Глава 11, стих 4.
Кто наблюдает ветер, тому не сеять;
и кто смотрит на облака, тому не жать.
Книга Екклесиаста
Глава 2
Новости и слезы.
Этот сентябрь богат на события. До конца рабочей недели Гермиона работала за троих, составляя списки гостей, отсылая бесчисленное множество приглашений и составляя отчеты для банка Гринготтс. В пятницу Гермиона забежала после работы к Поттерам. Последний раз они виделись на дне рождении Джинни. Войдя в дом на площади Гриммо, ее тут же снес ураган в виде двух мальчишек. Расцеловав Фреда и Джеймса, она потянулась к Джинни. Поттера старшего не было дома. Он еще был в министерстве, когда Гермиона уходила с работы. — Привет, красотка, — отсалютовала ей Джинни. — Привет, давно не виделись! — поцеловав подругу она повесила сумку на крючок. — О, дети сведут меня с ума, жду не дождусь следующего года, когда смогу отдать их в младшую школу. А Полумна молодец, ее школа пользуется огромным спросом. — Я слышала о младшей школе... Расскажешь подробнее? — Конечно, чаю? Или чего посерьезнее? Есть жаркое, суп, водка с тоником, — перечислила миссис Поттер, прищуренно улыбаясь. Озорная как в детстве. Что-то в ней было неуловимое, искра… какая-то бьющая-ключом жизнь, азарт. — Блин, Джинни, просто чаю, — смутилась Грейнджер. Отодвинув стул она села за длинный стол. Она помнила этот дом прежде, помнила но не узнавала. Начищенные медные сотейники и поварешки весели на стене вдоль рабочей поверхности. Джинни наливала чай. Все сияло чистотой, уютно. В доме как и в Джинни чувствовалась жизнь. — Кикимер, — крикнула Джинни. — Займи мальчишек, пожалуйста, — продолжила она после того, как перед ней возник старый эльф. — Мы его не сильно напрягаем работой, — обратилась она к Гермионе. — Он стал совсем старый, мне его жаль. — Ну, ему, полагаю, уже больше пятиста лет. — ответила Грейнджер принимая чашку. — Шестьсот восемнадцать, если быть точной. У нас есть нанятые эльфы, но Кикимер их не терпит более, чем необходимо, поэтому они приходят трижды в неделю. Он не готов делить «дом своих предков» ни с кем, кроме Поттеров, — серьезным тоном продекламировала Джинни, хотя в ее глазах плясали смешинки. Она явно засиделась в декрете. Джиневра Поттер по профессии была первоклассным спортивным журналистом, но рождение близнецов заставило ее прервать карьеру, ведь быть матерью - это куда больший труд. — Ты надеешься вернуться к работе, когда ребята пойдут в школу? — Разумеется, я и не рассчитывала, что может быть как-то по-другому. Я откровенно счастлива, что Полумна открыла младшую школу. Теперь в возрасте семи лет можно частично избавиться от детей. В Хогвартс они уедут в одиннадцать, и это будет означать, что я вернусь к работе. Хотя Кикимер мне очень помогает с детьми. Ты знаешь, эта школа чем-то напоминает магловскую, там даже есть магловские спортивные секции. Отец в восторге, он на полном серьезе просил пройти курс робототехники. Полумна придумала гениальную вещь, в ее школе учителями работают сквибы! Есть и волшебники, но, мне кажется, наш мир не заслуживает доброты Полумны. Она чудо. — Да… действительно, Полумна всегда была добрее всех, кого я знала. Она дает место в мире тем, кто был его лишен. — Кисуля, я дома, — заорал Поттер в коридоре. Пройдя в кухню, он смущенно улыбнулся, поглядев на гостью. Нежно поцеловал Джинни в щеку, затем обнял Гермиону. Гермиона почувствовала внутри огромную пустоту, наблюдая эту нежность между ними. Ей отчаянно хотелось такого же, той же защищенности, нужности. Джинни запорхала вокруг мужа, кухня тут же наполнилась вкусными запахами. Дом на площади Гриммо сейчас не имел ничего общего с тем мрачным местом, что когда-то был штабом Ордена Феникса. При поддержке Кикимера Джинни сумела превратить логово Блэков в уютнейший дом семьи Поттеров. Магия эльфа помогла избавиться от гобеленов и орущих портретов, превратить некогда мрачные коридоры и спальни в полные света и безусловно изящные апартаменты. Поев и переместившись в гостиную, они разместились на диванах, продолжая беседу. Гарри налил всем виски и отлевитировал бокалы девушкам. — Ну, я слышала об одной итальянской тайне, — Джинни зажмурилась отпивая из бокала. — Не хочешь рассказать? — Гарри, это конфиденциальная информация! Тебе не мешало бы укоротить язык. — Брось, Гермиона, я бы не смог ничего от нее скрывать. И мне был нужен козырь, чтобы убедить Молли с Артуром не уезжать в Румынию на Рождество. — Ну и когда ты собиралась об этом сказать? — глаза Джинни сверкнули. — Прекрасно, — фыркнула Гермиона и, не отвечая на вопрос подруги, продолжила. — Я правильно понимаю, что теперь в курсе все, включая Чарли? — Наверное, да, — смутился Гарри, глядя на надутую Гермиону. — Та-ак, — протянула Джинни, переводя тему. — Ты уже решила, что наденешь на свадьбу? — Нет, я об этом пока даже не думала. — устало вздохнула Грейнджер. — Да уж, ты в своем репертуаре. Надо бы пройтись по магазинам. Загляни в лавку к Патил, они неплохо владеют палочками. И вкус у них что надо. Я имею в виду моду… — задумчиво проговорила Джинни. — Хотя их личная жизнь не должна никого волновать. — многозначительно закончила мысль. — А что у них такого личного? — без интереса спросила Гермиона. — Фу, Джинни, — сморщился Гарри, вставая. — Я не могу слушать эту сплетню снова. Половина моего отдела во главе с Захарией Смитом судачат о том, что Забини дракклов счастливчик. После этих слов Гермиона выплюнула виски. — Что?! — кашляя, сказала она. — Боже мой, как я скучно живу! Я не хочу ничего об этом знать. Нахер, я сыта сплетнями. — Ну, скажешь, — с усмешкой парировала Джини. — Видишь ли, Забини не смог определиться, какая из близняшек ему нравится больше. Поэтому решил приглядеть за обеими. Хотя хуже истории, в которой мой брат спал с Паркинсон, быть не может, — закончила она холодно. Теперь Гермиона все же подавилась виски, и Гарри пришлось постучать ей по спине. — Годрик, кисуль, будь осторожна с тем, что ей говоришь, она едва не захлебнулась! — Идите знаете куда, — со слезящимися от кашля глазами сказала Гермиона. — Нахер! — Я вообще молчал, — защищался Гарри. — Все претензии к Джинни! Миссис Поттер закатила глаза. — Да плевать! Я думала, что Джордж меня уже ничем не удивит. — закрывая обсуждение личной жизни Паркинсон, сказала Гермиона. — Я о Роне, вообще-то, — почему-то смутилась Джинни. — Ну все, теперь точно хватит сплетен, — вмешался Поттер. Джинни еще о чем-то шутила, а Гермиона изо всех сил старалась поддержать разговор, но холодное липкое нечто в желудке не давало расслабиться. Да при чем тут Рон? Ну не может же она всерьез завидовать? Придя домой она разревелась, рухнув лицом в кровать. Такая опустошающая и душная тишина. Кто бы ее видел, Гермиона-ГероиняВойны-Грейнджер ревет от одиночества. Мерзко и жалко себя. *** Субботу Гермиона провела в постели. Она сама не осознавала, что именно выбило почву из под нее. Неужели история о Пэнси и Роне? Но почему? Или близняшки, что делят между собой Забини? Ну нет! Ей однозначно плевать, кто с кем спит. Но, блять, Пэнси! Вот могла бы и сказать. «Именно поэтому и не сказала, Пэнси прекрасно понимает, что я плохо это восприму». — Мэрлин! С чего это я должна плохо это воспринять?! — крикнула она пустой квартире. «А как ты это восприняла?!» — ответила она сама себе мысленно. Звонок на мобильный прозвучал как удар в гонг. Гермиона от неожиданности подпрыгнула в кровати, на секунду сжавшись от ужаса. «Пиздец, у меня психоз» — истерически пропела про себя Грейнджер. На экране мобильного высветился номер Паркинсон. Она решительно не хотела с ней разговаривать. Проигнорировав три звонка, Грейнджер, гордая своей стойкостью, отправилась в душ. Стоя под обжигающими струями воды, она уловила сработавшие охранные чары. Накинув халат с утятами, Гермиона с палочкой в руке выскочила из ванной. На диване, светя ослепительной улыбкой, восседала Пэнси. — Паркинсон, ты в своем уме? Какого лешего творишь? — заорала Гермиона. — Полегче, у тебя че, ПМС? Чего орешь как мантикора? Почему это по фамилии? — очевидно Пэнси задело подобное приветствие. — Не твое дело! — как ей самой показалось, она ответила с глубоким достоинством. — Покинь мой дом! — Та-а-ак… так, так, так. Что пила? Что ела? — сузив глаза и обеспокоено осматриваясь спросила подруга. — Да не отравлена я! — заорала Гермиона, даже не надеясь сохранить контроль. — А какого хера тогда с тобой происходит?! — взвизгнула Пэнси. — Не твое дело! — Либо ты мне сейчас все рассказываешь, либо мы с тобой не закончили, мы только начали, и ты мне все равно расскажешь, что, Мерлина ради, с тобой происходит, и в каких грехах я виновата! — Пэнси перешла на ультразвук. — А то сама не знаешь?! Лицемерка! Двуличная! — Блядь, Грейнджер, а вот это уже обидно! Десять лет я терплю твое гриффиндорское высокомерие! Хочу понять, в чем именно ты меня обвиняешь! Гермиона секунд десять жевала язык, будто бы хотела проглотить слова, которые рвались из груди. — Ты трахалась с Роном! — крикнула она. Ты трахалась с Роном! Эта фраза повисла в воздухе. Пэнси выдохнула глубоко и шумно, но ничего не ответила. Давая понять чтобы Гермиона продолжила. — Почему? Почему ты ничего мне не сказала?! Зачем было молчать? Чтобы я вот так это узнала?! Перед самой его свадьбой?! Тебе нравилось смеяться надо мной? Да и мне плевать вообще, с кем он спит и на ком он женится, мы с ним друзья! Всегда были друзьями! — с каждым словом голос становился все выше, она почти визжала. — И вообще, мне плевать, с кем вы все спите! И кто вас там любит и кого любите вы! Кто ждет вас вечерами, и знает что дарить вам на день рождения, и вообще… — к концу этого выброса слов и магии Гермиона тяжело дыша огляделась. Она стояла посреди гостиной в халате с уточками, с красным от гнева лицом. Магия искрилась в волосах, которые стояли дыбом. Это было комично и страшно одновременно. По комнате летали обугленные пергаменты. — Если ты спалила мне ресницы, я тебя убью, — прошипела Пэнси. «Все! Привет истерика.» Гермиона разрыдалась. Она плакала и выла, размазывая слезы по лицу. Паркинсон взмахом палочки включила чайник и присела рядом с Грейнджер. — Ну, ну, поплачь, поплачь, моя хорошая. Я тебе обещаю, я все расскажу после того, как ты успокоишься. — Не... не надо, не хочу ничего знать. — А вот я теперь очень хочу, чтобы ты знала. — У-у-у… — выла дальше Гермиона. — Я, я, я в полном порядке! — Я вижу, — Пэнси изогнула бровь. Паркинсон взмахом палочки привела квартиру в изначальный вид, наколдовала под Гермионой мягкое кресло и сунула ей в руки чашку чая с чабрецом. Сама присев на софу немного задумалась, собираясь с мыслями. — Ну что ж, Грейнджер, давай обсудим твою истерику… С чего начнем? Гермиона, сдавленно икая, смотрела на Пэнси как совенок из дупла. Паркинсон бы разоржалась, если бы не серьезность ситуации. Это первая истерика в исполнении Грейнджер, и она реально переживала за подругу. — Так-с… Как так случилось, что я и Уизли делили кровать… Нужно начать с того момента, когда это было… — Пэнс говорила ровным тоном, но было видно, что она старается припомнить все детали и одновременно подобрать слова. Очевидно, опасаясь нового приступа, она продолжила монолог. — Это случилось семь лет назад. Пока ты налаживала международные отношения с болгарином, малыш Уизли решил пострадать о несостоявшейся жизни, не так громко, как ты сейчас, но вполне очевидно. Мы встретились в Звездном Караване, ты помнишь этот ночной клуб на соседней улице от Косого Переулка? — дождавшись кивка Гермионы, она продолжила. — Так вот, я тусила с Милисентой и Ханной в клубе, мы праздновали наше общее повышение в департаменте. Милли накидалась слишком быстро и Ханна решила увести горе-пьяницу домой. Я осталась одна, и тут мне на глаза попался малыш Уизли. Ты знаешь, он так накачался к тому моменту, я не видела его больше года и он пытался выпить весь бар. Я подсела к нему, мы о чем-то говорили, потом танцевали, а потом спьяну поехали ко мне. Это не было намеренно, ты знаешь, мне нравятся большие мужики с горой мышц и чудесной улыбкой. Короче, мы проснулись утром с диким похмельем и ужасом от осознания, того, что между нами было. Не сговариваясь забыли, что это вообще произошло. А через неделю вышла та статья, где ты светишь улыбкой Краму. И Уизли приехал ко мне сам, пьяный и злой как носорог. И сама понимаешь, я не отказала себе в удовольствии… Прости меня, я не хотела об этом говорить. Это были более чем странные встречи, мне сложно было разобраться, что реально между нами происходит. Мы просто спали, нам странно подходило все это. Это был хороший секс, он признался, что не сможет встречаться со мной публично, и я испытала облегчение. Не знаю, как еще объяснить. — Ну и как долго? — Около года… — Год?! Это же настоящие отношения! И он не представил тебя семье?! Не признался друзьям?! Пэнс, прости, но ты дура. А он мудак. — Слезь с единорога, Грейнджер, — она произнесла это так, что сомнений не оставалось, Пэнси более чем не хотела афишировать отношения с Уизли. — Мне этого не нужно было. Я не собиралась объявиться подругой «золотого мальчика» и поскакать с ним под венец, рожая каждый год по рыжему солнышку. Мне было двадцать, и я наслаждалась жизнью, имея хороший качественный секс от трех до пяти раз в неделю. Меня ВСЕ устраивало. — Пиздец, — Гермиона прижала ладонь ко рту, ругая себя за несдержанность. — Ничего не пиздец, все было нормально, где-то месяцев через восемь нас застукал Поттер. О, это было, как раз как ты сказала ПИЗДЕЦ как неловко, вот прям подходящее слово. У меня остановилась Астория на несколько дней, и ко мне было нельзя. Я заявилась в его квартиру над магазинчиком, медвежонок Ронни был очень рад моему визиту, что даже не запер на охранку дверь, и видимо забыл, что Поттер должен прийти. И так… картина маслом, я в охуительном белье на столе, а сзади Уизли проверяет, сколько ударов еще выдержит его стол… — Драккл, Пэнси, избавь от деталей. — Вот ханжа… Ну ок, в общем, Поттер наслаждался картиной с открытым ртом, пока мы его не заметили. Было неловко, уж не знаю, как Уизли с ним объяснился, но мне сказал не переживать об этом, все останется в тайне. Пэнси нахмурилась и, глядя в пространство, продолжила. — Мы спали примерно год. Потом он поехал на восток открывать новый магазинчик, а я осталась здесь. Мы не прощались, не расставались, и не обсуждали все это, мы вообще не имели общих тем кроме секса. Вот и вся история. Мне, если честно, все равно, я не хочу замуж и уж тем более замуж за Уизли. — Блин, это же ужасно, он тебя использовал, — Гермиона была в шоке. — Как Рон мог так поступить?! — Моя ты зайка, а в твою лохматую и чрезвычайно гениальную голову не приходит мысль, что все было наоборот?! Может, это я его использовала? Или мы оба это делали? Вот в основном поэтому я тебе ни о чем не сказала! Эта история не для твоих идеалов, в твоем идеальном мире нет места просто сексу, без фантазий про любовь и «жили они долго и счастливо». — Ерунда, я нормально отношусь к сексу! — Ну да? — искренне вырвалось у Пэнси. — Конечно, у меня был любовник, — в подтверждение своей правоты выдала Гермиона. — И ты его бросила по причине того, что эти отношения никуда не приведут! Еще раз говорю тебе, в твоем чудесном мире розовых поников-слоников нет места сексу без обязательств. Истерика прошла. Они еще долго разговаривали, пили чай и даже смеялись. Паркинсон привела в порядок волосы Гермионы примерно за пятнадцать минут. Затем они отправились в Косой Переулок, купить, наконец-то, платье для Гермионы, эта чертова свадьба через неделю и дальше тянуть нет смысла. *** Почему-то чем ближе была свадьба, тем больше нервничала Гермиона, хотя, если быть честной, после психотерапии от Пэнси ей значительно полегчало. Дикий шопинг, ночной клуб, непозволительное количество алкоголя и убийственные шорты. Ну и в воскресенье спа на полдня, маникюр и магловские бургеры. Проснувшись наутро с чудовищным похмельем у Пэнси дома, Гермиона решительно не помнила как здесь оказалась. Воспоминания о ночном клубе били яркими вспышками из глубины сознания. Она никогда так не напивалась. Танцы и вышеупомянутые шорты отзывались болью в памяти. О, она кажется курила кальян … Драккл… с кем она танцевала? Годрик побери эту Пэнси с ее пьянками! Воскресный день был определенно иного толка. Расслабленность и неторопливое томление тела, целый день в спа, однозначно влияли позитивно. Гермиона любила Пэнси. Она не знала почему, но Пэнси ей была дорога, как Гарри и все Уизли. Она умела с ней дружить, она умела быть собой, и она принимала Гермиону такой, какая она есть, и не ждала ничего взамен. Пэнси дружила не за что то, а просто так. Они сошлись в Хогвартсе, с их курса вернулось всего девять человек на аттестацию ЖАБА. Гермиона, Пэнси, Милисента, Ханна Аббот, Майкл Корнер, Малфой, Блейз Забини, Эрни Мак-Милан и Теодор Нотт. Во время войны родители Булстроуд скрывали семью Ханны, несмотря на опасность. Маму Ханны убили на шестом курсе, и семья Милисенты тайно опекала младших братьев Ханны. Они были из одного города, но до войны не дружили. И так как они держались вместе, Гермиона чаще проводила время с Паркинсон. *** Понедельник прошел как в тумане. Она с трудом пережила собрание отдела и к концу рабочего дня единственное желание было… «Домой» Во вторник голова прояснилась и стало ясно, что свадьба, назначенная на пятнадцатое сентября, уже в ближайшую субботу… И за ней сразу день рождения девятнадцатого сентября, а двадцать второго бал. Ничего себе неделя. Зато нет времени на глупости. Да времени нет ни на что! Грейнджер мечтала выжить.