it feels so right to be here with you

      Шарль грубо ставит бокал с остатками мартини на барную стойку, кладет рядом несколько купюр и, не оборачиваясь, направляется к выходу. Вечер — вернее, уже ночь, — испорчена окончательно, и от хорошего настроения, с которым он пришел на мероприятие, посвященное окончанию семестра, не остаётся ничего. Вздумалось же Шарлотте начать выяснять отношения именно тогда, когда Шарль был уже подшофе и впервые за несколько месяцев позволил себе расслабиться.       Да, он сам ошибся со словами, да, был резок, но затуманенный алкоголем разум все равно подкидывает мысли, что, может, оно и к лучшему. Из их отношений уже давно пропала искренность, уступив место вынужденности. За три года, что они встречались, ещё со старшей школы, Шарль привык к постоянному присутствию Шарлотты рядом, привык включать ее в свои планы, и эта привычка обычно отправляла мысли о возможности расставания на задний план. Но только всё тайное всегда становится явным, и их список претензий друг к другу нашел свой выход прямо посреди танцпола. Вырвался криками, обвинениями, оскорблениями и упрёками и не оставил после себя ничего, кроме горького послевкусия внутри.       Шарль решительными шагами, пускай и пошатываясь иногда, покидает кафе и только выйдя на улицу, понимает, что оставил внутри свою куртку. Был бы он трезв, вернулся бы за ней, но сейчас ему совершенно не хочется видеть ни, видимо, бывшую девушку, ни лучшего друга, ни кого-либо из сокурсников, что могут пристать с вопросами, жадные до скандальных подробностей чужой личной жизни, чтобы было, что обсудить потом. Он ежится и трясущимися не то от холода, не то от нервного напряжения руками вызывает такси и, не моргая, смотрит, как сменяют друг друга секунды на таймере, пока система подбирает подходящий автомобиль. К его счастью, машина находится неподалеку, и, если верить программе, через две минуты будет на месте. Остаётся лишь надеяться, что за это время никто не заметит его отсутствия или не решит, что Шарлю непременно нужен ещё один пьяный разговор.       — Здравствуйте, — слышит он спокойный голос. Кажется, обращаются к нему, ведь поблизости больше никого нет?       Шарль растерянно отрывает взгляд от созерцания стены с большой неоновой вывеской и замечает остановившийся у бордюра автомобиль. Точно, он же вызывал такси. Вот только вместо обычной легковушки перед ним оказывается спортивный гиперкар, и он замирает, несколько раз моргая. Это точно не плод его воображения?       — Это вы вызывали такси? — снова спрашивает водитель, и Шарль усилием воли вырывает себя из ступора и кивает. Это точно не какая-то шутка?       Он медленно идёт к автомобилю, проверяя в телефоне сведения. На экране чёрным по белому красуется Aston Martin Valkyrie, именно тот, что стоит перед ним сейчас. Водитель выходит из салона (дверь ожидаемо открывается «наверх») и самодовольно усмехается:       — Все так реагируют, — улыбается парень и жестом показывает Шарлю проследовать за ним к пассажирской двери, галантно открывая её и пропуская его в тёплый салон.       Едва он садится в кресло и откидывается на спинку, на него накатывает усталость, а глаза сами собой норовят закрыться. Водитель — если Шарль верно помнит табличку в приложении, то его зовут Макс, — садится за руль и пристёгивается, и Шарль поспешно делает то же. Ещё не хватало штрафов на его голову. Ему хочется о многом спросить, но он не уверен сейчас в своей способности говорить, да и голова, оказывается, адски раскалывается. Звук работающего двигателя, лёгкая музыка по радио и тепло делают свое дело — он просто не может противостоять своему телу и закрывает глаза, устраиваясь поудобнее.       — Молодой человек? — Шарль чувствует, как кто-то трясёт его за плечо, и нехотя поднимает голову.       Он не сразу понимает, где он и что случилось, но сонный взгляд зацепляет приборную панель автомобиля, и в голове всплывают события последних десяти? двадцати? минут. Он в такси. Он уснул и теперь его, видимо, будит водитель, потому что они приехали. В свете салона Шарль замечает, что у него — у Макса, поправляет он себя зачем-то, — голубые глаза. Это замешательство длится всего несколько секунд, после чего он резко садится ровно (голова слегка кружится от этого движения) и несколько раз скомканно извиняется.       — Всё в порядке, — в чуть хриплом голосе снова слышится улыбка и расслабленность, и от этого Шарлю становится ещё более неловко. — Дерьмовый вечер? — участливо спрашивает Макс.       — Не то слово, — Шарль моргает несколько раз, чтобы проснуться, и оглядывает, все ли вещи взял. Кроме небольшой сумочки на поясе с ним, вроде, ничего не было, и убедившись, что она на месте, он отстёгивает ремни безопасности и тянется к дверной ручке. — Спасибо вам. Простите ещё раз, — Шарль открывает дверь и тут же неприятно вздрагивает от холодного воздуха, выходить на который в одной футболке после тёплого салона не хочется вообще. — У вас шикарная машина, — добавляет он, медленно вылезая на улицу.       — Конечно, — и снова эта самодовольность. — Давайте я провожу вас, — не спрашивает, а утверждает Макс, и Шарль не находит, что на это ответить. На его согнутые плечи опускается что-то тёплое, и лишь когда он замечает белую футболку на его спутнике, осознаёт, что ему только что отдали собственную куртку. От этого жеста краснота приливает к щекам, и Шарль даже взбадривается на мгновение.       — Вы что! Всё в порядке, не стоит, правда, — бормочет он, на что Макс только отмахивается и, как ни в чем не бывало, идёт дальше, специально не слишком быстро.       — Сюда, — Шарль смущённо кивает в сторону подъезда и инстинктивно кутается в чужую куртку, пряча нос в воротнике. — Ещё раз спасибо вам. Мне очень неудобно перед вами-       Макс лёгким и будто ничего не значащим жестом убирает с чужого лба прилипшую прядь и кладет руку не плечо:       — Пообещай мне, что выспишься. Вот увидишь, завтра ты на свежую голову взглянешь на то, что случилось, и оно уже не будет казаться тебе таким паршивым. Спокойной ночи, — таксист кивает и быстрыми шагами уходит, пока Шарль ошарашенно смотрит перед собой, не до конца понимая, что это сейчас было. И только когда рёв мотора Валькирии стихает вдалеке, он осознаёт, что всё ещё стоит в чужой куртке. Он тут же тянется к телефону и ищет в приложении контакты водителя, попутно ставя пять звёзд, и набирает номер, надеясь, что Макс не успел уехать далеко.       Спустя несколько долгих гудков звонок обрывается короткими и фразой оператора о том, что абонент не может ответить, которую Шарль не дослушивает. Через несколько секунд с этого же номера ему приходит «увидимся завтра», от которого странное тепло разливается в груди. ***       Шарль просыпается с головной болью от бьющего в окно солнца. Вчера он забыл опустить шторы, и теперь комната утопает в золотистом свете, который бликами играет на стеклах висящих на стене рамок с фотографиями. Едва взгляд падает на них, неведение после пробуждения рассеивается, и начинается мучительный процесс собирания в кучу деталей вчерашнего вечера. Как назло, ничего путного вспомнить не удается, но, кажется, его отвратительное настроение было как-то связано с Шарлоттой.       Возникшие внезапно картинки с их вчерашним разговором на повышенных тонах заставляют болезненно зажмуриться в попытках откинуть их подальше. Они расстались? Почему они поссорились? Он обидел ее как-то? Что послужило причиной? Он тщетно пытается воспроизвести детали беседы, вспомнить какие-то фразы и найти зацепки, чтобы собрать мозаику обрывистых воспоминаний, но очертания всё равно остаются размытыми.       Бросив это неприятное занятие, Шарль заставляет себя выбраться из-под тёплого одеяла и направляется в душ, намереваясь стоять под холодной водой до тех пор, пока в голове окончательно не прояснится, и не спадёт неприятный морок послеалкогольного сна. Струи барабанят по коже, звук падающей и ударяющейся о пол воды напоминает дождь и успокаивающе действует на нервы, и он выходит из этого напоминающего транс состояния только тогда, когда начинает мелко дрожать.       На кухне его ждёт почти пустой холодильник с парой овощей и яиц, и он готовит себе самый шаблонный завтрак. Пока омлет поджаривается на сковороде, Шарль намазывает масло на бутерброд, снова возвращаясь ко вчерашнему дню в мыслях. Это точно была не обычная ссора из-за эмоций от алкоголя? Он проверяет телефон и невесело обнаруживает себя в чёрном списке во всех соцсетях. Что ж, видимо нет. И эта мысль, почему-то, не приносит ожидаемого огорчения.       Ему неприятно, немного стыдно за то, что он явно наговорил, грустно, что история длиною в три года так глупо оборвалась, обидно, что он даже не может вспомнить их последние слова друг другу, но почему-то не больно, и это спокойствие отзывается уколом вины. Он должен больше переживать, он должен, в конце концов, ощущать хоть что-то! Но внутри по-прежнему слишком тихо, спокойно и даже легко, словно камень, тянущий на дно, вдруг отвязался от шеи. В голове навязчиво звучит: «Значит так надо», и сейчас Шарль даже согласен с этими словами. Их отношения, видимо, уже давно изжили себя и держались последние несколько месяцев лишь на силе привычки, нежели на каких-то чувствах.       Из мыслей его вырывает уведомление мессенджера. На экране высвечивается «Pierrot», а ниже несколько сообщений. Шарль переходит в приложение и проглядывает все, цепляясь за слово «куртка». Ему требуется несколько секунд, чтобы понять, каком образом его куртка оказалась у Пьера, если он однозначно вчера не мог дойти до дома в футболке. Точно, куртку он оставил в кафе, а в чем… Сознание резко подкидывает ответы, и Шарль вскакивает из-за стола и мчится с гостиную. На диване действительно лежит чужая куртка, и воспоминания о том, как она попала сюда, заставляют его щеки залиться краской.       Недопитый кофе так и остаётся стоять на столе. Шарль хватает телефон, набирает незаписанный номер из журнала звонков и, поставив на громкую связь, быстро переодевается. Трубку берут не сразу, но затем из динамика раздаётся спокойный голос с лёгкой хрипотцой, и Шарль несколько смущённо признает, что ему нравится слышать его, пускай и с помехами сотовой связи.       — Доброе утро, — приветствует, кажется, Макс. — По-моему, ты должен мне встречу, — в его интонациях слышна ухмылка, и Шарлю вдруг очень хочется увидеть её в реальности.       — Доброе утро. Простите, вы… Ты вчера уехал, я не сразу вспомнил, — он пытается оправдаться, но Макс прерывает его бормотание, словно он ничуть на задет этой ситуацией:       — Старбакс возле твоего дома через час. Идёт?       — Хорошо, — с замиранием сердца отвечает Шарль и старается игнорировать мысли о том, что он реагирует чересчур для обычного разговора. В голове, словно в подтверждение, всплывают воспоминания о маленьких жестах заботы со стороны Макса. Их хочется сохранить, как что-то ценное, запереть в сердце и спрятать от всех, словно это что-то очень личное и сокровенное. К тому моменту, как Шарль хочет добавить что-то ещё, с другого конца трубки уже раздаются гудки, и он несколько раздосадованно отбрасывает телефон в кресло, начиная собираться, хотя до выхода из дома у него достаточно времени. ***       Шарль залипает в телефон и, пусть и сидит уже готовым к выходу, едва не забывает куртку и не опаздывает, отчего до назначенного места встречи ему приходится бежать. Когда он заходит в Старбакс, вдыхая терпкий запах кофе, Макс уже ждёт его за столиком в углу у окна. Он попивает холодный американо из пластикового стаканчика и разглядывает прохожих за стеклом. Напротив него стоит ещё один напиток и лежит эклер на белом блюдце.       — Эм, Макс? — начинает он, понимая, что его прихода, видимо, не заметили. Парень тут же отворачивается от окна и расплывается в широкой улыбке.       — Ты так и не назвал мне своего имени, — вместо приветствия выдаёт Макс и кивком головы приглашает Шарля сесть за стол. — Самое время исправить это. — Он ловит его неловкий взгляд на кофе и десерт, беззаботно добавляя: — Капучино. Надеюсь, ты не против.       Шарль не может сдержать благодарной улыбки и поспешно представляется, протягивая ладонь для рукопожатия. У Макса тёплые большие руки, и ему внезапно хочется узнать, как ощущаются его объятия, отчего он смущённо отводит взгляд.       — Ах, да, держи, — он вспоминает про куртку, которую принёс в картонном пакете, который теперь протягивает своему собеседнику. — Спасибо тебе за вчера. — он делает глоток ещё горячего кофе, отмечая, кажется, ореховый сироп, и блаженно прикрывает глаза. — Очень вкусно. Я и вправду люблю его.       — А ты красиво смотрелся в ней, — как ни в чем не бывало, Макс отпивает американо через трубочку и смотрит в упор, отчего Шарль тушуется под его взглядом, и лёгкая улыбка сама по себе появляется на лице.       — Ты всегда такой?       — Какой? — в голосе Макса мелькает насмешливость. — Я просто не привык отступать, а ты мне понравился ещё тогда, когда уснул у меня в машине.       Шарль так и замирает с десертной ложкой в руке и стаканчиком кофе, поднесённым к губам. Ему точно не послышалось? Нет, серьезно, это точно не последствия вчерашнего похмелья? Не мог же он и впрямь произнести это вот так просто, и глазом не моргнув.       — Ты такой милый, когда смущаешься, — добивает Макс. Десертная ложечка падает на блюдце под звонкий смех. Шарль несколько секунд хлопает глазами, не веря в услышанное. С ним что, флиртуют?       — А тебе это нравится, — говорит он спустя мгновения. Кажется, он опять покраснел. Чужая рука мягко накрывает его ладонь, и ему хочется на подольше сохранить это ощущение.       — Нравится.       — Кстати, — Шарль решает увести этот разговор в другую сторону, пока его собеседник не выкинул ещё чего-нибудь, — А как ты, ну…       — Оказался в такси? — Макс дожидается кивка и продолжает. — Если кратко, то поспорил с другом. Теперь целый месяц приходится гонять свою малышку по улицам Монте-Карло и заставлять её работать, — он звучит несколько расстроенно, но это быстро сменяется весельем, которое искорками пляшет в голубых глазах. — Ты так забавно отреагировал вчера.       — А ты бы что сделал, если бы увидел, как за тобой приезжает такая машина?       — Полагаю то же, что и ты. Ты вчера так быстро уснул, что мы даже не успели поговорить, — Макс отпускает ладонь Шарля, и тот чувствует лёгкую досаду оттого, что это прикосновение прекращается. — Что у тебя случилось?       Его мысли возвращаются к вчерашнему вечеру, и на губах остаётся несколько грустная улыбка:       — Да так, поссорился и, кажется, расстался с девушкой, выпил слишком много для себя от нервов. В общем классика любой вечеринки. Лучше бы вообще не приходил, — выпаливает он быстро. Ворошить события минувшего дня не хочется совсем, но он чувствует, что может поделиться этим с Максом. Довольно странно, учитывая, что они знакомы всего ничего.       — Но тогда мы бы не встретились, — замечает тот, многозначительно улыбаясь.       — Скажи, ты ведь специально не забрал куртку, да? — Шарль отламывает кусочек эклера и мысленно отмечает, что выпечка тут потрясная. Зря он никогда не пробовал.       — Кто знает, — пожимает плечами Макс и строит невинное выражение лица, по которому ответ становится ясен и так. — Не хочешь сегодня прокатиться со мной по ночному городу?