The whole world for a single tear

Это случилось после того, как Кроули поцеловал Азирафеля. Его вселенная пошла трещинами в тот момент, когда тот проговорил: "Я прощаю тебя!" Не в силах сдержать разочарования и боли, Кроули отвернулся, бросив: "Не трудись", и зашагал широким шагом к двери. Позади раздался всхлип. Растрескавшаяся, неустойчивая вселенная разлетелась мелкими осколками, брызнувшими во все стороны. Будь Кроули человеком, он сравнил бы это чувство с попаданием разрывной пули в грудь. Ноги онемели, и все существо его воспротивилось, отторгло и отвергло стремление выйти за дверь. Азирафель вздрогнул, когда услышал звук удара, а потом треск. Приоткрыв один полный слез глаз, он посмотрел в направлении звука. Это Кроули швырнул на пол свои темные очки. И в ту же секунду Кроули подлетел к нему. - Нет, нет, НЕТ! - вскричал он, а затем душераздирающе нежно взял Азирафеля за руку - ту самую, которую он прижал ко рту, неосознанно кусая указательный палец в попытке сдержать рвущиеся наружу рыдания. Взял - и поднес к губам, покрывая поцелуями. - Ангел, Азирафель, молю тебя, не плачь. Твои слезы - это... Нет ничего хуже, чем видеть их. Прошу... Азирафель задрожал всем телом, а слезы полились пуще прежнего. Почему, почему Кроули отверг его, почти бросил, а сейчас умолял, пытался успокоить?.. Он потряс головой, опустив взгляд, но руки отнять был не в силах. - Будь оно все проклято, ангел, - Кроули поцеловал раскрытую ладонь и мягко, но настойчиво потянул его к себе. - Ну же, посмотри на меня, прошу! - шептал он с мольбой и нечеловеческой нежностью. Азирафель замотал головой: - Н-не надо... К... Кро-ули... - он никак не мог успокоиться, не мог ничего сделать с чувством ужасающей потери, что накрыло его с головой, когда Кроули не увидел, не услышал, не понял... А сейчас стоял совсем рядом, целовал, увещевал, и почему-то от этого хотелось плакать ещё сильнее. Но Азирафель был сильным, и даже сквозь рыдания он нашел в себе силы поднять взгляд. И обомлел. Янтарные змеиные глаза смотрели прямо на него, в них плескалась та же нежность, та же бездонная боль, что чувствовал он сам. На щеках Кроули блестели прозрачные влажные дорожки. Но, несмотря на них, Кроули обнимал его за предплечья, успокаивающе гладил. Не уходил. Ведь все не могло закончиться вот так. Все шесть тысяч лет любви, так и не озвученной, но каждое мгновение взаимной, не могли рухнуть в пропасть из-за происков Небес. - Вот так, мой ангел, да, - подбадривал Кроули Азирафеля, видя, что тот снова смотрит на него. Было дьявольски больно встречаться взглядами, но ещё больнее становилось от осознания, что его, Кроули, собственная вспыльчивость чуть не вынудила его покинуть самое дорогое Божье создание в этом мире. - Чшшш. Мы что-нибудь придумаем... - Что... Что мы можем, Кроули... - в отчаянии проговорил Азирафель, вопреки всему снова потянувшись к Кроули - не столько телом, сколько самой своей сутью. - Ты ведь... Не пойдешь со мной... Кроули отпустил его руки - но лишь затем, чтобы обнять обеими ладонями покрасневшее от слез круглое лицо. Такое родное и любимое. - Я не могу, Азирафель... Азирафель всхлипнул, снова отводя взгляд. Его губы горели от этого поцелуя - отчаянного, полного безысходности и любви, но все ещё сорванного насильно. - Но и я не могу остаться, дорогой. Прошу, не держи меня! - Чшшш, - снова зашипел Кроули мягко, успокаивающе, не давая снова скатиться в панику. - Я знаю, ангел, знаю. Давай... Давай сделаем знаешь как? Он зашарил взглядом по комнате, будто ища что-то. Взгляд его зацепился за маленькую фарфоровую статуэтку, вернее, композицию статуэток, стоявшую на полке. Два искусно выполненных соловья сидели совсем близко, почти прижимаясь друг к другу, на такой же подставке, имитирующей розовый куст. Взяв в руки обоих соловьев, Кроули состредоточился, напитывая их чудом. А потом вложил одного в руку Азирафеля: - Смотри. Пусть он всегда будет с тобой, - он накрыл его ладонь своей, понуждая того сжать кулак, а потом поцеловал костяшки пальцев. - С его помощью ты всегда сможешь подать мне знак, если что-то пойдет не по плану. Или если тебе понадобится моя помощь. Любая, ангел, хорошо? Это маленькое чудо старого образца, Небеса не должны его отследить. А второй, - Кроули показал ему другую часть статуэтки, - я всегда буду носить с собой. - О, Кроули, - слезы с новой силой навернулись на глаза Азирафеля, но на этот раз то были слезы радости и любви. Кроули понял, Кроули услышал его, Кроули предлагал ему помощь! Пусть даже сам он не хотел отправляться с ним на Небеса, но то был его выбор, и Азирафель должен был его уважать. Положив соловья в нагрудный внутренний карман, он потянулся к Кроули, прижимаясь к нему и утыкаясь головой в плечо. Крепкие руки обвились вокруг него, даря бережные объятия и чувство защищённости. - Все будет хорошо, ангел, слышишь? Я с тобой. Ну, ну, что ты, не плачь. Никакие миры не стоят твоих слез. - Это наш мир, Кроули, - прошептал Азирафель, улыбнувшись сквозь слезы. - Наш с тобой дом. Земля. И я должен попытаться ее защитить. Кроули чуть отстранился, заглядывая ему в глаза: - Тогда я помогу тебе. Просто отсюда. Подстрахую на случай, если что-то пойдет не по плану. А если окажется, что нам с тобой вдвоем это не под силу, так Гавриил с Вельзевул нам задолжали, спросим с них, - он улыбнулся краем рта, но этого было достаточно, чтобы на лице Азирафеля тоже расцвела улыбка. - Значит, за мир? - спросил он шепотом, будто говоря о какой-то страшной тайне. - За мир, - ответил ему Кроули, прижимаясь губами ко лбу. - За наш с тобой мир. Расколотая Вселенная снова срасталась, становясь целой.