0.1%

      Ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах они не должны быть вместе. Об этом говорится в «Договоре о будущем вступлении в родственнодушевный союз с Лицом, выбранным для Подписанта системой СЛМТ-2112».       Регина встряхивает головой. Как только выйдет отсюда, сразу же залипнет на видео с попками корги. Иначе произойдет перегруз системы, и годам к тридцати она превратится в такую же замученную тетку, как консультант Центра союзов и антисоюзов, сидящая напротив.       А после сотого просмотренного шортса Регина позволит себе разреветься.       Консультант нетерпеливо постукивает пальцем по столу.       — Вы наконец ознакомились с документом?       — Еще пару минут...       — Предупреждаю: через полчаса наша сессия будет окончена. А ведь впереди еще ваши вопросы. По статистике Центра, блок вопросов занимает не меньше сорока минут, так что настоятельно рекомендую ускоряться.       «Да жрать ты хочешь, а не правилам своим следовать», — с раздражением думает Регина. Как раз через полчаса в Центре начинается обед, и ни цунами, ни землетрясение не оторвет сотрудников от контейнеров с гречкой и куриными голенями. Ее бы не оторвало из любви почревоугодствовать, этих же — из вредности и не поддающейся никакой логике эрекции на протоколы и регламенты. 80% коллег, с которыми Регина работает в офисе, именно такие. Особенно начальник Марис Карасыш, в чьем мозге сына маминой подруги вмещается все мерзейшее этих душных процентов.       И отвратителен он настолько, что как-то смог очутиться в первой части ее документа на строке «Родственнодушевное лицо, выбранное системой СЛМТ-2112 как наиболее подходящее Подписанту».       — Я готова.       — Ваши вопросы?       Их слишком много.       — Вы уверены, что здесь нет никакой ошибки?       Женщина закатывает глаза к потолку. Люстра у них и впрямь интересная. Того и гляди упадет висюльками на голову.       — Некоторая вероятность ошибки значилась за системой СЛМТ-2106. В 2108 году почти все недочеты были исправлены. В версии 2112 точность составляет уже целых 99.9%. Госпожа Карпова, система СЛМТ-2112 просто не может ошибиться.       — И все же 99.9% — не 100%. Одна десятая процента. Мы же не будем делать вид, что шанса на ошибку не существует.       — Но его не существует, — жестко отвечает консультант. — Мы не берем в расчет этот ноль-точка-один, настолько отклонение незначительно. Уверяю вас: над системой СЛМТ трудятся лучшие умы нашей страны и всей планеты. Ее создатель — настоящий гений, чья скромность скрывает его от ужасов медийной публичности, благодаря чему он может сосредоточиться на стабильном улучшении качества системы. Если в этом мире и есть что-то, близкое к идеалу, то это СЛМТ-2112.       — Однако, — настырно продолжает Регина, — разве можно игнорировать цифры? Математика и все такое… Скажем, нельзя, например, случайно перепутать местами соулмейта и антисоулмейта? Ведь технические ошибки встречаются везде.       — Девушка, придерживайтесь общепринятой терминологии, — фыркает консультант, — подходящее родственнодушевное лицо, или ПРЛД, и неподходящее родственнодушевное лицо, оно же НПРЛД. Своих сленговых соулмейтов оставьте где-нибудь на Северном полюсе. И отвечаю на ваш вопрос: не может. Даже в технической части.       — Ну а люди? Вы же проверяете документы перед общением с подписантами? И после анализа разве не вы вносите данные в программу?       — Вот уже сорок лет мы в Центре не занимаемся мануальным внесением данных. Все процессы давно автоматизированы.       Регина переворачивает первую часть документа текстом вниз, скрывая от глаз всяких марисов и тем более карасышей. Берет в руки второй блок, долистывает до последней страницы и проводит пальцем по «Родственнодушевному лицу, выбранному системой СЛМТ-2112 как наиболее неподходящее Подписанту». Она до сих пор не понимает, из-за чего больше расстроена: из-за Мариса или него, всегда утешения, а сейчас боли в груди.       — А как же недавний сбой PurrrpleChat? Несколько дней платформа обрывала все аудио- и видео-звонки, из-за чего, и вы точно об этом слышали, сорвалась сделка века: Экс Эш Эй-12 Маск и Престон Безос так и не договорились, что отправлять в экспедицию на планету Кеплер: тюбики с банановым или клубничным десертом. А оба — старики. Просто так друг к другу в гости не наведаются. Выход? Онлайн. Но дал ли этот выход Пур? — просто так сдаваться Регина не собирается. — Нет.       Женщина окидывает Регину внимательным, не таким как раньше, взглядом.       — Госпожа Карпова, — голос становится тише, — в вашем праве раз в год отправлять прошение о повторном анализе. Прошения удовлетворяют редко, но все же порой это случается. Лишь в паре случаев менялось ПРДЛ. Но, услышьте меня, НПРДЛ всегда остается прежним. Я просто вас не понимаю, — а Регина не понимает, как ее раскусили, — вам дается потрясающий шанс прожить жизнь с идеально подходящим человеком. Вы же знаете, насколько опасен для людей контакт с их НПРДЛ. Это может разрушить вашу жизнь. Вот вам случай месячной давности: один дурак женился на НПРДЛ, и у него нашли опасное заболевание. А неделю назад другое НПРДЛ убил ее сожитель. Связь с НПРДЛ — это буквально кирпич, который может прилететь вам по голове в любой момент жизни. Вас всегда будет поджидать опасность.       После кирпичей по голове Регина подписывает «Договор», отпускает женщину к ее пасте с грибами и вырывается из лап Центра. Корги не помогут. Нужна тяжелая артиллерия.       Шоппинг.       И затем кофе.                     Часа через два Регина подходит к кассе с нежно-розовым платьем в руках. Обычно она подбирает более яркие образы, но этот воздушный, словно творожок из рекламы, наряд влюбляет ее в себя раз и навсегда. Он не заставит работать сверхурочно, не ударит вездесущим кирпичом. И уже приносит пользу: Регина почти не думает о Марисе и о нем. Да и на плач пробирает только три раза.       Ну а теперь — кофе.       У Регины когда-то были подруги, но все разъехались по другим городам и странам. Одна со своим пуделем пару лет назад и вовсе улетела на Марс. Вай-фай там просто отвратный. Единственный близкий человек, мама, сейчас на модной выставке в Париже. Регина не станет звонить и жаловаться ей на жизнь: маме, как и обычно, сейчас не до нее. Подругам тоже. Разные пути-дороги. Уж это Регина понимает куда лучше айтишных выкрутасов Даниела Рыбакяна. Недаром он метит в технические директора их фирмы. Вот будет на одном уровне с Марисом — даст ему протоколом по базам данных.       Даниел.       За 6 букв терапевтический эффект от платья испаряется.       Почему даже здесь, у прилавка кофейного островка, она думает о нем, видит перед собой его серые глаза? Регина даже может сосчитать, сколько их обрамляет ресниц. Одна, две…       — Какие люди! А я думал, ты не пережила пятничный разнос от Мариса.       Тринадцать, двадцать один, опять двадцать пять. Даниел одаряет ее широкой улыбкой.       И как только он мог стать ее «неподходящим лицом»?       — Сам знаешь: пережила и стала жить дальше. И тем же вечером закидала тебя мемами с капибарами столетней давности.       Лукавый блеск в глазах.       — Между прочим, — она знает эту интонацию: сейчас начнется шоу пародий на Мариса Карасыша, — девяностолетней давности! Попрошу учесть данный факт, — Даниел поправляет воображаемые очки, — и внести в протокол собрания.       — Мне и так сегодня хватило, перестань! — Регина шутливо закрывает уши руками. Она смеется, но закашливается и задевает спиной банки со сладостями.       Начинается это.       — Ладно-ладно, — улыбка Даниела становится еще ярче. — Ты уже сделала заказ? Нет? Тогда разреши тебя угостить. И не надо вот этого возмущенного взгляда. Припаси его для девицы, которая придет на корпоратив в том же платье, что и ты. Девушка, — обращается он к баристе, — будьте добры один флэт-уайт и двойной эспрессо. Его приготовьте, пожалуйста, первым.       — Мое платье, — Регина приподнимает крафтовый пакет, — прямо как и я, единственное и неповторимое. А за эспрессо спасибо. Рада, что ты помнишь.       — Ну, — Даниел подает ей стаканчик с напитком, — это было тяжело… И все же за пять лет нашего общения, учитывая, что каждый день мы вместе ходим за кофе и лишь два раза ты брала капучино вместо двойного эспрессо, я смог это запомнить.       — Хвалю, — говорит Регина, отпивая эспрессо.       — И да, ты единственная и неповторимая.       Сейчас она счастлива. Рядом Даниел, ее любимый, пускай он об этом не знает и не должен знать; а в руках — потрясающий двойной эспрессо. Все-таки никто не может приготовить настолько же вкусный и ароматный кофе, как живой человек. Она переводит взгляд через островок: робот-гуманоид готовит кофе на песке. Регина хочет сказать об этом Даниелу. Открывает рот, и глоток эспрессо попадает не в то горло.       — Ты в порядке? — Даниел обеспокоенно кладет руку на ее плечо, когда приступ стихает. — Тебе купить воды? А то до сих пор поперхиваешься.       — Не надо…       — Пробейте еще воду. Любую негазированную. Возьми, — одной рукой держа флэт-уайт, другой передает Регине бутылку, — на всякий случай. Ты что, помирать собралась? А как же твоя цель выйти замуж за правнука Леонардо Ди Каприо?       — Я просто сказала, что Донателло симпатичный! Четыре года назад! Ты это всю жизнь будешь мне припоминать?       — И даже дольше!       В его глазах отражается розовый неон от соседней вывески. Теперь это станет ее мечтой — маленькой, спрятанный в сундук, ключ от которого никто никогда не найдет. Мечта о том, чтобы это и впрямь длилось до конца жизни.       И «даже дольше».              Вечером ее 99-й iPhone верещит сигналом тревоги. Такой рингтон установлен лишь на один контакт.        — Добрый вечер, Марис Робертович.       Ей отвечает голос, хорошо поставленный. Словно Пизанская башня, которую в начале столетия архитекторы и геотехники расположили строго вертикально.       — Добрый, Регина… Прошу прощения за звонок в нерабочее время. Хотя уверен, что сейчас ты наверняка занимаешься нашим проектом.       Говорит он в своем стиле, но с дрожью в голосе.       Регину накрывает тревога. Он знает.       — Не знаю, с чего начать… Что ж, пожалуй, с самого главного. Сегодня я был в Центре союзов и антисоюзов, где мне вручили «Документ». И выяснилось, что мое ПРДЛ — это ты.       Регина замирает.       — Мне неловко говорить о таких вещах… Я давно испытываю к тебе сильные чувства, потому искренне благодарен судьбе, что она сделала тебя моим ПРДЛ.       В голове невольно всплывают несколько сцен из офиса: как в энный раз начальник оставляет ее дорабатывать сверхурочно; как кричит на нее, потому что объективно достойно выполненная работа не резонирует с его идеалами. И все это — любовь?       — Вы хотели сказать: «системе», — кусает губы со злости Регина.       — Да-да. Рад, что ты меня понимаешь. Наверно, поэтому система и свела нас, раз мы так похожи. И все же… Обстоятельства сложились таким невероятным образом, что даже мне хочется сказать: сюда вмешалась сама судьба.       Обычно, стоит ей пообщаться с Марисом хотя бы пару минут, начинают ныть лоб и виски. Сейчас же голова просто раскалывается.       — Думаю, нам нужно все обсудить… Предлагаю сходить в «Розу ветров». Ты просто обязана попробовать их салат с запеченным камамбером и черной икрой.       Регине все равно на камамберы, черную икру, розы, пускай и ветров.       Но…       Кое в чем Марис прав.       Регине действительно стоит дать их союзу шанс. Выбора-то у нее нет. И лучше принять этот факт раньше, чем сердце окончательно спрячется за покрывшими его стенами крови.       После выдачи документов система СЛМТ каждые три года проверяет, как там у «подходящих» дела. И если не очень, возникают вопросы. Схватив пуделя под мышку, подруга сбежала на Марс именно поэтому. Ей повезло больше, чем их общему знакомому с Луны: того поймали всего за два месяца и доставили прямиком к ПРДЛ.       Да и вдруг окажется, что на самом деле Марис неплохой человек?       — Предлагаю в эту среду. Я распланировал неделю так, что в среду у меня есть сорокаминутный блок на личное время. Как раз все обговорим.       — То есть вы, — злость сковывает горло, — предлагаете за сорок минут обсудить всю нашу дальнейшую жизнь?       — Уверен, нам хватит и тридцати пяти, — невозмутимо отвечает Марис.       Они прощаются и кладут трубку.       Регина бросает подушку с дивана на пол. Кричит так, что в глотке появляется привкус крови.       Марис приходит в ресторан в дорогом смокинге, отодвигает для нее стул и первые несколько минут ведет себя как джентльмен.       Однако затем он раскрывает рот.       Марис рассказывает, как весь последний год барахлит индекс Доу Джонса. Кивая, Регина делает вид, что понимает, о чем он. А сама тихонько поглядывает на пляшущий снег за окном.       Лет ит сноу, Лет ит доу.       Затем переводит взгляд на голографическое меню и сглатывает. Местные цены — полный пэ. Но Марис ничего не говорит о разделении счета, значит, платит он?       Регина заказывает хваленый салат с черной икрой, клубничный десерт, усыпанный золотой пыльцой, и коктейль «Тайна Подрика Пейна раскрыта».       После разговоров об экономике следуют политика, философия и искусство.       На политике она начинает считать количество икринок в салате.       На философии Регина признает: ей просто скучно. Салат с десертом и коктейлем замечательные, но, когда все съедено, Регина не знает, куда себя деть. Правда в том, что ее хобби — покупать шмотки в магазинах и тестировать масочки для лица, а не разбираться в тонких и тяжелых материях.       Может, тема культуры пойдет? Но и здесь мимо. На каждый рассказ Регины о любимом фильме или книге, Марис говорит, какая это чушь.       — «Гарри Поттер»! — внезапно вскрикивает Регина. Вот она, тема, объединяющая всех людей что в XXI веке, что в XXII.       Или не всех.       — Иррациональная чушь, — фыркает Марис. Регина понуро опускает плечи. — Какая магия? Вместо того, чтобы рассказать добротную историю, где готовят к реальным жизненным трудностям, автор варит читателя в котле с волшебством. Такая наивность. Но автор женщина — что с нее взять?       Оттирая с запястья остатки золотой пыльцы, Регина понимает, что будущее ей уготовано веселое.       Она решает перейти на «ты».       — А что тебе нравится? — не сдается Регина. — Какой у тебя любимый цвет? У меня голубой.       — Голубой? Как непрактично. Черный, и ничего кроме.       — А что скажешь о погоде за окном? Правда — романтика?       — Ничего подобного. Ненавижу ездить за рулем в снег. К тому же холод собачий.       — А весна тебе как?       — Сплошные дожди и грязь.       — Лето?       — Слишком жарко.       — Осень? Все такое золотое…       — Хуже весны в сто раз.       Ей хочется сбежать. Что забавно: Регина хоть как-то пытается узнать Мариса, а он, заявивший о своих чувствах, бросается в нее сплошными не нравится да не люблю и за весь вечер задает ей только один вопрос.       — Как ты будешь оплачивать свою часть заказа?       Не отрывая взгляда от кэш-холдера с чеком, Марис достает из кармана смартфон и подсчитывает на калькуляторе, сколько Регина должна.       У нее пропадает дар речи.       — В смысле?       — В смысле — картой, наличными, электронной валютой? — спокойно отвечает Марис.       — А почему, — с тихой злостью спрашивает Регина, — ты заранее не предупредил, что счет раздельный?       Марис неподдельно удивлен.       — Разве это не очевидно?       — Для меня — нет, — парирует Регина. — Об этом надо сразу говорить, особенно если мы идем в такое место. Тем более ты приглашающая сторона. Она обычно и платит.       — Я много раз бывал на свиданиях, и счет всегда был раздельным. Конечно, это были женщины не твоего круга… Так уж и быть, — он снисходительно смеется, — закрою глаза на твое недовольство. Слишком ты сегодня красивая. Плюс ты не знаешь, как все устроено у людей. Просто скажи мне: наличка, карта, электронка?       — Не подумай, что я давлю на жалость… Но сегодняшний ужин обойдется мне в ползарплаты. А ты знаешь, сколько я зарабатываю. Так что, раз не собираешься платить за спутницу, мог бы предложить варианты и подешевле.       — Ты должна понимать, — говорит Марис, — что рестораны уровнем ниже я не посещаю. Поэтому тебе придется оптимизировать свой бюджет, чтобы вопросов больше не возникало.       Регина с раздражением кидает купюры на стол. Марис пересчитывает их несколько раз, кивает, мол, все сходится, и кладет в кэш-холдер.       — Что ж, — заключает Марис, когда официант уносит деньги прочь, — должен признать, что, не считая маленького недоразумения, вечер прошел великолепно. Уверен, ты такого же мнения.       Покидая ресторан с натянутой улыбкой, Регина соглашается.       И сталкивается в дверях с сестрой Даниела.       И, да, им самим.       Даниел непонимающе переводит взгляд с Регины на Мариса, чья рука у нее на спине. Затем поджимает губы и заходит с сестрой внутрь, не здороваясь.                     Даниел избегает ее больше недели. В понедельник Регину выручает нехватка свободных столов в офисном кафе, и ему приходится поставить поднос напротив ее болоньезе.       Она двигает к нему первую часть «Договора».       Нарочито-равнодушный, Даниел начинает изучать бумаги, и лист за листом во взгляде появляются недоумение, злость. На последней странице — сострадание.       Наконец Регина говорит:       — Привет.       Сначала Даниел долго извиняется. «На той неделе было столько работы…»       Грустно посмеиваясь, Регина делает вид, что верит.       А затем она слышит от того самого Даниела, который имеет тему «Марис» во всех позах из «Юморсутры», следующее:       — Если подумать, Марис — неплохой мужик. Да, он лютый работофил, придирается ко всему и, будем честны, порой переходит все границы… Но он надежный. Я не раз слышал, как он говорил, что хочет семью, детей. Это ведь и твоя мечта. Думаю, в семье он проявит свои лучшие качества.       А теперь Даниел делает вид, что верит в свои слова. Но Регина понимает: за них нужно цепляться.       В голове горит, и она меняет тему.       — Слышал про нашего президента? Говорят, он расстался со своей девушкой. Ну, с той, которая прима-балерина. Может быть, она оказалась его НПРДЛ?       — Наверно, он не написал оду ее фуэте. Вы, женщины, постоянно на такое обижаетесь.       Она смеется, и на душе становится легче.       Даниел, один из тех, кто входит в 20% нормальных и адекватных коллег, если не людей в целом, снова рядом.       К жару в голове присоединятся пульсирующая боль.              На новогодний корпоратив они приезжают вместе. Марис, облаченный в изысканную тройку, помогает выбраться из машины Регине, словно прилетевшей из сказки фее. Так она красива в воздушном розовом платье. С юбки точно капает волшебная роса, а верх переливается огоньками зажженных волшебных палочек.       Со стороны их можно принять за идеальную пару. До тех пор, пока Марис не говорит:       — Чудно выглядишь. Но в следующий раз, будь добра, не надевай розовое. Ты похожа на легкомысленную свинку.       Он представляет ее своему начальству. Ради приличия с ней здороваются, даже перекидываются парой шуток. Затем Марис облизывает боссов цифрами и комплиментами. Ему обещают приятный бонус в конце квартала.       Почти до самого конца вечера ни начальство Мариса, ни он сам с ней, простой смертной, не разговаривают.       Для Регины это вторая хорошая новость за сегодня. Первое, что радует, — то, как она выглядит в платье. Однако ремарки Мариса заколачивают в гробу весь восторг.       — Корень из 196?       Она улыбается. Третья хорошая новость.       — 14. И не пытайся. Я в таких штуках шарю.       — Ах так? — смеется Даниел, что-то быстро забивая в поисковой строке на iPhone 101, который мало чем отличается от новинки 2112 года, 104-й модели. Показывает ей экран. — Ну-ка найди мне общее решение линейного дифференциального уравнения первого порядка…       — Засунь свои уравнения себе между булок!       Они обсуждают рабочие моменты, очередной перезапуск «Звездных войн» и заглохший роман президента с балериной. Приходят к выводу, что Марис утомил криками о сроках, ведь все идет по плану; что Малькольм Джордж Лукас снял достойный фильм; что дело, вероятно, и впрямь в СЛМТ.       И Регина вспоминает о Марисе.       — Как считаешь, мне идет это платье?       Даниел окидывает ее восхищенным взглядом. Только не говорите, что у них все взаимно…       — Ты бы великолепно смотрелась и в биоразлагаемом мешке для мусора. Хотя к черту его. Такие штуки на свалках метан выделяют. Но не в этом суть. А в том, что плевать, кто там что считает. Важно, что ты думаешь.       К ее щекам подбегает горячий румянец.       Уже четыре новости.       — Он что-то сказал тебе? — догадывается Даниел.       — Просто провожу общественный опрос, — лжет Регина. — Наберется 70% ценителей розового, и я буду ходить в нем целый год.       — Тогда на Хэллоуин ты обязана надеть костюм хрюшки в балетной пачке.       Регина заливисто хохочет.       Ни разу за вечер она не спотыкается, не бьется обо что-то, не царапается. Неужели Регина нагнула принцип несочетаемости НПРДЛ, и теперь она, а не какая-то программка, будет решать, как ей жить?       На четвертой все хорошие новости за день заканчиваются.       Поскользнувшись на разлитом шардоне, робот-официант, обслуживающий гостей неподалеку, врезается в Регину и ударяет подносом по голове.       Звон разбивающихся бокалов. По полу плывут креветки.       Ее крик.       — Регина!!!       Имя слышно из двух мест сразу.       Первым к ней мчится испуганный Даниел. Вторым подбегает разъяренный Марис и больно хватает ее за руку.       — Ты с ума сошла?! Что ты здесь устроила? Свинья неуклюжая!       — Это вы сошли с ума! — взрывается Даниел, вытаскивая руку Регины из захвата. — Такое может произойти с любым, даже с вами! Регина виновата, что официант, — Даниел помогает роботу подняться, — поскользнулся? Бред!       Лицо Мариса белеет. Он подрывается к роботу. Внимательно осматривает с ног до головы. Бережно проводит ладонью по железному лицу, вглядываясь, нет ли царапин. Марис боится не за нее, а за работа. Вот, что нужно знать о его приоритетах.       К ним подлетает администратор. Спрашивает, все ли в порядке. Марис отвечает слезными извинениями за нерасторопность Регины.       — Послушайте: в этом нет ничего страшного. Такое происходит чуть ли не на каждом мероприятии. И если кому и извиняться, то только нам: вовремя не убрали с пола, вот наш железяк и устроил переполох. Вы лучше скажите, — обращается администратор к Регине, — с вами-то все в порядке? Вам нужна медицинская помощь? Здесь неподалеку клиника, мой помощник может отвезти вас. Нам очень жаль, что так произошло.       Пока Регина думает, проигнорировать боль и головокружение или все же перестраховаться, Марис делает выбор за нее.       — У нее все в порядке! — кричит Марис и ровно через секунду обращается к администратору ласковым, почти нежным, голоском. — Эрик Зиновьевич, мне так жаль… Может быть, мы как-то договоримся? Понимаю, вам нанесли большой ущерб…       Один из таких ущербов Регина протыкает каблуком. Кажется, креветку с муссом.       — Ничего вы нам не должны, — даже администратор не понимает, почему Марис так себя ведет. — Лучше на девушку посмотрите: ей бы на сотрясение провериться…       — Там трястись нечему, — начинает Марис, но его отталкивает Даниел, аккуратно взяв Регину под руку.       — Довезете нас до клиники? — нетерпеливо спрашивает Даниел.       Вскоре он усаживает Регину в автомобиль, и всю дорогу ее разрывает от слез.       Когда ей вручают снимок и травматолог говорит, что все хорошо и нечего плакать по пустякам, Даниел заказывает такси и отвозит Регину домой. Он придерживает ее за плечи и помогает успокоиться.       В день корпоратива с хорошими новостями покончено. Но наступает новый, и по груди Регины снова расползаются веточки счастья с листьями радости. Всю ночь Даниел гладит ее по голове и говорит, что все будет хорошо.       — Обещаю. Иначе и быть не может.              И это правда — в части обещаний Даниела. Держит он слово всегда.       Но с ней, Региной, иначе будет. За ту, плевать, что зимнюю, главное что такую теплую ночь она расплачивается здоровьем. На выходных ее накрывает температура под сорок, жесточайший озноб, сильная слабость и кашель до рвоты.       Она планировала поработать над проектом фирмы, съесть клубничное мороженое и начать смотреть шестой сезон «Эйфории». Теперь же боится помереть на ковре в зале.       Сейчас главное — сбить температуру.       И с этим пунктом проблема. В домашней аптечке Регина не находит ни одного пакетика жаропонижающего. Должно быть, мама забрала все в поездку. Хоть бы предупредила…       До аптеки не дойдет. Попытка провалена. С надетым на локоть свитер Регина качается от нахлынувшей слабости и падает на ковер.       Взгляд падает на лежащий рядом смартфон. Она открывает кучу приложений с доставкой лекарств. Но самое раннее время доставки — утро завтрашнего дня.       Накануне они с Марисом мирятся. Чтобы снова не терпеть взгляд, полный махрового презрения, Регине приходится извиниться. За что и нужно ли это вообще — вопрос другой. Зато теперь Марис не воротит от нее нос. И очень вовремя. Регина надеется, что он сможет привезти лекарства.        Она звонит ему первый, второй, шестой раз. Сначала каждые пять, затем десять минут. Трубку не берут.       Затем Регина шлет кучу сообщений. О том, что заболела и не стоит на ногах, что нужно жаропонижающее и не мог бы Марис его привезти, а она все оплатит. Что, возможно, не успеет завершить проект в срок и ей потребуется еще пара дней.       Рядом с сообщениями в PurrrpleChat галочки так и не загораются фиолетовым.       Ее хватает на два часа, еще тридцать звонков и сотню сообщений. Регине становится хуже, и она прибегает к плану B. Который в глубине души всегда A.       Регина набирает Даниелу. Трубку поднимают через три гудка.       — Понял тебя, — отвечает Даниел на просьбу о помощи. — Скоро буду.       На всякий случай Регина открывает входную дверь изнутри: вдруг, когда придет Даниел, она не сможет встать с постели. Однако удушающий кашель заставляет помчаться в ванную. Ее вот-вот вырвет, настолько кашель силен.       Добежать до туалета Регина не успевает. В тот момент, когда Даниел открывает входную дверь, ее выворачивает наизнанку прямо на ковер в гостиной. Горя от знобящего жара и смущения, она кричит Даниелу, чтобы тот выметался.       — Женщина, — ворчит Даниел, раздеваясь и проходя в комнату с двумя огромными пакетами. В одном лежат лекарства, в другом — еда в контейнерах и продукты. — Я первый раз рвоту, что ли, вижу? Или не знаю, что такое кашель? Пойдем.       Он усаживает Регину за кухонный стол, трогает лоб. Ставит перед ней контейнер с куриной лапшой и требует, чтобы она съела все до последнего кусочка моркови.       — Ты извини, что еда покупная, — говорит Даниел, выкладывая из пакета коробки с лекарствами. — Времени на раскачку не было. Поешь суп. Честное слово, в «Ёрше-борще» готовят просто обалденно. Кстати, это любимое кафе президента. Говорят, на первой свидание он привел свою балерину именно туда.       Как курица-наседка, Даниел следит, чтобы Регина поела и выпила все лекарства. Он укладывает ее в постель, ставя на прикроватной тумбочке бутылку с водой, и грозит страшной карой, если ее не опустошат.       — Приведу своего котяру Леонарда, и он сделает тебе кусь!       Аргумент серьезный. Пока Регина пьет воду, Даниел чистит ковер и говорит о снежной погоде, «дочке» «Ёрша-борща» — «Котлете с приветом», о том, что, по слухам, президента заметили с пуантами в руках. О чем угодно, лишь бы усыпить ее разговорами. Сон — лучшее лекарство.       — На втором месте после шоппинга, — добавляет Регина, засыпая.       Галочки на диалоговых облаках все такие же серые.              — Кхм, Регина, — начинает Марис несколько дней спустя. Регина задерживается с проектом ровно на день. Она знает: с ее стороны сдвиг сроков даже на неделю не критичен. Но только не для Мариса. — Несмотря на нашу особую связь и мои чувства к тебе, должен сказать: я глубоко разочарован. Ты не смогла уложиться в сроки... Хотя я несколько раз делал акцент на том, как для нас это важно.       — Марис, я же тебе писала…       — На работе — Марис Робертович.       Факинщит субординация.       — Марис Робертович. Я и звонила вам, и писала кучу сообщений, где черным по белому…       — Черным по фиолетовому. В PurrrpleChat облако текста фиолетовое.       Оказывается, ее доброе сердце способно на ненависть.       — Так значит, — сдерживаясь, чтобы не сорваться, процеживает Регина, — ты видел мои сообщения, раз знаешь, куда я их отправляла. И что-то… хм… даже не знаю, что… подсказывает мне… что мельком… ты мог их даже прочесть. Потому что в нашем, — она берет паузу, чтобы вдохнуть побольше воздуха, — чертовом двадцать втором веке уведомления приходят… Даже. На бачок! Унитаза!!!       До противного отточенным движением Марис снимает с лица очки.       — Соблюдай правила приличия. Ты на работе. Подчиненный не имеет право повышать голос на начал…       — Да мне плевать… — голос дрожит, хрипит, бьется то о потолок, то о стол Мариса, да помогут ей высшие силы выдержать этого три-зведочки, Робертовича. — Плевать мне на твою субординацию. Подотрись ей и увидишь, что ты для меня такое!       — Регина! — Марис вскакивает и хлопает по столу. — Ты не смеешь…       — Я-то не смею. А вот ты смеешь игнорировать помирающую от болезни женщину, которую почему-то называешь своей суженой.       — В чем моя-то вина? Да, я читал твои сообщения, но у меня не было времени ответить. Я завершал презентацию по проекту.       Ей хватает пары секунд, чтобы окончательно понять, что ее ждет с этим человеком в будущем. Регина так боялась, что ее жизнь разрушит союз с Даниелем, и только сейчас понимает, как быстро загонит ее в могилу Марис. Или кремирует — в похоронных расценках она не разбирается; кто знает, что выгоднее для кошелька ее ПРДЛ.       — И у тебя не нашлось пяти минут, чтобы ответить? Ой, — она театрально прикладывает ладонь к губам, — какие пять, хотя бы двух.       — Разумеется, нет! — в недоумении разводит руками Марис. — Каждая минута прошлой недели была расписана. Разговор с тобой мог сбить меня с рабочего потока, а это не дело. В конце концов, мы взрослые люди, Регина. Мы должны нести ответственность за свою жизнь. У взрослого разумного человека всегда должен быть дома запас жаропонижающих. Ты должна была выпить лекарство и приступить к работе, чтобы закончить в срок. А если жаропонижающих почему-то нет, что уже многое говорит о таком человеке, он может заказать лекарства онлайн с доставкой на дом… Ну ладно, это не твой случай… Или обратиться к другим лицам из социального окружения, если первые по уважительным причинам не могут помочь. В конце концов, Регина, мы живем в мире, где никто никому ничего не должен.       С какой естественностью он вонзает, вынимает, а затем снова вонзает клинок ей в сердце!       Вдруг Регине становится совершенно плевать на СЛМТ, ее предписания и что «погрешности не существует». Регина не знает, о чем думает искусственный интеллект. Но либо в нем от интеллекта одно лишь название, либо котяры Даниела на него не хватает. Серо-полосатый британец растерзал бы систему на С, Л, М и Т.       Она правда пыталась смириться с происходящим. Даже внушила себе, что судьба подкинула ей знак в виде фамилий. Что она, Карпова, что Марис Карасыш — рыбы. Они одной крови. А Даниел Рыбакян рыбу ловит. Лишает ее жизни. Да и кто сказал, что рыбак не может подавиться рыбной косточкой и та не заберет его последний вздох?       А теперь Марис дарит ей карт-бланш.       — Ты прав. Ты мне ничего не должен. И я тебе тоже ничего не должна.       Марис скрещивает руки на груди.       — И что это значит?       Он получает ответ через десять минут. Мог бы и раньше, если бы принтер прошлого столетия не закапризничал.       Марис видит заявление на увольнение, осознает, что Регина всерьез, и вскакивает за ней.       — Ты гребанный биоразлагаемый мешок для мусора, — рычит Регина. Марис не подозревает, что для нее — это худшее из существующих оскорблений. Покрой она его десятиэтажным матом, это означало бы, что шанс у него все еще есть.       Но прямо перед носом Мариса Регина закрывает дверь и уходит.                     Сперва она решает сбежать на Марс. В чемодан для путешествий летят одежда, маленькая фотография Даниела, которого она втихую сфотографировала на корпоративе год назад, и столетний экземпляр «Гарри Поттера и Даров смерти» — ее любимой книги.       Затем плюхается рядом с чемоданом и думает. Ну улетит она на Марс. Что дальше? С кем ей там обсуждать крестражи? Как это вообще — жить без Даниела?       Регине уже плевать, кто ее НПРДЛ, ПДРЛ, тьфу, чертовы аббревиатуры, ПРДЛ.       Она начинает навзрыд плакать.       У сбежавшей на Марс подруги есть родственник на Земле, который защищает ее от преследований Центром союзов и антисоюзов. У нее таких привилегий нет. До нее доберутся через год, в лучшем случае — полтора. Конечно, это тоже время. Она изучит марсианские магазины, попробует местную кухню, пройдется босыми ногами по красным пескам. А затем ее отправят назад к Марису, и единственное, о чем Регина будет жалеть, что тогда, год-полтора назад, так и не стала бороться.       Вскакивая с кровати, Регина ищет «Договор». Затем бежит к входной двери, одевается и вызывает такси.       Она так быстро добирается до его дома, что не успевает обдумать, что сказать.       Пара нервных стуков в дверь.       Дверь открывается.       — Я тебя люблю.       Даниел не удивлен. Он молча отходит от дверного проема, пропуская Регину внутрь.        — Ты ведь знаешь, — Регина поднимает к его глазам вторую часть «Договора», — что ты — мое НПРДЛ?       Кивок. Пока Регина снимает шубу, Даниел проходит в зал, садится в кресло и хватается руками за голову.        — Знала бы ты, сколько раз я пытался объяснить им, что СЛМТ — система рекомендательного характера и нельзя ее внедрять на уровне закона…       — О чем ты говоришь? — не понимает Регина.       — Что нельзя так буквально воспринимать точность анализа, — продолжает Даниел. — Это же искусственный интеллект. Как бы мы ни хотели, мы не научим его любви. Мы можем дать ему понимание, что это такое, как это работает, но никогда он не сможет любовь испытать. Иначе СЛМТ стала бы человеком.       Кот Леонард, пришедший из соседней комнаты, подслушивает разговор.       — Да что?.. — пытается выяснить, что происходит, Регина, но Даниел говорит как заведенный.       — Тогда я пошел по другому пути, — наконец он смотрит ей в глаза. — Стал заваливать их письмами с требованием ввести поправку «0.1%». По ней нельзя игнорировать погрешность, пускай и такую маленькую. Как и любая система, СЛМТ может ошибаться. Отдавая сотню за товар, который стоит 99, ты получаешь единицу сдачи. Она есть, от нее никуда не деться. Но как же выгодно эту единицу не замечать…       Кое о чем Регина начинает подозревать. Догадка сваливается на нее знаменитым кирпичом голове, о котором она и решается спросить.       — Я несчастна с Марисом. Я была уверена, что это ошибка. Но если же мы тот самый микро-процент, почему тогда страдаем, когда находимся рядом? Я постоянно обо что-то ударяюсь, у меня идет кровь из носа, со мной происходит всякая дрянь, а недавно я слегла с болезнью.       — Мы? Я не страдаю, — пожимает плечами Даниел. — Когда мы рядом, я счастлив. И все тут. Я тоже обо что-то ударяюсь, и у меня от перенапряжения может пойти кровь из носа. Я тоже бываю рассеянным и, конечно, могу простудиться. Как и все люди. Будь они с вместе с анти- или соулмейтами.       Регина тяжело дышит.       — Но все эти случаи, когда люди смертельно заболевают или их убивают…       — После не значит вследствие. А сколько несчастных «подходящих» пар? Конечно, об этом не принято говорить. Но это повсеместно.       — Когда я с Марисом, то несчастна. Когда с тобой, все наоборот, но меня держит на крючке кирпич. Как это объяснить?       — А ты не думала, — Даниел потирает виски, — что просто настроила себя на такое поведение? Ты веришь, что, если будешь со мной, то обязательно пострадаешь. До того, как узнала, что я НПРДЛ, с тобой было что-то подобное ?       А ведь и вправду. Ничего не было.       Она мотает головой.       — А я скажу, что было. Когда общалась со мной, с коллегами, мамой. Вспомни: ты всегда жаловалась, что у тебя болит голова, как поговоришь с Марисом. А он ведь твое ПРДЛ! И спотыкаться ты тот еще любитель. Так что неважно, с кем ты будешь вступать в союз: с Марисом, со мной, — ты будешь спотыкаться, обо что-то ударяться, просто потому что, без обид, ты растяпа.       — Неловкость — мое второе имя. То есть ты хочешь сказать, — продолжает Регина, — что все эти ужасы, которые происходят с живущими вместе НПРДЛ, — просто совпадение?       — Скорее, так сложившиеся обстоятельства. Если брать в расчет не людские трагедии, а рядовые вещи, то это просто рядовые вещи. Все мы люди, все мы время от времени обо что-то бьемся, ломаем конечности и болеем.       — Но зачем выводить программу на такой уровень?       — Потому что программа и впрямь хороша. Как ты думаешь, почему тебе в партнеры выбрали Мариса? У вас одинаковая группа крови и резус-фактор…       — Откуда ты знае…       — Догадайся! Вы оба ведете здоровый образ жизни, перспективные работники и твердо идете к цели, пускай по-разному. Еще вы давно знакомы и, пускай и по работе, много общаетесь. В этом смысле вы идеальная пара.       Регина перерабатывает услышанное.       — Но зачем пугать, что, выбери ты не того человека, твоя жизнь превратится в кошмар?       — Вы с Марисом оба хотите детей, а для программы еще важно предложить такой союз, где родился бы победитель в генетической лотерее. Любой стране нужны сильные, здоровые и талантливые люди, которые помогут ей развиваться. Даже если результат можно будет увидеть только через тысячу лет. Сейчас тернии, но в будущем — звезды. Мы — поколение терний. И чтобы в будущем звезды загорелись, «подходящих» всеми силами сводят вместе. Первичная цель создания СЛМТ — помочь людям найти идеального партнера. А не принуждать их быть вместе. Я не хотел, чтобы дошло до крайностей…       Они сидят друг напротив друга. Долго молчат.       — Получается, — Регина смотрит на документ, — неважно, погрешность ли в расчетах или суперточный анализ… У меня в любом случае должен был быть выбор. И у тебя… А что бы выбрал ты?       На Регину сваливается столько планетарных открытий, но она не может не спросить о самом важном для себя.       — Растяпу, сидящую напротив.       Впервые за весь вечер на их лицах возникают улыбки.       — Погоди, а почему, узнав, что Марис — мое ПРДЛ, ты стал так хорошо о нем отзываться? Хороший мужик, примерный семьянин…       — Потому что не знал, как с этим бороться, — вздыхает Даниел. — На днях я отправил письмо президенту. Не представляешь, как сложно было с ним связаться. Он так и не ответил, и не думаю, что следует на что-то надеяться… Однажды я просто принял это. И когда узнал про тебя и Мариса, решил, что сделаю все возможное, лишь бы подсластить тебе пилюлю. А потом я увидел, как он с тобой обращается, и опять не захотел с этим мириться. Тогда и написал письмо, — снова вздох. — Ладно… По крайней мере, я хоть что-то сделал…       — Вот именно! — вскрикивает Регина, подбегает к креслу Даниела и садится перед ним на колени. Ее рука накрывает его. — Ты сделал. Пробовал. Давай и мы… попробуем? А если президент не согласится, я поведу его на шоппинг и буду долго пытать. Господин Президент, что мне больше идет: бело-золотое или сине-черное платье? Поверь, его и на час не хватит.       Даниел садится к Регине на пол. Обнимает ее за плечи, целует в висок.       — Я пытаюсь изменить все с самого начала запуска СЛМТ. Регин, чего я только не делал. Все бестолку. Хоть новую систему создавай…       — Вот, уже вариант, — не отчаивается Регина. — Неважно, соулмейт ты мне или антисоулмейт… Я просто хочу быть с тобой. На Марсе без тебя делать нечего.       — На Марсе? — выгибает бровь Даниел.       Регина отмахивается и продолжает.       — Пока мы в силах что-то сделать — давай делать. Давай пробовать. Давай?       Чей-то айфон оповещает о новом уведомлении.       Даниел крепко сжимает руку Регины и говорит:       — Давай.       Сообщение приходит на электронную почту Даниела.       Уважаемый г-н Рыбакян!       Никогда бы не подумал, что буду исповедоваться кому-то, помимо моего священника, и все же время пришло. Торжественно заявляю: я абсолютный невежа.       Полагаю, даже у света нет такой скорости, с какой сегодня развивается научно-технический прогресс. Я всегда верил в технологии. Был убежден, что с их помощью жизнь таких несовершенных, как мы, созданий будет до совершенства доведена. Жить в мире, где все настолько хорошо, что даже не о чем мечтать. Где все будет подчинено слову технологий. Мир, который в своих решениях лишен человеческого фактора — того, что, будем откровенно, почти всегда мы подразумеваем как нечто негативное. И как же я заблуждался, не признавая, насколько человеческий фактор важен. Далеко не все можно отдать на растерзание информационным технологиям. Особенно такую абстрактную вещь, как любовь.       Мне пришлось понять эту простую истину на личном примере, что меня, как главу государства, конечно, не красит. Когда Александрия оказалась моим НПРДЛ, я понял, как ошибался. Я так верил в точность технологий, что совершенно забыл: абсолютной точности не существует. Даже 2+2 может, основываясь на математических парадоксах, равняться 5. А это даже не математика. Это чувства.       Я не могу просто так взять и вычеркнуть из жизни людей систему СЛМТ. Как создатель системы, вы прекрасно знаете, что она великолепно работает и помогает людям создавать качественные союзы. А еще вы понимаете, как это влияет на развитие страны. Однако Ваше предложение с поправкой «0.1%» заслуживает внимания.       Давайте попробуем сосредоточиться на ней.       P. S. Не желаете как-нибудь вместе посетить новое заведение, которое открыли владельцы «Ёрша-борща»? Говорят, там котлеты и правда с приветом!       

Ваш Президент

      Да.              Попробуем.