taste

Касания до дрожи и маловажность фраз Мы так непохожи, свет в пропасть погас Искусаны губы пожаром внутри Забудь, мира нету, когда рядом мы

За окном бушевала вьюга, заволакивая всю округу снегом, отрезая пути к отступлению у всех, кто хотел бы отправиться в этот день домой. Курорт закрывался на ближайшую неделю, так как сезон был не совсем подходящий для катания на лыжах. Основные потоки туристов приезжают на новогодние каникулы, лишь пара одиночек бывает здесь в такое время, что предпочитают уединение шумным компаниям. Таковой была и девушка, чья загорелая кожа очень выделялась на фоне белого снега и такого же светлого пуховика, в который она куталась, желая спрятаться от пробирающего до костей ветра. Все же в горах ей не сильно понравилось и в следующий раз она предпочтет просто остаться дома в отпуск, нежели пытаться показать навыки, которых нет. Она спешила к главному домику, желая снять свою бронь с жилища, что служило ей укрытием вот уже несколько дней. Только вот в окнах его подозрительно было темно, да и вечно дружелюбного дворника, что старательно подчищал дорожку к нему, сегодня не было видно. Мысли о том, что она могла не успеть выехать вовремя, пугали и достаточно сильно. Она совсем не хотела остаться здесь еще на сутки, отрезанная от основного мира, без возможности с кем-либо связаться и попытаться выбраться самостоятельно. Дернув ручку двери, Эва почувствовала, что та надежно заперта. Попытав удачу еще несколько раз, она уже была готова пустить скупую слезу и со злостью пнуть тяжелую деревяшку, когда голос со стороны заставил ее вздрогнуть. - Да нет там никого, с первого раза не было понятно? – мужчина стоял оперевшись о стену и скучающе смотря на незнакомку. Удивительно, что она сразу не заметила его, хоть за этой метелью и было трудно видеть что-то дальше одного метра от себя. Неужели он тоже здесь застрял с ней? И, если да, то почему так спокоен? Уже смирился со своей участью? Что ж, она не смирилась, в отличии от него, да и разговаривать со странными личностями не горела желанием. Одна и в глуши со своей везучестью она стопроцентно нарвется на какого-нибудь маньяка и не успеет даже пикнуть, когда к ее горлу приставят нож. Унося ноги подальше от незнакомца, которого она толком и не разглядела, девушка яростно пинала снег под своими ногами, желая хоть как-то выместить злость на свою неудачливость. Вот Ливий над ней поржет, когда она расскажет ему об очередных злоключениях. Ливий был ее другом еще со школы и всегда подначивал девушку, когда она попадала в очередную неловкую ситуацию. Неизменно ржал над ней, но всегда по итогу помогал, не оставляя ее в незавидном положении. Вот и сейчас, как по графику и мановению волшебной палочки, она оказалась именно рядом с тем местом, где под белым покровом скрывалась скользкая поверхность льда. Очередной размах ноги, и она с присущей ей грациозностью падает наземь, коротко вскрикнув и застонав, когда за шиворот завалилось нечто холодное и быстро превращающееся во влагу. За всей этой ситуацией, конечно же, наблюдал тот мужчина, что даже не донес до своих губ сигарету, которая теперь попусту тлела меж его пальцев. Он уже хотел было подойти и помочь незнакомке, когда та вскочила на ноги, ускоренно уносясь из его поля зрения. Смешок вырвался из его рта вместе с паром, а губы изогнулись в легкой улыбке. Вот уж нескладная девица. Не ожидал он увидеть кого-то такого в день, когда по всем параметрам должен был остаться один на всю округу. Даже администратор курорта уже час как унесся в неизвестном ему направлении на снегоходе, что означало лишь то, что до следующего утра тот не планировал здесь появиться. Пятая точка неприятно пульсировала, как бы говоря о том, что на следующий день там расцветет большой синяк, украшая своим видом ее попу. Сейчас она жутко жалела, что в сборах выключила отопление своего домика, и он теперь не спасал ее от холода, что бушевал снаружи. Был еще шанс согреться от огня в камине, который она, разумеется, не умела зажигать, поэтому с глупым видом стояла и смотрела на спички и дрова, что лежали подле него. Не было даже возможности сделать запрос в интернете, телефон упорно продолжал показывать, что сети здесь нет. Что же ей теперь, замерзнуть насмерть? Или рискнуть своей безопасностью, но возможно спасти здоровье и пойти к тому мужчине, что не внушал ей доверия? Без тепла она протянет не больше пары часов, так как буря снаружи лишь усиливалась, грозясь завалить всю округу. Тревога подступала к ее горлу, вызывая приступы тошноты. Осмотревшись вокруг, она схватила первое, что попалось ей под руку, а именно нож для масла. Стоит хоть попытаться спастись от этой стужи, в крайнем случае она сможет защититься от незнакомца, что вряд ли ожидает от нее нападения. Только вот как найти его домик? Если просто идти поочередно в разные стороны от ее убежища, то скорее всего девушка никуда и не дойдет, сдаваясь под натиском ветра. А умирать в сугробе совсем не хотелось, как же это она будет выглядеть в глазах тех, кто найдет ее окоченевшее тело? Выглянув наружу, она попыталась хоть немного разглядеть, окружающие ее одинаковые коробы, обитые деревом. Вдали брезжил маленький огонек света, путь выйдет явно не быстрым, выматывая ее, но это был ее единственный шанс согреться и прийти в себя. Будет даже смешно, если это окажется забытый кем-то из бывших постояльцев не выключенный свет на крыльце. Натянув шапку посильнее на уши и шарф на нос, девушка с воинственным видом вышла из укрытия, надевая варежки и спеша в сторону возможного спасения. Пока она в раздумьях была в своем домике, сугробы успели вырасти, затрудняя ее движения и затормаживая ее шаг. Довольно быстро она устала, но понимала, что сдаваться она просто не имеет права, особенно когда огонек становился все ближе. Когда же она смогла добраться до хижины, то уже почти полностью выбилась из сил. Руки и ноги подрагивали, выдавая то, какими напряженными они были в этом нелегком пути. Вот она тянется к промерзлой поверхности, стуча и в надежде смотря на оконную раму, ожидая загорающегося там освещения, но все было тихо, и никто не отзывался на ее стук. С каждой секундой она все больше впадала в уныние, которое только сильнее расслабляло ее перенапряженное тело. Все же она так и останется здесь, замерзая возле так и не открывшейся двери. От усталости она просто садится на крыльцо, опираясь спиной о косяк. Только она могла так облажаться, а ее друг даже не узнает, что с ней произошло и больше не посмеется над неуклюжестью девушки. Глаза закрываются, а конечности становятся будто ватными, не желая слушать свою хозяйку. Она уже почти засыпает, когда дверь все же открывается, обдавая ее теплом, а неизвестный присаживается рядом с ней, проверяя дышит ли та, после в спешке затягивая в помещение. Пальцы у нее ледяные, почти обжигают его руки своим холодом, а до этого румяные щеки пугающе бледны. Легкая улыбка касается ее губ, когда она окончательно теряется в своем сознании, позволяя освобождать ее от обледенелой одежды. *** В нос ударил неприятный резкий запах, заставляя поморщиться и открыть глаза. Обстановка выглядела знакомо, но это и не удивительно, ведь все домики на этом горнолыжном курорте делались по одному шаблону. Где-то сбоку приятно потрескивали дрова, снедаемые безжалостным огнем и одаривая теплом невезучую девушку. Мягкие касания влажной ткани ко лбу дают понять, что она совершенно точно не одна в комнате. Неужели кто-то ее все-таки заметил и помог? Взгляд проясняется не сразу, слизистую немного щиплет от дыма, что проникает в комнату, не проходя полностью через дымоход. Рядом сидит блондин, строго глядя на свою гостью, хмурится своим мыслям и убирает челку, что мешается сейчас. Вроде и заботу проявляет, а вроде и не доволен тем, что кто-то нарушил его идиллию. Эва останавливает его руку, перехватывая своей, приподнимается на локтях, чтобы смотреть на незнакомца не с такой низкой позиции. Горло прочищает, готовясь спросить о происходящем, да вот только слова не сразу складываются в нужные фразы, то ли от волнения, то ли от растерянности. Мужчина красив, даже очень. Белый свитер с кремовым оттенком только больше оттеняет его бледную кожу, что наверняка никогда не знала загара, даже выглядит очень мягкой. Он молчалив, даже по лицу невозможно что-либо было прочесть, сплошная ходячая загадка. У него точно были причины остаться здесь совершенно одному, без компании на эти промозглые дни. - Можешь остаться здесь до утра, не просто же так ты бродила по улице. – голос мягкий, отличается от того, что она услышала ранее, а в глазах плещутся отражающиеся от камина огни. – Желаешь выпить что-нибудь для согрева? Я как раз перед тем, как ты ввалилась в мой домик, приготовил глинтвейн. Девушка краснеет от того, что ее появление описывают такими словами, будто она какой-то неуклюжий медведь. Она же не планировала подобного, не ожидала, что попадет в такую неловкую ситуацию. Но тем не менее благодарна, что мужчина не оставил ее на морозе, буквально спасая от возможной гибели. Еле заметный кивок, и блондин встает, направляясь в сторону кухни, откуда и правда исходит терпкий запах алкоголя с пряностями. Она до этого ни разу не пробовала этот напиток, но очень много слышала о нем от друзей, что любили холодными вечерами согреваться с его помощью. Она и сама не знала, почему раньше всегда отказывалась, а теперь готова принять от незнакомого человека что угодно, если это будет из его рук. Вполне возможно, тот просто дьявол во плоти, а она сейчас находится в какой-нибудь предсмертной проверке, куда же ее отправят после всего. Только вот касания его к себе она слишком явно ощущала, как и тепло его грубоватых пальцев, воображение так ярко не могло подкидывать ей все эти чувства. Да и беспокоило ее это взявшееся из ниоткуда необъяснимое доверие к тому, кого она видела лишь раз и то мельком. Может быть, влияло то, что он решил помочь ей, вряд ли после этого он планирует сделать что-то плохое. Чашка оказывается в ее руках, жидкость темно-красного цвета пускала пар в ее лицо, а палочка корицы плавала на поверхности вместе с гвоздикой кружа в танце. Кисти все меньше ощущались, как деревяшки, которыми невозможно сделать и самое простое движение, а в ногах началось легкое покалывание, словно те затекли от долгой неподвижности и не совсем удобной позы. Ее собеседник не отличался разговорчивостью, предпочитая молча отсиживаться на кресле поближе к огню, даже не глядя в сторону дивана, который оккупировала внезапная гостья. Это придавало атмосфере неловкости, которая уже почти физически чувствовалась. Каждое движение отдавалось шорохом, на которые хозяин дома даже не реагировал, будто уйдя в свои мысли. Эве хотелось хоть что-то сказать вслух, чтобы разрядить эту атмосферу и настроить мужчину на более благоприятную волну. Все-таки, его стоило поблагодарить за помощь, разузнать, как он оказался здесь совсем один и когда отбывает обратно. Хотя бы для того, чтобы окончательно успокоиться в том, что он такой же, как и она, обычный человек со своей жизнью. - Спасибо вам, я не ожидала, что такое может случиться со мной, хоть я и не очень удачливая. – пытается улыбнуться, получив все же внимание от незнакомца, что смотрит на нее удивленно, будто не ожидал, что та начнет говорить. – Меня Эва зовут, я здесь… Она замолкает, когда тот встает и просто выходит из комнаты, оставляя ее одну утопать в еще большей неловкости. Видимо, настолько он не хотел ни с кем разговаривать, раз даже не ответил ей ничего, уходя. Впрочем, ее мыслительный процесс прерывается, когда мужчина возвращается со свертком одежды, явно для сна и явно не ее размера. - Советую принять ванну и переодеться, если тебя волнует, заболеешь ты завтра или нет. – усаживается обратно на свое место, беря книгу в руки. – Глинтвейн можешь взять с собой и допить там, чтобы было эффективнее. Эва смаргивает, прижимая одной рукой к себе пижаму, а другой подносит чашку ко рту, делая достаточно большой глоток из кружки, совсем забыв, что жидкость горячая, да еще и алкогольная. Шипит, когда обжигает язык, но виду не подает, что ей больно, поднимаясь и по наитию находя ванную комнату. Все же с планировкой они вообще не заморачивались, размещая все абсолютно одинаково во всех домиках. Даже плитка такая же с непонятным цветочком, встречающимся через каждые тридцать сантиметров в незамысловатом узоре. Она и сама не понимала, зачем сидит здесь даже пока вода набирается, будто прячется от своего спасителя. Рассматривает баночки и бутылочки, что стоят на полках, отмечая, что у нее и то столько нет, а ведь она девушка. Какие-то масла, крема, неужели у того необходимость в таком количестве ухода? Схватив первый попавшийся гель, который оказывается с запахом граната, она с удовольствием скидывается все еще местами неприятно холодную одежду и забирается в ванну, чувствуя, как ее приятно окутывает горячая вода. Немного влаги выплескивается на пол, что сейчас абсолютно не имеет для нее значения. С бортика берется напиток, который согревает девушку изнутри, оседая тяжестью в желудке. Голова немного кружится, но это даже приятно. Тело становится каким-то невесомым и легким, а запах геля расслабляет еще больше, заставляя забыть обо всех тревогах. Возможно, не стоило использовать его, как пену для ванны, но незнакомец не говорил ей, что она может делать, а что нет. Сам молча отправил сюда, сам же и будет виноват в случае чего. Даже в этом случае у него остается еще много всяких других склянок. А девушке нужно расслабиться и прийти в себя после пережитого стресса. Когда релакс достигает того уровня, что глаза начинают смыкаться, Эва хлопает себя по щекам, пытаясь взбодриться. Стоит уже вылезать, к тому же вода уже не была той приятной температуры, когда хочется остаться в ней навсегда. Зеркало запотело, а дверь тихо скрипнула, но она все же это заметила, оборачиваясь и прикрываясь скорее инстинктивно. Никого рядом не оказывается и девушка списывает все на разыгравшееся воображение. Не станет же этот незнакомец подглядывать за ней, пока она моется. Выглядит вполне прилично, да и здесь все постояльцы оставляют свои документы, что гарантирует безопасность. К тому же, если бы он хотел ей навредить, сделал бы это сразу, а не отправлял мыться и не давал бы свою одежду, чтобы она могла в комфорте поспать. Пижамные штаны еле держатся на ее бедрах, а рубашка и вовсе свисает с плеч, открывая ее острые ключицы. Ведомая какой-то силой, она растирает пару капель масла, что стояло на полочке, между своими пальчиками и проводит ими после по своей шее, спускаясь в зону декольте. Пахнет неизвестной ей травой, но как-то приятно, словно бы дополняет запах геля, что был использован до этого. Волосы решает распустить, позволяя непослушным локонам рассыпаться, что придает ей даже какой-то соблазнительности. Может хоть так мужчина станет подобрее и начнет с ней разговаривать? Неизвестно еще, сможет ли она завтра сразу же отправиться к себе домой, учитывая прошедшую метель. Собеседник ей совсем не помешает, чтобы скрасить это время. Блондин сидит в комнате, все также держа книгу в руках, но уже прикрыв глаза, как если бы хотел дать им немного отдохнуть и не заметил, как вздремнул. Эва движется тихо, плавно, не выдавая себя ничем. Из чувства заботы, берется за обложку, чтобы отложить чтиво на столик, но это не остается незамеченным, и мужчина распахивает свои голубые глаза, упираясь взглядом в ее лицо. Рассматривает ее с интересом, скользит вниз, задерживаясь на открытых ключицах и довольно хмыкает, заставляя смутиться и покрыться румянцем. Девушка отдергивает свои руки от него, обхватывая себя за предплечья, делает шаг назад, чувствуя растерянность. Хотела ведь получить реакцию на себя и внимание его, что же в итоге так сконфуженно мнется, не зная на чем задержаться взглядом? - Я думаю, ты знаешь, где здесь спальня, поэтому провожать не буду. – внимание снова оказывается не на девушке, и она не уверена, радует это ее или огорчает. Вздыхает лишь слегка и уходит, желая поскорее провалиться в сон, чтобы больше не чувствовать эти противоречивые чувства. То она думает, что он маньяк, то сама готова его соблазнить, приманивая своим телом и действиями. Кусает губу, хмурясь и комкая низ рубашки, чтобы хоть как-то унять свою нервозность. В проеме двери еще раз оборачивается на мужчину, задерживается и ждет непонятно чего, мысленно просит, чтобы обернулся и взглянул. А он будто слышит, о чем та думает, глядит на нее нечитаемо, руки его напрягаются, она это по кистям видит, что чуть сильнее сжимают книгу. Несколько мгновений и тот отбрасывает томик каких-то стихов в сторону, подрываясь в ее сторону. Это вынуждает вздрогнуть, почувствовать испуг на доли секунды, но только пока тот не подходит к девушке, обхватывая ее лицо ладонями и чувственно целуя. Подталкивает ее в комнату, не заботясь о том, чтобы закрыться, радуясь, что они остались здесь совершенно одни. Эва тянется к его плечам, кладя на них руки и цепляясь за его свитер. Кровь сильнее разгоняет выпитый алкоголь, делая ее смелее в этот момент и раскрепощеннее. Поэтому она сама спешит расстегнуть маленькие пуговички на мужской сорочке, что скрывает сейчас ее тело от незнакомца. Тот стягивает с себя джемпер, показывая идеальное телосложение, над которым тот наверняка работал не один день в зале. Кожа оказывается очень мягкой и бархатной на ощупь, баночки в ванной уже не кажутся Эве глупостью. Она не спешит снимать с себя рубашку, позволяя мужчине глазами исследовать открывшиеся участки. Он, как завороженный, касается пальцами ее грудной клетки, ведя вдоль ткани, что скрывает самое сокровенное. Не торопится, растягивает удовольствие по максимуму, наслаждаясь видом. Он уже и не жалеет, что решил помочь этой непутевой, впустить ее к себе, а не отправить в свой домик, как только придет в себя. Глаза у нее блестят, больше не выглядит она, как невинная и скромная девушка, коей была пару мгновений назад. Дразнит его, цепляя резинку штанов на себе и немного оттягивая, коготками своими чуть надавливает, ведет вдоль талии. Длится все не более минуты, но для него это все как в замедленной съемке, а он резко включает перемотку, вновь целуя и получая стон удовольствия в ответ. Губы исследуют ее шею, на которой понемногу расцветают бутоны красные, что завтра распустятся в цветы лиловых засосов. Грудь девушки сжимает одной рукой, большим пальцем играясь с горошиной соска, пока та млеет и тает в его руках, явно наслаждаясь тем, что тот дает ей. Терпелива, не торопит, не просит большего, позволяя вести. Вторая же рука проникает под резинку белья, пальцы ловко находят чувствительное местечко, надавливая немного и массируя. Это вызывает хныканье со стороны Эвы, которой слишком мало таких действий, и она пытается двигаться навстречу подушечкам, проезжаясь своими сочащимися влагой складочками по ним. Слышится сдавленный рык от мужчины, который не очень доволен, что та не подчиняется ему. Незнакомец разворачивает девушку спиной к себе, стягивая рубашку и прижимая к себе, грубо стискивает ее грудь обеими ладонями, потирается уже ощутимым возбуждением о ее ягодицы. Подобные фрикции лишь заставляют ее сильнее выпятить попу и уже самостоятельно начать тереться о партнера. Его грубость сейчас заводит, хочется больше, сильнее, чтобы до искр из глаз, чтобы ходить на следующий день получалось с трудом. И он не оставляет свою гостью без внимания, вновь запуская руку в ее трусики, вводит в нее сразу два пальца, вырывая крик из ее рта. Массирует ее изнутри, не прекращая толкаться сзади, сводит с ума, развращает окончательно и бесповоротно. Ведомая известной только ей силой, она освобождается из его объятий, выскальзывает из рук, поворачивается к нему лицом и опускается на колени, стягивая его штаны с боксерами. Член сочится смазкой, призывая уделить ему внимание, что она и делает, обхватывая его своей ручкой и ведя язычком вдоль ствола. Ладонь ложится ей на затылок, когда она обхватывает плоть руками, мужчина немного давит, чтобы Эва взяла глубже, а та и не сопротивляется, расслабляя горло и позволяя головке коснуться стенки. Еще никогда она так сильно не хотела сделать кому-то минет, предпочитая получить удовольствие первой. Мужчины чаще всего и не заботились о том, чтобы ей было хорошо, делали свое дело и уходили, получив разрядку. После пары неудавшихся опытов, она стала ставить себя и свое удовлетворение на первое место, отказывая в ласках. Но этот незнакомец перевернул ее мир с ног на голову, почему-то она была уверена, что тот не оставит ее без внимания, даст ей наконец почувствовать себя желанной в приятном смысле. Она не успевает опомниться, когда сильные руки подхватывают ее под подмышки, и тянут вверх. Ее одаривают поцелуем, прежде чем опрокинуть на стоящую рядом кровать и стянуть с той остатки одежды. Эва делает лишь пару вдохов, после задыхаясь от ощущения языка на своей вульве, что пульсировала и активно выделяла соки. Блондин не просто ублажал ее, он буквально пытался выпить ее всю без остатка, врываясь в нее, пальцы помогали ему доводить ее до исступления. Даже если он после этого все же решит ее убить, Эвтида будет совсем не против умереть от таких умелых рук. Мужчина не давал ей и на секунду прийти в себя, заставляя стонать и кричать до охрипшего горла. Прохладный воздух лизнул ее горячее лоно, но уже в следующее мгновение у входа оказалась горячая плоть, что медленно давила миллиметр за миллиметром проникая внутрь. Это был единственный момент, когда он был осторожен, позволяя привыкнуть к нему, к его размеру и тому, что он в ней. Почти сразу же он взял бешеный темп, каждый раз со звучным шлепком ударяясь о ягодицы Эвы. Горло оказалось в кольце его рук, которые вынуждали выгнуться ему навстречу. Глаза слезились от невозможности нормально вдохнуть, но это нравилось девушке, контраст удовольствия и боли, что смешивались в один дурманящий коктейль страсти. Несмотря на резкие и быстрые толчки, она не испытывала дискомфорта, не боялась незнакомца и хотела еще. Она уже мало понимала, где она, сколько времени, как давно длится эта сладкая пытка. Сил оставалось все меньше, а внизу живота уже собирался узел, готовый вот-вот порваться от излишнего напряжения, окуная ее в пучину оргазма. А мужчина будто чувствовал это, каким-то магическим образом предугадывая, чего хочет девушка в следующую секунду. Потому он вышел из нее, доводя себя и ее руками. Смуглая кожа оказывается окроплена белесыми брызгами семени, лаская слух Эвы низким стоном от полученного экстаза. Ее тело дрожит, а ноги немного немеют от приятного напряжения и отказываются нести свою хозяйку в сторону ванной, чтобы смыть с себя пот и последствия их всплеска. Сквозь накатывающую сонливость она чувствует сильные руки, что поднимают ее и уносят в ванную, с нежностью и осторожностью омывая и поглаживая расслабленное тело. Улыбка сама окрашивает ее лицо, а тонкие пальчики путаются в чужих мягких волосах, ероша их, под недовольное бурчание. Она ведь даже так и не спросила его имя. Мягкость постели радушно принимает ее в свои объятия, но девушке все равно кажется, что что-то не так, лежит неудобно, откуда-то поддувает, а одеяло неприятно сбивается в ногах. Ее ворочающуюся тушку прижимает к себе горячее мужское тело, и все сразу становится не таким уж и значимым, когда уже знакомый аромат граната и мирта окутывает ее, проникая в самую глубь ее сознания. За окном наконец-то перестает идти снег, мороз на стекле оставил свою роспись, которая напоминала о чем-то далеком из детства. Тлеющие дрова в камине немного шипели, создавая белый шум, за которым все остальные шорохи уже не замечались. Поглаживания по голове дарили состояние уюта и покоя, превращая ее дыхание в тихое сопение. Теперь то уж Ливий точно не будет смеяться над ней, когда узнает, какой же умопомрачительный секс был в ее отпуске, о позорных падениях и недоразумениях она предпочтет умолчать. Ведь даже несмотря на свою грациозность она оказалась достаточно сексуальной в глазах блондина, чтобы тот занялся с ней сексом, а после вновь озаботился ее состоянием, не оставляя просто так спать голышом в его кровати. - Где же ты была неделю назад, когда я только сюда приехал… – тихий шепот с усмешкой на выдохе заставляет колыхнуться ее прядки волос. – Приятно познакомиться, Эва… Продолжение она уже не слышит, окончательно проваливаясь в сон, но утром она еще раз спросит об имени своего неожиданного соседа на этот вечер и ночь, что так скрасил ее одиночество. Возможно, они разбегутся в разные города и больше никогда не увидят друг друга, а может быть это окажется началом новой истории, разделенной на двоих, окутанной запахом пряностей и горячего вина с сахаром. А может…