, пытаясь найти приземлившегося Хлопова. Тело охватила нервная дрожь от осознания, что в эту темноту и неизвестность, вполне вероятно наполненную голодными вампирами, только что улетел человек. И Валера очень надеялся, что этот человек уже бежит в сторону станции, а не занимается показательным геройствованием. Услышать что-либо мешали повторяющиеся из раза в раз оглушающие удары по двери, которая судя по всему оказалась пуленепробиваемой, за что Лагунов был ей очень благодарен. Он отошёл от окна на несколько метров, чтобы разбежаться, но так и застыл на месте, беспомощно закрыв лицо ладонями. Перед глазами начали вспыхивать жуткие картинки прошлого: бетонная крыша пятиэтажки, завязанные глаза, мерзкие голоса откуда-то из вне, подталкивающие его к краю, и грубая шершавая ладонь, подавляющая мучительные крики. Валера присел на корточки, зажмурился и сцепил трясущиеся ладони в замок, стараясь унять подступающую к горлу тошноту. Воздуха резко стало не хватать. Вопреки всем стараниям, он почувствовал, что находится на грани того, чтобы позорно расплакаться. — Блядская высота… В голове навязчиво крутилось лишь одно желание — оказаться как можно дальше от чертового окна. Привыкший полагаться на себя, он ощутил острую потребность в поддержке Игоря и Риты, которые как назло находились в другом времени. Воспоминания были больной темой и точкой уязвимости, которую он изо всех сил старался спрятать от окружающего мира. В попытке переключиться с паники и отчаяния на ненависть к сложившимся обстоятельствам, он чуть не пропустил момент, когда пиявцы всё-таки прорвались внутрь. Следующим, что он помнил, был пронизывающий ночную тишину звук вырванной из петель двери, с грохотом упавшей на пол, и крик Хлопова, зовущего его по фамилии откуда-то снизу. Отскочив в сторону, Валера столкнулся с шестью злобно оскалившимися пиявцами. Он мысленно отметил, что на удивление, они все были незнакомыми. Несмотря на устрашающий вид, в обстановке старой, городской библиотеки и книжных стеллажей с детской литературой, они выглядели довольно комично. Валера хотел бы весело рассмеяться, пройдя по освящённой приглушенным жёлтым светом комнате и высказать все, что он думает по поводу их вторжения в столь священное место, как библиотека, но жрущая изнутри тревога по поводу предстоящего прыжка с третьего этажа не позволяла выдавить и слова. Пиявцы медленно, тактически грамотно окружали его. Валера подумывал о побеге через опустевший дверной проем, пока один из присутствующих не объявил, что все выходы из библиотеки перекрыты. Конечно, это могло быть обычной провокацией, но оценив вероятность подобного исхода, рисковать Валера все равно не решился, ведь как выяснилось, раны от укусов вампира своей крови не затягиваются очень долго. Смирившись со своим плачевным положением, он изо всех сил прижал чемодан к себе и злобно зашипел, но пиявцы сохранили будничную невозмутимость и никак не отреагировали на угрозу. Прицепившись взглядом к драгоценному чемодану, они загоняли его к стене. Наблюдая эту картину, Валера ни капли не удивился. Конечно, ожидать, что посланников Серпа удастся прогнать так просто не стоило. В Буревестнике пиявцы явно не были готовы к встрече с другим стратилатом, они были напуганы и потеряны. Глядя тех, кто перед ним сейчас, Валера мог сказать точно — они пришли за книгами и без них уходить точно не собирались. Если им и было страшно, то они ловко перебивали это решимостью выполнить священный приказ своего стратилата. Медленно, еле держась на ногах, он сделал несколько шагов назад. Отступление было единственный вариантом, особенно пока он здесь, у открытого окна третьего этажа, скованный глупым детским страхом, не позволяющим сделать лишнего движения. Почувствовав у себя за спиной книжный стеллаж, он почти улыбнулся. Какие только истории не происходили с ним в библиотеках. Здесь он огорчался и радовался, пытаясь найти ответы на многочисленные вопросы, собирал себя по частям, целыми днями сидя в дальнем углу зала и не понимая как дальше жить. Он проводил время в библиотеках постоянно, иногда один, а иногда с Игорем, особенно во времена, когда они проводили свои расследования. Сейчас же он стоит у книжного шкафа и собирается бежать от притихших вампиров, по всему видимому выжидающих момента для удачной атаки. Валера не сводил с них глаз, стараясь контролировать ситуацию насколько это возможно. Его отвлёк внезапно ударивший в нос запах крови. Пиявцы, как и стратилат, обернулись и начали принюхиваться. Это могло означать только одно — Хлопов не сбежал и до сих пор находится где-то внизу. Валера с трудом заставил себя отложить все слова проклятий на потом. В мыслях крутилась намного более важная мысль — лучшего момента для прыжка уже не будет. — Соберись, блять. — Приказал он себе и мысленно оценил вероятность нормального приземления. — Если схватиться за карниз перед прыжком и наклониться вперёд при приземлении, то есть шанс сохранить вертикальное положение. — Пора. — Заключил Валера, только сейчас начиная осознавать, что именно он собирается сделать. С трудом заставив свое одеревеневшее тело развернуться, он со всей силы рванул к окну. Сердце забилось бешеным ритмом, когда он буквально за одно мгновение оказался на подоконнике. Не теряя ни секунды, он оттолкнулся от края, чувствуя сзади себя толпу проворных пиявцев, мгновенно отреагировавших на побег. Один из них схватил стратилата за штанину, пытаясь утащить назад. Это стало небольшой помехой, но не задержало Валеру наверху. Он потерял равновесие и улетел вниз, чувствуя, как ломается парочка костей при приземлении на твердую землю. В тот момент он пожалел лишь о том, что в отличие от кошек, стратилаты не умеют всегда приземляться на лапы. Открыв глаза, он сразу прикрыл нос рукой, чтобы не чувствовать столь яркий запах крови. Судя по окружающим звукам, внизу творился настоящий хаос. Крики, удары, вампирское шипение, все смешивалось в единую, безумную песнь. Кто-то схватил его за ногу, утягивая назад, и Валера, мгновенно отреагировав, с силой пнул недоброжелателя, вынуждая того отлететь на пару метров назад. Он судорожно заозирался в кромешной темноте заднего двора в поисках потерянного во время приземления чемодана. Отступивший на несколько мгновений страх вновь вернулся, заставляя возненавидеть Серпа и его приспешников ещё больше. Судя по всему, библиотечные пиявцы успели присоединиться к потасовке на улице. Поднявшись на ноги, Валера наконец рассмотрел каждого из них. Сейчас вампиров было где-то двадцать пять, а может и тридцать, не меньше. Они замерли, с долей неуверенности глядя на стоящего перед ними Валеру, и выглядели в точности как провинившийся класс, ожидающий наказаний учителя. Лагунов злобно зашипел на них, пытаясь отыскать книги в ночной темноте. Почувствовав себя увереннее, чем у открытого окна третьего этажа, и осмотрев внимательным взором каждого из присутствующих, он размеренным шагом двинулся сквозь толпу. Большинство пиявцев пугливо расступались в стороны, давая Валере пройти, но некоторые из них, в основном библиотечные, видимо как самые смелые, предпринимали попытки атаковать. Стратилат без церемоний их пресекал, грубо отпихивая вампиров в сторону. — Где они? — Валера рявкнул так, что вероятно услышала вся улица. Он ощутил, как упрямое молчание стоящих перед ним пиявцев заставляет яростно рвущиеся из груди эмоции разгораться все сильнее. Съежившись под чужим прожигающим взором, вампиры продолжали упорно молчать, держа дистанцию и не смея сдвинуться с места, пока этого не сделает сам стратилат. Валера чувствовал готовность свернуть шею каждому, кто посмеет открыть рот и сказать что-то, не касающееся местоположения чемодана. Осмотрев и намеренно запомнив в лицо каждого пиявца, он остановился на мальчике лет шестнадцати, спрятавшемся где-то за толпой своих “товарищей”. Валера на пару секунд прикрыл глаза, и сделав глубокий вдох, постарался хоть немного отключиться от собственных, почти неконтролируемых эмоций. К его счастью, на этот раз для проделывания стратилатского трюка, прикладывать много усилий не потребовалось. Едва мысленно сконцентрировавшись на том странном парне, он почувствовал мощнейший поток страха. Резко распахнув красные от бушующей злости и разлитой неподалеку крови глаза, он столкнулся с испуганным взором напротив и в миг преодолел разделяющее их расстояние. Валера одним движением снёс нескольких пиявцев с ног и вырвал чемодан из рук того самого парня. — Не смейте лгать стратилату. — Громко прокричал он, вырывая с корнем стоящий рядом куст. Остальные мгновенно бросились к нему, пытаясь вернуть украденный у несчастного парня чемодан. — Ты не наш хозяин! — Крикнул кто-то из них. — Он не наш хозяин! — Громко объявил мужчина лет сорока, и это стало командой “фас” для остальных вампиров. Валера пустился прочь, перебежками наматывая круги в темноте двора и пытаясь обнаружить Лёву. — Хлопов! — Громко прокричал он пару раз, и не получив никакого отклика, отправился искать парня по запаху крови. Он нашел Лёву на углу библиотеки, окружённого тремя незнакомыми пиявцами. Где-то у стены, в осколках от разбитого оконного стекла, лежали ещё двое без сознания. Видимо, их было куда больше, чем Валера предполагал изначально. Измученный Хлопов со стойкостью и точностью настоящего охотника отбивался колом, не давая себя укусить. По его рукам и лицу была размазана перемешанная с грязью кровь. Она, по всей видимости, заставляла вампиров нападать с ещё большим энтузиазмом, но Лёва упорно не обращал на это никакого внимания и продолжал драться на последнем издыхании. Валера успел удивиться, почему тогда, в Буревестнике, он не подключил свои гениальные навыки борьбы и просто сдался, почти позволив себя сожрать. — Хлопов, ты сдурел? Валим! — Валера отпихнул напористых пиявцев и поочерёдно приложил каждого из них головой об стену. Он подхватил Лёву под локоть и потащил в сторону дороги, все ещё зажимая нос ладонью, чтобы хоть как-то облегчить жажду крови. — Ты нормально? — Тяжело дыша прохрипел Лёва, стараясь успевать за быстрым и сильным Лагуновым. — Лучше некуда. — Мы идём не туда. Направо ближе будет. Там остановка в обратную сторону совсем рядом. — Пиздец, и как мы в автобус в таком виде сядем? — Огрызнулся Валера, послушно поворачивая направо. — Не психуй. — Буркнул ему в ответ Лёва. — Не психуй блять? Хлопов, спасать твою жопу становится традицией, и меня это абсолютно не устраивает. Валере приходилось использовать силу воли на максимум, чтобы не наброситься на Лёву ещё вначале. Он уставился куда-то себе под ноги, не смея повернуться в его сторону. По прежнему кипящие внутри эмоции совсем не помогали справляться с жаждой. Более того, они делали только хуже, с каждой секундой приближая Лагунова к той самой грани, где контроль над собственным “я” растворяется. Нет ничего ужасней, чем потерять здравый рассудок в момент, когда он так необходим. Да и в любой другой момент тоже. Худшим продолжением этого вечера мог стать только второй раунд драки, если пиявцы успеют их догнать. Дойдя до остановки, он наконец отпустил Хлопова, и тот с облегчением упал на скамейку. Валера мгновенно установил дистанцию в несколько метров, избегая источника крови. Сняв джинсовку, Лёва приложил синюю ткань внутренней стороной к ране. Предплечье сразу же неприятно заныло, и он болезненно дернулся, ругая себя за то, что предварительно не осмотрел порез на наличие застрявших осколков. — Ты заебал вешать на меня все грехи. — Боль и адская усталость почти не оставляли сил на приперательства, однако Лёва счёл нужным прокомментировать очередные обидные слова Валеры. — Почему сразу не прыгнул вслед за мной? Высоты боишься? — Лёва вопросительно поднял брови и выдавил слабую улыбку на запачканном землёй и кровью лице. Валера ничего не ответил, кинув ему в ответ хмурый взгляд, и машинально зашагал туда-сюда вдоль остановки. Да, он боялся высоты, неосознанно и по-детски глупо. Но он не боялся умереть. Главной причиной его тревоги были Игорь и Рита, оставшиеся в Куйбышеве 85ого. Они заслуживали большего, чем быть убитыми стратилатом, и Валера знал, что никогда не простит себя, если это произойдет. Ему необходимо было попасть в будущее, устранить тварь-Серпа любыми способами и вернуться к нормальной жизни, заканчивая школу и подготавливаясь к переезду в Москву. Звучало это абсолютно невозможно, да и Хлопов этому плану отнюдь не помогал, постоянно создавая вокруг них хаос и угрозы для жизни. Чертов Серп и чертовы путешествия во времени выбили почву из под ног, заставив круглосуточно болтаться на эмоциональной грани. Последние таблетки ещё не закончились, а Валера уже начал сходить с ума, с каждым днём скатываясь все дальше, в сторону страшного прошлого. Повторения 82ого не хотелось от слова совсем. Ужасным было и то, что ему предстояло болтаться в прошлом ещё пять лет. Валера не имел ни малейшего представления о том, как он протянет столько времени, а на магическое возвращение в будущее он всерьез не полагался. — Значит, — Начал Лёва, — Зассал ты, а отвечать мне? Ахуенный способ снять с себя ответственность, Лагунов. — Он устало улыбнулся, глядя на то, как мрачная угрюмость Валеры меняется на злость. — Почему ты просто не свалил? — Возмущённо взмахнул руками он. — Потому что я не бросаю своих союзников, когда мы вместе на деле. И пусть даже меня прокатили по земле и оконной раме, а мой напарник вышел без единой травмы. — Повышая голос, огрызнулся Лёва. — У меня кости были сломаны, но уже сраслись. И мы не союзники, я говорил об этом с самого начала. Не дай бог, такое когда-нибудь повторится. — Он сделал небольшую паузу, тяжело вздохнул и заговорил уже тише, — Если повторится, то советую сразу бежать. Потому что я возвращаться за тобой не буду. — Поставив тем самым точку в разговоре, Лагунов скрестил руки на груди и повернулся к Лёве спиной.***
Они вышли из автобуса под подозрительными взглядами местных бабушек. Лёва ощутил долю облегчения, когда они оказались на остановке у вокзала. Привокзальная площадь Калинина была освещена яркими желтыми фонарями, стоящими в ряд от автобусной остановки до самого входа. В воздухе витал лёгкий ветерок, заставляющий тело покрываться мелкими мурашками и будто бы напоминающий о том, что теплый вечер скоро сменится ночью. В вечернее время здесь было не многолюдно. Одинокие группки темных силуэтов проходили к платформе, стремясь скорее занять место у лавочки и сгрузить на нее багаж. Лёва окинул взглядом площадь, вспоминая свои эмоции по приезду в город. Ещё утром он был практически рад посетить Калинин 80ого и наполниться воспоминаниями о прошлом. Сейчас же он покидал город с мрачной тяжестью на душе. Наверное, Лагунов был прав, говоря о его постоянных играх со смертью. За последние несколько дней это стало нормой. А может, это стало нормой ещё тогда, пять лет назад, в Буревестнике. Он мысленно попрощался с родным городом, не зная, как скоро они увидятся вновь. — Мы опаздываем. — Подал голос Валера. — Ходить можешь? — Все нормально, могу. Лёва засомневался в этих словах, но демонстрировать Лагунову собственную слабость сейчас хотелось меньше всего. Он внезапно ощутил себя измученным и грязным. — Зайдём на вокзал? Мне нужно хотя бы умыться. — Давай, только быстро. — Лагунов кивнул в сторону вокзала. — Я поддерживаю эту мысль лишь из-за того, что на месте проводников ни за что не пустил бы тебя в поезд. Лёва постарался изобразить, что идти ему совсем не больно. Помимо ран от стекла, его тело было покрыто синяками. Единственная надежда была на то, что его кости и связки остались в нормальном состоянии.***
Оказавшись в вагоне, Лёва накинул джинсовку, чтобы скрыть пострадавшие руки от глаз окружающих. Они с Лагуновым на мгновение задержались в коридоре, около деревянных дверц купэ. Прижавшись к противоположной стене, они пропустили проходящих мимо людей. — Как жаль, что советские железнодорожники не предусмотрели в поездах душ. — Произнес Валера, окинув Лёву презрительным взглядом. — Стой здесь. — Приказал он и постучался в купэ, напротив которого они стояли. Он немного приоткрыл дверь и осторожно заглянул внутрь, словно пытаясь вобрать в этот жест всю оставшуюся за этот день вежливость. — Прошу прощения, у вас не найдется аптечки? Мой друг поранился. — Вопреки стараниям его голос прозвучал крайне монотонно и отчужденно. Лёва услышал, как за дверью кто-то активно зашевелился, и судя по скрипящему звуку, встал с неудобной койки. Лагунов загородил обзор на комнату, так что ему приходилось лишь строить догадки о том, что происходит внутри. Их легко могли послать куда подальше, и Лёва считал, что это было бы вполне в духе сегодняшнего вечера. — Только верни. — Услышал он тихий хриплый голос, по всей видимости принадлежащий какому-то полусонному мужчине в возрасте. — Верну. Спасибо. — Валера слабо кивнул в ответ и резко захлопнул дверь, вновь поворачиваясь к Лёве. — Держи, — он всучил Лёве обьемную коричневую аптечку, и выражая всем своим видом крайнее недовольство, выразительно добавил, — друг. Валера быстро прошел мимо Лёвы, будто бы специально задев его плечом, и направился в сторону нужного купэ. Трактовать его намерения, мысли и действия сейчас не хотелось от слова совсем. Лёва устало вздохнул и побрел в сторону туалета. Необходимо было обработать раны, пока они не начали гноиться. Он заперся в кабинке. Та была достаточно просторной, и на удивление, чистой. Лёва снял джинсовку, и повесив ее на крючок у двери, приблизился к раковине. На стене висело прямоугольное, покрытое разводами, зеркало. Лампочка на потолке горела слабо и мигала, но этого блеклого света было достаточно, чтобы ориентироваться вокруг. Лёва вслушался в звенящую тишину. Ее перебивали лишь приглушенные звуки поезда, с монотонным гулом летящего по рельсам куда-то в сторону пугающей неизвестности. Прицепившись взглядом к зеркалу, он застыл на несколько мгновений, стараясь продлить момент спокойствия. В отражении на него смотрел усталый зеленоглазый парень. Лёва привычно провел рукой по запутанным русым волосам и взьерошил их, стараясь тем самым придать себе более живой и нормальный вид. Осознав, что это не помогло, он облокотился одной рукой на раковину и открыл кран, повторно умываясь. Хлопов уже и не помнил, когда в последний раз чувствовал себя настолько плохо физически. Он провел ладонями по щекам, полностью стирая остатки грязи, и снова замер, наклоняясь и осматривая свое лицо. Мешки под глазами и шелушение кожи не были чем-то страшным, но являлись наглядными проявлениями его нездорового образа жизни в последние несколько дней. Обезвоживание, отсутствие нормального сна, постоянное нервное напряжение и голодание явно давали о себе знать. Лёва скривился, размышляя о том, что зря вспомнил о столь желанной еде. Питание раз в сутки было ужасным режимом, но к сожалению сейчас он просто никак не мог этого изменить. Медленно, стараясь не задевать раны, он начал отмывать кровь с собственных рук. Несмотря на тот факт, что пиявцы буквально швырнули его в окно, он отделался всего несколькими царапинами на плечах. Тело ныло от многочисленных ушибов и слабости, но все это казалось мелочами. В раковину быстро стекала окрашенная розоватым цветом вода. Лёва скривил губы в слабой, отдающей скрытой неприязнью, улыбке. Во время драки его собственная кровь смешалась с кровью раненных вампиров, и это делало парня похожим на серийного убийцу. Наконец открыв аптечку, он удивился обилию флаконов, находящихся внутри. Лёва смело предположил, что ее хозяин должен был оказаться военным врачом, или что-то вроде того. Наконец тщательно осмотрев повреждённые места, и убедившись, что внутри не осталось осколков, он принялся за дело. Лёва достал из аптечки перекись и обильно залил рану. Руку резко защипало и он сморщился от неприятных ощущений, мысленно приказав себе терпеть. В памяти всплыл момент, когда Валентин Сергеевич зашивал ему ногу буквально в полевых условиях. Случилось это в Рязани, после первого столкновения с местным стратилатом. Назвать подобное приятным воспоминанием было сложно, но Лёва все равно ощутил резкий прилив нежной ностальгии. Валентина Сергеевича не хватало. Он был опорой, капитаном их маленького корабля, и всегда знал, что делать. Он учил маленького Хлопова быть сильным, проходить через трудности смело и без нытья. Лёва вдруг осознал, что и со смелостью и с “ без нытья” у него образовались проблемы. Никогда раньше он не ощущал на себе столь большой груз ответственности, как сейчас. Прошлое определяет будущее. А в будущем творится беспредел. Лёва чувствовал, как безвыходно застрял между этими двумя крайностями. Страх остаться и напортачить в прошлом, тем самым испортив будущее, сливался со страхом вернуться в будущее и найти там мертвые тела близких людей. Он старался сохранять позитивный настрой, подавлял мучительные мысли и отшучивался, но этот парадокс не давал ему покоя каждую минуту, проведенную в 80ом. И главное, разбираться во всем Лёве придется самостоятельно, ведь теперь он сам стал капитаном своего корабля. Это до чёртиков пугало, но и будоражило, заставляя чувствовать себя свободнее. Сейчас Лёве не приходится исполнять приказы Валентина Сергеевича и мириться с чужим мнением, даже когда он не согласен. Теперь его выбор не зависит от выбора Валентина Сергеевича. Но будет ли его выбор правильным? Лёва вздохнул и снова поправил волосы. Закончив с обработкой ран, и залив их львиной долей зелёнки, он крепко прижал к коже кусочки ваты и начал поочередно заматывать руки бинтом. Пребывая в тяжёлых размышлениях, Лёва признался самому себе — после того, как Валентин Сергеевич произнес имя Валеры в тот самый роковой день, его относительная эмоциональная стабильность вдруг превратилась в полнейшую нестабильность. Возможно, этой самой нестабильностью его заразил Лагунов. Ещё тогда, при их первой встрече в лесу. Лагунов. На этом моменте поток мыслей застопорился, поворачиваясь совсем в другое русло. Лагунова всерьез воспринимать хотелось, но никак не получалось. Он абсолютно не вписывался в картину мира Лёвы и казался чем-то странным, отчужденным и наполненным злостью. С самого начала, пресекающий все попытки общения Валера был неопознанным объектом, который хотелось исследовать, с каждый разом подбираясь все ближе к сути. Он был красивым, Лёва бы сказал, что очень красивым, довольно умным, и если в нужный момент на небе правильно сошлись звёзды, то даже мог поддержать адекватную беседу. Но он также был грубым, агрессивным, надменным, эгоистичным, может даже бессердечным и порой выводил своими выебонами хуже любых временных парадоксов. Одним словом, Лагунов был ужасен. К сожалению или к счастью, Хлопов никогда не прекращал искать хорошее в людях и бесконечно наступал на одни и те же грабли добродушного милосердия. Проанализировав поведение своего никудышного напарника, Лёва предположил, что тот, судя по всему, чувствовал ещё больше ответственности за все происходящее, чем он сам, но просто не мог выражать это адекватным образом. Лёва собрал лекарства и обречённо захлопнул аптечку. Наконец-то все было готово и он с чистый совестью отправлялся спать. Выходя из кабинки, он на мгновение задержался в проходе у окна. Вглядевшись в проплывающие темные очертания густого леса, он прошептал: — Только бы все было хорошо.***
— Я всегда хотела именно в Москву. — Поделилась румяная девушка в голубом комбинезоне, раскладывая на столе привезённую с собой провизию. — Мама настаивала на том, чтобы я поступала дома, в Ленинграде, но я считаю, что в столице больше возможностей. — И куда хочешь? — Заинтересованно спросил Лёва, с удовольствием жуя бутерброд с колбасой. Он, и ещё четверо ребят из Ленинграда сидели за столом в купэ, завтракая и болтая обо всем на свете. Девушка в комбинезоне, представившаяся Катей, доставала на стол все больше свертков, и Лёва успел удивиться, как они все уместились в ее небольшую сумочку: яйца, сваренные в крутую, буханка хлеба, копчёная колбаса, нарезанные бутерброды и соль в спичечном коробке. — Я в МГУ хочу. На историко-филологический. — Смущённо ответила девушка на заданный ранее вопрос. — Надеюсь, что возьмут. Школу с золотой медалью окончила. — Возьмут тебя, не бойся. А не возьмут, я сам пойду разбираться. — Сидящий рядом темноволосый парень, по совместительству Катин брат, резко притянул девушку к себе и заключил в объятия, утягивая ближе к стенке. Та звонка засмеялась, стараясь оттолкнуть его и вырваться из крепкой хватки. — Один у нас поразбирался уже! — Воскликнула она, наконец отстраняясь и возвращаясь к своему месту. — А что случилось? — Лёва с интересом втянулся в чужие обсуждения и был готов выслушивать каждую сплетню. Сидящий на противоположной полке парень вдруг зашевелился, и потупив взгляд, ответил. — Да выперли меня из комсомола за драку. Была история. Мы все из одной школы, так что ребята знают. Лёва поднял брови и возмущённо покачал головой. — Кошмар. Он задумался о том, что если бы партия прознала о количестве драк, в которых участвовал он, то там была бы колония, не меньше. — Не расстраивайся, комсомол не главное. Времена меняются, все у тебя ещё будет. — Сидящая рядом с молчаливым парнем девушка внезапно подала голос и с жалостливым видом погладила того по плечу. — Да, Илюх, не расстраивайся. Уверен, все ещё поменяется. Эти пионеры, комсомольцы.... Главное, что человек ты хороший. — Запивая бутерброды только что принесенным проводниками чаем в в металлических подстаканниках, произнес Лёва. Ребята из соседнего купэ уже казались родными, так что он не поскупился на слова поддержки. — Как классно, что мы его позвали, ребят! — Воскликнула Катя, взглянув на Лёву полным уважения взглядом. — А ты сам зачем в Москву едешь? Олимпиаду смотреть? Кстати, смотри, что у меня есть. — Она быстро перепрыгнула с темы на тему и вновь закопалась в своей безграничной сумке. Достав из кармана несколько бумажных карточек, она с гордостью продемонстрировала их Лёве. — Олимпийские карточки в мою коллекцию. — Она положила их на стол, грустно вздыхая. — Эх, достать бы ещё импортных себе побольше. — А у меня есть импортные карточки. — Отозвался Лёва. — Правда, и какие же? — Из ГДР. — Пожал плечами он. — И ещё есть американская. — Американская? — Катя приподнялась с койки, забавно открывая от удивления рот. — Да ладно… Врешь! Откуда? Их же нигде нет! Лёва улыбнулся, загадочно пожимая плечами. Не мог же он ответить, что в 85ом с импортными карточками в СССР стало немного, но попроще. — Что ещё интересного о себе расскажешь? — вновь подала голос девушка, сидящая по ту сторону стола. Лёва вдохновленно заулыбался. — По воскресеньям пью чай с Г… Брежневым. По купэ разнеслись тихие смешки. — С Горбачевым, с Горбачевым. Мысленно хлопнул себя по лбу он. Только вот у вас еще не Горбачев. Со стороны коридора раздался быстрый стук. Не успевая получить разрешения войти, незваный гость открыл дверь и замер на пороге с недовольным лицом. Лёва неосознанно заулыбался ещё сильнее, столкнувшись взглядом с только что разрушившим их маленький мир Лагуновым. Тот вскинул руками вверх и показательно закатил глаза. — Я думал тебя украли. — Не надейся. — Хитро отозвался Лёва. — Ребят, познакомьтесь с моим другом — это Валера. — Он тоже пьет чай с главсеком? — Захихикала Катя. Остальные подхватили весёлый настрой девушки и лучезарно заулыбались, глядя на Валеру. Лагунов вопросительно поднял брови, не понимая появившейся в их небольшой компании шутки. Новые знакомые из поезда казались светлыми, открытыми и живыми. Если бы не дело, Лёва с радостью провел бы с ними время. Он задумался о том, что в какой-то другой вселенной мог бы жить обычной счастливой жизнью, как и эти прекрасные ребята. К сожалению, в его истории все уверенно пошло под откос ещё в раннем детстве. Несомненно, у него было много хороших воспоминаний, но почему-то, они все не приносили желанного чувства беззаботности и свободы. В груди неприятно кольнуло, когда он вспомнил о собственных друзьях, оставшихся где-то в мастерской, в Калинине 85ого. — Хлопов, ты идёшь? — Стараясь выражаться корректно произнес Валера. На его языке это значило что-то вроде “Немедленно поднимай свой зад, мы отсюда съебываем.” — Ладно уж тебе, ещё минут двадцать до прибытия. Садись к нам. — Лёва кивнул в сторону стола и вновь повернулся к Кате. — Могу я одолжить у тебя ещё пару бутербродов? — Для тебя все что угодно, Лёва. — Ответила она и под общий писк чмокнула его в щеку. Лагунов неприязненно скривился, будто бы увидев что-то мерзкое, но в купэ зашёл. Видимо голод всё-таки брал свое, раз Валера снизошел до контактов с компанией шумных незнакомцев.***
— А где чемодан? — Распрощавшись с новыми знакомыми, они наконец вышли в коридор. — Я его в купэ оставил. — Ты бросил наш единственный и самый ценный груз в купэ без присмотра, а сам ушел побираться в поисках еды? — Валера развёл руки в стороны, глядя на Хлопова как на дурака. — Там был ты. — Возразил он. — Я спал, черт возьми! — Воскликнул Лагунов. — Да не ори, нормально все с ним. — Валера бросился в другой конец коридора, чтобы убедиться в правильности этих слов, и Лёва заспешил за ним следом. — Я не побирался. Я проснулся раньше времени и решил пройтись. Мы с ребятами познакомились в очереди у туалета, и они сами позвали меня к себе. Сами, Лагунов. — Он сделал небольшую паузу и призадумался. — К тому же, у нас ни денег, ни еды, ни жилья, так что в этом нет ничего плохо. Валера игнорировал его вплоть до момента, пока наконец не вытащил чемодан из под кровати. Приоткрыв молнию и почувствовав рукой твердые обложки, он закрыл глаза и облегченно вздохнул, садясь на пол. — Ладно, ты прав. Не поверив услышанному, стоящий рядом и наблюдающий эту картину Лёва удивлённо вытращился на Лагунова. — Ничего плохого в этом нет, потому что это наш единственный выход. Более того, сегодня нам придется полностью забить на мораль. Будем воровать и совершать незаконное проникновение. — Добавил тот, поднимаясь с пола. Лёва застыл, уставившись куда-то вниз, и лишь когда Лагунов вышел из купэ, страдальчески закрыл лицо руками и тихо выругался.***
Солнечная Москва искрилась обилием красок. Центр города украсили яркими красными стендами, гордо демонстрирующими пять олимпиадных колец с тасиманом-мишкой в придачу. Лёва бывал в Москве лишь проездом и никогда не видел ее во всей красе. Под гул проезжающих мимо автомобилей они шли по заполненной улице, периодически сталкиваясь с приехавшими посмотреть олимпиаду туристами. Запах жаркого лета сильно ударял в нос, заставляя часто дышать и пытаться насытиться воздухом среди царящей вокруг духоты. Лёва начал понимать, что Валера не шутил по поводу нарушения всех существующих моральных норм, когда покинув Ленинградский вокзал, они нелегально пролезли в метро. На вопрос “куда “ Лагунов неопределенно ответил “ за едой”, после чего, без предупреждений, обокрал бабушку на Пятницком рынке. Им двоим пришлось срочно сматываться с места преступления, и уже потом, сидя на скамейке и поглащая добытую пищу, Лёва предположил, что Лагунов либо потихоньку сходит с ума, либо просто напросто смирился с происходящим безумием. Действия Валеры явно не походили на прежнюю паранойю о безопасном поведении в прошлом. Возможно, вчерашние события оставили на нем свой отпечаток. Это и радовало, и пугало одновременно, ведь предсказать, что Лагунов выкинет на следующий раз было невозможно. Все вернулось на круги своя, только когда Лёва, следуя за Лагуновым по Тверской, выслушивал его строгие инструкции по поведению в том самом архиве. — Выброс адреналина и помутнение рассудка снова нас покинули. — Мысленно констатировал он. — Никуда не влезай без разрешения, ни с кем не разговаривай, и уж тем более, не ругайся. Веди себя нормально и держись рядом. — По третьему разу напомнил Валера, когда они свернули во двор и приблизились к белому пятиэтажному зданию. По внешнему виду оно напоминало куб. — Ты так говоришь, будто мы собираемся пролезть в штаб КГБ. — Лёва скептично оглянул вывеску с большими буквами, гласящими “библиотека”, поправил челку и вопросительно покосился на Лагунова. — Дебил ты, Хлопов. — Сьязвил тот. — Это не просто библиотека. Это библиотека с сюрпризом. — Валера открыл дверь, молчаливо кивнул и прижал палец к губам, призывая тем самым к тишине. Заинтригованный и охваченный искренним воодушевлением, Лёва вошёл в здание, в котором по словам Лагунова, можно было найти информацию о путешествиях во времени. Первый этаж разочаровал Лёву сразу. С такими строгими требованиями по сохранению анонимности и тишины он готовился к заполненным секретными документами залам, а не к типовому, да, необычно большому, но абсолютно обыкновенному этажу библиотеки. Валера не оглядываясь проследовал вперёд, мимо многочисленных стеллажей, предварительно кивнув женщине за стойкой информации. Они остановились только в самом конце, у двери, по всей видимости ведущей в следующий зал. Валера приблизился к Лёве и приказал ему оставаться на месте, отправляясь дальше в одиночку. Когда дверь захлопнулась, Лёва окинул зал изучающим взглядом. Для секретного архива эта библиотека была уж слишком людной. У стойки информации стояла небольшая очередь, несколько мужчин, поднявшись на строительную лестницу, занимались перестановкой книг, а в углу, где располагалась читальная зона, сидела элегантная женщина с длинными волосами, вслух читающая детям книгу. На вид ей было лет сорок пять. Лёва задержал на ней свой взгляд, наблюдая за тем, как тонкие пальцы аккуратно перелистывают плотные страницы. Женщина была одета в длинное приталенное коричневое платье и ощутимо выбивалась из окружающей обстановки. Заправив за ухо прядь темных, плавными волнами стекающих по плечам волос, она с непоколебимым спокойствием продолжила читать книгу, время от времени улыбаясь окружившим ее детям. Те облепили женщину со всех сторон, стараясь сесть поближе и заглянуть в открытую книгу, лежащую на изящных коленях. Можно было предположить, что загадочная женщина была работницей библиотеки или вела здесь какие-то кружки. Лёва сделал несколько шагов в их сторону и прислушался. — Не грусти, – сказала Алиса. – Рано или поздно всё станет понятно, всё встанет на свои места и выстроится в единую красивую схему, как кружева. Станет понятно, зачем всё было нужно, потому что всё будет правильно. Лёва подошёл ещё ближе. — Алиса в стране чудес. — Понял он. Об этой сказке ходили странные легенды. И почему-то именно сейчас, звучащие из уст женщины слова, казались чем-то очень важным. Он затаил дыхание, продолжая вслушиваться в тихий бархатистый голос. — Да, так и будет. Но иногда нужно чуть-чуть помогать этому процессу, а не просто ждать, – ответил Кот. – Стоит знать и чувствовать, как это – правильно. Иначе есть шанс не понять, когда всё встанет на свои места. — Нужно начать действовать, когда услышишь колокольчик. Куда бы он ни звал, после первого шага станет легче, а узор будет все отчетливей. Глупо звонить в колокольчик самим, но еще глупее его не слышать, – сказал Кот и исчез, оставив в воздухе только серый полосатый хвост. — А как услышать этот колокольчик? — Лёве сразу стало неловко за то, что он прервал уютное чтение и задал свой абсолютно тупой вопрос. Оторвавшись от книги, женщина повернулась, кидая на него пронзительный взгляд. Казалось, что она смотрит куда-то в душу, читая парня как открытую книгу. Что-то внутри волнительно затрепетало, принося одновременно ощущения сковывающего испуга и необъяснимого, тягучего восторга. Уверенно выдержав чужой взгляд, Лёва почувствовал сильное дежавю. Женщина мягко улыбнулась, будто бы вмиг понимая, что с ним происходит. Ее улыбка задевало за живое, напоминая что-то до боли родное и знакомое. — У каждого он свой. Нужно чувствовать. Все будет правильно тогда, когда ты услышишь зов и будешь следовать за ним. Даже если придется прыгать в бездонную кроличью нору. Лёва опешил, не ожидая столь развернутого ответа на свой глупый вопрос о детской сказке. Он сдержанно поблагорил странную женщину и поспешил отойти в сторону. Все внутри было переполнено необычным ощущением важности этого, казалось бы, простого момента. Женщина отвечала так, будто заглядывает ему в душу и точно знает о чем говорит. Лёва даже успел усомниться в собственном скептицизме. Впрочем, тот начал давать трещины ещё с появлением в его жизни вампиров и путешествий во времени. Христиане и ведьмы почему-то же верят в бога? Вдруг это действительно какой-то знак от него? Теперь и сама библиотека с сюрпризом казалась взаправду мистической. Он снова задумчиво повторил про себя слова из сказки, — Все встанет на свои места и сложится в единую схему. — Легче от них не становилось, да и единая схема все никак не складывалась. — Бог, если ты есть, то когда уже все сложится в единую схему? Очень надо, а то хер пойми что происходит. — Серьезно прошептал он, отвернувшись к стене. Это было очень странно, очень глупо, но могло помочь, если бог действительно существует и услышит его просьбы. Терять Лёве было нечего. — Хлопов! — Лагунов наконец выглянул из дверного проема, пытаясь найти его взглядом. — Тут я. — Отозвался Лёва, мгновенно оживившись. — Я же сказал тебе стоять на месте. Почему ты разгуливаешь по библиотеке? — Скорчив недовольную мину, он быстрым шагом приблизился к стене. — Мне бог знак подал. — Улыбнулся Лёва. Валера выразительно поднял брови, взглянув на него как на сумасшедшего. — Какой бог, комсомолец? Нахуй ты ему нужен. — Он схватил Хлопова за локоть и потащил обратно к двери. — Идём уже. Бог ему знак подал. — Валера иронично усмехнулся и помотал головой. — Ты веришь в бога? — Повернулся к нему Лёва, который услышал только “нахуй ты ему нужен “. — Это уже личный вопрос. Тебе этого знать не нужно. — А если бы было нужно? Нахмурившись и внимательно оглянувшись по сторонам, Валера открыл дверь и подтолкнул Хлопова внутрь. Они оказались в длинном светлом коридоре, освещенном несколькими яркими лампочками. Впереди, прямо напротив двери, из которой они только вышли, располагался следующий зал, но Валера проигнорировал его и направился куда-то влево по коридору, предназначенному скорее для персонала, чем для посетителей. — Я верю в бога. Кто-то должен был создать всё это. Но я не верю в то, что бог может давать знаки и как-то помогать. Он либо желает нам зла, либо безразличен и отпустил все процессы на самотек. — Сказал Валера, быстро следуя вперёд по коридору. — Почему? А как же христианство? И ведьмы? — Еле успевающий вслед за ним Лёва удивился полученному ответу. До этого момента он считал, что Валера ни во что не верит. Теперь он понял — Валера верит во всеобщую несправедливость и жестокость этого мира. — Христиане инфантильные дураки, а у ведьм с высшими силами особый договор. Ничего не бесплатно. — Они зевернули направо, заходя в небольшую комнату, наполненную коробками. — Куда мы идём? — Лёва вдруг понял, что они находятся в странном помещении, напоминающем библиотечный склад, а Валера, до этого настороженно оглядываюшийся по сторонам, остановился у стены. — Ты же любишь приключения, Хлопов? Получай. — Он схватил белую металлическую плиту, прикреплённую к стене, и снял ее, поставив за одну из коробок. Лёва испуганно вытращился на Лагунова, отказываясь верить своим глазам. Он заглянул в открывшееся посреди стены отверстие. Размером оно было не более полуметра. — Это вентиляция? — Вопросительно воскликнул он. — А ты что думал, мы зайдём в тайный архив через дверь, как к себе домой? Полезли. — Валера наклонился, пропихнул вперёд их драгоценный чемодан, оставлять который снаружи было явно не вариантом, и схватившись руками за стенки вентиляции, залез внутрь. — Ну? — Нетерпеливо произнес он, когда продвинулся на несколько метров вперед. — Если так и будешь там стоять, нас точно спалят. Лёва отмер и поторопился залезть внутрь. В кромешной темноте узкого туннеля приходилось ползти сложившись вдвое, и покрытое синяками после Калининской драки тело болезненно заныло. Он ожидал от Лагунова чего-то угодно, но никак не предложения лезть через вентиляцию. Наверное, тот всё-таки сошел с ума, раз решился на такое. Предыстория о том, как он вообще обнаружил это место, была самой интересной частью. Покинув ужасный туннель, он собирался расспросить об этом Валеру. Абсолютно не ориентируясь в пространстве вокруг и чувствуя себя не в своей тарелке, он негромко окликнул Лагунова, опередившего его на несколько метров. — Лагунов! Валера откликнулся сразу, по всей видимости остановившись и оглянувшись куда-то в его сторону. — Что? — Долго ещё нам так ползти? — Стены давили, заставляя Лёву чувствовать себя крайне некомфортно. — Мы уже почти у спуска. — У какого спуска? Лагунов, у какого спуска? — Удивлённо повторил он, не получив ответа. Метров через пять Валера все же подал голос. — Стой. Здесь вентиляция уходит вниз. Нужно будет спрыгнуть. Я скажу когда. — Судя по тихому шуршанию, он развернулся в узком пространстве. Через пару мгновений, по туннелю разлетелся эхом громкий звук. Прямо за ним последовали маты со стороны Валеры, который явно приземлился не так мягко, как ожидалось. Лёва прополз ещё немного вперёд и почувствовал руками край. — Тут метра полтора. Только не повторяй за мной, прыгай тише, умоляю. — Объявил Валера, и с тихим скрежетом вскрыл плиту прямо перед собой. Недолго думая, Лёва спрыгнул вниз и оказался прямо перед их импровизированным выходом. Он вылез из вентиляции на ощупь, прямо в темноту, и по пути чуть не грохнулся на пол, получив за это осуждающий взгляд от стоящего рядом Валеры. Он отряхнулся от осевшей на одежде пыли и попытался увидеть хоть что-то. Вокруг царил кромешный мрак. Судя по всему, они находились в небольшом помещении, на середине которого встречались несколько уходящих вдаль коридоров. Лёва мог различить лишь слабые очертания широких дверных проемов — Ну? Что дальше? Мы... — Голос Лёвы разрезал звенящую тишину. Валера злобно шыкнул в ответ, на мгновение зажав его рот ладонью. Он оглянулся, всматриваясь куда-то в темноту, а потом приблизился к Лёве почти в вплотную. Стратилатский навык ночного зрения позволял ему ориентироваться в подвале библиотеки намного лучше, чем обычному человеку. Он схватил Хлопова за предплечье, чтобы тот не потерялся. — Нужно найти дверь, за которой находится архив по сверхъественной чертовщине. Лёва вздрогнул от неожиданности, услышав у себя под ухом тихий шепот. Лагунов находился в непозволительной близости, и как назло, его присутствие ощущалось каждой клеточкой тела. В гробовой тишине подвала он слышал только свое и чужое дыхание. Это было слишком. Лёва подумал о том, что протянув руку немного вперёд, мог бы коснуться и почувствовать человека, стоящего рядом. Сердце как будто замерло, и он постарался отогнать свои мысли от тонких бледных пальцев, сжимающих его предплечье. Стоять вот так, в темноте, в каком-то неизвестном тайном архиве и ощущать себя совершенно уязвимым было просто невыносимо. В конце концов, когда пауза затянулась, он схватился за Валеру в ответ и наконец переварил сказанное. — Ты помнишь где она? — Также на грани шёпота спросил Лёва. — Примерно. Идём. — Он потянул Лёву вслед за собой и они запетляли по коридорам, больше полагаясь на интуицию, чем на зрение. Валера остановился через пару минут, отпуская Лёву и останавливаясь у одинокой металлической двери. Он медленно провел по ней ладонью, нащупывая кодовый замок. Взглянув на металлические кнопки, он с опаской ввел четыре цифры. В следующее мгновение дверь громко щёлкнула и открылась. Подвальные помещения выглядели намного более старыми, чем основная библиотека. Валера нащупал справа на стене выключатель, и помещение наполнилось ярким светом. Лёва зажмурился, поднося руку к лицу. Архив простирался вперёд на несколько десятков метров. Он был наполнен многочисленными папками, плотно сложенными друг к другу в высоких шкафах. Вокруг было пыльно, краска на стенах значительно потрескалась, а само помещение несло с собой атмосферу мрачности. — Как ты узнал об этом месте? — Пораженно осматриваясь вокруг спросил Лёва. Он никогда не видел ничего подобного и испытывал что-то на грани восторга. Не зная за что зацепиться взглядом, он прошел вперёд к длинным шкафам и заметил, что документы рассортированны по алфавиту. — Когда мы с Игорем искали способы сделать меня человеком, — Начал Валера, — он связался с одним охотником, и тот рассказал нам об этом месте. — Вы что-то нашли? — Аккуратно поинтересовался Лёва, затрагивая тему прошлого. — Нет, — Безразлично пожал плечами Лагунов. — Только информацию об охотниках и магических ковенах по всей стране. — Есть ещё охотники? Их много? — Удивился Лёва. — Относительно. Только не говори, что не знал об этом. — Вообще-то не знал. — Он опустил взгляд к полу и сделал несколько шагов вдоль длинных шкафов. — Мы с Носатовым, тем самым врачом из лагеря, работаем вдвоем. — Да, я слышал, что он выжил. Игорь тогда очень переживал и провел небольшое расследование, пытаясь убедить себя в том, что не виноват в ещё одной смерти. Лёва промолчал, не зная, что ответить на это откровение. Валера с Игорем, поделившие тайну Буревестника на двоих, вероятно пережили очень многое. — Все, хватит болтать. — Прервал его мысли Лагунов. Ищи все, что найдешь по Д — Деметра. А я поищу путешествия во времени.***
Найти то, что нужно, оказалось порядком сложнее, чем Лёва думал изначально. Он сидел на полу и читал многочисленные заголовки. Несмотря на то, что рассортированы папки были по алфавиту, в секторе “Д”, в котором он тщательно рылся уже около получаса, творился невообразимый беспорядок. Судя по время от времени разносящимся по залу матам, в секторе “П”, где Валера никак не мог найти упомянаний о путешествиях во времени, порядка было не больше. Лёва осмотрел лежащую перед ним стопку бумаг. Многие листы были вложены в папки не по темам, и можно было предположить, что собиравший их человек либо куда-то торопился, либо абсолютно не понимал, что делает. Наконец, Лёва дошел до первого упомянания Деметры. — Ковен Деметры. — Прочитал он, и посмотрев на следующую строчку, замер с гримасой искреннего удивления. — Влияние ковена на послереволюционную магическую войну… — Лагунов, я что-то нашел... Валера, быстро проверяющий папки и откладывающий их в сторону одну за другой, обернулся и на вампирской скорости подлетел к Лёве, занимая место у него за спиной. — Магическая война?! — Лёва удивлённо посмотрел на него снизу вверх, зачитывая странный заголовок практически по слогам. Лагунов схватил лист рукой, и прищурившись, быстро пробежался по нему глазами. — Я слышал, что такое бывает. Если ведьмы враждуют, то это всегда заканчивается жестоко. — Буднично объяснил он. — Не удивительно, что нечто подобное происходило во времена гражданской войны. И что самое главное, тогда же стал стратилатом тварь-Серп. Он снова поднес лист к лицу и быстро зачитал часть документа вслух. — Ковен Деметры занимал среднее по значению место в магической войне 1917-1922. Действовал на территории Тверской губернии в составе пяти древних магических родов — Кожуховы, Сергушины, Иероновы, Лазуткины, и ранее отреченные — Дороховы. — На этом моменте обычно безразличный Валера замер, глядя на Хлопова круглыми глазами. — Пиздец! — Он с силой швырнул лист на пол. — Погоди, Сергушины и Иероновы — два древних магических рода? — Лицо Лёвы выражало не меньше удивления. — Блять, видимо, да! — Возбужденно воскликнул Лагунов. — Походу ты был прав про Сергушину. А ещё смотри, — Он уселся рядом с Левой, поднимая документ и указывая на прочитанную ранее строчку. — Тверская губерния. Это же Калинининская область. Деметра тоже завязана на чертовом Буревестнике. — Стой, стой, получается, что Серп… — Лёва пытался подбирать слова, но получалось плохо. — Ведьмочка? — Надеюсь, что нет. — Со страшным выражением лица помотал головой Валера. — Может, в этом ковене силы передаются только по женской линии. — Тогда это вызывает ещё больше вопросов. — Заключил Лёва. — Нужно посмотреть, что ещё там есть. Надеюсь, вся информация по Деметре сложена в одном месте. — Он порылся в папке, вытаскивая оттуда следующий лист с упомянанием ковена. — Влияние отречения на дальнейшую жизнь. Отреченная из ковена Деметры ведьма рода Иероновых. По найденным данным Рамира (Мирослава) Ивановна Иеронова отреклась от семьи и ковена в 1920 году при заключении магического договора между ковеном и братьями, в число наделённых силой не входящих. Сергей и Матвей Иероновы, известные также как Серп и Молот Иероновы заключили с ведьмами вынужденный договор, на исполнение которого Рамира Ивановна была не согласна. Впоследствии женщина уехала из Тверской губернии и по предположительным данным поплатилась перед силой за отречение своей будущей семьей. — Я не знал, что у Серпа и Молота была сестра. — Произнес Лёва, отказываясь верить последним строкам. — Поплатилась семьёй? — Говорю же, там все серьезно. — Ответил Валера, переворачивая лист. — Если она жива, то нам просто необходимо отыскать ее. — Связываться с ведьмами опасно. — Валера быстро просматривал остальные листы из папки, стараясь найти ещё упомянания об этой женщине. — Ты стратилат. Хочешь сказать, что боишься ведьм? Валера оторвался от своего дела и кинул на Хлопова злобный взгляд. — Я не боюсь. Я грамотно оцениваю наши возможности, а ты даже примерно не представляешь, на что способны ведьмы. Судя по тому, что здесь написано, она поплатилась семьёй, а не силой. — Если она пошла на такой серьезный шаг, как отречение, из-за договора с Серпом, может она, ну… на нашей стороне? Да и кто ещё может помочь вернуться в будущее, кроме как отреченная из Деметры ведьма? — Настаивал на своем Лёва. Валера добрался до последнего листа, сложенного вдвое. Он был пожелтевший и немного мятый, судя по всему самый старый. Валера развернул сложенную пополам бумагу и нахмурился, глядя на нее. — Что там? — Подал голос Лёва, заметив изменения в чужом поведении. Большую часть бумаг Лагунов откидывал сразу, не придавая им значения. Валера повернул лист в его сторону. Присмотревшись, Лёва заметил маленькие, написанные черными чернилами слова. — Васильевская улица, д. 2к2, кв. 6. Я жду вас. Эта надпись зачарована. Если вы ее видете, значит вы те, кто нуждается в ответах. И.Р.И. — Я ее вижу. — Глупо сказал Лёва, переводя взгляд на Лагунова. — Я тоже, Хлопов, я тоже вижу. Сейчас было бы логично собрать манатки и отправляться по адресу, но что, если это ловушка? — Я так не думаю. — Каковы твои аргументы? — Моя интуиция. — Твердо заявил Лёва. — Бог знак подал? Хлопов, это не шутки. Если И.Р.И. — действительно ведьма рода Иероновых, то это может обернуться катастрофой. А если верить тому, что бумага зачарована, то какого черта она ожидает именно нас? — Недовольно воскликнул Валера, разводя руки в стороны. — Я не знаю, Лагунов! — Лёва поднялся на ноги и сделал несколько шагов в сторону. — Но наведаться туда нужно. — Сам знаю. — Перебил его Валера. — Первым в дом ведьмы пойдешь, на тебе и проверим безопасность этого эксперимента. Они быстро убрались, стараясь избавиться от всех признаков вторжения в архив. Лёва открыл чемодан, чтобы сложить туда все ценные материалы. Внутри неизменно лежали шесть магических книг. Но кое-что было иначе. Он замер, удивлённо глядя на маленькую коричневую сумочку, лежащую сбоку, у стенки чемодана. В прошлый раз ее здесь точно не было. — Лагунов? — Что? — Валера подошёл к замершему перед открытым чемоданом Лёве и заглянул внутрь. — Что за шутки, Хлопов, это твое? — Я собирался спросить тебя о том же самом. — Он вопросительно повернулся в сторону Валеры. — Ты носил чемодан большую часть времени. Какого черта в нем появилась незнакомая нам вещь? Смирив новый объект подозрительным взглядом, Лагунов вытащил его из чемодана. Он медленно и осторожно открыл молнию коричневой сумочки, будто ожидая, что внутри находится бомба. На удивление, она была наполнена лекарствами. Валера внимательно осмотрел каждый флакон, убедившись в безопасности их нового приобретения. — Ты всё-таки спиздил лекарства у того старика? — Неправда, я их вернул. — Отрезал Лёва. — Ещё утром в поезде. — Кто-то влез в чемодан. Ебаная мистика. — Огрызнулся Валера, не желая и дальше думать о том, как злосчастная сумка попала к ним в чемодан. Странных событий для мозгового штурма им и так хватает. Главное, что книги остались на месте. Лагунов хотел задержаться, чтобы осмотреть сектор “П” до конца, но Лёва был непреклонен и умышленно капал ему на мозги, убеждая в том, что идти домой к ведьме нужно срочно. Чуть не поссорившись прямо в архиве, и договорившись вернуться сюда, если понадобится ещё информация, они наконец покинули зал. Вылезая из вентиляции, они чуть не попались уборщице, и Лёва был крайне недоволен, что сидеть в пыльном туннеле им пришлось дольше нужного. Казалось, что наверху, в библиотеке, людей за проведенное ими в архиве время только прибавилось. За стойкой информации сидела уже другая сотрудница, а женщина, читавшая детям “Алису в стране чудес” и вовсе исчезла. Они поднялись на второй этаж и нашли карту города. Нужная улица располагалась совсем неподалеку, в минутах пятнадцати ходьбы от библиотеки. Поверить в то, что Рамира Ивановна Иеронова жила совсем рядом, в центре города, была сложно. Лёва предполагал, что все ведьмы живут где-то в лесу, в избушках на курьих ножках. Он высказал эту мысль Лагунову, и тот сразу обругал его за столь стереотипное мышление. Ну а что ещё ему было думать? Он ведьм никогда не встречал.***
Васильевская улица располагалась в центре, но создавала впечатление обычного спального района. Не сговариваясь, они замерли у нужного подъезда, не решаясь войти. Серые стены пятиэтажки подкрепляли атмосферу тревожности, пропитавшей воздух вокруг. Лагунов прислонился к стене, многозначительно глядя на Лёву, который беспокойно бродил туда сюда. — Боишься — не делай, делаешь — не бойся. — Констатировал он, удерживая свое притворное спокойствие. — Ладно. — Лёва наконец заговорил, подходя к Валере и хватаясь за ручку деревянный двери. — Надо идти. В подъезде он почувствовал, как тревога все сильнее завязывается узлом где-то в животе. Это было непривычным для когда-то спокойного во время любых миссий Лёвы. Эмоциональный фон вновь трещал по швам в обстановке гнетущей неизвестности, и лицо Лагунова, выражающее прикрытый испуг, отнюдь не помогало привести свое состояние в норму. Кто-то оставил странное послание в тайном архиве и теперь ждёт их здесь, в старой пятиэтажке. Это действительно могло оказаться ловушкой, и более того, ловушкой предназначенной не для них. Но несмотря на это, они здесь, возле шестой квартиры, стоят и не решаются наконец позвонить в дверь. Лёве казалось, что он слышит бешенный ритм собственного сердца. Хотелось развернуться и убежать как можно дальше от проклятого дома, только чтобы не чувствовать, как все внутри разрывается от накатившей тяжести. Делая шаг навстречу неизвестности, ему оставалось лишь молиться, что интуиция, на которую он слепо надеется, не подведет. Лёва поймал взгляд Валеры, когда тот подошел к двери и встал рядом. Большие голубые глаза с потрохами сдавали истинные чувства его напарника, выражая искреннюю панику и неуверенность в происходящем. Лёва понял, что они могут простоять так вечность, если кто-то, наконец, не решится сделать тот самый шаг в бездну. И нажал на кнопку звонка. Прошло всего лишь несколько секунд, когда замок с громким скрежетом начал поворачиваться. Валера неосознанно сделал шаг влево, прижимаясь к Лёве плечом. Они затаили дыхание, не смея сдвинуться с места. Наконец, дверь приоткрылась. Лёва пораженно замер, глядя на появившегося в дверном проёме человека. Казалось, что тело одеревенело ещё сильнее, чем раньше. Он хотел было что-то сказать, но так и застыл, пытаясь собрать мысли в кучу. Поочерёдно окинув их внимательным взглядом, человек напротив заговорил. — Мое имя Иеронова Рамира-Мирослава. В магическом мире я известна как Иеронова младшая, отреченная из ковена Деметры ведьма. — Она облокотилась о дверной косяк плечом и прищурилась, переводя взгляд на Лёву. — Я вижу, ты всё-таки услышал свой колокольчик. — Рамира Ивановна расплылась в лучезарной улыбке. — Добро пожаловать в бездну.