Клуб Защиты Тёмных Искусств

      Двадцать пятого января, морозным вечером, между Нарциссой Малфой и Беллатрикс Лестрейндж случился спор.       — Белла, изволь мне всё-таки объяснить — что именно ты подарила моей дочери?       Перед строгим взором Нарциссы Беллатрикс и Люси переглянулись, а затем весело захихикали.       — Это наш тёмный секрет, — Беллатрикс таинственно ухмыльнулась. — Я его не раскрою даже под пытками.       Сегодня тётя нарядилась для праздника — старинный корсет с тёмной бордовой вышивкой, чёрное платье с длинными рукавами и кружевная накидка поверх. Люси думала, что она похожа на ведьму Моргану из старых волшебных легенд. Она чуть-чуть завидовала чёрным локонам тёти — чтобы её собственные волосы, совершенно прямые, завились так же, ей пришлось бы извести флакона два «Простоблеска».       Нарцисса шутки не понимала — она тревожилась не на шутку. Люси, видя это, вмешалась:       — Тётя Белла подарила мне дракона.       — Что? — мать так и оторопела. — Ты ведь не всерьёз это говоришь? Какого ещё дракона?..       — Венгерскую хвосторогу. Ты только не волнуйся сильно — она маленькая.       Судя по выражению, мама всерьёз призадумалась, куда им пристроить маленького драконыша, и как ей потом наказать виновных. Но Люси, снова хохотнув, повернулась к ней спиной и приспустила с плеч меховой палантин. Сегодня она носила его поверх чёрного платья с вырезом сзади, чтобы спастись от прохлады в поместье. На лопатках у неё красовалась татуировка дракона. Картинка была живая — хвосторога вскинулась и эффектно раскрыла крылья.       — Салазар Великий… — только и выдала мама. — Какой кошмар. А вы подумали о том, что скажет ваш отец, юная леди? Он вас из дома выгонит и лишит наследства. Надо это убрать немедленно, пока он не заметил.       — Что? Нет! — возмутилась Люси. — Она же красивая!       Беллатрикс тоже вступилась:       — Цисси, ты ведь ей разрешала татуировку в семнадцать.       — Разрешила, потому что она меня донимала добрых три года. Но я думала о чём-то скромном, изящном — скажем, о цветке. И уж точно не больше, чем дюйма три в поперечнике. Мне бы в голову не пришло, что вы сотворите подобную непристойность. Это ужасная безвкусица. Убираем, и никаких разговоров.       Беллатрикс хмуро уставилась на Нарциссу, скрестив руки. Между сёстрами повисло напряжённое молчание. Оно прервалось, когда Нарцисса тихонько фыркнула.       — «Дракона завели». В следующий раз за такую шутку я вас заставлю помогать Добби на кухне.       Белла тоже смешливо фыркнула, а Люси облегчённо выдохнула:       — Так ты не злишься, мам?       — Конечно, нет, — она обняла Люси и поцеловала в макушку. — Красиво смотрится. Ты, главное, в школе следи, чтобы никто не заметил.       Через несколько минут в гостиную заглянул папа.       — Я смотрю, здесь все красавицы уже готовы к празднику? Накиньте тёплые мантии — сейчас нам надо ненадолго выйти во двор.       — Во двор? — не поняла Люси. — Зачем?       — Чтобы вручить тебе подарок от нас с мамой.       Люси сгорала от нетерпения, наконец, узнать, что ей подарят родители. До этого в ответ на все вопросы они оба хранили загадочное молчание. Она подозревала — будет что-то особенное, и не разочаровалась. На площадке перед парадным крыльцом, освещённой в сумерках фонарями, стояла изящная молодая фестралица. При виде подошедших кобыла заволновалась, утробно зафыркала, переступила с ноги на ногу. Отец, успокаивая фестралицу, положил ей руку на холку.       — Это… кто? — выдохнула Люси, едва поверив своим глазам. — Она для меня? Моя?       — Очень достойный сюрприз, — Беллатрикс восхитилась. — Я вас вечно ругаю, что вы недостаточно балуете мою племянницу. Но сегодня придётся мне взять обратно эти слова.       — Мы подумали — раз обстоятельства уже сложились так, что она может видеть фестралов, недурно извлечь из этого пользу. Люси, подойди поближе — будем знакомиться.       Она, всё ещё не веря глазам, приблизилась к отцу и лошади. Кобыла изогнула узкую длинную шею, обнюхивая её. Глаза фестралицы светили ровным белым сиянием, из пасти у неё выглядывали кончики острых клыков.       — Её имя Врана, — представил папа. — Мы доставили её сюда с Балкан, из табуна в Албании.       — Наконец-то ты поучаствуешь в конной охоте, как положено! — Беллатрикс всё не могла нарадоваться.       — Красивая, — Люси с почтением погладила чёрную шкуру, тонкую и мягкую, как замша. — Только как я буду с ней заниматься? Фестрал ведь не станет носить незнакомого всадника. Не отправишь же ты её ко мне в Хогвартс? Я не хочу, чтобы она была под «присмотром» Хагрида.       — Нет, что ты. Этому… господину я бы и хвост от мёртвой крысы не доверил. Пока Врана побудет здесь, привыкнет к нашим местам. Дождётся твоих каникул.       Люси кивнула, зачарованно рассматривая узкий профиль хищной лошадки. Мама, мягко улыбаясь, тоже приблизилась к ним:       — Тебе нравится, Люси? Ты рада?       — Конечно. Это лучший подарок в мире. Вы — лучшие!       Время понемногу доходило до семи вечера, когда должны были прибыть гости. Беллатрикс прилетела чуть раньше, чем Рабастан с отцом, чтобы поболтать с Люси подольше. Помимо Лестрейнджей, из родственников были приглашены Регулус Блэк и французская ветвь Малфоев — дядя Арманд, тётя Элен, в девичестве Делакур, и кузены. Из приятелей же Люси позвала только двух подруг из Дурмстранга, Хельгу и Яну, и двух хогвартских парней, Тома и Найджела. Она хотела, чтобы Регулус встретился с Найджелом. А ещё Люси волновалась, что её родители подумают про Тома. Наверное, она нервничала об этом сильнее, чем следует — а почему, сама не могла себе объяснить.       В назначенный час приглашённые прибыли — кто аппарировал, кто добрался Летучим порохом. После первой суеты и приветствий отец пригласил всех в столовую на торжественный ужин. Луковый суп, говядина по-буругундски, цыплёнок в вине, фуа-гра, трюфели, устрицы — готовила сегодня Мони, домовуха французской части семьи. Люси предпочитала французскую кухню родной британской. Она угощалась любимой едой, запивая лёгким вином, слушала поздравления и смеялась. Вечер дома был тёплым и безмятежным, как потрескивание поленьев в камине.       Мама объявила перерыв перед десертом, и гости поднялись из-за стола, чтобы немного размяться. Люси отошла поболтать с подругами из Дурмстранга, расспросить, как у них дела, и поделиться впечатлениями о Хогвартсе. Они сидели на диване в гостиной, обсуждая новости обеих школ, когда к ним приблизился Том.       — С вашего позволения, я украду именинницу ненадолго.       Он отвёл Люси немного в сторону от остальных гостей.       — Поздравляю с праздником. Вот от меня подарок.       Том вручил ей прямоугольный свёрток в упаковочной бумаге. Конечно, книга — Люси удивилась бы, если бы это было что-то ещё. Она разорвала упаковку. На тёмно-зелёной обложке блеснула серебряным надпись: «Величайший из хогвартской четвёрки. Доподлинные записи о жизни и прославленных деяниях Салазара Слизерина». Авторство книги принадлежало некоему Селвину. Помимо надписи, обложку украшала змея — знакомый герб хогвартского факультета.       — История Слизерина? — Люси оценила толщину фолианта. — Папа мне, конечно, рассказывал про него. Но до книг у меня руки пока что не доходили. Обычно я читаю о вещах, более применимых на практике.       — Эта книга стоит каждой потраченной на неё минуты, поверь. Почти всю историю человечества маглы открыто пытались нас извести. Слизерин был одним из первых, кто увидел в них опасность. По мне, его путь и взгляды особенно интересны сейчас, когда маглов вокруг развелось так много.       — Я прочитаю. Спасибо.       В благодарность Люси легко обняла Тома. В этот момент к ним подошёл её отец, и она, отчего-то смутившись, поспешно от него отпрянула.       — Как у вас дела, молодые люди? — спокойно осведомился хозяин дома.       — Всё замечательно, пап. Посмотри, что Том подарил мне, — она продемонстрировала книгу.       Отец с лёгким интересом взглянул на обложку, а затем на самого Тома.       — Моя дочь, увы, интересуется историей меньше, чем стоило бы. Не припомню, чтобы она раскрывала подобные книги хоть раз.       — Но эту я обязательно просмотрю, — возразила Люси. — Ты даже не представляешь, насколько много читает Том. Если он что-то советует, ознакомиться надо.       — Похоже, мистер Риддл, вы положительно на неё влияете.       — Я считаю, сэр, что знать историю довольно полезно. Помогает избегать чужих ошибок, а ещё брать пример с лучших.       — По-вашему, у вас получится брать пример с самого Слизерина? — отец усмехнулся с поддёвкой. — Это… довольно амбициозно. Мечтаете стать великим волшебником?       — Каждый, кого мы так называем, однажды с чего-то начал, — ответил Том сдержанно. — К слову о великих волшебниках. Мистер Блэк упоминал, что вы были знакомы с самим Гриндевальдом лично?       Старший Малфой кивнул. По его непроницаемому виду невозможно было понять, о чём именно он раздумывал.       — Хотите узнать о нём больше? Что ж — не вижу причин, почему бы не просветить вас. Продолжим разговор после ужина. А сейчас нам пора возвращаться за стол.       Праздничный стол уже был уставлен десертами так, что даже для другого яблока не нашлось бы места. Снова французские угощения — крем-брюле, эклеры, а ещё огромное ассорти мороженого с разными добавками. Люси, разделяя лиловый ложечкой шарик, украдкой шепнула Тому:       — На сегодня можешь расслабиться. Кажется, ты понравился папе.       — Неужели? Что-то пока не заметно.       — Вот именно. Если бы не понравился, было бы сразу очень заметно.       После десерта она снова отошла к подругам и старшим кузенам-французам. Том же, по приглашению мистера Малфоя, последовал за ним на второй этаж, в рабочий кабинет хозяина. Середину комнаты занимал стол из блестящего чёрного дерева, вдоль стен протянулись полки, уставленные тяжёлыми фолиантами, непонятными колдовскими приборами и просто безделицами. Старший Малфой жестом предложил Тому сесть в кресло. Сам он устроился в кресле напротив и взмахом волшебной палочки притянул альбом в кожаном переплёте.       — Удобней будет не только рассказывать, но и показывать, — объяснил он. — Я считаю своим долгом просвещать, по мере своих сил, младшее поколение. Ведь правда о Континентальной Магической Войне известна немногим ведьмам и колдунам, и с каждым годом их становится всё меньше.       Малфой раскрыл альбом — в нём оказались колдографии. Первая из тех, что он показал, запечатлела двух волшебников. Один, внешне очень похожий на самого хозяина, но старше и суше, жал руку другому, высокому магу с короткими светлыми волосами. Этого мага можно было назвать приятным на лицо, но особенно привлекал внимание его взгляд, властный и гордый.       — Тысяча девятьсот шестьдесят восьмой год. Геллерт Гриндевальд, уже прославленный волшебник в Европе, только что прибыл в Лондон. К тому времени он создал Альянс магических обществ Италии, Франции, части Германии, Австрии и Скандинавии. Могущественный маг, лидер, герой, которым многие восхищались, и худший кошмар для многих других. Правительство Британии боялось, что Гриндевальд захватит власть силой. Не сомневаюсь, он действительно мог это исполнить, если бы захотел. Даже в одиночку, без помощи своих сторонников, Гриндевальд был способен обратить всех министерских работников вместе с их зданием в прах. Но он не хотел проливать волшебную кровь, и потому избрал иной путь. Гриндевальд заключил союз с моим отцом, Абраксасом Малфоем. Они решили действовать постепенно и осторожно.       Малфой перевернул пару страниц. Следующий кадр — Абраксас стоит на круглой площадке перед трибунами, полными колдовской публики. Чуть позади, за его правым плечом, Гриндевальд. Рядом с ними — ещё колдуны и ведьмы, кто-то моложе, а кто-то старше. Том узнал среди них профессора Снейпа, обоих родителей Люси и Лестрейнджей. Тётя Люси была здесь совсем юной девушкой с буйными чёрными локонами.       — В семьдесят третьем году Британия выбирала следующего Министра Магии, — пояснил Малфой. — На тех выборах мой отец был главным политическим соперником мистера Фаджа.       — А почему не сам Гриндевальд? — полюбопытствовал Том. — Разве он не хотел власти?       — Гриндевальд предпочитал исследовать возможности магии, а не вникать в политику и экономику. Он счёл моего отца более подходящим для должности. Нам удалось собрать под своими знамёнами многих, многих волшебников. И результат голосования, очевидно, нагло подтасованный в пользу Фаджа, нас не устроил.       И снова Малфой перевернул страницу. Третья колдография была тёмной, и из этой тьмы проступали силуэты колдунов с горящими волшебными палочками. На фоне пылала, охваченная пожаром до крыши, башня Биг Бена.       — Двадцатое октября семьдесят третьего года. На улицах Лондона начались открытые столкновения. Мы, сторонники Гриндевальда, против авроров и членов Ордена Феникса. В ту ночь погиб мой отец. Его убил член Ордена по фамилии Бруствер — к слову, он всё ещё здравствует и на свободе.       — Мои соболезнования, сэр.       — Официальная хроника в «Ежедневном пророке» назвала это несчастным случаем, — прохладно проговорил Малфой.       Следующий кадр — конвой авроров ведёт Гриндевальда в наручниках. За процессией наблюдает толпа колдунов и ведьм, явно шокированных.       — Вы говорили, — удивился Том, — что Гриндевальд в одиночку мог уничтожить всё Министерство. Как он позволил себя схватить?       — Он заключил с Министерством тайную сделку. Они прекращают преследовать тех, кто его поддержал, а он сдаётся властям. Разумеется, в Азкабан отправляться он не планировал. Гриндевальд хотел использовать суд, как трибуну. Публично обвинить Фаджа и Министерство в трусости, лжи и коррупции.       Ещё одна колдография. Гриндевальд в судебном зале, в кресле подсудимого, в тяжёлых оковах. На грубых скамьях поодаль — зрители, а на высокой трибуне коллегия судей.       — Речь Гриндевальда на судебном заседании, — продолжил рассказ Малфой, — была поистине блистательна. Радиостанции, которые вели прямые эфиры, были вынуждены прерывать вещание, а зрители в зале рукоплескали ему. Всё шло так, как мы и планировали. Но затем обвинение вызвало новых свидетелей. Это были маги из Ордена Феникса и лояльные им — братья Пруэтт, супруги Лонгботтом, мадам Андромеда Тонкс. Они начали давать показания о таких наших тайнах, которых не мог знать никто за пределами близкого круга. О вещах, которые лучше не выносить на публику. Тогда мы поняли, что в наших рядах завёлся предатель. Поняли слишком поздно.       С этими словами Малфой захлопнул альбом.       — Дальнейшее, я уверен, вы знаете и без меня. Гриндевальд сбежал из зала суда. Чуть позже его выследил и сразил на дуэли небезызвестный Альбус Дамблдор. Побеждённый и сломленный, он отправился доживать свои дни в заточении в Нуменгарде, австрийской крепости. Таков был конец великого мага, моего наставника и друга нашей семьи.       Малфой взмахом палочки возвратил альбом на полку и смерил Тома долгим, слегка прищуренным взглядом.       — Удивительно, что вы, мистер Риддл, проявили к этой истории столь живой интерес. Сейчас многие считают Гриндевальда сторонником нетерпимости к маглам и маглорождённым. А вы ведь сами один из них.       — Вы ошибаетесь, сэр, — Том внутренне напрягся, как струна. — Мои родители были магами.       — Оставьте, прошу вас, — Малфой небрежно повёл рукой. — По-вашему, я бы не стал выяснять, с кем общается моя дочь? Вы никогда не бывали в Америке, и про ваших родителей ничего не известно. Полагаю, они были маглами, и потому вы скрываете…       — Вы ошибаетесь, — повторил Том жёстко. — Я не один из них.       На мгновение их взгляды скрестились, словно заклятия дуэлянтов. Затем выражение мистера Малфоя чуть смягчилось.       — На самом деле, мистер Риддл, я знаю, что вы волшебной крови. Ещё ни один колдун, рождённый от маглов, не проявлял себя должным образом, чтобы попасть в мой дом. Вы держитесь весьма достойно. Но всё же, пока мы наедине, я позволю себе сделать вам одно нелестное замечание. То, что ваши ранние годы прошли… в не самой благополучной среде — заметно за общим столом.       — Заметно? — эти слова сбили Тома с толку. — Как именно?       — Вы слишком быстро едите. А ещё — часто оборачиваетесь, как будто опасаетесь, что пищу отнимут. Воля ваша, но если хотите, чтобы вопросов к вам было меньше, следите за этой привычкой.       — Я учту это, мистер Малфой.       — Не сомневаюсь, у нас ещё будет шанс побеседовать. А сейчас — не желаете ли возвратиться к другим гостям?       После разговора Том себя чувствовал очень измотанным. Мистер Малфой сегодня не раз проверил его на прочность. Если он, со слов Люси, понравился её отцу — что же бывает с теми, кто оказался неугоден?       В гостиной Тома почти что сразу встретила Люси.       — Как прошла беседа? — спросила она. — У тебя какой-то уставший вид.       — Не знаю, почему тебе так показалось. Беседа прошла хорошо. Твой отец рассказал мне много всего интересного про Магическую Войну.       Люси шагнула к Тому поближе и прошептала на ухо:       — У меня тоже есть кое-что интересное. Я достала его из подвала. Выглядел в точности, как ты описывал.       И она чуть-чуть раскрыла ладонь, демонстрируя закупоренный пузырёк с алой жидкостью.