Счастье

Хочется забиться в угол и забыть. Хочется вернуться на Ройну. Хочется снова мечтать. Ужасная однако штука, этот Железный Трон. Эйгон смотрит на него бесчувственным взглядом, а у подножия, видит трупы, один на другом. Его сапоги будто бы хлюпают в крови. В море крови. Вот он, с распоротым брюхом лежит Узурпатор. Когда-то в юности, Эйгон мечтал сразить его в честном бою. Огромного, закованного в чёрные как ночь доспехи. А рядом с ним, кажется, его дед, лежащий лицом к земле, пронзенный мечом своего же гвардейца. Интересно, а если бы не Сумеречный Дол, Эйгон сейчас был бы счастлив? На первой ступеньки, рядом с кучей разбросанных рубинов, лежит Лианна Старк, девушка, обагривашая Семь Королевств кровью тысяч. Рядом с ней, трое королевских гвардейцев, их плащи пропитало кровью до такой степени, что впору выжимать. А кто там выше? Эйгон поначалу, разобрать не может. А потом вспоминает. Братья Баратеоны, умершие один за другим. Таргариена тошнит, он только сейчас замечает что весь тронный зал — одна большая братская могила. Солдаты, крестьяне, моряки. Брррр Кто там выше Баратеонов? Точно, с посиневшими лицами, другая пара братьев. Златовласые, с мягкими, но в то же время резкими чертами лица. Дети. Совсем ещё дети. На их головы просто нацепили короны. Рядом с ними, обезглавленное тело в кожаном дублете. По серебряной броши десницы, становится ясно. Это Нед Старк. Лорд Винтерфела и Хранитель Севера. Бывший. Эйгон вновь просыпается в холодном поту. Пока за окном брезжит рассвет, Таргариен вновь просыпается со скручивающим его изнутри чувством страха. Он медленно встаёт, приглаживает серебристые волосы и одевает красно-чёрный бархатный камзол. Бледной тенью он движется к двери. Создаётся впечатление, что из неё вышел другой человек. Сияющий, радостный.Счастливый — Доброе утро Ваше Величество — почти что по-отечески произнёс Барристан Селми. — Доброе, сир Барристан. Вы сегодня просто прекрасны! С Чёрным Пламенем на поясе, вы прямо-таки вылитый Эйгон Завоеватель Составите нам компанию на охоте Ваше Величество? А меня вы тоже отравите, леди Оленна? Как и вы Ну что вы, до моего славного предка мне далеко Отчего же нет? Седлайте коней! Тошно. Тошно от лицедеев. Тошно от подхалимов и льстецов. Эйгон начинает понимать Коннингтона, удалившегося в Грифоний Насест. А может ему тоже на Драконий Камень податься? Нет. Он Таргариен. Последний Таргариен. Порой Эйгону безумно хочется хмурой тенью слоняться по замку, жёстко отмахиваясь от больно уж приставучих лордов и леди, стремящихся выдать своих дочерей замуж за новоиспеченного короля-дракона. Когда в Королевской гавани появляется леди Утёса Кастерли, последняя дочка Серсеи Ланнистер, последняя Ланнистер. Такая же как и он. Эйгону хочется тяжело вздохнуть на весь двор. Выдержать ещё одно брачное предложение, он не в силах. А может турнир между ними всеми устроить? Вот зрелище то будет! Но, леди Ланнистер не волнует прекрасный в своём по его скромному мнению «неотразимом» великолепии Эйгон Таргариен. Не волнует её и Чёрное Пламя, чуть ли не самый известный валлирийский клинок во всем Вестеросе. У её семьи вроде бы тоже был фамильный меч. Светлый Рык? Светлый Рев?. Он сейчас, покоится в руинах исторической родины Эйгона. У Мирцеллы глаза бесконечно грустные. В них, будто бы отражена вся боль, комом скатившаяся на неё, и её многострадальную семью. Она о браке и не заикается. Тихим голосом обсуждает проблемы разорения и запустения Западных земель. Истощение золотых рудников. Подумать только Ланнистер, да без золота Вскоре выяснятся, что Мирцелла хороша в поэзии, и не по годам умна. Читала и «Десять тысяч кораблей», и о подвигах Морского Змея наслышана, знает о Веке Крови и о Танце Драконов. Сколько же боли в двух словах. Сад Красного Замка, место бесконечно большое. Одни только стены знают, сколько интриг, сплетен, горячих ночных речей они перенесли. Но Эйгон сидит в одиночестве. Уставившись на цветы пустым взглядом. А может бросить все и пойти на пир к Редвинам? Лорду Редвину пора восстанавливать королевский флот, иначе лорд Веларион потеснит его с места мастера над кораблями. Но отправляться в место где его снова будет ждать одетая в шелка, по цене сопоставимые со всем Блошиным Концом, Десмера Редвин, идти не больно то и хочется. — Вы счастливы? — Я похож на счастливого? Мирцелла садится подле него, и смотрит на цветы такими же глазами. — Я играла здесь, будучи ребёнком — У вас была возможность играть. Платье на Мирцелле самое простое, красное и жёлтое. Цвета её дома. Угасающего. Но все же дома. — Что вас гложет? — Все что нас окружает. Её золотые локоны не представляют собой произведения искусства. Они просто ниспадают на её плечи. Эйгон не удивится, если узнает что собирала она их сама. — Вам идёт золотой. — А вам красный. Мирцелла улыбается. Но выглядит так, будто бы собирается вот вот расплакаться. Эйгон отвечает ей похожей улыбкой. Голова леди Утеса Кастерли падает на плечо Эйгона, тоненькая ручка просовывается под его согнутый локоть. — Я уже давно не спала вдоволь. — Значит, у нас с вами общая боль. Если бы недосып был их единственной болью, они были бы счастливейшей парой во всем Вестеросе. — Жизнь не сказка. — Я поняла это пару лет назад. — Простите меня. — И вы меня.