Внутренний омега
25 декабря 2023 г. в 08:40
Душ — отличнейшая вещь. Пока Лиам отдраивал себя от тошнотворной цветочной мерзости, стоя под струями тёплой воды, он мог со всей уверенностью утверждать, что не плачет. Мало ли что там тёплое течёт по лицу. Просто вода, само собой. Корить себя, биться лбом о стену и посыпать голову пеплом было уже слишком поздно. Оставалось только сносить эти бесконечные унижения, тем более обидные, что Ник вёл себя… очень честно, благородно, практически безупречно, особенно если принять во внимание все детали. А вот Лиам после каждого их «секса» чувствовал себя насильником малолетних, старым развратником, разлучником и блудодеем. И каждый раз корил себя, хотя и не получал ни малейшего удовольствиях от этих принудительных случек.
Первая течка пришла к Лиаму аж в семнадцать, что было, честно говоря, поздновато. Он, как и положено, провёл её дома, в объятиях папочки за поеданием мороженого и просмотром романтических комедий. Особых страстей Лиам не почувствовал. Ну текло между ягодиц, поясницу немного ломило. Анализы, сделанные во время течки и сразу после неё, показали, уровень гестагенов низковат, но не критично. А дальше врач выписал рецепт, и, как большинство цивилизованных омег, Лиам начал принимать подавители. И принимал их целых двенадцать лет. Нет, Лиам был в курсе, что нужно делать перерывы, что желательно найти кого-то постоянного, которому можно довериться и хоть ненадолго выпускать своего «внутреннего омегу» из жестких гормональных тисков. Но, блин, подавители — это так удобно: можно учиться, работать, путешествовать, не волнуясь, что течка вырвет на несколько дней из бешеного ритма, можно заниматься сексом, не переживая, что презерватив порвётся. А побочные действия… случаются, но это же не про нас! Мы-то везучие.
С Майклом Лиам познакомился в двадцать восемь. К этому моменту все одноклассники, однокурсники и просто знакомые омеги оказались давно замужем, большинство из них нянчили по двое-трое детишек и, казалось, были способны разговаривать исключительно о прикорме, детских садиках и домашних заданиях. «Ах, Ли, ты не представляешь, как тебе повезло! Свободный человек, сам себя обеспечиваешь, ни в чём себя не ограничиваешь», — говорили они и смотрели с такой явной жалостью, что Лиам стал тяготиться их обществом. Он даже перестал ходить на семейные праздники, на которых пятеро братьев практически каждый раз радовали родителей известием об очередном грядущем пополнении. А ещё Лиама бесконечно сватали и знакомили, шепча на ушко про «часики» и про то, что «поздно перебирать».
Так что обаятельный, внимательный и, что уж там, весьма обеспеченный Майкл всеми знакомыми Лиама был моментально одобрен. Подумаешь, двадцать лет разницы, ему и пятидесяти нет, альфа в самом расцвете сил. Да ладно, уже дважды разведён, выглядело бы странно, если бы у такого шикарного альфы не было отношений за плечами. И они сразу стали дёргать за заветные верёвочки: помолвка, свадьба, детки, детки, детки… Впрочем, Майкл совершенно не сопротивлялся, он почти сразу признался Лиаму в любви и сделал предложение, они съехались, поселились в шикарной квартире Майкла, путешествовали и развлекались, договорившись, что годик поживут «для себя». Кто же знал, что это будет последний счастливый год в жизни Лиама?
В двадцать девять Майкл сказал, что с подавителями пора завязывать. Что он хочет больше доверия и страсти, а о детях всю жизнь мечтал и будет заботиться о них с огромным удовольствием. Правда, особого участия в жизни детей из прошлых браков Майкл не принимал, ограничиваясь выплатой алиментов, но не Лиаму жаловаться на это, в конце концов. После очередного такого разговора Лиам бросил пить таблетки и почти сразу погрузился в пучину страха и неуверенности, словно утратил контроль над чем-то важным. Положился на случай, и как наивный дурак мечтал, что уйдёт из казино с выигрышем, а не проиграет последнюю десятку.
После отмены подавителей течка должна была начаться месяца через три-четыре, но не случилось. И через полгода, и через год. Набегавшись по омегологам и наслушавшись про дисфункцию чего-то там и поликистоз, Лиам оказался, наконец, в очень крутой репродуктивной клинике, куда его привёз Майкл для окончательного заключения. И оно выглядело неутешительным. Гормональный цикл у омеги был безнадёжно разбалансирован, овуляции отсутствовали, шансы забеременеть всё ещё оставались, но таяли с каждым днём. Следовало бросать всё и лечиться. Вкладывая финансы, время, деньги и моральные силы. Но это оказалось ещё не самым страшным. Они с Майклом генетически подходили друг другу процентов на сорок. Что означало, совместных детей при нынешнем раскладе у них точно не будет. Им дали месяц на раздумья, хотя рассудительный и спокойный Лиам сразу решил, что оно того не стоит. Им отлично вдвоём, здоровье уже не то, чтобы дополнительно рисковать им ради беременности, а племянников — вагон и маленькая тележка, тетёшкай в своё удовольствие.
И вот тут совершенно неожиданно на сцену вышел ОН. Давно забытый и забитый внутренний омега. Ему было плевать на все увещевания, он выл, ныл и держал Лиама в состоянии постоянной истерики. Потому что ЕМУ был нужен только этот клятый ребёнок: любой ценой, любым способом, от любого альфы. Сначала Лиам перестал нормально есть, потом спать. И однажды, в очередной раз найдя рыдающего омегу в углу спальни, Майкл молча умыл его и опять отвёз в репродуктивную клинику.
Программа поиска партнёра, подходящего по генетике, была запущена не так давно, всего лет пять назад, так что база там набралась скромная. В основном из несовместимых пар, наподобие Лиама и Майкла, которые надеялись помочь друг другу, пусть таким экзотическим способом, как беременность по контракту. А ещё куча молодняка, поскольку у всех, кто служил в армии, генетический материал брали в обязательном порядке (именно так в базе оказался Ник). В общем, шансы найти подходящего партнёра в базе были невелики, а шансы, что он согласится на это безумие, и вовсе минимальны.
С первым повезло. Нашёлся не просто подходящий, а подходящий на сто процентов, таких в старину называли истинными. Молоденький, симпатичный альфа, полностью здоровый, холостой. Оставалось уговорить. Майкл сразу предложил деньги, резонно предположив, что этот аргумент будет самым понятным и веским. А Лиам полез в социальные сети и моментально скис, у мальчишки везде стоял статус «в отношениях», а его стена была целиком посвящена обожаемому Дилану. Вторгаться в это не хотелось, но Лиам позволил Майклу и внутреннему омеге уговорить себя. Сел на самолёт, перелетел практически через всю страну для того, чтобы Ник его культурно послал, объяснив, что в деньгах не заинтересован и портить отношения с Диланом из-за чьих-то проблем не намерен. Нужно было возвращаться и принимать реальность такой, какая она есть, но тут Лиаму пришла в голову «гениальная» идея — пообщаться с Себастианом. Хочет же внуков? И в том возрасте, что может понять, каково быть бездетным омегой, когда тебе уже тридцать один. Вот и уговорили вдвоём Ника, буквально руки выкрутили.
Первый их раз после подписания контракта был насквозь гормональным. Их обоих обкололи лекарствами, спровоцировав течку и гон соответственно. Лиам плохо помнил, что у них там происходило, но отлично помнил каменную глыбу разочарования, навалившуюся на сердце, когда оказалось, что он всё равно не забеременел. Ко второй течке в клинике подводили плавно, так что Лиам приехал в Галифакс за два дня до неё, пригласил Ника в гостиницу и услышал следующее:
— Я не буду пить гормоны. У нас и так теперь с Диланом, ну… рассинхронизировалось всё. Это ведь не обязательно, главное, чтобы у вас течка, ведь так?
— Да, необязательно, но это повышает шансы.
— Плевать на шансы. Я, вы… В прошлый раз я не мог ни себя, ни вас толком контролировать, а вы…
— Что? — окончательно растерялся Лиам.
— Вам ведь забеременеть нужно, а для этого не обязательно… Ну делать всякие вещи, которые я бы хотел делать только с Диланом, — буркнул Ник, а потом, подумав, добавил: — Или даже с Диланом не хотел бы.
— Я что, делал что-то неприемлемое для тебя? — Лиам залился краской до самых кончиков ушей и судорожно попытался вспомнить детали происходившего, но помнил только, что его тошнило и раскачивало, а ещё что он путал Ника с Майклом и постоянно о чём-то Майкла просил. Блин.
— Ладно, проехали. Но с сегодняшнего дня я не пью никаких гормонов, позы принимаю, максимально подходящие для зачатия. Вот принёс термометр и капельные тесты, будем это… только тогда, когда произойдёт овуляция. И я вам ноги вверху зафиксирую минут на двадцать, чтобы сперма не вытекла.
Это было бы даже трогательно, если бы не было так…
Вторая волна разочарования была выше первой. Не помогло ничего — ни уверения репродуктолога, что это абсолютно нормально, ни трепетная, заботливая поддержка Майкла. Лиам отказался пить гормоны и пробовать в третий раз, слишком больно было терять надежду. Интимная жизнь окончательно разладилась, не хотелось никого и ничего. Работа казалась каторгой, а психиатр рекомендовал окончательно определиться и начать пить антидепрессанты, если уж беременность не наступает.
В третий раз течка началась точно в срок и сама по себе. В день рождения, который он не собирался праздновать. Лиам купил билеты, отправил Майклу и Нику сообщения из аэропорта, чудом просочился в самолёт, выдержал сотни косых взглядов и упал на руки Ника, трепещущий и мало что соображающий. Альфа отвёз в гостиницу, собрал мочу в стаканчик, сделал тест, выебал в коленно-локтевой, поставил в берёзку, оперев ноги на стеночку, и уехал. В этот раз течка была мучительной, всё тело сводили судороги, ни одна поза не была комфортной, а слабость навалилась такая, что Лиам не мог дойти до ванной, чтобы напиться. Ник приходил ещё дважды, кормил, поил и осеменял, иначе и не назовёшь.
Сделать тест на беременность Лиам рискнул через неделю, дальше откладывать было нельзя. Две заветные полоски на тесте вместо того, чтобы обрадовать, напугали окончательно. Теперь счастье надлежало сохранять, а для этого следовало бросить Майкла и работу, переехать в Галифакс, где не было никого из родных и близких. Лиам паковал вещи, ломая себе мозг самыми разными вопросами. А что, если Майкл… А что, если Ник… А что, если Дилан… И только внутренний омега довольно затих и стал распространять флюиды спокойствия и уверенности. Будто кто-то внутри всё время пел красивущую безмолвную колыбельную. Звонок Себастиана, который сообщил, что уже подготовил комфортную виллу для их с Ником совместного проживания, прозвучал как контрольный выстрел. Теперь отступать было поздно.
Следующий разговор с Ником провёл репродуктолог из Галифакса. Планировался их первый секс не в течку, и Лиам не представлял, насколько всё осложнится. В его представлении у молодого альфы стоять должно было даже на телеграфные столбы, а сам он без сомнения достаточно молод и привлекателен, откуда взяться проблемам с потенцией? А может, их и не было, а было желание унизить, показать его место. Нет, одёрнул себя Лиам в который раз, Ник определённо не заслуживает таких мыслей. Он всего лишь любит Дилана, старается быть ему верным и не нарушать договор.
— Ли, простите, но я вынужден вам сказать, иначе ничего не выйдет. Мне всегда нравились цветочные нотки, а ваш запах… Он слегка из другой серии. Мне не нравится, в общем.
Лиам поймал себя на том, что даже не обратил внимания на запах самого Ника. Что-то невнятно цитрусовое, лимоны, что ли? Впрочем, это было абсолютно неважно.
— И что я могу с этим сделать? Это ведь часть меня, Ник.
— Существуют же какие-то парфюмерные композиции. Или хотя бы средства, чтобы убрать запах.
В следующий раз Лиам встречал Ника отдраенным до скрипящей кожи, дуреющим от запаха мыла с ароматом ландыша и со стаканом жасминового чая в руках. Ник тут же поставил его на четвереньки, отвернулся, включил хоум-порно с Диланом на телефоне и стал угрюмо дрочить. В Лиама он влетел на последние несколько фрикций, наполнил такой необходимой для нормального развития плода спермой, тут же оделся и ушёл, даже не попрощавшись. На душе было мерзко, хотелось кому-то пожаловаться, но на что? Договор исполнялся, ребёнок развивался и даже Майкл звонил практически каждый день.
Следующим настоятельным советом репродуктолога была метка. Ник вздыхал, лизал и примеривался, а Лиам готовился к жуткой боли, но ничего так и не произошло. Нужен был совсем другой настрой, буря страсти, накал эмоций, когда клыки сами вырастают, а холка сама к ним жмётся. В общем, тут не подрочишь. Так же репродуктолог посоветовал использовать ловушки запахов: кусочки меха, которые Дилан должен был носить на себе во время течки. Запах должен был хорошенько закрепиться и поднять Нику… настроение в совместной постели. От подаренного Диланом пеньюара у Лиама задёргался глаз, кожа на всём теле зачесалась, готовясь ко встрече с синтетикой, а нос однозначно уловил чужие тёчные нотки.
Наплевать, он пошёл и на это. На то, чтобы изображать в постели другого человека, молчать, уткнувшись лицом в подушку, терпеть щебечущего глупости Дилана, наблюдать, как эти двое воркуют и ласкают друг друга. Он дошёл до того, что шантажирует деньгами, требует от Ника заняться сексом на следующий день после клинической смерти, звонит его отцу, жалуясь на недостаток внимания. Вынуждает заниматься сексом человека, которого откровенно передёргивает от отвращения, стоит приблизиться меньше чем на метр. Как же всё это мерзко и тошно. В кого он превратился за эти пару лет?
Лиам вытерся насухо, надел футболку и шорты. Поморщился от запаха белых цветов, которым было пропитано всё в этом доме. Стиральный порошок, ополаскиватель для белья, шампунь, гель для душа, даже мыло и чай — Нику всё было мало. Вышел на кухню, заварил себе улун и уселся перед окном. Океана не было видно, но Лиаму нравилось думать, что он может различить чуть заметную синюю дымку где-то там вдалеке.
Подошедший со спины стал так близко, что практически уткнулся носом в мокрые волосы. Лиам закрыл глаза, ему не хотелось видеть Ника в отражении на оконном стекле, ему не хотелось слышать жалобы и требования Ника, ему просто не хотелось Ника, вот совсем. И тут неожиданно для самого себя Лиам потянул носом и даже засомневался на секундочку, действительно ли Ник стоит позади. Слишком густо пахло цитрусами: лимоном и бергамотом и ещё какой-то тёплой и пряной травой. Будто они не на берегу холодного океана, а где-нибудь в Тоскане, собирают лимоны, изнывая от зноя. Пахло ярко и обнадёживающе.
— Устал? — спросил стоящий сзади и положил руки на подлокотники. Захотелось откинуться назад, опереться о широкие плечи и забыть все неприятности, как страшный сон. И чтобы сзади был… не Ник и не Майкл. — Всё хорошо будет. Всё будет хорошо.
Так просто и так глупо. Почему же внутренний омега сразу ему поверил?