Чердынские записки

Так как я, типо умею читать мысли, я прочитала мысли Кизела, который перед этим разговаривал с Чердынью (я про него рассказывала). Кизел думал о каких-то записках про жизнь Чердынь, его жены Осы, молодого Пермского края, и естественно Кизела! Я рассказала про это, Кизелу, он весь перепугался и пообещал, что всё мне покажет, и расскажет, лишь бы я не читала его мысли. Сегодня я, он и Соликамск отправляемся на поиски этих записок. Каким боком с нами идёт Соликамск? И его мысли я тоже прочитала, попросился он с нами чтобы своим геройством впечатлить Губаху, тогда она в него влюбиться и захочет встречаться с ним. Об нашей истории и о том, что я умею читать мысли ему рассказал Кизел. — Ты в правду умеешь читать мысли? — спросил застёгивая куртку Соликамск. — Да, — гордо задрала я нос. — Она меня заколебала с этим, — прошипел Кизел. Да, я шантожистка, ну а что делать? Мы уже собирались выходить из квартиры Кизела на поиски записок. Соликамск перед этим как-то умудрился три раза стукнуться бошкой об что-то, с его высоким ростом это немудрено, но ему это даже идёт, надеюсь, этот альбинос не будет сливаться со снегом. — Тревога! — послышался откуда-то мужской голос. Соликамска передёрнуло от неожиданности. — Спокуха, — сказал в деловом тоне Кизел, — это у соседа так собаку зовут, он бы ещё шухер её назвал. Ха-ха-ха, знаете, это как в Петросяне… ай, ладно. Мы вышли из квартиры, а теперь, вниз по лестнице с четвёртого этажа. Выйдя из подъезда довольный Кизел зажмурился, но увидев, что я на него смотрю он помутнел, а потом начал: — Эм, вначале мы пойдём вы один секретный чё-ли бункер, там лежит первая история… — Ты можешь объяснить чё к чему и почему вы прячете всякие записочки в подвалах? — спросила я. — Так ты ж такая умная, всё знаешь! Ну ладно… — Кизел призадумался, потом кивнул нам идти за ним и пока мы шли он продолжил: — Эти истории писал Чердынь в своей далёкой молодости, ну, когда он был столицей, вы знаете, после того как на престол взошла Пермь, ПК как-то узнал о этих дурацких историях про него, он стал требовать чтобы Чердынь их выбрасил. Выбрасывать ему не захотелось и он попросил меня помочь ему их спрятать, не знаю, у него там свои тараканы в голове, почему он так решил, но мне то чё? Я так и сделал. Ну вот теперь ты до нас докопалась. Прости Господи, вот ж людям (городам, тем более!) заняться нечем! Главная, он то мне всё это не рассказал. Хотя… я знаю почему. — А не рассказал ты мне и вообще никому, потому что ты забыл вообще про это и только недавно тебе Чердынь об этом напомнил? — Да я опять прочитала мысли Кизела. — Ну да и вообще. Ты обещала не читать мои мысли! — завизжал он. Не знаю, меня это как-то не останавливает. Я пожала плечами и пошли дальше. Кизел был очень напряжённ из-за того, что я в любой момент я могу прочитать его мысли, Соликамска это вообще не волновало, он сейчас думал только о Губахи. Как покорить сердце девушки, у которой отец как Ленин. Кстати, есть идея, я ведь могу прочитать её мысли и узнать нравится ли ей Соликамск. Он очень тщательно скрывает свою симпатию к Губахи от Кизела. Я уже знаю, какая у него будет реакция на всё это. Сначала Кизел будет в такой ЯРОСТИ, он никого не подпускает к своей любимой доченьки. Хоть кто-нибудь пальцем её тронет, на того Кизел сразу наподёт. Только на своего сына Александровска ему вообще чихать. — Почти пришли, — сказал Кизел. Он перешёл через трубу, за ним полез Соликамск, после он протянул мне руку. Я прыгнула и полетела к Кизелу. — Чё, куда? — сказала я. — Здесь должна быть тайная библиотека, мы её вот здесь нашли и туда спрятали одну из записок. Погоди… — Кизел стал что-то искать в снегу. — А вот она. Он открыл дверь в какие-то катакомбы. Кизел полез вниз и там же включил свет. Потолки в подвале низкие и двух метровому Соликамску пришлось сложится пополам. — И где мы ваши записки искать будем? — проговорила я. Кизел огляделся по сторонам. — В книге… Толстого «Детство». — Кизел ещё раз огляделся, потом посмотрел на нас и продолжил: — Чё стоите молодежь? Ищете, Аминка, у тебя ж зрения хорошое, ты глазастая, быстро найдёшь. Ну капец! Кизел видет плохо, у Соликамска вообще зрение минус восемнадцать, он эти очки ели как носит. А я тут самая зрячия! — Давай, — ехидно улыбнулся Кизел, — своими способностями найди её. О-хо-хо, юморист, ёлки палки. Я подошла к одной из полок, открыла какую-то книгу и там высыпались бумажки. — Ой… — ойкнула я. Кизел в шоке посмотрел на меня и сказал: — Ты чё реально экстрасенс? О, да! Прям все попадали. Я нагнулась и подняла эти бумажки. Я уже было хотела посмотреть, что там написано, но Кизел меня опередил и посмотрел первым. Паразит. — Ага, это. — сказал Кизел. — Давай читай! — закричала я, меня прям всё трясёт от нетерпения. Кизел на зло важно прокашлялся и начал читать: — Сегодня приезжают родители Пермской губернии, не знаю, что со мной он сделает, ведь это по моей вине они сюда едут! Я им жаловался на поведение ПГ, как он обращается со своими подданными и совсем не следит за своей дочерью! У будущей столицы даже не одной гувернантки нет. Пермская губерния обещал, что как только Пермь Великая вырастит, он меня выганит прочь. Что сказать, его плохо воспитывали и он свою дочь плохо воспитывает. — Кизел снова откашлялся, чего-то пробубнил, а потом продолжил: — А дома я уже давно не появлялся, мои племяннички Соликамск и Усолье уже по мне соскучились, за ними всё смотрит Оса, а не появлялся я потому, что последнее время Пермская губерния загрузил меня работой, только пару минут я нашёл для себя чтобы написать о происходящем перед приездом родителей. ПГ очень нервничает и кричит на всех, даже сейчас, я слышу его крики. Надеюсь, он меня не найдёт. Ёкарный бабай. А я то вообще ничё не знала! Даже то, что Чердынь отличный писатель, только вот, что нам это даёт? Если что, Пермская губерния — это и есть Пермский край, только раньше его по-другому звали. — Ну капец, — пробормотал Кизел. — Слушай! — воскликнула я. — А в каком году это было написано, там есть? Кизел пошарился в бумажке. — В это… 27 октября 1802 года. Да! Да! Именно тогда когда Чердынь ещё был столицей Пермской губернии и вообще если я не ошибаюсь Урала! — К-кизел… — вступил Соликамск, — а ты до этого читал эти записки? — Не знаю, — пожал плечами Кизел, — может читал, просто не помню, это давно было. — А в другой бумажки, что? — спросила я. — Да так, фигня какая-то, — ответил Кизел. — Закладка. Ясненько. Есть хоть какая-то информация. — Пойдёмте наверх, тут совсем недалеко следующее место. — сказал Кизел. — А сколько их всего? — спросил Соликамск. — Три, здесь, в посёлке. — кивнул куда-то влево Кизел. — Один в городе, в центре. Но сегодня мы в город не поедем! Ты, Аминка, в понедельник в школу поедешь, там рядом как раз четвёртая записка лежит. В заброшке. Ха-ха-ха-ха! Он чё мне предлогает одной по заброшкам лазить? Уж нет! — Иди ты в баню, — фыркнула я. — Сам иди туда. Я вообще в белом по каким-то подвалам лазию. Да! Именно. — О, Господи. — вздохнул Кизел. — Пошлите наверх. Мы поползли наверх, я уже немного замёрзла, ползать тут, блин. Кизел встал и уставился на вышку, только не… — Там вот записка лежит. — сказал он. Класс! Теперь нам туда лезть надо. — И кто туда полезет? — проворчала я. Соликамск пару раз моргнул, я смотрю, он хочет. — Я точно не полезу, я не молодой уже, лазить везде. — заявил Кизел. — Если вы меня заставите туда лезть, я вас прокляну, вы знаете, — шикнула я. Во-первых! Я высоты побаиваюсь, во-вторых, я не хочу пачкаться. — Конечно мы тебя заставлять не будем, Аминочка, — ответил Соликамск. — Я полезу. Никого он вам не напоминает? Лестница на вышку очень высоко весела. Соликамск подпрыгнул, зацепился за неё и подтянулся, после полез на верх. Его кстати тоже не варик отправлять, у него очень плохое зрение, он даже очки сам нормально одеть не может. — Господи… — вздохнул Кизел. — СОЛИКАМСК! — крикнул ему Кизел. — ДА? — откликнулся тот. — Ты там хорошо поищи! Мы её нормально так запрятали, чтоб не улетела! — А кто из вас тогда туда лез? — хмыкнула я. Кизел потрепал себя по волосам и ответил: — Да я вроде бы, мне тогда лет 30-40 может было. — НАШЁЛ! — резко отозвался Солик. Ну и хорошо, сейчас опять будем читать. Соликамск уже стал спускаться, а я ехидно посмотрела на Кизела, хоть бы там чё-нибудь про него было. — В-вот, — промямлил Соликамск. — Читай, Кизел. «Да почему опять я то?! — промелькнуло в его голове», но он всё равно стал читать и даже не разу про это не заикнулся: — Сегодня Пермская губерния устраивал бал. Из моих знакомых там был только Кизел, он привёл туда своих детей, хоть и говорил, что идти вообще не собирается, видимо, ПГ его всё-таки заставил. Я даже не заметил как вырасла его дочь Губаха, она так похожа на своего отца. Каждый раз когда Пермская губерния пытался с ней поговорить, Кизел кричал на него, чтобы он вообще больше к его дочери не приближался и в итоге ушёл раньше времени. Я даже подумал, не познакомить Губаху и Александровска с моими племянниками, даже жаль, что мы их одних оставили. Но зато сегодня случилось чудо! Пермская губерния ни разу на меня не наорал! Хочет показаться культурным перед гостями. Это меня как-то даже рассмешило. Впрочем, больше ничего нового больше не было. — Ничё нового, — пробурчал Кизел. А у меня тут вопросик накопился. — Кизел, — пискнула я. — А раз Александровск твой сын, почему он не называет тебя папа, как Губаха? — Ты ведь знаешь, что он меня лучшем другом считает. Я конечно вижу в нём сына, но такого… потенциального. В нём ничего от меня нет, если в Губахе я хотя бы себя вижу, то Александровск на меня нифига не похож. И поэтому, даже забываю как-то. — пояснил Кизел. — Понятно, — погруснел Соликамск. — Куда дальше? Кизел пошёл куда-то ближе к пятиэтажкам к подвалу, у меня есть идейка. — А хотите я расскажу страшилку про подвал? — Не надо! — гаркнул Кизел. — В подвалах пяти-девятиэтакжек сидит человек и заманивает людей, чтобы съесть их. — моргнула я. Соликамска от моей страшилки передёрнуло, но после он с невозмутимым видом поправил очки. — Ты в эту фигню веришь, да? — спросил Кизел. — Да, — радостно кивнула я. — Ну ты первая значит и пойдёшь. — ответил Кизел. — Эй, в смысле! Кизел толкнул меня туда, лестницы как на зло были скользкими и я чуть там не навернулась, блин. — Ты меня уронил! — крикнула я. — Кизел! — взволнованно произнес Соликамск. — Не надо так! — О, Господи, — простонал Кизел. — Пошлите, ёмаё. Они стали спускаться за мной. Соликамск поднял меня и я как пиявка вцепилась в него, чтобы ещё раз не навернуться. — Какая оригинальность! — воскликнула я. — В трёх-пяти метрах записки спрятать друг от друга. Нафига вы вообще это сделали?! — Да по приколу, типо если кто найдёт, удивиться. — пожал плечами Кизел. Зашибись. — А… собственно подвал то большой, — огляделся Соликамск. — Где мы искать записку будем? Кизел нахмурился, не дай Бог он… — А я не помню, — пробормотал Кизел. Я сейчас на зло его напугаю, чтобы вспомнил. Я ушла за стенку и жестом показала Соликамску, чтобы он молчал. Я подкралась за спину Кизела и… — ВОХАХАХАХАХ. — АААААА, — завизжал он. — НУ ЧЁ, ВСПОМНИЛ? Он задумался, а после в шоке ответил: — Блин, да! Я гений. — Соликамск! — крикнул Кизел. — Видешь лампочку? Там где-то на ней записка. — Да, да, она тут. — сказал Соликамск. Он развернул записку, вернул её Кизелу, и этот начал читать: — Скоро начнется бал в честь восемнадцати летия Перми Великой дочери Пермской губернии. И моё последние появление во дворце, я даже в каком-то смысле рад, что меня выгнали с престола и мне больше не удосужиться связываться с этой семейкой. Но есть одно «но». Родители Пермской губернии переписали всё на следство на свою любимую столицу (меня), а не на сыночка. В любом случае, всё должно достаться мне, по документам. ПГ я ничего не говорил и не собираюсь, пусть сам вспоминает. Кстати, Пермь сегодня была особенно красивой, интересно, скольких джентльменов она очаровала? Точно знаю, что ни один из них не живёт в Далёкой земли! Далёкой земли? Так переводится название Пермь. Очень интересная информация. Как на неё отреагируют мои друзьяшки? — О, Господи… — вздохнул Кизел (он это уже третий раз повторяет). — Я вот устал уже, пошлите домой. Мы кивнули. Теперь я знаю, что Пермскому краю придется бороться за наследство. И что Соликамска и Усолье воспитывал Чердынь с Осой. Жалко только, что о Кизеле мы мало узнали. Дома нас ждали Губаха и Александровск. Мы сидели всей компанией за столом и пили чай. — Соликамск! — ахнула Губаха. — А я и не знала, что ты такой смелый! Не побоялся залезть на ту ржавую вышку! Ха-ха-ха, сейчас почитаем. — Ага, — поддакнул ей Александровск. Эх, походу Губаха ничего не думает о Соликамске, ну, она о нём думает, но ничего связанного с романтикой нет в её головушке. Губаха откинула свои серые как у Кизела волосы, ей кстати очень идут брюки (обычно она одета в юбку карандаш). И голубой цвет, её блузки. — Понравилось путешествие, Амина? — ухмыльнулся Александровск. — Да-а-а… — протянула я. — Очень, только замёрзла. Все записки я забрала себе. Чтобы… типо изучить. Ну я прям как Теодосия!