Midnights

      Из-за штор стеснительно просачивался свет нового дня. Кто бы мог подумать, что уборка на двух небольших полках затянется вином и любимыми треками на пластинках. Хотя о чём это я, как будто это в первый раз.       – И как мы вообще оказались на полу, прошу прощения?       Смех так и норовил перебить мои слова. А ты всё улыбаешься, и ведь даже не убираешь мои ноги со своих коленей. Как будто мы дружим уже целую вечность.       – Это всё дешманское вино твоей соседки, вот как, – усмехаешься ты, подняв мой бокал к своим губам.       – Эй! Возьми свой!       Не сказать, чтобы я имела что-то против твоих губ на моём бокале. Просто алкоголь в крови просил коснуться твоей руки. Резкое движение, и по моей футболке растекается бордовое пятно, оставляя на коже приторно-сладкий след.       К моим щекам приливает кровь, а к тебе та смелость, которой мне так не хватало. Как не хватало и этих губ, которые ощущались родными. Алых, как и след на моих ключицах.       А помнишь, когда мы попали под дождь в Нью-Йорке? Прятались под навесами у какого-то кафе. Ещё эта глупая реклама кофе с джазовым джинглом, ты сказала, что обожаешь её. Кто вообще может быть в восторге от рекламы? Ты ещё тогда сняла свои неудобные шпильки и танцевала прямо под дождём. И меня утащила с собой. Мы были такие счастливые. В рябых от капель лужах отражался яркий сигнал светофора, запрещающий проезд, – все машины по тормозам, через дорогу бегут две чудачки, стирая розовые ступни мелкой брусчаткой.       Ты поставила в вазу бордовые розы, удивляясь их резным краям.       С тех пор много вина утекло в попытках смыть пронизывающее чувство вины. Телефонная линия наших сердечных признаний покрывается ржавчиной. Ты красишь губы уже давно не для меня.       Ты прячешь пунцовые щёки и заплаканные глаза в свои замёрзшие ладони. Почему всегда всё должно заканчиваться вот так? Я сжимаю кулаки до багряных следов от ногтей. Не смотри на меня такими пустыми глазами.       Те розы оказались кровавыми гвоздиками. Прямо как мы с тобой.       Что бы ты мне сейчас не сказала, я пойму. Я всегда понимала.       И так я потеряла тебя. Ту, с которой танцевала босиком в Нью-Йорке. Ту, с которой распивала вино по ночам. Пела любимые песни.       Я до сих пор просыпаюсь разбитая воспоминаниями о тебе. Я устала гореть, устала тлеть под гнётом мыслей о нас. От моего огня остались только остывающие угли. Я верю, что жар утихнет со временем. Как и пламя в моей душе.