о потерях

андрей чётко услышал те слова. они отбивались эхом в затхлом подъезде, но в этот момент внимание было приковано к марату. 'не приходи на сборы' васильев уже в тридцатый раз прокручивает эти слова в голове, сидя в комнате. дома пусто, ни мамы, ни юли. он совсем один, рядом лишь улица. а марат больше не с улицей. андрей хлопает дверцей шкафчика, чтобы не мучиться от глухой тишины. он верит марату беспристрастно и щипательно; суворов – больше, чем семья, больше, чем улица. ему же можно верить, так? андрей верит. и на следующий день васильев не приходит, хоть с матерью всё в порядке и не в ментовке он вовсе. всё лишь потому что марат так сказал. андрей выдыхает, расплывается в улыбке довольной. ничего не произошло. радоваться ли? вдруг отшили, без его же ведома? такого быть не может, васильев успокаивается ненадолго. писк дверного звонка настораживает. он недоверчиво подходит и громко спрашивает: — кто? — ирина сергеевна! андрей мигом открывает, лицо застыло, как камень. — по поводу юли что-то? у ирины дыхание сбивается. — слава богу ты дома остался, всё-таки ушёл с группировки? я же говорила! — вы о чём? - андрей недовольно хмурится. — а ты что, не в курсе? весь универсам арестовали, у одного оружие нашли. валера его зовут, кажется. у васильева сжимает грудь – неприятно и болезненно. — где он? - глаза андрея горят. злостью, обидой и чем-то ещё. чем-то, чего он не знает. — кто? — марат. — его разве не арестовали со всеми? андрей хватает шапку и куртку, выбегает из подъезда. позади слышит еле уловимый крик 'андрей!' но он не оборачивается. он бежит, спотыкаясь об снег. один момент – и вот он уже возле квартиры марата. его мать открывает. — здравствуйте, марат дома? — марат в школе, а ты чего раздетый? чай будешь? — нет, спасибо, я тороплюсь. андрей заворачивает на школьный двор. суворов как всегда – на своём месте сидит и курит. васильев вспоминает слова турбо – 'не верь адидасам, паршивые они'. а андрей верит. — ты зачем сдал пацанов? — сам-то давно пацаном стал, андрюша? — я своих не сдаю. — ничего ты не понимаешь, андрей. — что? ответа не следует. марат порывисто вскакивает и заносит кулак куда-то в грудь; туда, где у андрея болит. он вспыхивает, отвечает тем же. сбивает костяшки об его лицо и моментально жалеет. а что сделать? ничего. марат потерян для улицы, а вот андрей потерян для марата. они сливаются в драке, оставляя жгучую кровь на белоснежном снегу. им двоим больно смотреть друг на друга в крови, но это и приятно в какой-то степени. чувство победы выше. и васильев вспоминает всё. первую встречу в автобусе, когда марат мелочь требовал. как учительница попросила подтянуть 'одного ученика', которым оказался марат. помнит украденную кепку с магазина, украденную шапку с головы учительницы для мамы андрея. первую сигарету и первую драку. андрей всё помнит. марат тоже, он хранит эти воспоминания, оберегая всеми замками. и пусть васильев сейчас бьёт ему лицо, он радуется. ведь андрей всё же не пошёл на сборы. значит верит. ноги подкашиваются, руки уже слабеют, лицо облито кровью. и падая на снег – марат тянет руку для рукопожатия. а андрей, что удивительно, отвечает; жмёт в ответ. — курить будешь? андрей кивает. и всё же – он верит марату, не замечая, что для улицы тот потерян.