***
— Фиддлфорд... Этот тихий голос, раздавшийся среди ночи, совсем не обрадовал полусонного кое-как проснувшегося Фиддлфорда. Хотя даже в таком состоянии ему было понятно, кому этот голос принадлежал. МакГаккет, не открыв и глаза, промычал что-то короткое. — Ты спишь? — А ты как думаешь? — пробурчал Адрон настолько невнятно, что даже он сам не до конца понимал, что только что сморозил. Тем не менее, Стэнфорд его понял и немного виновато прошептал: — Прости, что разбудил. Мне просто не спится. Из-за... всяких мыслей. Фиддлфорд недовольно, но тихо промычал. Он прекрасно понимал, что бессонница его друга была итогом отнюдь не одними лишь "всякими мыслями". Пить кофе на ночь было не лучшим решением Форда. — Фиддс... Помнишь, ты говорил, что я могу тебе доверять? — Угу... — пробубнил МакГаккет, протерая руками глаза. — Я могу тебе сейчас кое-что доверить? — Как хочешь... — на сей раз мужчина говорил более внятно, но всё ещё очень сонно. Адрон услышал шевеление где-то сбоку, затем тихие шаги. Он всё ещё не смог нормально открыть глаза и отойти от сна, поэтому эти звуки никак его не напрягли. До тех пор, пока его друг не лёг на его грудь, обняв его. Такой, надо сказать, весьма неожиданный поворот в миг пробудил Фиддлфорда, заставив его не только широко открыть глаза, но и приподняться, опираясь на локоть. — Стэнфорд, во имя всех святых, — шёпотом прошипел он, — что, мать твою, ты здесь делаешь? — Прости, я просто... — Форд заметно съёжился, не зная, что на это ответить. Слегка покраснев, он так же тихо добавил: — Мне так как-то спокойнее. Зная, что ты рядом... Ты не возражаешь? Фиддлфорд всё ещё находился в полнейшем шоке, однако понимание того, что его друг настолько ему доверяет больше радовала, чем злила. Поправив сзади подушку и устроившись поудобнее, он, для удобства, обнял одной рукой Пайнса в ответ и прошептал: — Говори, что хотел. Стэнфорд, почувствовав руку на своей спине, улыбнулся и расслабился. — Я хотел бы тебе рассказать про моего брата, Стэнли. Точнее, что я сейчас об этом думаю. Глаза Адрона расширились. Форд говорил про своего брата всего один раз, и то он был тогда подвыпивший. А тут он совершенно трезвый и здоровый пришёл к нему и говорит на больную для него самого тему. Этот редчайший случай был не только показателем того, насколько Форд доверяет другу, но и отличной темой ночного разговора. Так что Фиддлфорд был весь во внимании. До поры до времени. Сначала Стэнфорд рассказал историю его ссоры со Стэнли, потом сказал его тогдашние мысли при и после ссоры, то, как он сожалел и злился одновременно. И если всё это время Фиддлфорд внимательно слушал эти речи, то, когда Пайнс начал высказывать своё нынешнее мнение, перескакивая с суждений на суждение, он понял, что теперь его клонит в сон ещё сильнее. Всё из-за того, что Форд мог повторять одну и ту же мысль раз десять подряд, и говорил он быстро, долго и без остановок. Поэтому чем больше он говорил, тем сильнее его друг хотел уснуть. — Фиддс, ты слушаешь? — внезапно спросил Стэнфорд совершенно другим тоном. — Да... — промямлил подуставший Фиддлфорд. — Хорошо, — Форд снова перешёл на прежнюю манеру речи и продолжил: — Так вот, я думаю, может мне позвонить ему и знать, нужна ли ему помощь. Что ты думаешь, Фиддс? — Думаю, что тебе стоит поспать, а на утро всё решить. — Нет, Фиддс, ты вдумайся! Дело даже не только в том, что я из гордости и обиды не звоню! Просто мне кажется, что он не желает меня видеть. Но я не могу говорит наверняка, так ведь? — Форд, иди спать. — Вот именно, мне стоит разузнать всё! Но я всё ещё не могу пересилить свою обиду! Стэнфорд всё не затыкался и не затыкался, из-за чего Фиддлфорд недовольно простонал. Но несмотря на всё своё недовольство, МакГаккет всё ещё продолжал слушать своего друга, хотя сил у него уже не было. Он понимает, что Форду просто нужно выговориться, ибо он и так постоянно молчит о накипевшем. Да и другу он своему высказаться решил не просто так, а потому что доверяет. С этими мыслями Фиддлфорд лежал, ему казалось, вечность, слушая все эти монологи. Но в какой-то момент стало подозрительно тихо. — Форд? Такое затишье может означать что угодно: передышка перед очередным словесным потоком мыслей, печальное осознание того, что друг уже утомился от этих доводов, или Стэнфорд просто уснул. В любом случае надо узнать, что произошло и почему такое молчание. Пайнс почти сразу отреагировал на своё имя мычанием в вопросительном тоне. Фиддлфорда это мычание успокоило, хотя где-то в глубине души ему хотелось, чтобы его друг вырубился. — Ты закончил? — очень тихо поинтересовался Адрон. — Наверное... — таким же тихим голосом ответил ему Форд. — Наверное? Что значит "наверное"? — парень чуть повысил громкость своего шёпота и, опираясь на локоть, чуть поднялся. — Я не знаю, — Стэнфорд тоже приподнялся, взглянув Фиддлфорду в глаза, и добавил: — Мысли по поводу Стэнли больше не терзают меня. Но я всё ещё не хочу спать. "Я же тебе говорил, не пить этот сраный кофе!" — хотел сказать Фиддлфорд. Но не сказал. Хотя это была бы отличная возможность и постебаться над лучшим другом, и пощекотать свою гордыню, и услышать от Форда "ты был прав". Однако Фиддлфорду не очень-то и хотелось всего этого. На данный момент, когда он смотрит своему лучшему другу в глаза, когда они оба лежат в одной постели почти в обнимку друг с другом, ему хотелось лишь одного — спать. И никакая гордыня, никакой стёб не перебьют это желание. Поэтому МакГаккет снова лёг на подушку и, с очередным недовольным стоном, прошептал: — Что я ещё могу сделать, чтобы ты наконец вырубился? Стэнфорд прекрасно понимал состояние своего друга. И он был одновременно рад тому, что Фиддлфорд готов помочь ему даже в такой ситуации, и огорчён, ведь своими действиями он доставляет своему лучшему другу дискомфорт. Но пока Адрон никуда его не прогоняет, значит Форд может и дальше находиться с ним в одной кровати. Пайнс тоже лёг обратно на грудь своему другу и с улыбкой шёпотом произнёс: — Просто будь рядом. — Это в каком смысле? Фиддлфорда этот ответ поставил в тупик, но Стэнфорд довольно быстро всё пояснил: — Ты можешь засыпать, а я тут побуду. Если ты не против, конечно... Фиддлфорд всё ещё не понимал, что происходит и с каких это пор его друг лезет к нему в кровать? Однако и сам он прогонять Форда не хотел. Может быть от того, насколько приятно понимать, что твой лучший друг не стесняется и не боится спать с тобой в одной постели? Или из-за того, что Фиддлфорд считает своего друга симпатичным? Как бы там ни было, у МакГаккета не осталось никаких сил, чтобы думать об этом, или вообще о чём-то ещё. Стэнфорд снял с него груз ответственности, и из-за этого он был счастлив. Не долго думая, Фиддлфорд немного накрыл свои ноги одеялом и, пожелав другу спокойной ночи, мигом вырубился. Ближайшие несколько минут Стэнфорд просто смотрел в потолок, вновь уйдя в свои размышления. Однако в этот раз они были не про Стэнли. Форд задался вопросом, почему он не ушёл в свою кровать? Потому что ему нравится тут находится. А почему ему нравится в объятиях своего лучшего друга больше, чем быть одному? Потому что Фиддлфорд прекрасный друг, который может поддержать, выслушать, пошутить и побеспокоиться. Он очень умный и, при этом, добрый, но в меру. При особом желании Адрон может кого угодно послать, забыв о своей некоторой религиозности. А ещё он на банджо играет. Хотя этот инструмент не очень нравился Пайнсу, он не мог не согласиться с тем, что играть вообще на каких-либо музыкальных инструментах это огромный труд. Поймав себя на мысли о том, как ему повезло с таким отличным другом, Форд улыбнулся и даже немного покраснел. И вот он сейчас лежит в объятиях этого хорошего друга и никак не может заснуть. "Наверное, то кофе было лишним, — подумал Стэнфорд и усмехнулся. — Ладно, Фиддс, ты был прав, можешь собой гордиться!" Бросив взгляд на спящее лицо Фиддлфорда, Форд так же поймал себя на том, что считает этого человека очень красивым. С этой мыслью он закрыл глаза и очень тихо прошептал: — Спокойной ночи. У них ещё всё впереди...***
— Что значит мы опаздываем?! — Надо было вовремя засыпать, лунатик хренов! — Заткнись и собирай свои вещи, Фиддс!