Непреклонная Маат

Прибыв в поселение, в котором находился отряд эпистата и подчиненные ей черномаги, под прикрытием, естественно, Танафрити незамедлительно нашла Эвтиду. Точнее, именно она первой попалась ей на глаза. — Госпожа, — девушка опустила глаза, понимая, что приезд старшей не сулит чего-то хорошего. — Здравствуй, Эва, — приобняла, — прими мои искренние соболезнования. Ты многое пережила за столь короткий срок. — Спасибо, — кивнула, — вы здесь из-за этого, да? — Да, — выдыхает, — где эпистат? Эва опешила. Никто и подумать не мог, что Таина пойдёт разбираться с ним лично. — Там, — указывает на здание. — Отлично. Рему передай, что голову ему откручу, как освобожусь. В прямом смысле… Танафрити была очень эффектной женщиной. Приближённая действующего фараона, обладала уникальной и неповторимой внешностью, её разноцветные глаза: один светло-карий, а второй зелёный, могли загипнотизировать любого, фигура, как у богини, манеры, манящий голос. Она обладала отличным вкусом, и всегда выглядела так, словно вернулась из Иалу. С Аменом они были настоящими врагами. Боролись за авторитет, за власть, и за звание «любимчика» Фараона. Эпистат поднимался благодаря победам, пролитой крови, а Таина ломала систему с помощью хитрости и магии. Увидев советника, охранники переглянулись между собой. Испугались? Правильно. — Мы должны сообщить господину о вашем визите. — Сама, — рявкнула, поднимаясь по лестнице. Амен, который почувствовал её присутствие, довольно улыбнулся, зная, что она здесь из-за него. Ему даже стало смешно, ибо он представил, как Таина будет кричать и оскорблять его, при этом выглядела, как сколопендра. — Какая встреча! — сделал вид, что удивился, — я даже не успел подготовиться. — Хватит язвить, Амен. Только она называла его по имени, зная, что мужчине это не нравится. — Даже мыслей таких не было, моя непреклонная Маат… Чем обязан? — Ты убиваешь моих людей одного за другим, и считаешь, что тебе сойдёт это с рук. — Не поверишь, но я всё ещё так считаю. Девушку трясло от злости на эпистата. Их война продолжается уже больше пяти лет, и каждый пытается нагадить другому побольше, побольнее, так, чтобы противника лихорадило. Танафрити тоже насолила ему, насылая на эпистата морок, эротические сны, слабость. Издевалась, как могла. Она мучила его ночью, во снах, а днём, Амен охотился на её людей. — Мы договаривались. — Разве? — Напомнить? Она подлетела к столу и нависла над ним, заглядывая в омут светло-серых, почти белых глаз. Даже не шелохнулся под её тяжёлым взглядом, лишь усмехнулся. На его фоне Таина казалась крошечной. Мужчина поднялся, не разрывая зрительного контакта, и приблизился, прошептав в самые губы: — Напомни. — Хорошо, — не сдаётся, — я не трогаю тебя, ты не трогаешь моих черномагов. Такой был уговор? — Да. — Тогда, почему ты пытал и убил Дию? — Захотел. Такая наглость со стороны эпистата практически лишила Таину здравого смысла. Еле сдержалась, чтобы не влепить ему звонкую пощёчину. — Что ты мне сделаешь? — с вызовом оглядел её, — затрахаешь во снах? — Ты больше не уснёшь, — отходит, — я устрою тебе весёлые ночи. Будешь умолять меня, вернуть спокойный сон. — Весь свой яд выплеснула? — А ты? Воздух стал более сухим, сжатым. Любой, кто прервёт этот искромётный диалог, мог поплатиться головой. — Я не знал, что она из твоих. — Кому пытаешься соврать? Ты всё прекрасно знал. Лишний раз хочешь сделать мне больно, — рассмеялась, — знаешь, что я их чувствую. Каждого из своих, и чувствую их боль. Скрыть свою довольную ухмылку мужчина не смог. Лишь опустил глаза, а после поправил белоснежные волосы. — Я не трогаю твоих людей, почему же ты, верховный эпистат, моих пытаешь? — Сбиваю твоё пламя. Мешаешься, — прищурился. — Наоборот, разжигаешь во мне огонь. Тебе нравится, когда меня трясёт от припадков, когда я ощущаю то, что ты с ними делаешь! Лишь на секунду её голос надломился. Таина тут же скрыла свою слабость. — За что ты мне мстишь? За место под солнцем? — Я его уже получил. Развлекаюсь, и ничего более. — Получил? — удивилась, — тогда, почему ты здесь, а я рядом с Фараоном? Почему ты выполняешь все поручения, как гончая? Амен… Она взяла с его стола лист, смяла его и кинула куда-то в сторону. — Принеси. Терпение лопнуло. Слишком нагло она ведёт себя с ним. Мужчина подлетел к ней, и схватил за горло, прижимая к стене. Камень охладил её горячую бронзовую кожу, вызывая миллиарды мурашек по телу. — Ты кем себя возомнила? — А ты?! — прорычала в лицо. Попытка вырваться увенчалась провалом. Самым болезненным провалом в её жизни. Девушку обуяла ярость и обида на эпистата, за все годы кошмара, потерь и боли. — Кто тебе дал право распоряжаться чужими судьбами? Зачем ты мне столько боли причинил? За что мстишь? — не унимается. Он с достоинством выслушал её слова, не произнося ни слова. Казалось, Амен наслаждается истерикой. — Я тебя не боюсь, Амен. Даже не мечтай… Плясать под твою дудку не стану. Лучше убей, чем так. — Чем как? — Чем подчиняться твоей воле. — Ненавидишь меня? — Не заслужил ты того, чтобы я к тебе что-то испытывала. Девушка вцепилась когтями в его руку, надеясь, что ощутив боль, он отпустит её. — Мне не больно. — Тогда, — выдыхает, — поступим иначе. — Не смей заклинания свои насылать! На шее ощутился холод кинжала. Одним взглядом Танафрити раскалила металл, и эпистат с глухим рыком отбросил оружие прочь. — Я тебе глотку вскрою собственными зубами. Стало страшно. Внутри всё сжалось и заболело. Если он так ненавидит, то как любит? — Попробуй! — поддалась вперёд. Его ладонь уверенно легла на женскую талию, притягивая ближе к себе. Так, чтобы между ними оставались считанные сантиметры. Амен навис над ней, демонстрируя свою власть и беспомощность положения девушки. — Попробую, — прошептал на ухо. — Вот выйду замуж за сенатора, и твоя голова тут же с плеч слетит, — повернулась в его сторону. — Замуж? За сенатора? Это развеселило мужчину, и одновременно разозлило. — Да! — Не выйдешь… Не позволю. Она рассмеялась, и вновь попыталась оттолкнуть его. Амен даже не шелохнулся, а лишь прижался к ней ближе. Сухие и горячие губы коснулись её шеи, начиная бесстыдно исследовать территорию. Таина напряглась, давая понять, что ей это не нравится, но стройное тело девушки в этих сильных руках говорило о другом. Амен это почувствовал… Он оставлял на шее влажные, горячие поцелуи, вызывая у Танафрити глухие стоны, сдерживать которые, у неё не получалось. Кожа плавилась под его губами, в глазах расплывался весь окружающий мир. Они оба прекрасно знали, что Таина может вырваться, и Амен её отпустит, но оба этого не хотели. Характер и принципы не позволили бы ей так открыто наслаждаться им. Эпистат перехватил летящую в его сторону хрупкую руку, и завёл над головой девушки. — Не отворачивайся, — обхватил подбородок, поворачивая вправо, — я не закончил. Следующий поцелуй стал крышесносным. Танафрити ослабла в этом плену, показывая, что её всё устраивает. Он ликовал внутри. Ликовал от того, что смог преклонить эту Маат перед собой. Смог взять её под контроль. Его губы всё ближе подбирались к её губам, но настолько медленно, что это казалось самой настоящей пыткой. — Амен… Девушка так сладко простонала… Стон был слаще любого нектара. Эпистат еле сдерживал себя, чтобы прямо сейчас не загнуть её раком, и не воплотить все свои мечты, которые касались её тела. Слишком долго Таина выводила его из себя, слишком долго оставалась непреклонной. Слишком. Их вражда, соперничество, различие во всём, совершенно во всём, не могли отрицать того факта, что Амен и Таина влюблены с незапамятных времён. Находясь со жрицами, которые удовлетворяли все его потребности, он всегда представлял её. Танафрити вспоминала про эпистата каждый раз, когда улавливала аромат граната. Не могли покинуть мысли друг друга. — А теперь, — слегка прикусил нежную кожу. — Наплевать. Танафрити запустила свободную руку в его волосы, резко притягивая мужчину к себе, и впиваясь в его губы. Пальцы эпистата коснулись овала её лица. Это было так нежно и приятно… Упругой грудью девушка скользила по коже, позволяя удерживать себя, позволяя этим рукам делать всё, что пожелает Амен. Одурманенный эпистат целовал её так, что данное невозможно оправдать какими-то действиями, провокациями, ненавистью. Желание… Накипело у обоих. Пламя страсти не собиралось их жалеть, а наоборот, оно хотело, чтобы эти двое сгорели заживо от безумия. Она разорвала поцелуй, спустившись ниже, к его шее и груди. Её с ума сводил аромат граната, который исходил от бледной кожи мужчины… — Таина, — проморгался, — не заставляй… Не выводи… Не своди с ума, — тихо прорычал, откидывая голову назад. — Амен, уже слишком поздно. Девушка постепенно спустилась вниз, прокладывая дорожку из поцелуев от шеи до живота… Самый желанный мужчина. Он наблюдал за тем, как её горячие губы ласкают его тело, в то время, когда девушка перед ним на коленях. Амен чувствовал неописуемую власть над советницей, и это доставляло неистовое наслаждение. Она изучала каждый сантиметр тела, каждый шрам, царапину на фарфоровой коже. Эпистат сравнялся с ней, поддевая подборок. Таина сама не своя от того, что происходит сейчас. Глаза слегка приоткрыты, губы опухли, а дыхание сбитое. — Моей стать хочешь? — притянул к себе, — ты же знаешь, каким быть могу. Сама всё видела, сама всё чувствовала. — Тянет, — прошептала, — контролировать себя не могу… Хочу, — прикусила губу, — хочу тебя, Амен… Таина произносила его имя так, что у него мурашки шли по коже. — Моей хочешь стать? — повторил вопрос. Он оголил её плечо, нежно к нему прикоснувшись. Идеальная кожа… Слабый свет, который исходил от свечи, подарил её глазам новые цвета. Они блестели, и казалось, стали светлее. — Хочу… — До чего же ты, — оголил другое плечо, — манящая… Эпистат взял её за руку, и оставил несколько поцелуев на запястье. — Нельзя быть тебе со мной, — произнесла вполголоса, — я — черномаг, ты — охотник. — Я тебя и человеком помню, — поднимается выше, — другая была… А сейчас, — посмотрел в глаза, — лучшая версия себя. — В каком плане? — недоумевает. Он рывком поднялся, и так же закинул девушку на своё плечо. Та даже пискнуть не успела. — Моя, — взял подсвечник с собой. Амен отправился в сторону небольшой гостиной, или же, комнаты отдыха, которая находилась неподалёку от его кабинета. Зайдя внутрь, закрыл дверь, чтобы им никто не мешал, и поставил подсвечник рядом с диваном. Эпистат аккуратно уложил Таину, нависая над ней сверху, демонстрируя всю свою власть. Внизу живота всё заныло с большей силой, когда девушка принялась развязывать шнурки на его штанах. — Не торопись… Я хочу насладиться. Ткань одежды трещала под руками верховного, бесщадно оголяя разгорячённое тело. Она прогнулась в спине, когда Амен коснулся языком её груди, вырисовывая неизвестные узоры. — Не мучай меня, — простонала, — Амен, умоляю… — Чего ты хочешь? Он прекрасно знал ответ. — Возьми меня… Ладонью обхватил оба запястья, в очередной раз заводя их над головой. Нижнюю часть наряда эпистат так же разорвал, и ему открылся прекрасный вид. Покоренная Танафрити лежит полностью обнажённая перед ним и просит взять её. — Ты такая красивая… Такая, — проводит языком по губам, — послушная. — Амен! — извивается, — прошу… Приспустив штаны, он показал всю серьёзность своих намерений. Таина шумно выдохнула, увидев его каменный стояк. Конечно, девушка удивилась такому размеру и толщине. Оценила… Амен был польщён немым комплиментом. Он провёл головкой члена несколько раз по влажным складкам, распределяя соки по поверхности. Только от этого эпистат чуть было не кончил… — Клянусь, если ты сейчас же не… Амен грубо вошёл в неё, впиваясь острыми зубами в шею. Ей не было больно, наоборот, Таина сдержала громкий стон удовольствия, так как знала, что в здании ещё есть люди. Так хотелось ощутить под подушечками пальцев его кожу, то, как под ней двигаются мышцы, но эпистат не планировал отпускать руки девушки. Движения верховного были резкими, чёткими, такими, словно он вытрахивает из неё всю дурь. Амен набирал темп, и комната стала постепенно наполняться шлепками. Найдя его губы своими, девушка стонала ему прямиком в них, говоря о своих самых сокровенных желаниях. — Я так этого ждала… Ждала, когда ты сделаешь меня своей, когда завладеешь моим телом… — Нравится? — слегка придушил. — Да-а-а-а… Не останавливайся, — облизнула пересохшие губы, — накажи меня за непослушание, за все потрёпанные нервы… Ну же, Амен, — поддалась вперёд, — заставь раскаяться. Я вся твоя… Он улыбнулся, и Таина заметила, как в его глазах что-то взорвалось. — Я жду, — облизнула его скулу. — Попроси, — усмехнулся. — Верховный эпистат, — обратилась, как следует, — оттрахайте меня, как в последний раз. Пожалуйста, — мило улыбнулась. — Другое дело. Мужчина озверел, ускорившись настолько, что советница потеряла дар речи. Она сжималась, ощущая, что волна блаженного оргазма вот-вот накроет её с головой. Амен это почувствовал, и решил, что ещё слишком рано. Мужчина вышел из неё, услышав разочарованный вздох. — Твоя персональная пытка ещё не закончена. Поднимайся, — скомандовал. Он скинул с себя штаны, уселся на диван, положив руки на спинку, и пальцем поманил Таину к себе. — Не стесняйся… Попрыгай на мне. Оказавшись сверху, девушка обхватила его член рукой, направляя внутрь. Момент проникновения заставил её застонать, закидывая голову назад. Таина активно двигала бёдрами вверх, вниз, задавая нужный темп. У него всё тело онемело, и причиной тому стало то, что Таина была очень узкой внутри, и мокрой. Непередаваемые ощущения. — Хорошая девочка, — провёл пальцем по нижней губе, — продолжай. Смотря на то, как она скачет на нём, извивается и начинает стонать громче, Амен впился в грудь девушки, и обхватил её бедра руками. Впервые из его уст раздался стон, который был усладой для ушей Танафрити. Гортанный, грубый, и такой долгожданный. — Я сейчас кончу, — прикусил сосок. — Рано, — ухмыляется, — очень рано… Загни меня. Она слезла с него, и быстренько заплела черные волосы в косичку. — Загнуть? — поднимается, — хорошо. Схватив за шею, с той же грубостью поставил Таину раком, и намотал косу на свой кулак. Сдерживать себя больше не было смысла, и желания, если честно, тоже. Его руки сжимали хрупкое тело девушки, оставляя следы после себя, а стоны Таины полностью заполнили всё пространство. Казалось, что даже на улице слышно, чем они занимаются. Амен притянул её к себе, грубо хватая за грудь, и по-звериному впиваясь в шею и плечи. — Да! Да… Амен, — закатывает глаза, — это… М-м-м… — Хочу тебя слышать, — прорычал на ухо, — громче, моя Маат. — Мне нравится, как ты меня трахаешь, — прижалась, — нравится, что полностью руководишь мной, моим телом и разумом… Она призналась, что ей это нравится. — Моя… Ты вся моя. Этих слов хватило, чтобы ноги советницы задрожали, и та впилась ногтями в обшивку дивана, извиваясь в крепких руках эпистата. — Амен! Амен! Через несколько рваных движений, Амен громко застонал и слегка обмяк, кончая внутрь Таины. У обоих внутри всё пульсировало, сердце билось, как сумасшедшее, а по телу текли капли пота. Мужчина закинул мокрые волосы назад, оставил смазанный поцелуй на её губах, и буквально рухнул на диван. Он наконец-то насытился ею. Или нет… — Со мной останешься. — У меня есть дела. Танафрити стояла у окна, и лунный свет обволакивал обнажённое мокрое тело, отчего у Амена открывалось второе дыхание. — Какие? — Свадьба с сенатором, — обернулась, — я не пошутила, Амен. — Я тоже не пошутил. В Дуат сенатора. Со мной останешься. Девушка подошла к нему и села рядом. — Не останусь, ты же знаешь. — Останешься, Маат, — улыбнулся, — у тебя нет другого выбора. — Тогда, — отвела взгляд в сторону, — требую вторую часть нашего спора, — прикусила губу, — а после, уже подумаю. Одевшись, эпистат нашёл для неё плащ, и подобно нашкодившему ученику, снова закинул Таину на плечо, при этом рассмеявшись. — Поймал. — Отпусти, вдруг увидят. — Не отпущу. Ты попалась. В хижине нагрел воды, поменял постельное бельё, и залез в ванну, приглашая её к себе. — Составишь компанию? — Боюсь, — улыбнулась, — мы не поместимся. Сам еле как сидишь. — Иди ко мне, Танафрити… Они вместе встретили рассвет. Амен поспал около двух часов, но не жалел об этом. Глядя спящую Таину, на ту, что с ума его свела, и на ту, которую ненавидел, осознал всё произошедшее минувшим вечером, ночью и утром. Её нутро противоречит его принципам, правилам жизни, работе. Таких убивать надо, а не делить с ними кровать. Эпистат помнил Таину человеком, когда она работала помощницей лекаря. Кто же знал, что девушка решится стать черномагом, и за короткий срок занять место старшей. Ей хватило сил и энергии, а он не смог её понять. Что делать с чувствами, которые не давали ему нормально спать, есть, заниматься своими обязанностями, которые не покидали его голову, он, конечно же, не знал. Танафрити станет его маленькой тайной. — Ты куда? — прошептала, слегка касаясь его щеки. — У меня построение и завтрак. — Я чувствую, как ты внутри мечешься… Амен. Она приподнялась на локтях и посмотрела ему в глаза. — Ты ничем мне не обязан. Я понимаю, что это, — прикусила губу, — прекрасное соитие должно к чему-то привести. Понимаю, что мы по разным сторонам. Не обязываю. — О чём ты говоришь? — нахмурился, — у меня не было мыслей, чтобы назвать произошедшее чем-то необдуманным или несерьёзным. — Тогда, — расслабилась, — я не шезму, не черномаг, я провидец, Амен. Ты считал меня черномагом все эти годы, и даже слушать не хотел, как оно на самом деле. Кинжал нагрела из-за всплеска эмоций, такое бывает, а сны — обычная шалость. Фараону я нужна из-за дара, который помогает ему оставаться великим правителем. — Но, ты же… — Именно черномаги заметили мои особенности, — перебивает, — я не практикую, не знаю ритуалов, у меня нет маски и накидки. Лишь подсказываю и направляю, а если разозлить, могу и поиздеваться. В одном ты прав, я обучаю наставников, которые проводят обучение для черномагов. Те, кто сейчас в твоем поселении — наши, — замялась, — мои черномаги. Их отправили с тобой для того, чтобы те нашли причину болезни, возможно, это как-то связано с нашей стороной. — Исфет… — Теперь, ты знаешь правду. Если хочешь, можешь вскрыть мне глотку, как и обещал. — Вскрою. Он закинул её на себя, и поцеловал в шею с тем же напором, что и вечером. — Прямо сейчас, — улыбается. Горячее дыхание приятно обожгло кожу. — Построение пропустишь, — хохочет. — Без меня справятся, — продолжает, — главное, — прикусил, — что ты остаёшься со мной, моя непреклонная Маат.