«ПРОГРАММА ОПЕРАТИВНОГО РЕАГИРОВАНИЯ:
ОБЩЕМИРОВАЯ КАТАСТРОФА.
ЭКСПЕРИМЕНТ «ТЕРРИТОРИЯ ОБРЕЧЁННЫХ»
────
Такая табличка попадалась Деми ещё пару раз по мере углубления в безызвестность. Дальше девушка не двинулась. Изрекла из себя истину, которую познала за то время, что провела в этом месте. Её до чертиков пугает гробовая тишина. Когда помимо её дыхания и сердцебиения не слышно ничего больше. Судя по бесконечным поворотам, Деми находилась в лабиринте. В этом замкнутом пространстве было прохладнее, чем за его пределами. Девушка снова потёрла плечи, отрывая ладонь, которой держалась, чтобы не упасть на скользких плитах, от шершавой стены. Зябко. Подняв голову вверх, она взглянула на широкую полосу голубизны неба, расположившуюся над ней. Солнце светило Деми в спину, но совершенно не грело. От лицезрения природных явлений её отвлек звук необъяснимого стрекотания откуда-то из недр коридоров. Он исходил издалека, но с каждою секундой приближался. К нему добавилось равномерное жужжание. Будто крутили какой-то устарелый, успевший покрыться ржавчиной механизм. Она стояла на месте и прислушивалась, даже не пуская мысли о том, чтобы пойти назад. Еще чуть погодя прибавился режущий звук металла ударяющегося о твердую поверхность каменных плит. Чутьё кричало бежать, бежать со всех ног и не оборачиваться. И Деми побежала. Побежала, вопреки всем своим интересам, узнать, кто издаёт эти звуки. Страх был превыше, к нему прибавилось самосохранение. И все эти вещи составляли неплохой такой стимул драпануть назад, чтобы пятки сверкали. В прямом и переносном смысле этого слова. Её ботинки скользили по плитам, от чего ноги разъезжались в разные стороны. Создавалось впечатление, что она находится на катке, не умея кататься на коньках. Громкое рычание заставило Деми вздрогнуть и полететь носом в пол, лишь защитный рефлекс в виде рук, выставленных вперед, спас её от возможной скошенной на всю жизнь, физиономии. Зато колени и ладони, что проехались по шершавым плитам, содрались в мясо и сильно щипали. Девушка зашипела и издала протяжный, полный боли стон, используя попытку за попыткой, чтобы подняться на ноги, которые неистово дрожали от любой попытки пошевелить ими. Поняв, что с четверенек это сделать вряд ли выйдет, она перевернулась на пятую точку и застыла на месте. Огромное мерзкое существо в футов десять возвышалось над юницей. Оно олицетворяло огромную, блестящую от слизи, муху-переростка скрещенную со скорпионом, судя по двум парам клешней по бокам и одной, значительных размеров, сзади. Новый протяжный рык вырвался из устрашающей пасти. А стальные протезы с противным лязгом передвинули эту тварь ближе за считанные секунды. Деми не могла сглотнуть подступающий ком в горле, лишающий её кислорода. Она пятилась назад, работая всеми своими конечностями одновременно и мотая головой в разные стороны, кажись, отказываясь от своей участи быть съеденной, каковую не избежит, если остановит движение. В ее глазах замер страх, зрачки сузились до минимума. Капельки пота выступили испариной на её лбу. Адреналин хлынул по венам. Поднабравшись силы духа, Деми вскочила на ноги, дав дёру в противоположную сторону от твари. Она чувствовала, как пульс отбивает ритм по вискам, как разгоняется кровь по венам. Мышцы в ногах жгло ярым пламенем, а дыхание давно сбилось. Уши заложило, как если бы девушка находилась под водой. А в мыслях крутилось одно единственное слово — выход. Когда девушка вылетела за очередной поворот, в её глаза ударило яркое солнце. Перед Деми предстал тот самый выход на поляну. У ворот виднелось мужское очертание, а по мере приближения девушки к переломной черте, от которой зависит её жизнь, оно становилось чётче, пока, в конце концов, она не узнала в лице нервного Джорджа. За ней уже не было погони, но она бежала вперед, задыхаясь в собственной агонии от пережитого ужаса. С рывком Деми пересекла черту между зеленью и скользкими плитами. Колени моментально подогнулись, мышцы, не выдержав напряжения, обессилили — девушка свалилась на траву, глотая ртом воздух. Сердце грозило вырваться из груди, с таким темпом оно билось внутри. — Деми! Что произошло?! Чёрт, ну же, поднимайся! — кричал Джордж, тормоша девушку за плечи. Она точно впала в транс. Приглушённо слышался юношеский голос, задающий множество вопросов подряд, Деми могла лишь смотреть на неразличимое размытое лицо и хлопать своими большими голубыми глазами в попытках вернуть прежнее зрение. Её пальцы вонзились в землю, тело била мелкая дрожь. Собрав все свои силы в воображаемый кулак, Деми тяжело выдохнула, зажмурившись, и при раскрытии век добилась возвращения в реальность. — Воды… — прохрипела девушка и тут же закашлялась. Горло пересохло от утренних приключений. Что касаемо повреждений, если на несколько минут ранее их саднило, то сейчас они потеряли свою чувствительность. Правда, смотреть на них было тем ещё зрелищем. Деми твердо решила для себя, что она не любитель вида крови. А после взгляда на расквашенные колени во рту причудился металлический привкус. Желание прилечь стремительно возрастало, но стояло вторым по важности после воды. Которую на всех парах нес Джордж, спотыкаясь о каждую кочку на поляне. Удивительно, как он ещё её не пролил. Причем он был единственным человеком, кто помог Деми. Остальные трое стояли в сторонке и наблюдали занимательную для них картину. Но никому из них не было весело: их лица приобрели выражения серьезности и заинтересованности в произошедшем. Выхватив кружку из рук «спасителя» Деми за раз осушила содержимое сосуда, смочив горло, и облегченно выдохнула, свалившись на спину и раскинув руки порознь. Дыхание восстановилось окончательно, а на глазах больше не выступали слёзы. Девушка глядела на небо, такое чистое, голубое, лишь пара облачков появилось на нём, солнце уже взошло на точку зенита и жарило во всю свою мощь. Отчего в воздухе царила духота, и вдохнуть полной грудью становилось невыполнимым. Однако долго пролежать на траве, по которой ползали разнообразные букашки, для Деми было нереально. Неприятная щекотка на руках дала о себе знать. Светловолосая поднялась на ноги, стряхнув с ног прилипшие травинки. А белоснежной майке уже ничем не помочь. Посчастливилось же ей свалиться на живот. Одно из самых болезненных ощущений для любого представителя женского пола, в частности со спортивным топом, кой не имеет защиты от падений. — Когда ты успела уйти? — со спины донёсся голос Эрвина. — Рано утром, вы спите как суслики, ей богу, — доказательством её слов был неопровержимый факт того, что они не проснулись даже тогда, когда открывались ворота. — Нашла что-нибудь? Что там вообще? Выглядишь так, как будто тебя по земле повозили, а потом через мясорубку пропустили, — отчасти она сама повозила себя по земле, хорошенько так проехавшись по ней животом. А мясорубкой могли считаться каменные плиты в лабиринте, принёсшие ей многочисленные ранения. О которых стоило вспомнить, как они вновь начинали саднить. — Если табличка с надписью «Программа Оперативного Реагирования: Общемировая катастрофа. Эксперимент «Территория обреченных» считается, то да, нашла, — процитировала Деми. — А ещё я нашла тварь футов десять ростом. Понятия не имею, что это за хрень, но выглядит она подобно моим самым худшим кошмарам. В общем, от неё я и удирала. Она подавила в себе тяжелый вздох, обдумывая, как правильно выдать всю накопившуюся информацию, не подняв всеобщую панику. — За этими стенами лабиринт. Бесконечные коридоры. И выхода я там не нашла. Деми сама не в восторге от такой новости, но принимала её как данность. Выхода отсюда может и не быть вовсе. Зачем тогда присылать недельную провизию и класть многоразовую посуду? Вопросы неотвратимо размножались в голове, и ни на один не было очевидного ответа. — Такая себе развлекуха, — выдал Рэй, ворвавшийся в беседу. — И что теперь? — задумчиво произнес Джордж. Всего одна банальная, но интересующая всех тема для обсуждения. — Будем смотреть по мере происшествий, — ответила Деми и зашипела от боли в коленях, — у нас есть аптечка? Джордж кивнул, отправившись к месту потухшего костра. До сих пор пахло сожжёнными опилками и подгорелым деревом. Предмет заинтересованности Деми являлся пластмассовой прямоугольной коробкой, куда были напичканы разные лекарства: бинты, пару бутылей с жирной чёрной надписью «СПИРТ», анальгетики, в общем, всё то, что душа пожелает. Схватив эластичные бинты, Деми с легкостью оторвала кончик, начав обильно расходовать материал, наматывая его вокруг коленных чашечек. А уже после и вокруг ладони. Она была уверенна, что со всеми этими перемотанными частями тела выглядит, как инвалид. Куда же запропастилась её инвалидная коляска? — Ты как? — снова Джордж. Видимо её никто не оставит в покое после случившегося. — Хреново, как видишь, — Деми указала на колени. Ладони и так были в поле зрения. В представлении не нуждались. По мере кратковременной беседы, скорее односторонней, она успела сложить медикаменты на свои места и опереть руки по бокам, как бы вопрошая: «Что-то ещё?». — Ты думаешь, мы навсегда застряли здесь? — последовала совсем не ободряющая фраза. Но Деми сама не знала ответ на этот вопрос. — Я понятия не имею, Джордж. Хотелось бы думать иначе, — с ноткой грусти произнесла девушка и кинула мимолетный взгляд на ворота. Джордж же не хотел умолкать, ему было необходимо с кем-то поговорить. С кем-то адекватным. Ему страшно. Он не скрывал. Выбор сразу пал на Деми. Для него она отличалась своим спокойствием. А на самом деле она просто на отлично справляется с поглощающими её изнутри чувствами и эмоциями. В то же время зная, что когда-нибудь позже это обернется против неё. — Сидеть и ждать тоже такое себе времяпровождение, знаешь ли… Он был прав, прав на все сто процентов с лишней долей. И Деми пыталась действовать, но пользы от этой утренней вылазки ноль. Помимо того, что теперь они знают про тварей за стенами и таблички. — Мне теперь и действовать страшно, уж лучше улучшу свой навык в плане готовки, чем снова побегу за стены. Я уяснила раз и навсегда, что за ними небезопасно. Никому не посоветую увидеть ту тварь собственными глазами. Я еле от неё удрала и как видишь, вернулась не в полной целости и сохранности. Вот только загвоздка в одном. Там может быть выход. Эти стены воздвигли не только с целью оградить нас от опасности. На то это и лабиринт, а от лабиринта всегда есть разгадка. Взять всего-навсего детскую головоломку с маленьким железным шариком, как пример. Ребёнок ломает над ней голову до тех пор, пока его мозг не сможет сообразить, куда катить этот шарик. И, в конце концов, он находит нужную лунку, загнав его туда. Джордж в некотором роде поражался складной, вкрадчивой речи Деми. Она умела вести диалог без лишних слов. Говорила всё, как есть на самом деле, даже не пытаясь подобрать выражения, чтобы предложения звучали более заумно или грамотно. — Нет, только не готовь больше ничего, — разбавил он обстановку, посмеявшись, — у меня полночи живот болел от такого количества подсолнечного масла. Думаю, из нас пятерых найдется новый повар. Пятерых из шести. Только за один день они успели потерять Уолтера. Деми не нашла его в лабиринте. Ни следов, ничего, что указывало бы на его местоположение. Как исчез. Она как в первый раз вспомнила тот истошный крик. По коже прошёлся холодок, от которого выступили мурашки по коже. Нет, он мертв. Этому нашлось объяснение, достаточно правдоподобное для игры воспаленного воображения. Тот монстр, он тому виною. Он виновен в смерти Уолтера и никто иной. Если там не таиться ещё что пострашнее. — Думаю, найдется или будете мучаться от моей прекрасной стряпни до конца своих дней, которые наступят быстрее, если вы продолжите ею питаться, — впрочем, самоирония хорошая вещь в нужный момент. Доставляет положительные эмоции и смех. — Хотим мы того или нет, за стены придётся вернуться. При условии верности твоей теории, отыскать выход не такая масштабная проблема, — парень пожал плечами, устремив взор в сторону леса. — Она как раз таки масштабная. Я прошла минимум тридцать с лишним поворотов прежде, чем развернуться и драпануть обратно. И не по собственной воле, а по стечению обстоятельств в виде переростка скрещенной мухи со скорпионом, вдобавок рычащей. Не стоит забывать о этой херне, — Деми порядком надоело звать эту огромную полу-металлическую штуковину тварью, но другой вариант названия, помимо нецензурного, не приходил в голову. Зато стукнул в голову Джорджу, который на одном дыхании выпалил «Гривер». — Почему гривер? Язык сломать можно, — Деми с йотой укоризненны, взглянула на собеседника. — Ну, он рычит, гррр, — изобразил тот. На что девушка звонко заливисто рассмеялась, хлопнув себя по ляжке. Данное монстру название дало больший смехотворный эффект, чем ожидалось. — В этом есть свой юмор, но от смены названия Гривер не стал казаться мне более симпатичным, — усмехнулась Деми. — Понимал бы я для начала, как он выглядит, чтоб сравнить. — Лучше не стоит. Твоей психике дороже обойдется, — Деми заправила выбивающуюся прядь волос за ухо, опустив голову вниз. Носок ее ботинка подковыривал землю, а руки сложились в замок. Если бы не дружеская беседа, она точно ушла бы в себя, вновь закопавшись в своих собственных мыслях. И от совершения данного действа ее прервало прикосновение ледяной руки Джорджа к ее оголенному плечу. — Я уверен, что вскоре мы найдем ответы на все вопросы, не вешай нос, — улыбка осветила его лицо на пару секунд, — а пока предлагаю поесть, попытаюсь что-нибудь, да сварганить.***
На кухне присутствовало тёплое освещение, которое не жгло глаза, а было комфортным дополнением к вкусно пахнущим ингредиентам, что смешал Джордж в кастрюле.«Интересно, откуда здесь проведено электричество?»
Раньше Деми не задавалась этим вопросом. Хотя плита работала не по воле божьей, это точно. Джордж брал разные предметы с такой скоростью, что Деми не успевала просто-напросто разглядеть их, оставаясь в невидимости его действий. Запах витающий по вместительной кухоньке был ей знаком, но что именно так пахло, она вспомнить не могла и особо не силилась. Все мысли были только о том, как побыстрее вкусить аппетитно пахнущую пищу. — Что ты готовишь? — всё-таки поинтересовалась девушка, сидящая на столешнице рядом с плитой. — Макароны, жаль сыра нет, было бы вкуснее в сто раз, — на торопях ответил Джордж, выливая горячую воду, от которой шёл пар, в раковину. Деми сочла нужным слезть со столешницы и пододвинуть тарелки поближе, дабы парень случаем не уронил их ужин на пол. И как только разваренная на воде крупа оказалась на двух алюминиевых тарелках, девушка схватила свежеприготовленное блюдо в руки, и, нащупав вилку, где-то рядом вкусила его, тут же замычав и закатив глаза от наслаждения. Вот, что, оказывается, называют настоящей вкусной едой. — По сравнению с моими творениями утром это — райское наслаждение, — с набитым ртом сказала Деми, — цитирую слова Рэя. К плите больше никого на пушечный выстрел не подпущу, кроме тебя. — Приятно слышать, — Джордж намного спокойнее подошел к трапезе, но блаженствовал не меньше девушки. Какая была радость, пока на манящий аромат не прибежали остальные трое парней. Рэй не став спрашивать, запихал себе в тарелку большую порцию и удалился. А двое последующих, Крейг и Эрвин, отделались кивком, означавшим и «привет», и «спасибо». Крайний в последний момент поменял направление и облокотился о стену. То ли с намерением уважить, то ли по иной причине, он остался вместе с Кэрри и Джорджем разделять ужин. — Деми, если это готовила ты, то я приятно удивлен, как так быстро у тебя возник опыт в готовке или ты утром сонная была? — дожевывая остатки с блюдца, Эрвин решил влиться в ранее веденную двумя знакомыми беседу. — К сожалению или к счастью, готовила не я и тем утром я скорее была потерянной, чем сонной, поблагодари Джорджа за его желание меня накормить, иначе кушал бы ты сейчас мои поджаренные в сухари сэндвичи, — проглотив вилку макарон, заключила Деми. — Спасибо, что сказала это, когда я доел, — Эрвин аж сглотнул, ощутив привкус воображаемых сэндвичей у себя во рту.***
Небо приобрело тёмный оттенок синего, его вновь окрасили яркие звезды. Дневные облака на небе исчезли. Климат воздуха с пекла резко сменился на леденящий холод. У Деми, сидящей на спальнике, шёл пар изо рта. Её руки, обхватившие плечи, не согревали от такой циркуляции воздушных масс. Она торопливо обернулась в плед и дальше себе следила за сдвинувшимися меж собой воротами. По коже пробежался табун мурашек, но уже не от холода, а от уяснения суровой реальности. Их заживо будут замуровывать в четырех стенах каждую ночь. Зато теперь она имела понятие, от чего их оградили такими махинами. Все эти фразы «если бы», не несли в себе особого смысла, и, несмотря на это, возникали в юной голове всё чаще и чаще, пока не заполонили её до краев. Одна только мысль о том, что ей вновь придётся столкнуться с пережитым сегодня ужасом один на один, нагоняла первобытный страх. Тем не менее, во всём плохом есть свои плюсы, впервые появилась надежда на их выживание в этом странном местечке без единой потери. А ведь она могла стать следующей трапезой этой твари под названием гривер. Могла не выжить, не успеть спастись. Если бы не переборола в себе страх и боль в содранных до мяса частях тела. Ныне они не ныли и не саднили, а шрамы останутся навсегда. В напоминании о случившемся. В напоминании, что она выжила в этот день, плюнув на одну из главных черт своего характера — любопытность. О необходимом всем костре позаботился неразговорчивый Рэй, если бы не он, они все точно околеют за такую мёрзлую ночь. Бессонную ночь. За стенами вновь начали катить жестяные банки. Рык гривера коснулся слуха каждого, вынудив дрогнуть даже самых стойких к ужасам яви. Наряду с этим звучали трескающиеся поленья брёвен, шуршание спальников тех, кто ворочался, не сумев подобрать удобную позу для сна, которому не бывать ещё пару часов точно, пока организм не начнёт требовать своей дозы мелатонина, которую требовал организм уморившейся за продуктивный день Деми. Последние размышления пали на, до сего времени, открытую тему для обсуждения. Что же будет дальше? Если они потеряют ещё пару человек, выживание в этом местечке существенно усложниться. Одно дело пятеро парней, превосходивших Деми в физическом плане. Другое двое. Или всего один. При случаи их задержки здесь, лежать в объятиях сна на упругих спальниках на холоде не ахти идея. Застудить себе особо важные места не так сложно. И тут уже не выручат никакие бинты, спирт или жаропонижающие. В состояние сна Деми вошла с мыслями о медицине. Забавно, стоит переключить свое внимание на иные постулаты, как обдуманное ранее, становиться маловажным и откладывается в далекий ящик под названием «о чем поразмышлять».