Профессор Академии Авроров, или Тёмное наследие кицунэ

* ДРАКО МАЛФОЙ * Сегодня у нас не было ни Артефакторики, ни ЗоТИ, ни предмета Криминологии. Только три пары до обеда: Зельеварение, История Артефактов и Биохимия. После трех пар захотелось очень есть. Обеденный перерыв длится час, а потом ещё четыре пары, но снова не те, которые у нас ведёт профессор Поттер. — Драко, ты на обед в Академии останешься или с нами через дорогу? — спросила Дафна Гринграсс. — Наш красавчик пойдёт с нами, — возразили Паркинсон с Грейнджер, а Пэнси ещё и добавила: — Мы собираемся в торговый центр, там хорошее кафе на четвёртом этаже открылось. Пойдём туда, но вас мы не зовём. — Э… — возразил я, вспомнив телефонный разговор утром Гарри с профессорами Горацием Слизнортом и Вильгельминой Граббли-Дёрг (по уходу за магическими существами), как он договорился, что непременно на обед останется в столовой Академии. — Думаю, я останусь в альма-матер, девушки. За окном идёт дождь, мне не хочется мотаться по улице. — В чем дело, Малфой? — нахмурилась Гермиона. — Тебя что-то беспокоит? Она — тот человек, с которым я вчера вечером проболтал тихо в библиотеке, рассказал, что едва не был изнасилован самцами-альфами в вагоне метро. Всё дело в том, что ночью мне приснился тот кошмар и я спустился в общую гостиную факультета Артефакторики, где просидел до рассвета, будучи не в силах уснуть. А днем едва не разлил чернила на старинную книгу в библиотеке. Тогда-то Грейнджер и развела меня на разговор. Я признался, но попросил Гермиону не рассказывать никому о том, что произошло со мной. Я знал, что девушка — верный слушатель и не трепло. Грейнджер — не болтушка Паркинсон. И вот теперь она вмешалась, дав понять, что девушка рядом, если что. — Нет, Грейнджер, — ответил я, — всё нормально. Вы идите, а я просто быстренько поем и почитаю, да допишу эссе по Высшей Трансфигурации. Я немного не успел вчера дописать. Гермиона посмотрела в мои глаза внимательно, а я кивнул, мол, всё нормально. — Хорошо! — согласилась она. — Мы купим тебе твой любимый кофейный напиток — Латте маккиато. — Узор на поверхности — на твоё усмотрение, Грейнджер, — улыбнулся я и омега кивнула. Идя на обед в академическую столовую, я слушал в наушниках лекции по Квантовой физике профессора Аластора Грюма. Пожилой мужчина долгие годы работал в Аврорате и был мракоборцем, ловил бандитов и тёмных магов, но потом потерял глаз, да и годы уже не те, чтобы лихо бегать за негодяями. Поэтому он занялся любимым делом — квантовой физикой и обожал нам показывать опыты на основе теории Альберта Эйнштейна — его квантовой механики. В основе теории говорится о параллельных вселенных, состоящих из частиц, и возможности существовать в двух местах. Если частицы вещества могут быть волнами, как свет, который может быть и волнами и частицами одновременно, то возникает возможность существования параллельных вселенных. Теория, где наши вселенные… Бабах. Неожиданно на повороте коридора я с кем-то столкнулся, вернее, кто-то налетел на меня, куда-то спеша. Мой учебник по квантовой физике отлетел на несколько метров, а плеер в виде ручки с наушниками оказался в руках того, кто налетел на меня. Как и я сам, как оказалось, в тех же бережных руках. Но меня приобняли, чтобы я не упал, и придержали, чтобы мне не оказаться рядом с отлетевшей книгой. — Ауч! — произнёс я. Салазар. Кажется я прикусил язычок от неожиданности и испуга. Первый миг шока прошёл и вот я почувствовал знакомый аромат альфы. Да — то был именно Гарри. Он на миг обнял меня чуть крепче положенного и задержал дольше приемлемого времени. — Прости… — проговорил он и медленно отпустил меня. — Малфой, как ты? Сильно ушибся? Я показал пальцем на свой рот и посмотрел в изумрудные глаза напротив, чуть приподняв голову. — Язычок прикусил? — догадался профессор ЗоТИ и я кивнул. — Больно? — новый кивок. — Покажи мне, — попросил брюнет. — Крови нет? Левая рука всё ещё приобнимала меня, а правая коснулась подбородка. — Покажи мне, Драко, — произнёс альфа тихо и посмотрел на мои губы. Я испугался такой слишком откровенной близости, и потемневших зелёных глаз Поттера. Да, язык всё ещё немного болел от прикуса, но это не смертельно, да и шевелить я им уже мог. Я отстранился и на шаг отступил от таких желанных, но безусловно опасных объятий. — Всё нормально, профессор Поттер! — ответил я немного через силу. — Не смертельно, как видите, и говорить я даже могу. Ничего серьёзного. Заживёт, как на собаке, не переживайте. Он принёс мой учебник и передал его мне вместе с плеером и наушниками. — Я рад, что ты в порядке, — улыбнулся он. — Вот твои вещи, Драко, возьми их. — Я кивнул, принимая их из горячих рук Гарри. От него так вкусно пахло. Мне, омеге, хотелось большего от желанного альфы, но я не имел права. Мой молодой организм не мог не реагировать на профессора ЗоТИ. — И прости меня ещё раз. Я кивнул и направился следом за Гарри, который стал опускаться на этаж, где у нас располагалась столовая. Не сказать, чтобы в Академии Авроров кормили плохо. Нормально — скажу я вам. Во французском Шармбатоне, конечно, было шикарно: большой ассортимент и выбор блюд, да и по-домашнему готовили. В Британской же Академии Авроров больше чувствовалась именно столовая еда государственного магического заведения. Некий стандартный общепит. Обслуживали два повара, которые и накладывали еду. Омеги-парни. Профессоров и преподавателей обслуживали на месте эльфы и студенты — дежурные по кухне; мы же — студенты, приходяще-уходяще-проживающии, всегда обязаны были стоять в очереди с подносом, просить нам положить то или иное блюдо на тарелки. Я буквально чувствовал на себе взгляд профессора ЗоТИ, пока брал тушеный картофель с мясом на второе, лагман с бараниной на первое в пиале, салат «Греческий», а на десерт — шоколадное пирожное с вишней и кремом. Чай зелёный с лимоном и мятой принесут позже эльфы. Едва я сел обедать, как ко мне подсел Колин Криви. Он у нас был местным фотографом. — Малфой, — произнёс он, глядя поверх моего плеча, — я вас только что видел в коридоре с профессором Поттером. — Неужели? — усмехнулся я. — И что с того? — Гарри мне безумно нравится… — Так ведь не одному тебе, Криви, — парировал я, — многие омеги в Академии сходят по нему с ума. Он всего у нас несколько дней, а по мистеру Поттеру уже сохнем вся омежья половина. — Я кивнул и добавил тихо, не сводя глаз с Колина: — Все, кроме меня… — Хочешь сказать, Драко, в коридоре не ты обнимал профессора, а это он прижал тебя к себе? — Хочешь, Криви, верь, а хочешь и проверь. Подойди к нему сейчас сам и спроси. Я уверен, мистер Поттер ответит тебе, что всё произошло спонтанно. Я шёл на обед, он — тоже. Так уж вышло, что мы столкнулись с ним неожиданно, Колин, и он просто не дал мне упасть. Ещё есть вопросы? Я и не ожидал, что, увлекшись разговором, мы с фотографом не заметим, как к нам подойдёт Гарри. — Мистер Малфой, у вас всё хорошо? — поинтересовался брюнет. — Как вы себя чувствуете? Колин во все глаза смотрел на профессора ЗоТИ. Я знал немного о Криви. Он сам и его брат живут в Академии. Родители — магглорожденные, отец работает молочником и оба омеги Криви не особо могут позволить себе ездить домой на выходные. Учатся на бюджетной основе — на пособие Королевы, которая выделяет приличные средства именно для вот таких детей, а ещё для инвалидов и сирот. — Я в полном порядке, сэр! — ответил я. — Хорошо… — кивнул Гарри. — Я увидел тёмную ауру, словно тёмные облака сгустились разом над вами. Вот я и подошёл. А лекция профессора Грюма о квантовой механике Альберта Эйнштейна очень хорошая. Однако, вопреки всем моим ожиданиям, уже на следующее утро по всей Академии распространились колдофото, где Гарри Поттер обнимает меня в коридоре, а я едва ли не лежу на аврорском плече. Ох уж этот мне Криви… Естественно, ко мне сразу подошли за день омег пятьдесят. И все они были с претензиями. Пэнси Паркинсон оказалась в числе первых. — Ну, Малфой, и как это понимать? — едва не прошипела Пэнси. — Можно мне не особо вдаваться в подробности? Видишь ли, я до сих пор говорить нормально не могу после столкновения с профессором, — ответил я девчонке. — Чего тебе, Паркинсон? Мы с Поттером встретились не специально: шёл в столовую, он — по своим делам куда-то спешил. Так получилось. Поттер сбил меня, а я прикусил кончик языка. Думаешь, что это так уж сексуально? — Драко, как ты? — тепло поинтересоваласьГермиона и строго глянула на подругу, добавив: — Пэнси, прекращай уже сходить с ума — профессору Поттеру нет до тебя и всех прочих дела, а ты пострадавшего Малфоя уже достала. Клеопатра нашлась. Пэнси фыркнула, глядя на меня, и произнесла: — Я не терплю конкурентов, Дракоша ( о как же я ненавидел это прозвище, коим Паркинсон меня награждала, когда злилась ). Смотри, не переходи мне дорогу, Малфой! Я ничего нашей старосте группы не ответил — прошёл мимо неё, гордо подняв голову. В конце концов, моя семья и мой статус в обществе выше, чем у Паркинсон. Блэки, Малфои, Нотты, Поттеры, Брустверы, Гринграссы, Забини, Булстроуды, а уж после стоят Паркинсоны. С чего бы ей указывать мне, что делать, а чего не стоит? Много чести. К Криви я подошёл на большой перемене, и, схватив за шею, приложил к стене при всей его группе, в которой он учился на секретаря-помощника. — Ты, грязный магглорожденный! — прошипел я ему в ухо. — Жизнь не дорога? Ты понимаешь, что не с тем связался? Кто я и кто ты, Криви? Ты бросил вызов и угрозу чистокровному лорду Малфой? Я вчера тебе всё ясно в столовой объяснил. Ты совсем дурак? Даже не я уничтожу тебя, хотя руки и чешутся, а мой всесильный дед, если твои колдо окажутся в его руках. Ни тебя, ни твоей грязнокровой семье житья в Британии не будет. Ты понимаешь меня, ублюдок чертов? Решил на мне подзаработать? — Я всё понял, Драко! — прошипел, задыхаясь, Колин. — Если так нужны были деньги, то пришёл бы ко мне и попросил. Я бы не отказал. А теперь всё, что ты продал — верни. Колин, и не дай тебе Бог, если твои колдо попадут в лапы «Ежедневного Поорока» или куда-то ещё. Чтобы к концу Трансфигурации ничего не было. Или молись, потому что мой дед раздавит тебя, как последнюю гниду. Без меня, ибо у Абраксаса Чарльза Томаса Малфоя шпионы везде. Ты — идиот, Криви! Ты вырыл могилу не только себе и своей грязнокровой семье, но и профессору Поттеру, по которому течешь, как последняя сучка. Убери всё, а потом беги с повинной к ректору, пока он сам не вызвал тебя. Думаешь, если я был добр с тобой вчера, то не постою за свою честь? Я отпустил омегу и, не глядя на его одногруппников, вышел из аудитории. Вышел и мгновенно столкнулся с Гарри. Он тоже шёл к Криви, по всей видимости. Строгие глаза аврора полыхали буквально гневом. — Если вы к Колину, профессор Поттер, — сказал я после того, как мы с ним отстранились друг от друга, — то я велел ему убрать все колдофото. — Криви вызвал ректор в свой кабинет, там уже и твой дед приехал, Малфой, — ответил аврор. — Чёрт… — застонал я. — Абраксас со свету его сживет. — Как и мой отец — глава Аврората! — кивнул Гарри. — Драккл дери этого Криви! — ответил я. — Я пошёл к деду, профессор, надо всё это уладить. Уладить удалось. Я попросил деда не гневаться на шутку мальчишки, Колина не стоит прессовать, как и его родителей-магглов. — Дедушка, — попросил я в конце, — пожалуйста… Это его первая и последняя ошибка. Если он сделает ещё что-то подобное, тогда я не стану останавливать тебя. Но в этот раз — прости Криви. Дедушка, прошу тебя! От моего крестного, как и от самого Поттера Колину тоже досталось. Гарри с того дня был ко всем предельно осторожен и как бы отстранен. Я был этому рад, с одной стороны, но его игнор меня немного напрягал — с другой. Однако омеги всё-таки меня доставали, которые ревновали, словно все они были девушками или парнями Поттера, а я встал на их пути. Вот так один глупый поступок кого-то может испортить кому-то жизнь и доставить неприятности профессору Академии Авроров. Надо заметить и то, что уже буквально на второй день после своего появления в Академии Авроров, Гарри Поттер отшил всех потенциальных омег, которые, не стесняясь, задавали парню провокационные вопросы: — Профессор, а откуда вы пожаловали а нам? — Есть ли у вас муж / жена / возлюбленная и подруга / друг, с которым возможны ваши истимные отношения? И сотни других вопросов. Обычно профессор ЗоТИ, Артефакторики и Криминалогии отвечал спокойно, опёршись спиной на свой преподавательский стол. Я же вообще таких вопросов не задавал. А зачем? Поттер нет-нет, но посматривал на нас с Грейнджер в аудитории, потому что только мы одни не задавали вопросы такого характера. Однако же Гермиона, в силу своего характера всезнайки, всё же спросила: — Профессор, а что вы скажете о семинарах, контрольных, зачетах и презентациях по трём предметам, которые вы у нас будете вести в первом полугодии? — Хорошие вопросы, мисс Грейнджер! — кивнул девушке Гарри. — Я обо всём буду сообщать заранее, вы успеете и подготовиться, и сдать черновики работ сначала мне. Либо вы лично все мне сдадите, либо пришлете на мою официальную почту. Пэнси отвечала на вопросы заданий весьма кокетливо, как и многие другие омежки, отчего Поттер, во-первых, снизил им баллы за это самое кокетство, а во-вторых, предупредил: — Милые омеги! Не стоит вам строить мне глазки, расстегивать пуговки на рубашках или кофтах, а также искать со мной сближения помимо рамок наших занятий. Н-е. Про-ка-тит. Моё сердце занято одним лишь омегой, а до других мне нет дела. В сексуальном плане, ребята. Надеюсь, вы не вынудите меня ставить вам «Тролля» с тремя минусами? Все группы обычно после такой отповеди замолкали, а довольный препод с улыбкой добавлял: — Ну, вот и славно, а теперь продолжим нашу лекцию… Некоторые омеги прибегали к хитрости: падали в обморок, стараясь в объятия профессора по возможности: на лестнице, в коридорах, в аудитории и в столовой. Однако Поттеру каким-то образом всё же удавалось избегать объятий. Обычно Гарри, потерявших сознание омег, обливал холодной водой из графина, а после отправлял на ковёр к ректору Снейпу. Да, всякое происходило и все ещё иногда происходит вот уже несколько дней. Я надеялся, что всё это уляжется, а омегам надоест донимать профессора ЗоТИ. * * * * * * * * * * * — Ты как, Драко? — спросила меня как-то вечером Гермиона, когда мы встретились в гостиной нашего факультета Артефакторики. Я как раз закончил подготовку к олимпиаде по Криминологии; дописал эссе по боевым зельм. — Я в порядке, Грейнджер, — ответил я. — Завтра у нас пятница и мне нужно будет поехать домой. Абраксас достанет меня на выходных. — Может, следует тебе остаться у нас? — нахмурилась девушка. — Мы с родителями поедем на выходные за город. Собираемся покататься на лошадях. Мои пригласили ректора. — И Снейп поедет? — удивился я. — Хотя… — Он хочет, тем более, что у нас с Северусом что-то собирается получиться. Ты же знаешь, что Снейп нравится мне, — улыбнулась шатенка. — Я знаю, Грейнджер! — улыбнулся я. — Знаю и я рад за вас, однако мне придётся в этот раз поехать домой. — Дед Абраксас велел приехать. — Слушай, Малфой… — вдруг спросила Гермиона, и я у входа в левуя часть спален для парней-омег, остановился. Обернулся. — А ты Академию собираешься на золотую медаль закончить, как и свой Шармбатон? — А ты будто бы не хочешь этого, как медалистка Хогвартса? — усмехнулся я. — Собираюсь, — ответила девушка, — но ты уверен, что Снейп позволит нам обоим победить, ведь на других факультета есть и свои отличники? — Северус со всеми другими преподами взвесят знания каждого из нас, и решат. В конце концов, во времена учёбы моего крестного два медалиста было — Лили Эванс и Снейп в Хогвартсе. — А ты знаешь, что Лили Эванс — мать профессора Поттера? — усмехнулась омега. — Правда? — удивился я. — Говорят, он любил её долго, но теперь у него есть я, а уж я не дам Снейпу хандрить… — Слушай, Грейнджер, поинтересовался я, — а могу я спросить у тебя о Гарри Поттере? — Я знаю Поттеров. Давай, спрашивай, Малфой. Они, как и Блэки, — род чистокровный и входят в священные двадцать восемь избранных в Британии. Даже после всего Поттеров должно считать чистокровными. Из-за Лили. Сейчас поясню, Драко... Мать Гарри из магглорожденных, как и я, но Джеймс Флимонт женился на ней вопреки всем уставам чистокровных семей, и наперекор всему миру. Да, Лили Эванс, хоть и является магглорожденной ведьмой, однако она имеет тёмное наследие — на четверть является оборотнем. Её бабушка была кицунэ, сама Лили не унаслеловала этого дара во всей полноте волшебной лисы, а вот профессор Поттер не только говорит на змеином языке ( дар магии ), но и в полнолуние его изумрудные глаза светятся золотисто-зелёным оттенком. Ректор рассказывал мне как-то, что хоть у Гарри и нет девяти хвостов, но печень и сердца куриные он любит, как, впрочем, понимает и язык лис. Все существа с тёмным даром принято в магическом мире считать чистокровными, поэтому-то Поттеры остались в числе избранных родов. Из-за дара кицунэ в Лили Эванс. Вот это новость, я вам скажу… И что мы знаем о кицунэ? Оборотни? Хитрые, быстрые твари, манипуляторы сознанием людей, а ещё они — одни из сильных магов. Раз в четыре поколения рождается не полукровка у кицунэ, а чистокровный лис. То есть, сейчас Гарри — третье поколение, а его дети родятся лисятами с наследием кицунэ. Дар проявится в шестнадцать лет. Хотел бы я стать мужем-омегой для Поттера и подарить ему лисят. — Ты это серьёзно, Грейнджер? О мистере Поттере и его тёмным наследием кицунэ? — спросил я и замер. Кажется, моё сердце перестало биться, ожидая ответа Гермионы. — Да я богами клянусь, Малфой! — возмутилась девушка. — Не веришь мне — крестного своего спроси. Я не думаю, что Северус о таком стал бы мне врать. А ещё, Драко, у кицунэ, даже если он всего на одну четвертую часть лис, имеются прекрасные природные данные — слух, интуиция нечеловеческая, скорость и умение появляться так, словно он — вампир. Кицунэ у японского и китайского народов считается существом чем-то средним между оборотнем и вампиром, так как лисы любят питаться эмоциями людей, впитывать их как бы в себя. Кицунэ-мужчины — обаятельны и красивы, умны и успешны, а вот женщины — весьма коварные, злые и холодные самки. Но Гарри Поттер — хороший лис. После рассказов Грейнджер я окончательно понял, что желаю выйти замуж только за Гарри Поттера, и желаю стать папой маленьким кицунэ. — Малфой, только я тебе об этом не рассказывала. Идёт? — сказала Гермиона. — Клянусь, что никому не открою тайну рода Гарри Поттера по материнской линии! — ответил я. Салазар. Когда там у нас полнолуние? Я начал подсчитывать, идя к своей комнате. — Полнолуние — 13 октября, в пятницу, — произнёс я. — Через две недели! Да уж, следующее полнолуние в пятницу тринадцатого произойдёт лишь в августе 2049 года. В своей комнате, которую я делил с Артуром Пламли, я увидел омегу, он ещё не спал. Артур лежал на кровати и играл в магический морской бой на магопланшете, и довольно грыз лакричную палочку. — Малфой, давай с тобой поиграем, а-то я задолбался с виртуальным противником играть, а? — попросил парень. — Да я не люблю время тратить на всю эту ерунду, Артур, — ответил я. — Нет уж, прости, у меня есть ещё дела. — Зубрила! — беззлобно фыркнул омега. — Ботан несчастный. Я улыбнулся и подошёл к нему, глянул в его планшет. — Переставь свой корабль левее, так бригантина «бизань» Королевского флота не пострадает от двух французских шхун. Твои пушки мощнее противника, — улыбнулся я. — И испанцев не подпускай, они были союзниками Франции. Передвинь свой флот, окружи их. Артур присвистнул. — Тебе надо перевестись в Военно-Морскую Академию адмирала Горацио Нельсона! — с восхищением произнёс одногруппник. — Гендером не вышел я, Арти, — улыбнулся я. — Мы с тобой всего лишь омеги, а на флот берут альф. Я хочу в душ, а ты пока поиграй. — Иди, бултыхайся, — рассмеялся парень, — я мылся днём. После горячего душа я решил написать новый фанфик в магическом Фикбуке под своим ником «Белый Лис Королевского леса». Я никогда не писал ещё о кицунэ, но после рассказа о Поттере с его лисьем наследием со стороны матери, вдруг захотелось написать что-то интересное.