У судьбы нет причин без причины сводить посторонних.
Эльза хоть и опиралась на трость, но шла по улицам Лондона довольно быстро. Ливень по скучному обыкновению превратился в морось, поэтому девушка сложила зонт и подставила лицо мелким каплям, позволяя им омыть лицо. Запах мокрого асфальта проникал в ноздри, обещая успокаивающий дурман, но в голове беспорядочно теснились самые разные мысли, отодвигающие умиротворение на задний план. Тряхнув светлой косой, она поправила ворот пальто и направилась в ближайшую кофейню на углу. — Капучино, средний, без кофеина, пожалуйста, — Эльза потянулась за скудной наличкой, залежавшейся в карманах. — Два фунта стерлингов, мэм, — бариста лучезарно улыбнулся, запустил пятерню в волосы, поправляя кудри, и, получив деньги, удалился. Это же насколько я плохо выгляжу, что меня принимают за «мэм»? Эльза выдохнула, сжимая трость. Окинула быстрым взглядом ногу. Обстоятельства, при которой была получена эта травма, все еще причиняли боль, выедая воспоминаниями мозг. Девушка помотала головой, прогоняя непрошеные мысли. — Ваш кофе, мэм, — молодой человек протянул стакан свежесваренного капучино. Теплые пальцы коснулись холодной ладони девушки, на что улыбка бариста стала еще шире, а в глазах блеснул огонек озорства и игры. Эльза помнила и знала такие, и ни к чему хорошему они не приводили. — Как неучтиво, — Эльза покачала головой, принимая стакан. — Мисс, вообще-то. Одно простое замечание сбило с юнца всю спесь, и парень поспешил с извинениями. Девушка кивнула и, опираясь на трость, побрела из кофейни прочь. На ее лице не промелькнуло ни тени улыбки, а образ никудышного обольстителя растворился в памяти, как туман растворяется с приходом полудня. Шагая по узкой улочке каменных плит, Эльза обратила внимание, что на стакане криво написан ник в соцсети и нарисован подмигивающий смайлик. Эльза сморщилась волне отвращения, нахлынувшей на нее, кофе тоже стал противным на вкус. Однако выбрасывать она его не стала. В Лондоне нынче очень дорогой кофе.***
Ноги сами привели ее в место, откуда она сбежала сразу после выпуска, не желая связывать себя путами академических обязательств вновь. Сквер перед Университетским колледжем Лондона раскинулся, казалось, на многие мили. Девушка помнила себя студенткой, романтизирующей уютное времяпрепровождение в тени деревьев в солнечную погоду, но мечтам свойственно разбиваться о реальность, и в действительности под раскидистыми кленами и лиственницами даже летом было холодно, по коре стволов ползали муравьи, а ноутбук в этом месте не подключался к вай-фай сети кампуса. Эльза хмыкнула собственным рассуждениям и устроилась на первой попавшейся скамейке под деревом, сидение которой дождь не тронул. Тропинки были совершенно пусты: ни одного студента, даже случайно оказавшегося в немилости непогоды. Казавшиеся раньше бескрайними поля стали обыкновенными лужайками. Эльза сделала очередной глоток кофе, отвернув от себя раздражающую надпись бариста. Закрыв глаза и запрокинув голову к кроне столетнего клена, вдыхала с подступающим умиротворением запах мокрого асфальта и дерева, опавшей листвы и остывающего кофе. В этом сквере, куда Эльза забредала редко, очень остро чувствовалась быстротечность жизни. Девушка представляла, как куча студентов сейчас сидят в прохладных, еще непрогретых аудиториях и корпят над учебниками, пытаясь вызубрить самый сложный билет к экзамену по анатомии. У многих из них еще горят глаза, а в сердцах пылает страсть к наукам. А у кого-то, может быть, как у нее в свое время внутри горит желание стать кем-то, кто будет спасать жизни, дарить надежду или просто же быть рядом в минуты отчаяния, когда уже ничего нельзя сделать. Но, как это бывает… — Мечтам свойственно разбиваться о реальность. Эльза улыбнулась. Капля с дерева упала ей прямо на лицо и прокатилась по щеке, оставляя мокрый след. Вдалеке она услышала, как открылась дверь здания колледжа. Шаги быстрые, частые. Скорее всего, женские. Торопящиеся. Однако девушка не желала приоткрывать глаза в подтверждение своей теории. А шаги приближались, и с каждым новым — все замедлялись и замедлялись… — Эльза Резенграффе? Эльза Разенграффе! Эльза открыла глаза и увидела, как к ней подходила Кэтрин Стэмфорд, в прошлом ее однокурсница и подающая надежды врач и человек своего дела. — Кэтрин, — улыбка крадущимся солнечным зайчиком скользнула на лицо Эльзы. — Эльза! — Кэтрин изящно опустилась рядом и порывисто обняла старую знакомую. В прежние времена девушки особо не дружили, но сейчас они приветствовали друг друга почти с восторгом и замиранием сердца, какой бывает у детей, скрепляющих примирение мизинцами и объятиями. — Ты прекрасно выглядишь, дорогая, — Эльзу всегда забавляла манера Кэтрин называть всех этим исконно британским «дорогая» или «дорогой», и сейчас на сердце потеплело. Она заметила, как взгляд однокурсницы скользнул по трости. — Не престало тебе врать, доктор Стэмфорд, — Эльза лукаво сощурилась и кивнула на ламинированный бейдж, который Кэтрин, очевидно, забыла снять, а девушка в ответ выдохнула, выпуская напряжение. — Ты выглядишь так, будто в тебе нет жизни. В конце концов, Эльза поведала ей о своих злоключениях. — И что ты будешь делать теперь? — прошептала Кэтрин, отнимая руку от открывшегося в шоке рта. Эльза заметила, как глаза приятельницы заволокло тонкой пеленой слез. — Буду искать квартиру, — девушка пожала плечами и выбросила опустевший стаканчик кофе в урну, так и не взглянув на накарябанную надпись, даже в последний раз. — Удивительно, — выдохнула доктор Стэмфорд. — Ну просто удивительно! — она восторженно всплеснула руками, будто разгадала загадку, мучавшую ее долгое время. — Что? — бровь Эльзы вопросительно выгнулась. — Ты второй человек за сегодня, от которого я слышу эту фразу. Впервые за день Эльзу посетила тень интереса. — А кто первый? — Один…интеллигент. Работает в химической лаборатории при больнице Святого Варфоломея. Сегодня утром он сокрушался, что нашел хороший вариант, но платить целиком ему не по карману. Щеки Эльзы едва-едва зарделись, однако девушка списала эта на щиплющий мороз. И главное, ее совершенно ничего не насторожило. — Кэтрин! — ахнула она от переполняющего изнутри чувства предвкушения, но тут же смолкла боясь спугнуть еле уловимую тень удачи, которую она, казалось бы, только ухватила за хвост. — Если этот джентельмен действительно хочет разделить квартиру и расходы, я бы очень хотела встретиться с ним и обсудить эту возможность. Взгляд Кэтрин по-недоброму изменился, тонкая смуглая рука доктора Стэмфорд нашла ладонь Эльзы и крепко сжала. — Дорогая, возможно, я поспешила, — она прикусила язык, боясь наговорить то, что думает о джентльмене на самом деле. Эльза сощурилась, окинув приятельницу взглядом, и поняла, что та не хочет портить собственный образ всеведающей и всесочувствующей хорошенькой девушки. — Чем так плох твой знакомый? — от нервов Эльза прикусила щеку изнутри, молясь, что Кэтрин одумается. — Я не говорила, что она плох, — Кэтрин глубоко вздохнула, закрывая глаза. Прошло несколько секунд, и она резко поднялась со скамьи. — Он просто немного… Ах, так и не объяснить. Ты встретишься с ним и сама все поймешь. Воображение Эльзы начало рисовать самые страшные и чудаковатые картины, начиная от мужчины, испражняющегося с открытой дверью в ванной, заканчивая маньяком с сальными волосами, взглядами и репликами. А были картины и того хуже… — Ну что, идем? У меня сейчас как раз обед. Я отведу тебя в лабораторию и познакомлю с ним. Эльза быстро поправила воротник пальто, запрокинула косу назад и вторила приятельнице: — Идем. На подъездной дорожке Кэтрин замахала рукой проезжающему мимо такси, и девушки сели в машину. По дороге Эльза пыталась выяснять о некоторых особенностях джентльмена, с которым собиралась поселиться вместе, но доктор Стэмфорд отмахивалась, забавляясь: — Попробуй объяснить необъяснимое! — смеялась она и отворачивалась к окну. — Если мы не уживемся, ничто не помешает нам расстаться, — ответила Эльза. Когда путницы достигли места назначения, Эльза, выбираясь из машины и опираясь на трость, осмотрела больницу Святого Варфоломея с таким же восхищением, как впервые еще будучи студенткой. На последнем году обучения, посвященного практике, будущих интернов отправляли в самые разные отделения самых разных медицинских учреждений, но это место запомнилось ей больше всего. Старейшая больница Лондона, сохранившая свое изначальное расположение была внушительных, даже монументальных размеров, а пусть даже грязный белый цвет здания осветлял мрачный Лондон. Еще немного моих размышлений, и над этим местом воспоют ангелы. Эльза в привычном жесте встряхнула головой, прогоняя раздумья, хлопнула дверью машины, и девушки отправились к воротам в арке. Внутри Эльзе все было знакомо. Она помнила, с каким удовольствием и важным видом она набрасывала на плечи халат и вышагивала по полупустым коридорам, прижимая к груди бумаги. Тогда ей казалось, что все, чему она училась и к чему стремилась, имело смысл. Кэтрин и Эльза спустились на цокольный этаж, проходя по выбеленным коридорам, где до сих пор можно было уловить едва различимый запах краски. Чем ближе они подходили к лаборатории, тем ярче становился уже запах фенола или же, как его называют в простонародье, «запах больницы». Кэтрин остановилась перед двустворчатыми дверьми и повернулась к спутнице: — Ты только не нервничай, ладно? — Ладно. А как его… — Эльза не успела договорить, поскольку доктор Стэмфорд резко развернулась, выдохнула, словно собираясь опрокинуть стакан, и открыла двери. В глаза ударили белые люминесцентные лампы. Эльза вошла следом, рассматривая лабораторию с живым научным интересом, поскольку во время учебы ей тут побывать не удалось. На высоких полках блестели бесчисленные баночки и пузырьки разных размеров и форм с разными жидкостями по цвету и консистенции. К стенам были приставлены холодильники, куда заглядывать совершенно не хотелось. На белоснежных столах, высота которых регулировалась по желанию экспериментатора, в беспорядочном хаосе стояли дистилляторы, центрифуги, автоклавы, инкубаторы, весы и другое невообразимое оборудование, какое Эльза видела или в учебниках, или очень издалека. Однако название каждого — знала и помнила, и девушку расстраивало, что самостоятельно работать со всем этим технологичным оснащением ей возможности не довелось. Оставь девушку тут одну — и пройдут часы, прежде, чем она вспомнит о существовании попутчика или собеседника. Рука Эльзы потянулась к склянке с прозрачным содержимым, но голос Кэтрин вырвал и вернул ее к реальности: — Эльза Разенграффе, позволь представить тебе моего доброго приятеля, Джексона Фроста, — улыбаясь, сказала Кэтрин, указывая ладонью на сидящего в дальнем углу стола джентльмена, увлеченно изучавшего материал под микроскопом. Молодой человек отвлекся, но лишь только чтобы поправить предметное стекло и вернуться к окуляру. — Я бы пожал вам руку, мисс, в знак знакомства, но боюсь, перчатки в реагенте, и на вашей аккуратной женской ладони образуются язвы, — бархатный голос с едва различимыми нотками игривости нарушил умеренный шум очищающих ламп. — Это он так шутит, — тут же вставила Кэтрин, смеясь и натягивая улыбку, пытаясь смягчить ситуацию, но Эльзе не было до того дела. Она с научным интересом, как будто он был очередным сосудом в лаборатории, взглянула на собеседника. Мистер Фрост подскочил, резко выудил из коробочки инструментов скальпель и коснулся лезвием большого пальца. Капля крови упала на реагент под микроскопом, и смесь опасно зашипела. — Нашел! — воскликнул молодой человек, стягивая перчатки. — Мой эксперимент показал, что в воде из сифона под раковиной убитой на днях миссис Лэнг есть перекись водорода. А в крови содержится фермент… — Каталаза, — перебила его Эльза и, опираясь на трость и прихрамывая, подошла ближе с любопытством заглядывая в содержимое чашки Петри. Молодой ученый удивленно посмотрел на собеседницу. — И каталаза, выступает катализатором для разложения перекиси, отчего она и начинает шипеть и пузыриться. — Эльза перевела на мистера Фроста вопросительный взгляд. — Но что же вы обнаружили? Джексон сморгнул следы удивления, стянул перчатки и ответил: — А то, что кровь бедной миссис Лэнг слили в раковину и стерли все следы преступления. Все движения этого молодого человека были наполнены суетой от только что решенной головоломки, нетерпением и почти детским восторгом. Ворох неестественно пепельных волос почти падал на глаза, и Эльза заметила, что ему не помешало бы подстричься. — Так вы полицейский? — бровь девушки недоверчиво выгнулась, а пальцы сжались на трости. — Нет, я лучше. Позвольте ваш телефон, мисс, — мистер Фрост не оставил девушке выбора, протягивая руку. Эльза, не отрывая взгляда от таинственного лаборанта, выудила гаджет из кармана пальто и вложила в раскрытую ладонь. Пальцы обожгло холодом, как только руки этих двоих соприкоснулись. — Мой сел, а мне необходимо срочно связаться кое с кем. Девушка ожидала, что сейчас последует приватный разговор, но мистер Фрост увлеченно что-то печатал в клавиатуре. Почувствовав на себе пристальный взгляд потенциальной соседки, он сказал: — Предпочитаю смс. Эльза кивнула, и на долю секунды обернулась к Кэтрин. Та стояла в отдалении, прикрывая ладонью рот от разразившего ее шока, словно она наблюдала самое удивительное представление в ее жизни. Возможно, цирковое. — Пока мы еще не поселились вместе, предлагаю узнать друг о друге самое худшее, — продолжил молодой человек, не отрывая взгляда от экрана телефона. — Вы не против запаха крепкого табака? Я курю, когда не выношу скуку. — Не против, — выпалила Эльза, прежде чем ее осенил вопрос. — Постойте, а как вы… — Какие еще у меня недостатки? — мистер Фрост на секунду отвлекся, переводя взгляд на стеллаж с химикатами, очевидно, вспоминая все свои прегрешения и привычки. — Ах да, еще я могу хандрить и целыми днями не открывать рта… — Дорогой, я думаю, это даже плюс, — вставила Кэтрин, но никто не обратил на нее внимания, и она в сдающемся жесте подняла руки. — Но не надо думать, что я на вас дуюсь. Просто не обращайте внимания. — Уверяю, меня это нисколько не смутит, — кивнула Эльза, вглядываясь в темно-синие глаза собеседника в поисках ответов на бесчисленное количество вопросов, терзающих ее сознание. — Ну и последнее. Ко мне частенько захаживает полиция, — парень закончил набирать сообщения и передал телефон хозяйке. — Настолько хорошо вы завариваете чай? — Эльза позволила себе смешок, встретившись с полным растерянности взглядом собеседника. — На балагура и хулигана вы не похожи, наверное, вы устраиваете удивительные чайные церемонии, раз служители закона вас навещают. Джексон улыбнулся в ответ яркой, белоснежной улыбкой, на правой щеке образовалась ямочка, напоминающая милую скобку, и Эльза заметила ярко выраженные клыки. — Они приходят ко мне не с этим. В любом случае, это не будет вам мешать? — молодой человек быстрыми движениями начал уборку собственного рабочего места. — Нисколько, — заверила девушка, наблюдая за ним. — Ну а вы в чем можете покаяться? Пока мы не съехались, надо узнать о грехах друг друга, — молодой человек вернулся, расстегивая пуговицы халата. На мгновение Эльза почувствовала укол боли, вызванный яркими воспоминаниями, но бесхитростный тон Джексона Фроста и этот взаимный допрос все же рассмешили ее. — У меня хрупкие нервы, я не выношу никакого шума. Могу проваляться в постели до полудня, если расстроена или ленива. Еще, — Эльза запнулась на секунду, но честный порыв заставил ее приоткрыть завесу тайны, — еще у меня иногда случаются панические атаки. А когда я в порядке, появляется еще парочка человеческих пороков, но эти, пожалуй, самые главные. Взгляд Джексона Фроста изучающе прошелся по девушке, на мгновение остановился на трости, а затем вернулся к глазам. — А игру на скрипке вы тоже считаете шумом? Сердце девушки сжалось от восторга. В детстве она обожала посещать концерты оркестровой музыки, и если этот молодой человек согласится сыграть хотя бы одну ее любимую композицию… — Смотря как вы играете, — ровным голосом ответила она. — Тогда не беспокойтесь, — на секунду девушке показалось, что этот джентльмен смотрит на нее совершенно тепло, как на старую знакомую. — Что ж, а теперь мне пора. Фраза мистера Фроста, сказанная резко и быстро, оборвала это странное, неподвластное объяснениям, ощущение близости. Молодой человек на ходу стягивал белый халат, накидывал черное пальто и уже заматывал поверх темно-синий кашемировый шарф, как вдруг Эльза его окликнула: — Постойте, мистер Фрост. Как вы догадались, что я хочу снимать с вами жилье? — Эльза, сохраняя ровный, но не уже не безразличный тон, на трости обернулась к нему. — Пустяки, — Джексон Фрост завязал шарф с предельной аккуратностью и методичностью. — Сегодня утром я жаловался доктору Стэмфорд, что трудно подобрать кого-нибудь в долю. А после обеда она приводит своего друга, только что вернувшегося со службы из… Палестины? — Верно, — ошеломленно ответила девушка, в то время как молодой человек уже направлялся к выходу. — Постойте! — девушка подскочила к нему, хватая за локоть. — Как вы узнали про Палестину? — Я очень тороплюсь, — Джексон повернул голову, пряча улыбку и удовольствие от только что произведенного впечатления. — Я приглядел квартиру в центре Лондона. Вдвоем нам цену осилить. Завтра вечером в семь часов. — Молодой человек аккуратно высвободился из цепкой хватки Эльзы. Он уже развернулся и собирался удалиться, как его снова окликнули: — И все? Мы ведь мало что узнали друг о друге, — девушке почему-то хотелось, чтобы этот странный молодой человек задержался, и она изучила бы его подольше. Поэтому начала тщательно подбирать слова. — К тому же, вы не назвали место встречи. Неподдельная, едва уловимая мольба в голосе собеседницы заставила парня остановиться, размять плечи, словно он готовился к каким-нибудь соревнованиям. — Я знаю вас достаточно хорошо, чтобы съехаться. — Да что вы? — Эльза уперла руки в боки, как делала часто в детстве, желая показаться больше и важнее собеседника. — Я знаю, что вы военная медсестра, служившая в Палестине, — он устремил на девушку холодный, внимательный и полный решимости взгляд, какой бывает у лепидоптерологов, изучающих бабочек под стеклом. — У вас есть сестра, которая беспокоится о вас, но вы не просите ее о помощи, возможно потому, что та сейчас занята, поскольку развелась с мужем. Психотерапевт считает вашу хромоту психосоматической, к сожалению, он прав. Девушке не хватало воздуха, чтобы побороть шок, вызванный таким странным набором фактов ее биографии, только что прозвучавших из уст незнакомца. Однако она выдержала тяжелый взгляд, ни разу не отводя глаза. — Я знаю вас достаточно хорошо, чтобы съехаться, — повторил мистер Фрост, и его губы тронула победная ухмылка. — А встречаемся мы завтра в семь часов вечера на Бейкер-стрит, 221B, — что-то игривое промелькнуло в его голосе, наполненное предвкушением и загадкой. Затем его взгляд впервые за все время метнулся на молчаливую доктора Стэмфорд. — Дорога-а-а-я, — Джексон приподнял воображаемую шляпу, улыбаясь, и удалился, а от его визита в лабораторию остались только покачивающиеся двери и неподдельное изумление на лицах обеих девушек.