***
Спустя пару часов на улице полностью стемнело. Снегопад не успокоился, поэтому немного продрогший Ямагучи возвращался домой. Его рюкзак на спине потяжелел от купленных подарков. Так же, как потяжелело внутри, на сердце, от размышлений. Он прокручивал все моменты, все мысли, воспоминания снова, снова и снова и не мог понять, как умудрился свалиться в эту безвылазную яму. Из неё нет никакого выхода. И, что только усугубляло ситуацию, Ямагучи был заточён в ней со всеми своими страхами и сомнениями, неуверенностью в себе. Один на один с тем, что способно его убить. Подойдя к своему дому, Ямагучи заметил, что в окнах горит свет — мама уже дома. Он не хотел тревожить её из-за своих проблем, которых она, в лучшем случае, не поймёт, поэтому он попытался искренне улыбнуться — и, вроде, даже немного получилось, — и зашёл внутрь. — Привет, я дома, — сказал парень, стягивая сапоги и отряхивая их от снега. — Тадаши, — мама вышла встречать его с кухни. Она улыбнулась своему сыну и обняла его, когда он снял с себя куртку и повесил её в шкаф. — Как день прошёл? — Всё… всё отлично, — немного скомкано ответил Тадаши, пытаясь не привлекать к рюкзаку много внимания. Там лежал подарок и для неё, поэтому Ямагучи не хотел оказаться в ситуации, когда ему пришлось бы выкручиваться и придумывать отмазки. — Точно? — неуверенно спросила женщина, рассматривая лицо сына. Хотя он улыбался, выглядел он всё равно немного поникшим. Хотя парень был сильно измотан на учёбе, тренировке и прогулке по городу в поисках подарков, весь день он был отстранённым и погружённым в свои мысли. — Да, я просто устал, — Ямагучи улыбнулся чуть шире, чтобы мама не беспокоилась, и эта улыбка не была натянутой. Он на время отвлёкся от своих мыслей и успокоился благодаря ей. — Так бы сейчас и пролежал до самого утра в кровати. Женщина усмехнулась, но ничего не сказала на это, так что она вернулась на кухню. А Ямагучи, стараясь не шуметь рюкзаком, ушёл в свою комнату и закрылся в ней. Уголки губ медленно опустились. Стоило ему оказаться в его небольшом мирке, как снегопад из мыслей снова обрушился на него. Он аккуратно поставил сумку возле своей кровати, а после устало упал на неё, раскинув руки в стороны, и закрыл глаза. Скрывать свои чувства тяжело. А вместе с этим и в целом скрывать, кто ты есть. Последние годы Ямагучи стал увереннее в себе и мог открыто себя проявлять. Особенно это было заметно, когда он находился рядом с Цукишимой. Парень не знал, почему с самого их знакомства Кей так влиял на него. Большинству людей Цукишима казался холодным и равнодушным, который умел только отпускать колкие шутки в сторону других людей и презрительно смотреть сверху вниз. Но Ямагучи знал, что за этой завесой скрывается другой человек — тот, кто очень дорожит своими близкими, может порой искренне удивляться и радоваться, как ребёнок, пускай это видно не так часто. А ещё у него очень доброе сердце, которое, на самом деле, не было покрыто льдом. Когда рядом был Цукишима, Ямагучи становилось спокойнее, он мог расслабиться и быть самим собой. И смех становился громче, и веснушки не так уж и сильно хотелось прикрывать ладонями, и стеснение с неуверенностью уходили сами собой. Тадаши чувствовал, что его всё равно примут любым. Или почти любым? Всё было бы проще, если бы он влюбился в одну из своих одноклассниц. Они, кажется, были милыми, и довольно хорошо относились к Ямагучи. И, вполне возможно, кому-то из них он мог нравиться, хотя парень это обычно отрицал. Но он влюбился в него. В своего друга с ростом под сто девяносто, плохим зрением и очень непростым характером (но только не для него). Не в девушку. И последний факт ломал для него абсолютно всё. Потому что лишь одна деталь заставляет Ямагучи задуматься о том, что ему никогда не быть счастливым. Понятия счастья и любви должны сопутствовать друг другу. Но, в случае Тадаши, его любовь соответствует ненависти. К себе за свои неправильные чувства. Он так и не включил в комнате свет, поэтому лежал в полной темноте. Тадаши блуждал в этой тьме в своей голове и пытался найти выход. Словно бродишь по лабиринту, но на пути лишь одни тупики, из-за чего приходишь к выводу, что выхода никогда и не существовало. Ямагучи был ослеплён идеей того, что когда-нибудь он выберется наружу. Раньше он жил с мыслью, что не хотел никаких отношений. Но наткнулся на очередную стену с ответом «не хотел никаких отношений с девушками». Парень закрыл лицо ладонями и тяжело вздохнул. Он понимал, что однажды не выдержит и признается во всём Цукишиме. Признается самому себе, и, быть может, научится с этим жить, даже если Кей оборвёт все связи после этого. Но слишком вероятен исход, что света Ямагучи больше никогда не увидит, потому что он сам — тот самый огонь, который зажигает других людей. Но сам он гореть никогда уже не сможет. Ведь перед глазами начинает мутнеть от одних только фантазий, как Цукишима его касается, нежно проводит ладонями по лицу, зарывается руками в его волосы. Как наклоняется к нему и мягко целует, едва-едва касаясь губ Ямагучи своими. Тело покрывается мурашками от этих картин в голове. Но вместе с тем набатом бьется: это ошибка. Все его чувства — ошибка. А сам он — сплошное недоразумение, который не достоин такого человека, как Цукки. Цукишима — слишком недостижимая для него вершина. Тем более, в отличие от него, Кей — нормальный. И от одной только мысли о том, что парню, возможно, уже может нравиться кто-то из девушек, в груди неприятно тянуло. Какой бы выбор ни стоял, он всегда будет не в пользу Ямагучи. Усталость взяла верх над размышлениями, поэтому Тадаши уснул, не успев даже переодеться.***
— Цукки, я же сейчас умру от любопытства! Прошло две недели. Наступило двадцать четвёртое декабря, поэтому на улице можно было встретить прогуливающиеся семьи, которые что-то обсуждали, дарили друг другу подарки, смеялись и обнимались, согревая своим теплом в холодную погоду. Ямагучи шёл следом за Цукишимой к нему домой — они хотели провести несколько часов, до самого вечера, вместе и обменяться своими небольшими презентами. Кей иногда вскользь давал очень размытые намёки, чем интриговал своего друга. Тадаши пытался выведать, какой сюрприз для него подготовили, но всё было бесполезно. Цукишима только слегка ехидно улыбался и шёл дальше. — И давно ты такой жестокий? — наигранно надулся Ямагучи и скрестил руки на груди. — Ты знал, на что шёл, когда начал общаться со мной, — отмахнулся Кей. — Тогда я не думал, что ты будешь пытать меня загадками. А это, чтоб ты знал, просто невыносимо! — Невыносимо твоё нетерпение, — Цукишима выдохнул тёплый воздух, поправил очки на переносице и засунул руки в карманы. — Совсем немного осталось. Они почти подошли к дому, который был увешан гирляндами, переливающимися разными цветами. В окне едва была заметна наряженная ёлка, возле которой ходила мама Кея. — Брось, Цукки, — Ямагучи немного опередил Цукишиму, повернулся к нему лицом и продолжал идти спиной вперёд. Его щёки горели и от лёгкого мороза, и от эмоций, которые бурлили внутри. — Ты же сам первый начал! — Заткнись, Ямагучи. Парень победно улыбнулся и снова стал идти наравне с Кеем. Ему всегда приносило радость, когда он начинал подкалывать друга в ответ, и после тот сдавался со своей коронной фразой. Может быть, со стороны это выглядело странно и непонятно для многих, но Ямагучи понимал и чувствовал, что на самом деле скрывается за этими словами, которые сначала можно посчитать грубыми. Их одноклассники, впрочем, так думали всегда. Через пару секунд Ямагучи замедлился, так как задумался о чём-то. Цукишиме пришлось остановиться и развернуться. Он приподнял бровь, задавая немой вопрос. — Слушай… А тебе нравится кто-нибудь? Тадаши не знал точно, почему он задал этот вопрос. Он не надеялся услышать что-то хорошее, что его полностью удовлетворило бы. Практически любой ответ причинит ему боль, с которой придётся справляться наедине с самим собой. Сердце внутри начало бешено стучать. — Почему ты вдруг решил спросить? — лицо Цукишимы оставалось спокойным, и только во взгляде читалось небольшое недоумение и удивление. — Ну… Сегодня Рождество… Его чаще всего проводят в компании семьи или своих пар, — Ямагучи пытался придумать отмазку на ходу, стараясь контролировать свой голос. — И мне стало интересно. Да и мы особо никогда об этом не говорили. Перейдя на медленный шаг, они оказались у входной двери дома, но Цукишима не спешил входить, думая над ответом и прикусывая губу. — Вообще… Есть один человек, — что-то внутри Тадаши сейчас рухнуло. — Но я сомневаюсь, что это может быть взаимно, поэтому не вижу смысла что-то говорить. Вот и всё. Теперь можно отступить и прекратить на что-то надеяться. Стоит просто отпустить, и со временем обязательно должно стать легче. Чувства забудутся и сотрутся, и тогда возможно, что он всё же найдёт ту самую, которая сделает его обычным человеком, исправит и перекроет, чтобы Тадаши не был бракованной частью общества, которой не должно существовать. Если бы всё было так просто. Но Ямагучи уже не сможет изменить того, кем он является на самом деле. И с этим придётся смириться, если получится. Открыв глаза, парень взглянул на Цукишиму, натянул улыбку и похлопал его по плечу. — Девочки в нашем классе со мной слишком часто говорят о тебе. Так что, мне кажется, ты вообще не должен беспокоиться о том, что это не взаимно. Если им действительно не суждено быть вместе, то Ямагучи хочет того, чтобы Кей рано или поздно нашёл своё счастье. Пускай и не в нём. К сожалению, не в нём. Цукишима нахмурился и словно хотел что-то сказать, но в последний момент передумал, поэтому коротко кивнул головой и открыл дверь дома, пропуская внутрь Ямагучи. Уже в коридоре чувствовались запахи мандаринов, свежей выпечки и еловых иголок. В помещении было очень тепло и уютно, и здесь всё ощущалось таким родным. Парень часто здесь бывал с самого детства и знал каждую деталь и скрытый уголок. Однажды ему сказали, что его всегда рады здесь видеть. Изменилось бы что-то сейчас? — Привет, сынок, — мама Цукишимы вышла из гостиной, держа в руках какую-то коробку. — Здравствуй, Тадаши. Кей говорил о том, что ты придёшь к нам. С наступающим! — И вас, Минори-сан! — женщина улыбнулась в ответ Ямагучи и скрылась на кухне. — Раздевайтесь, мойте руки и садитесь за стол, я только что приготовила обед, — раздался громкий голос из другой комнаты. Ямагучи потребуется время, чтобы вернуть все свои мысли в голове в порядок.***
Пока Кей и его мама разговаривали о бытовых вещах, Тадаши притих и, поев немного собы, ковырял палочками еду. Он никак не мог забыть этот короткий разговор на улице. Ямагучи понимал с самого начала, что он может не ждать взаимных чувств со стороны друга. Но до сегодняшнего дня он хотел верить, что у него есть хоть малейший шанс на счастье. Он надеялся, что, признавшись в своей ориентации, хотя бы не разрушит те отношения, которые у них есть сейчас. Но теперь парень не знал, нужно ли об этом рассказывать, или же будет лучше, если всё останется в тайне. Он не хотел лгать Цукишиме и что-то утаивать от него, но так же Тадаши не хотел, чтобы его бросили. Чтобы он снова остался один. Во время разговора Кей заметил, что его друг был на удивление тихим и поникшим. И хотя иногда Ямагучи улыбался ему, когда замечал, что на него смотрят, он всё равно чувствовал, что что-то не так. Его обычный холодный взгляд подтаял, и парень иногда украдкой кидал беспокойные взгляды. Поблагодарив за вкусную еду, спустя некоторое время ребята вышли из-за стола и ушли в комнату Цукишимы. Если во всём доме чувствовалось приближение праздника, то здесь ничего не поменялось. На наступление Нового года указывала только бирюзовая украшенная ёлочка, которая была на столе. Кей присел на край кровати и похлопал рядом с собой, приглашая Ямагучи сесть рядом. — Праздники на носу, а ты свой повесил, — заметил Цукишима, повернув голову в сторону друга. — Я, вроде как, позвал к себе Ямагучи, а пришёл какой-то незнакомец. — Говоришь про праздники, а сам не повесил ничего у себя в комнате, — усмехнулся Тадаши, осматривая знакомую комнату, где всё оставалось по-прежнему. — Всё нормально. В знак подтверждения он улыбнулся и полез в рюкзак для того, чтобы вытащить оттуда свёрток среднего размера. Цукишима, заинтересовавшись, наклонил голову и уже строил предположения, что это может быть. — Раз уж на то пошло, то я начну, — Ямагучи вручил Кею подарок и наблюдал за тем, как тот сначала вертел его в руках, по весу пытался угадать содержимое, а после медленно развязывал верёвку. — Когда-то ты мне вскользь говорил о том, что очень хочешь эту вещь, но никак не мог её нигде найти. Я случайно увидел её и сразу понял — это нужно срочно брать, — упаковочная бумага была уже почти полностью развёрнута. Тадаши предвкушал, какие эмоции он сейчас увидит, и в нетерпении потирал ладони друг о друга. — Это, конечно, просто космос! На пару секунд Цукишима замер, а потом к нему пришло озарение из-за последних слов, и он быстро расправился с оставшейся частью упаковки. Его брови поползли вверх, а глаза расширились от удивления. Было видно, как они загорелись от увиденного. — Это же… — Космоцератопс! В руках Кея была фигурка оранжевого динозавра с огромным количеством красивых рогов и длинным хвостом. Она глядела на него, словно живая. Ямагучи с детским восторгом наблюдал, как лицо друга меняется с каждой секундой. Это было чрезвычайно редкое зрелище, поэтому он впитывал каждое мгновение, чтобы запомнить этот момент навсегда. Конечно же, он знал о том, что Цукишима очень любил динозавров, и он коллекционировал их у себя, выделив для фигурок отдельную полку. Она всегда бросалась в глаза, когда парень приходил сюда, и Кей берёг одно место для одного конкретного вида динозавра, которого невозможно было отыскать. — Чёрт возьми… Где ты только её нашёл? — Секрет фирмы, — улыбнулся шире Ямагучи, и он искренне радовался, что его подарок смог удивить непробиваемого на эмоции Цукишиму. — Теперь у него есть новый дом. Кей хмыкнул, всё ещё в изумлении рассматривая фигурку, а после поднялся с кровати и подошёл к полке с другими динозаврами, чтобы поставить её на место, которое ждало космоцератопса уже пару лет. После нескольких секунд изучающего взгляда, парень вернулся к Ямагучи. — Спасибо, — произнёс он с не присущей ему благодарностью, и Тадаши засиял. Его лицо, на первый взгляд, приняло прежний вид, но едва поднятые уголки губ выдавали его эмоции. — Боюсь, мой подарок не такой богато украшенный, как твой. Кей усмехнулся, заметив, как любопытство снова проснулось в его друге. Он нетерпеливо заёрзал на месте, чуть вытянув шею вперёд, когда парень вытащил небольшую коробку из ящика комода рядом с кроватью. Тот замер на пару секунд, а после поднял взгляд на Тадаши. Глаза в глаза. Ямагучи смущённо перевёл взгляд на подарок для него. — Я заметил, — начал Цукишима, поправив очки. — Что в последнее время ты начал носить браслеты, — брови Тадаши сдвинулись к переносице от того, что он начал думать и пытаться разгадать по одним лишь словам, что для него заготовлено. — Вдобавок я подумал о судьбе команды, если вдруг тебе не хватит уверенности. — А ты предусмотрительный, — пошутил Ямагучи, не отрывая взгляда от коробки и почти не моргая. — Я просто пытаюсь убить нескольких зайцев сразу, — бросил Кей, возвращаясь к своей изначальной мысли. — Я это к чему. Даже если тебе будет казаться, что ты один, то рядом всегда будет немая поддержка. После этих слов Цукишима, наконец, отдал коробку в руки Ямагучи. Тот взглянул на секунду на друга совсем непонимающе, но вернулся к подарку и поднял крышку. Перед глазами заблестел тонкий металлический браслет без каких-либо деталей, на котором по центру была выгравирована всего пара слов: в них Тадаши распознал почерк Цукишимы: «Верь в себя». Перед ним стал кружиться ворох воспоминаний. Несколько месяцев назад, на одной из игр, Ямагучи сильно перенервничал. Его настроение затрагивало и других участников команды, которые пытались подбодрить друга, но у них ничего не выходило. Ноги тряслись от страха, что одной единственной подачей он может подвести всех, чему его делать не хотелось. Мысли бились о черепную коробку и были готовы вот-вот вырваться наружу. До тех пор, пока к нему не подошёл Цукишима. Он положил свои ладони на плечи Тадаши, наклонился чуть ближе — слишком близко, — к его уху и тихо произнёс: — Верь в себя, Ямагучи. Ты крутой, как бы ты о себе ни думал. После этого Кей совершенно непринуждённо — словно он ничего подобного сейчас не вытворял, — вернулся на своё место на площадке, оставив ошарашенного Ямагучи с румянцем на щеках и быстрым стуком сердца. Но это действительно помогло ему расслабиться, и его подачи выходили даже лучше, чем обычно. Поэтому сейчас, сидя у Цукишимы в комнате, Ямагучи смотрел на этот браслет и не мог выразить всего того, что он чувствует сейчас. Для него эти три слова стали невероятно важны, они разжигали пламя внутри сильнее, если в какой-то момент оно начинало потухать. Три слова, в которых было заключено гораздо больше, чем могло показаться на первый взгляд. — Цукки… Спасибо. Пока Ямагучи замер от шока, не в силах пошевелиться, Цукишима вытащил браслет из коробки и аккуратно надел его на руку парня. Небрежные и случайные касания холодных пальцев к запястью заставили Тадаши прийти в себя и смутиться. Верь в себя. Его неуверенность касалась не только игры в волейбол. Она затрагивала каждый аспект его жизни, усложняя её, делая лёгкие задачи практически непосильными из-за страха облажаться. Верь в себя. Тадаши повторял эти слова про себя, глядя на браслет, от которого только сейчас Цукишима, наблюдая за реакцией Ямагучи, отнял руки. Может, иногда действительно стоит переступать через свои сомнения и страхи? Ведь из-за них можно никогда не попробовать то, что могло бы понравиться, принести успех, возвести на вершину. Лишь одна мысль, которая могла перевернуть жизнь на сто восемьдесят градусов. Верь в других. Одна фраза в голове сменилась другой. Может, в таком случае, совсем не факт, что Цукишима плохо отреагирует, если узнает о своём друге чуть больше? Конечно, шанс не самый высокий, но его нельзя было назвать нулевым. По Кею было сложно сказать, но что, если он чувствует то же, что и Ямагучи? До этого он рассматривал только один вариант ответа, отрицая другой, потому что «нет, такого точно не случится». Или случится? — Цукишима… Мне нужно сказать тебе кое-что. Кей немного напрягся, услышав это. Обычно Ямагучи говорил так, когда было что-то очень важное, а порой и очень личное. А упоминание его полного имени в данном случае означало, что парень ещё и очень нервничает и сомневается, стоит ли ему на самом деле что-то говорить. Нахмурившись, он смотрел на чуть подрагивающие от волнения руки Тадаши. Тот старался не смотреть на Цукишиму. Оба не заметили, как за окном началась метель, поэтому эту ощутимую наступившую тишину прерывал только вой ветра на улице. — Я… — Ямагучи набрал побольше воздуха в лёгкие. — Мне не нравятся девушки. — Ну… Возможно, тебе пока просто не интересны отнош… — Мне нравятся парни. У Цукишимы ушло несколько секунд для осознания, после которых его лицо исказило удивление и шок. Он нахмурился: точно ли расслышал? Но эти три слова прозвучали слишком чётко, так что никаких сомнений не оставалось. Он правда это сказал. Ямагучи теребил пальцами браслет на его руке, давал время переварить эту информацию Кею. Было до коликов страшно от того, что ему скажут в ответ на это. Тадаши множество раз прокручивал в голове, как на него презрительно смотрят, отгоняют от себя со словами «я хочу прекратить с тобой общение». «Ты мне отвратителен» — услышать это от близкого ему человека было бы невыносимо. Верь в других. Не все пытаются встать против тебя. Поверь в себя. Хотя бы раз. — И мне нравишься ты. На секунду ветер за окном успокоился, и наступила полная тишина. На секунду парню стало так легко от того, что он наконец-то выплеснул всё, что он держал в себе долгие месяцы, держа под замком и охраной, чтобы никто и никогда не смог найти его чувства. В этот момент Ямагучи, наконец, посмотрел на Цукишиму, в золотистых глазах которого он не мог прочитать всех тех эмоций, которые ощущал парень сейчас. И эта неизвестность вывела его из состояния облегчения, окуная обратно во все его страхи и разбитые надежды. Зря он это сказал. Он всё испортил. Это мгновение, эти счастливые восторженные минуты, этот день, их с Цукишимой дружбу… Он уничтожил и свою жизнь тоже. — Ямагучи, ты… что? — не веря, переспросил Кей, выходя из оцепенения, несколько раз моргнув и посмотрев в карие глаза напротив. — Прости. Пожалуйста, забудь, что я сейчас сказал. Ямагучи не знал, что ему теперь делать. На что он надеялся, зная, что у Цукишимы есть девушка, которая ему небезразлична? Зачем решил признаться именно сейчас? Вся его вера в себя пошла по швам и рассыпалась, не оставив после себя и следа. Как бессмысленна вера, когда её способен сломить один единственный человек, который дал тебе эту надежду. — Я лучше пойду, — Ямагучи вскочил со своего места и старался не смотреть на Цукишиму, иначе бы окончательно сломался. — Спасибо ещё раз за подарок, и… Прости. Он действительно отвратительный. Быстро собрав свои вещи, Тадаши поспешил к двери на трясущихся ногах. Но не успел он выйти из комнаты, как чья-то ледяная рука схватила его за ладонь, и Ямагучи развернули. Губы Цукишимы были мягкими, но немного потрескавшимися от холода. Одна его рука всё ещё держала ладонь Ямагучи, обжигая её холодом пальцев, а другая придерживала его подбородок, немного подняв его вверх. Поначалу он целовал напористо, но после его движения стали медленнее и спокойнее. Его глаза были закрыты, поэтому он не видел, каким ошеломлённым был Тадаши, который пытался осознать, что происходит прямо сейчас. Его целует Цукишима. После того, как он признался ему в своей ориентации и чувствах. Парень неуверенно ответил на поцелуй, пытаясь запомнить каждую деталь, каждый миг. Его свободная рука легла на талию Кея. Он подумал о том, что, хотя его касания и были ледяными, внутри юноши билось тёплое и доброе сердце. Казалось, что всё это — лишь сон, и сейчас он обязательно проснётся. Но когда Цукишима открыл глаза, совсем чуть-чуть отдалившись, чтобы посмотреть в ответ на него, он понял — всё это взаправду. Осознание окатило его с головой. — А как же девушка? — непонимающе спросил парень, отодвигаясь, но не разжимая ладони с рукой Цукишимы. — Какая девушка? — в недоумении спросил Кей. — Ну… Которая тебе нравится. Поджав губы, Цукишима стал перебирать в своей голове воспоминания, которые помогли бы ему разрешить эту загадку от Ямагучи. Когда он, наконец, понял, о чём идёт речь, то усмехнулся и провёл тыльной стороной ладони по щеке Тадаши. — Так вот зачем ты на самом деле спрашивал меня, нравится ли мне кто-то… — пальцем он стал проводить линии между веснушками на лице парня. — Тогда у меня встречный вопрос. Почему ты вообще решил, что я говорил о девушке? Ямагучи очень смущался от лёгких касаний Цукишимы, но он ничего не говорил про это. Потому что, вместе с тем, эти прикосновения были очень приятны и теплы. Он начал вспоминать их разговор у дома, для того, чтобы воссоздать картину всего происходящего. «Вообще, есть один человек…» Чёрт, он был настолько ослеплён своими волнениями, что не заметил очевидного? — Так… Ты говорил обо… мне? — Даже самые умные люди иногда бывают такими дураками, — усмехнулся Цукишима, положив руки на талию Ямагучи и притянув его ближе к себе. — А ты вообще не хотел признаваться в чувствах, потому что думал, что я…, — Тадаши выделил это слово, приподнял голову, глядя в глаза Кея, и у него глаза сияли от счастья. В них мелькали озорные искры. — …могу быть не влюблён в тебя. Может, только если в параллельной вселенной. — Ладно, один-один, — рука Кея легла на затылок парня и прижала его голову к груди. Он поставил подбородок на макушку Тадаши и стал перебирать пальцами его волосы. — Только… — улыбка не сходила с лица Ямагучи, но сейчас он стал чуть серьёзнее. — Мы можем пока никому не говорить о… нас? — парень словно пробовал это слово на вкус. Ему было непривычно, что для него оно приобрело новое значение. — Я пока не готов. Конечно же, Цукишима заведомо знал, что Ямагучи может сказать что-то подобное, потому что видел, как тяжело далось ему признание даже самому близкому другу. Заметил, как трясутся руки и немного дрожат губы, а взгляд не может сфокусироваться на чём-то конкретном. Самому Кею было всё равно на то, что скажут о нём — других людей не должна касаться симпатия незнакомцев, ведь какая, к чёрту, разница — это чувства между юношей и девушкой или между двумя парнями? Но парень слишком ценил Ямагучи, поэтому уважал его чувства и не хотел, чтобы тот сильно переживал из-за таких вещей. Поэтому, пропуская сквозь пальцы пряди волос близкого ему человека, он тихо произнёс: — Хорошо. Тадаши повернул голову, прислонившись щекой к груди Кея, и посмотрел на своё запястье, обрамлённое металлическим браслетом. Верь в себя. Тадаши тепло улыбнулся и закрыл глаза. Пожалуй, теперь он постарается верить в себя чуточку чаще.