Секрет клана Шэнь

— Паучонок… Думаю я… Могу рассказать тебе почему боюсь прикосновений?..       Юань задержал дыхание от неожиданности произнесенного. Нет, слушать от «гения», написавшего произведение с кучей дыр — наверное, даже больше чем в сыре! — это одно. Но слушать историю персонажа лично от него — другое! Он уже давно начал воспринимать многих вполне живыми личностями, которых видел раньше картонными и шаблонными. А теперь… Злодей… Главный злодей на минуточку! Сам рассказывает ему причину своего страха. И почему система ему не напоминала об этой проблеме?! И откуда взяться такому страху? Просто… По-че-му? — Если ты считаешь, что готов… — Не знаю… Просто хочу быть немного честен…       Тяжелый вздох и порывистое объятие. Юань лишь немного позволил себе забыть о чужом страхе и крепко обнял. Он просто хочет быть «честен». Сейчас он был действительно личностью со своими заморочками, даже вполне объяснимыми похоже страхами. Со своими проблемами. Юань непроизвольно вспомнил, что вообще-то этого человека насильно оторвали от родной семьи. По воле случая и решения «создателя». Он забыл о родной семье. И сейчас кроме названного младшего брата у него никого нет. Юань зарылся в чужие шелковистые и мягкие волосы носом. Он просто хотел быть честен. И он боится того, что скрывает его прошлое. — Тогда расскажи только то, что считаешь нужным. Не заставляй себя.       Цзю немного замялся, сжав губы до совсем тонкой полосы. Но желание быть честным хотя бы с младшим братом, хоть и не родным заставило решиться. Юань — единственный человек с которым он может быть откровенным. Кто… Не осудит? И честно говоря, он устал столько лет безмолвно тащить на себе этот тяжкий груз травмирующих воспоминаний. Ему действительно хотелось… Сочувствия и хотя бы какой-то любви… А притворяться нерушимой скалой, которой не страшны ни ветер, ни холод, ни жара… Ни вечно точащие её ручьи, реки и водопады страхов… Ему это надоело. Юань сейчас казался куда более близким человеком, чем вечно виноватый Юэ Цинъюань. Предавший его во второй раз, когда вновь появилась возможность. Это стало ещё более острым ножом — нет… Мечом! — в спину, приносящим куда больше боли. Невыносимо. А Шэнь Юань… Цзю тяжело вздохнул тихо проговаривая. — Тебе немного известно о моем прошлом, но это лишь крохи из того, что со мной произошло тогда, когда я был ещё жалким рабом… Далеко не горным лордом.       Юань на инстинктивном уровне почувствовал, что разговор до невероятного тяжелый для его названого старшего брата. Рука нежно легла на его спину и медленно огладила осунувшиеся плечи. Он постарался подбирать слова, что шептал, успокаивая, прямо над ухом своего близнеца. От подобных действий Шэнь Цзю сначала замер, мелко вздрогнув. Голос вдруг осел и стал невероятно тихим, а следующие слова дались с невероятно знакомой тяжестью. — В первый день, когда я попал к Цю Цзяньло… он придирчиво рассматривал меня, с ног до головы обыскал. Его руки касались меня везде… А я не мог ничего сделать, руки были связаны за спиной… Но я всё равно сопротивлялся, не давая себя трогать, тем самым сильно разозлив этого подонка… Этим же днём мне дали пятнадцать ударов кнутом и лишили обеда.       Рука замерла в гуще мягких и тёплых волос. Шэнь Юань непроизвольно вспомнил тот момент из новеллы, когда этот человек так же придирчиво смотрел на юного талантливого ученика. И вылил на него чай из пиалы. Он, кажется, ни разу не касался своих учеников. Даже когда нужно было поправить что-то. Всё это выполнял веер. Поправить стойку? Веер больно ударял по нужным местам или мягко направлял. Указать на ошибку в картине? Веер был направлен на ошибку. Веер выполнял то, что обычно могло быть выполнено прикосновением. Как можно было подумать, что этот человек настолько развратен, когда он не касался никого из своих учеников… И это можно было отследить… Ладонь в волосах скользнула к затылку, мягко перебирая пряди. Юань вздохнул, готовый слушать чужую отповедь о прошлом, таящем кошмары. — Такое повторялось практически каждый день. Кроме тех, когда меня к себе забирала Цю Хайтан… Но то, что я нравился его сестре, злило его настолько, что порой он изощрялся в наказаниях. Сначала они были тем, что я мог вытерпеть… Но я терпел их, почти не чувствуя боли после. И наказания стали… Ещё ужаснее.       Цзю сглотнул подступающие слезы. Часть из них он сам смахнул своей ладонью с уголков глаз. От прикосновений близнеца не было ничего неприятного, они казались жизненно необходимыми. Шэнь Цинцю не сразу свыкся с мыслью о том, что чьи-то руки могут привносить в его жизнь чувство безопасности и уюта, а не опасений и страха. Но Юань совсем не возражал на обращение, не просил выделить ему часть хижины для него. И особенно… Ничего и никому не сказал о кошмарах. Был рядом, пытаясь успокоить. Тихий вздох и уже хриплым голосом продолжил. — Одним вечером…после тяжёлой работы он приказал привести меня к себе в кабинет… Тогда я был настолько уставшим, что в голову даже не закралась ни одна мысль о том зачем я ему понадобился. Я ожидал, что он будет опять наказывать меня побоями. Или снова прожжет клеймо по старому шраму от него. Я просто уже свыкся с этой мыслью. Привык к боли…       Юань сжал ладонь возле шпильки, удерживавшей гуань. Что-то внутри злобно зашипело от ненависти и желания отомстить куда серьёзнее этому уроду. Змея внутри кольцом вилась, шипя и показывая свои ядовитые зубы, готовые впиться. Шэнь Цинцю привык к чувству боли ещё в раннем возрасте… Единственным способом было… Психологическое давление? Что-то внутри зарычало. Только сейчас Юань понял, что сердце в груди бьётся словно птица в клетке. А это рычание было похоже на… Тигра, защищающего свой лес? Может он тогда зря думал предупредить об опасности Цю Хайтан хотя бы? Зря решил добровольно отправиться под суд? Но следующие слова разозлили его ещё больше. Прерывистый и безумно болезненный голос. — Но он… Этот зверь… После моего прихода… Он выгнал прочь слуг и заклинанием закрыл дверь… Наложил на комнату звукопоглощающий талисман…и подошёл ко мне так близко, что я на своей коже почувствовал дыхание этого ублюдка… Одним ударом он сбил не готового меня на пол и резким движением разорвал мою одежду… Только прошептал «что же Хайтан нашла в тебе такого? Может, ты ей понравился в постели? Стоит проверить»…       Юань непроизвольно прижал брата ближе к себе, нежно обнимая. Рука находившаяся на плече близнеца, осторожно и нежно приблизилась к щеке, неуверенно касаясь ее и какими-то монотонными движениями вытирая чужие слезы. Чувствуя непреодолимое желание показать свою заботу он все же заставил чужое лицо уткнуться в плечо, неслышимым шепотом повторяя одну и ту же фразу. «Теперь у тебя есть я и никто не подумает навредить…» Какое-то внутреннее наитие заставило его осторожно коснуться чужого виска, обнимая крепче и продолжая монотонно массировать чужие щеки. Только когда вновь послышался тихий голос Юань понял, что удерживает чужое лицо двумя руками. Но убирать их совсем не хотелось, только прижать крепче, заставляя смотреть на себя или заставить это неожиданно заплаканное лицо уткнуться в плечо и не выпускать из объятий… Пока не успокоится. — После это стало происходить каждую неделю по нескольку раз…       Под конец Цинцю не смог сдержать слезы дальше. И тихо всхлипывая, уткнулся в шею брата. Названного, но куда роднее некоторых других. Еще ни разу не предавшего, но искренне заботящегося о нем. Руки мертвой хваткой ухватились за спину, воспоминания и правда были ужасными. Еще и учитывая то, что тот ублюдок даже никогда не подготавливал его, принося неимоверную боль. И он никогда не знал, когда это снова произойдет. То, что его уже не оттолкнули, а наоборот прижали ближе к себе, позволяя рыдать в плечо и отбросить образ бесстрастного бессмертного мастера и быть просто человеком… Цзю уже просто позволил своим чувствам вылиться хотя бы одним способом. Может быть и унизительным, но больше он не знал. И он сам. Добровольно. Шагнул в сторону паутины, что давно уже начал плести этот паучонок. Как слепая бабочка или другое насекомое. Зная, что это единственное безопасное место для него.       У Юаня не было слов, чтобы описать то, что он чувствовал сейчас. То, что у главного злодея жизнь далеко не сладка, догадаться не было сложно. Он ведь не просто так имел ауру главного злодея. А значит был умнее большинства, может испытывал то, что было в жизни у главного героя. Но… но, чтобы настолько жестоко?.. Сколько ему тогда было? Лет одиннадцать или может быть двенадцать… А тому ублюдку?.. Сердце Юаня сжалось от сочувствия к человеку все еще рыдающему в его объятьях и что-то тихо шептавшему. Он был силен может… Не физически, но… морально? Он явно был морально выше того, оригинального героя… Этот человек, что так долго скрывался и никому не рассказывал это… Боялся чужих прикосновений, но скрывавшийся по своей причине в борделях, ведь среди горных лордов… Вот почему он постоянно покидал секту и был там «где совершенствующемуся не место»… Его и без этих сплетен пугали другие главные ученики, что без зазрений совести позже шептались у него за спиной и кляли последними словами. А он терпел и при этом — скорее всего — каждую ночь видел этот кошмар… Как можно быть таким ужасным человеком? — Насколько я понял из общения с главой школы ты любишь сладкое, верно?       Юань сжал близнеца в своих объятьях крепче. Тот, вытерев часть слез, только кивнул. — Что ты любишь больше всего? Хочешь я приготовлю это?.. Если знаю рецепт… — Не стоит… Мне… Мне достаточно и того, что ты меня не оттолкнул…       Юань вздохнул, вновь крепко обнимая брата. Только когда он хотел чуть изменить позу, потому что все немного затекло… Оба рухнули на пол. Закусить губу чтобы не выругаться было правильным решением. Больно было. Очень. Но он только улыбнулся, смотря на обеспокоенное лицо близнеца. Заплаканное обеспокоенное лицо. Эти слезы похоже были действительно настоящими, долго сдерживаемыми. Много лет или всю жизнь? Юань тихо рассмеялся, все же продолжив вытирать чужое заплаканное лицо. — И все же что? Я же должен знать, как младший брат!       Шэнь Цзю слабо улыбнулся, вновь уткнувшись в чужой изгиб шеи. Слегка задумался, пытаясь вспомнить то, что ему понравилось когда-то больше всего… И пропало из жизни на много лет. Больше он этого вкуса не пробовал. А вот название запомнил. Удивительно. Думал однажды найти рецепт этого и приготовить себе как-нибудь. Но жизнь будто была категорически против. Ни разу он не смог приготовить эту булочку, что так запомнилась ему когда-то очень давно. — Ну, оно не совсем сладкое… это Лю Ша Бао…       Юань чуть приподнялся и улыбнулся. О, он знал как это готовить. Из интереса нашел рецепт и приготовил на день рождения сестре. Но на это уйдет довольно много времени… А еще нужно достать необходимые ингридиенты… Может стоит попытаться приготовить что-нибудь еще потом… Надо будет разузнать либо у идиота попавшего вместе с ним знает ли он какие-нибудь рецепты или… Крайним случаем будет лорд Цзуйсянь. И главное поймать его не пьяным! Интересно это выполнимая задача или так везет только главе Кусин? Вздохнув, он снова положил ладони на чужие щеки и приложил свой лоб к чужому. Только потом тихо прошептал. — Не знаю слышал ли ты такое… М-м-м, изречение? Но прошу запомни. Нужно самому идти вперед, нечего бояться, что чужие смотрят с презрением. Этот путь только твой, как его расценят другие уже их глупости.       Шэнь Цинцю только неуверенно улыбнулся, обнимая крепче. Хотелось сказать что-то, но он не знал как выразить все, что сейчас чувствовал. Да и эмоции были… Такие теплые и яркие. Он совсем не знал названия им. С языка непроизвольно сорвалось. — Я рад, что у меня появился такой брат… — Такой это какой? — М… Не знаю… Заботливый и понимающий?       Юань рассмеялся, специально спутывая чужие волосы, в которых и сам успел запутаться. Это действительно милое признание? Интересно откуда у него такие мысли и как он к ним пришел? Есть с кем сравнивать? Он снова притянул Цзю к себе, уткнувшись в изгиб шеи и все еще посмеиваясь. Объятия стали крепче, особенно ответные. Кажется, прикосновениями и поведением у старшего брата рассказать о своих чувствах выходило куда лучше, чем словами. — Есть с кем сравнивать?       Шэнь Цинцю резко отстранился, слегка нависнув. Брови оказались сведены к переносице, а в зеленых глазах сверкало явное непонимание. Юань тихо рассмеялся, не больно дернув чужие волосы, в которые кажется, уже зарылся по локоть. В ответ получил только закатывание глаз и короткую фразу. — Не нужен мне еще и младший с вечно виноватым видом!       Юань улыбнулся, понимая о ком идет речь. Только потом тихо хихикнул и отозвался, вспоминая рецепт булочек. Но ему дали щелбан. В этот раз не веером, а рукой. Смотрите, уже не боится касаться? — Тогда завтра вместе приготовим Лю Ша Бао! Ай! Я давно их не ел, больно же! — А ингредиенты откуда достанешь? На Цинцзин довольно пресно готовят.       Шэнь Цинцю улыбался, внимательно смотря на младшего брата. Обиженно надувшего губы из-за удара. Но после он нежно поцеловал место, где пришелся удар. Какой смысл бояться этого балбеса, когда он в собственные сети способен попасться. Глупый паучонок. Куда он без него денется? Только попадется какому-нибудь демону в пасть и все. Больше никто не будет знать об этом дурачке. Ну, кроме тех, кто познакомился с ним в Цанцюн. Но внезапно мысли прервал почти молящий о помощи тон. — Когда выпутаюсь из твоих волос разберусь с этим! Помоги… — И как ты умудрился в них запутаться, Юань-эр. Прямо как в своих сетях. Дурашка.       Шэнь Юань слегка виновато улыбнулся, позволяя Цзю выпутывать его руки из собственных волос, иногда тихо шипя из-за приносимой некоторыми действиями боли. Но в целом руки постепенно выпутывались из тугих узлов чужих волос. Цзю закончил с этим довольно быстро и сидел разбирался с запутанными волосами и своим внешним видом. Юань предложил помочь расчесать запутанные пряди. Когда он наконец сел удобнее и взял одну из прядей теплого орехового цвета, осторожно не желая причинить и совсем немного боли начал расчесывать, раздался стук. Оба разом замерли.