Перерождение

За городом жаркое лето ощущалось как весна. Прохладный ветер обдувал руки с закатанными рукавами, трепал светлые, тонкие волосы, заставляя некоторые локоны противно лезть в рот и задевать влажную голубую помаду. Солнечные лучи пробивались через забавную резцовую шляпу которую носил Джайро. Изумрудные глаза приятно блестели. Вокруг лишь поля и посадки. Гектары усеянной золотистой пшеницей. Ветерок трепал колосья, создавая приятные взгляду волны. Зелёные, пестрые деревья рябились по всюду. Казалось бы, если бы не маленькая протоптанная тропинка от копыт, то эта земля была бы нетронута человеком. Пахло свежестью, влагой, и приятными духами Цеппели. Иногда Джонни останавливал небесный взгляд на мужчине впереди. Скользил по широким и массивным плечам, длиной шее, накаченным рукам...Как только человек в медицинском мог так их натренировать? Опускал взгляд на подвижные бёдра, следом ноги, которые гордо находились в подставке от седла. Каждый раз от своего немого разглядывания, жокей заливался краской и отрицая чужую красоту, отворачивался. Ладони сильнее сжимали поводья. Джостар зарывался носом в чистую гриву лошади, прикрывал глаза, и думал о том, как же сейчас ему спокойно. Впервые мысли не были заняты чем-то тревожным. Даже Джайро, с которым связано очень много переворотов в его жизни, казался обыденным, спокойным, и очень светлым. — Ты вывел меня на прогулку? — тишина все же давила, в дороге они несколько раз начинали разговор, но он заканчивался на нескольких фразах и тут же обрывался. — Даже если это и так, ты против? — итальянец замедлил прогулочный шаг, дабы Слоу Денсер выровняла темп с Валькирией. Резкий зрительный контакт, однако Джостар почему-то смущённо отворачивался. Итальянца это смутило. Он настолько привык к таким мимолётным и долгим переглядываниям в глаза, что без них продолжать диалог было странно и некомфортно. Жокей нервно теребил прядь волос возле лица, наматывая её на указательный палец в разные направления. Светлые брови слегка нахмурились. «Ни прошло и часа, а кто-то уже мальчишку запугал.. Всё ясно.. Ясно.. Цеппели, твою извращённую натурку видно за километр!» Мерзкий голос в голове терзал всё тело мелкими иголками. Но в какой-то сфере, он переживал по этому поводу. А вдруг видно? А вдруг знает? Нет, бред. Как он может узнать.. Залезть человеку в голову невозможно! — Нет.. Почему я должен быть против? Просто ты.. — тихий голос Джонни расплывался в шелесте золотых колосьев и приятной влаги. Клянусь, он был как колыбельная которую регулярно пела матушка врача. « Просто ты грязный извращенец! Думаешь на лошадь вскочил и сразу свят, или что? Ты же выглядишь человек который по утрам просыпается от мокрого сна с мужчиной! Ты выглядишь как пидо...» — Просто я? — Длинноволосый нервно сглотнул, всё сверлил очами светлое лицо напротив, которое всеми силами старалось не ловить на себе зелёный взгляд. Избегало! Почему, что он сделал не так? Джостар смутился в очередной раз, когда сталкивался глазами с собеседником. Смущённо поднимал плечи, пряча шею. Ладони предательски потели. — Ты так приподнес.. эту.. услугу за услугу. Я думал заставишь меня в больнице кабинеты драить. — тихо-тихо признался младший, который явно уже настроился на долгую уборку. Теперь ясно почему с рук пропал голубой маникюр. Джайро странно улыбнулся, скорее всего от облегчения, ведь чертова совесть была не права. Груз спал с груди, хотелось очень легко выдохнуть... « Ну выдохни. А твое извращённое нутро никуда не денется, напомнить тебе недавно сделанный вывод? Или ты сам глазами его раздеваешь...О да, я то знаю» — Что за бред? — злобно вымолвил врач, уже на свои же мысли. Но звучало это как самый настоящий ответ на недавний диалог. — Извини, но что я должен был думать кроме как отработку телом? Цеппели нервно сглотнул, резко отвернулся сжимая поводья, и тут же залился краской. Кто же блять додумался после таких мыслей, идти куда-то с Джостаром. «Ну всё ясно. Как только про тело сказал, так сразу вспомнил. Ты следи за своими штанами, придурок!» *** Джонни скользил губами по улыбчивому лицу. Жадно запускал руки в чужие локоны волос. От их влаги, стоило хоть немного сжать длинные пряди, как на оголённую спину партнёра тут же стекали теплые капли недавнего душа. — Что ты со мной делаешь..? — шептал итальянец как-то безумно хрупко и нежно. Заставляя юношу напротив просто задыхаться от приятного шёпота. Они оба бесстыдно сидели в белой ванне пригородного отеля, в первые полностью чистой, глаткой и идеально горячей водой. Ноги жокея раздвинуты и согнуты в коленях, он устроился на чужих бедрах, точнее его устроили, а тот только этого и желал. В воде веса нет, нет и приличий. Джайро жалобно скулит, стоит хоть немного коснуться видимого возбуждения. Небольшие ладони как на зло обходят его стороной. Спускаются с макушки на плечи, скользят по груди, а после к рельефному торсу. Выдыхают чужое имя в слюнявом поцелуе. *** Джайро ловит себя на мысли. Что это не похоже на сон. Что это не смутные, казалось бы, воспоминания. *** Руки блуждают по хрупкому телу. Тонкой талии, мягким бёдрам, упругому животу, в результате лишь сильно сжимаются на чужой заднице. Как будто это последнее, за что врач мог держаться. Младший непрерывно стонет от одних лишь представлений того, чем они сейчас займутся. Жадно тянется к чужим губам, смешивает слюну, закатывает глазаа, когда Цеппели позволяет себе пальцем очертить кольцо мышц. — Подожди...Мне нужно позвонить на работу.. я же пропущу утренний заезд — шепотом, и как-то очень прерывно молвит Джостар. *** Что-то тут блять не так. Итальянец сжимает поводья на Валькирии, окидывает зелёным взглядом наездника напротив. И до него доходит. «Так это даже не навязчивый сон... Ты сам себе всё представляешь...Сам...» Лицо заливается определенной краской, мужчина резко начинает кашлять, что заставляет жокея повернуться к немому соседнику и вопросительно поднять брови. Джайро пытается связать хоть слово, но кислород в груди предательски не поступает. То ли от стыда, то ли от чертвой совести, которая сжимает пальцы на его шее, перекрывая все возможности жадно насладиться воздухом. — Джайро? С тобой всё хорошо..? — блодин испуганно замедляет ход лошади, придвигаясь поближе к оппоненту. Может мошка какая-то в рот залетела? Солнечный удар? Нет, он же в шляпе. Тело перегибается через небольшое расстояние, одна рука крепко сжимает седло, другая сворачивается в кулак и со всей, что есть дури, трескает длинноволосого по спине. Это не помощь! А только сильное приближение смерти! Руки у Джонни крепкие, а удар...Блядство, как больно! Как ни странно, это помогает. Легкие снова открыты. Старший испуганно смотрит на юношу меж прядей светлых волос, тот лишь хлопает ресницами и на несколько секунд оставляет драгоценный зрительный контакт. « Лучше бы он тебе по морде треснул... Извращенец» — Grazie, solare... Лучи летнего солнца проходят через чужие и волнистые пряди. Небесные глаза отражают в себе буквально весь бренный мир. Губы неловко поджаты, но это не мешает любоваться. Ветер трепит волосы, заставляя лучикам перепрыгивать с локона на локон, как будто алмаз... Ангел, высшее существо, ещё немного и над головой поднимется нимб. Светлая кожа сияла, заставляла задыхаться, не знать как говорить на родном языке и английском. Язык заплелся. Джайро сидел свернувшись как креветка, так странно и смешно наблюдал за жокеем, который лишь хлопал глазами, продолжать держать одну из ладоней на чужой спине... Минута, или больше. В полной тишине. Шелест колосьев и ветра играл с мыслями и молитвами Цеппели. Молитвами по поводу того, чтобы не впиться в смазанные губы.. «А что тебя останавливает? Твой здравый рассудок давно пропал... Ещё на моменте...Ох,я даже не вспомню» Итальянец сглотнул, выпрямил спину и глубоко вздохнул грудью.. Блядство... — Мы к слову, приехали... Джостар вздрогнул, принялся оборачиваться в разные стороны, в попытках уловить хоть каплю подсказки. Вокруг лишь золотое поле. Без шуток. Вытоптанная пропинка оборвалась, они оставались в колосьях. Волны пшеницы, которые переливались на солнышке. — Мы...Косить будем? — тихо-тихо промурчал блодин, явно недовольно. Слоу Денсер лишь в ответ заржала, поддерживая вопрос, как будто понимала каждое слово. Длинноволосый ловко спрыгнул с лошади, разминая широкие плечи и спину. Простые базовые упражнения, в плане поворота корпусом и кручение рук по часовой стрелке. — Помнишь специи в моей пицце? Джонни жадно кивнул. От одной лишь мысли о готовке старшего, в животе приятно урчало, а слюни резко скапливались во рту. — Одна из трав растет здесь.. Соберём несколько пучков и пойдем. Искать её среди колосьев одному...Не самое приятное занятие. — Массивные руки принялись рыскать по множествам кожаных сумок, которые чинно висели на седле и ремнях. — Ты сам мешаешь специи?... — неловко и удивлено промолвил юноша, как-то явно не хотя укладывая в руки маленький ножик, который ему протянули. Явно для более лёгкого среза нужных растений. — Конечно! У вас в магазинах не специи, а одна химоза! Я как первый раз увидел, меня чуть не стошнило! — корча смешную рожицу, изображая недовольство и отвращение, вскрикнул Цеппели, попутно прокручивая такое же маленькое холодное оружие. — Мне не понять. — Жокей поёрзал в седле, перекидывая одну из ног на другую сторону, дабы слезть было легче и удобнее. Однако, в этот раз, ощущение было настолько лёгким, как будто он пролетел. На долю секунды ему стала подвластна гравитация. Чужие ладони обхватили его талию, приподняли и ловко поставили на землю. Невесомо, быстро, ежесекундно. Голубые глаза резко похлопали, голова повернулась назад, однако Джайро уже стоял в нескольких метрах, что-то перебирая в своих же карманах.. Бледное лицо покрылось краской, ещё какой краской! Мальчишка отвернулся, сжал ткань толстовки возле сердца. Ощущение в груди, странное, приятное. Как будто голод..Голод, но не мерзкий? Как же объяснить. Представьте, что вы после долгой учёбы бежите домой, зная, что мама приготовила вам вашу любимую пасту. Ну или не пасту, что-то ваше любимое, вкусное, обожаемое! Вы не ели с утра, но вы знаете, что сейчас получите то самое! То заветное! И вы можете съесть настолько много, сколько хотите! Вот такой голод, только в груди. Это ещё называют... Бабочками. Почему такое банальное действие, заставило Джонни сейчас так размышлять, так разбирать ощущения? Он не знал. Зелёные глаза пробегались по собственным дрожащим ладоням. Совершенно недавно, они проходились по чужому телу. Задрали ткань толстовки, сжали тонкую талию, пусть и на пару секунд, пусть и на пару мгновений. Даже если он сначала лишь хотел помочь спуститься...Даже если... «Пидор, может хватит? Мерзко. Что ты себе представляешь от обычных прикосновений» Итальянец сглотнул, нервно и быстро обернулся назад, чуть ли не в плотную встречаясь лицом с жокеем. Младший одернулся, неловко потеребил прядь волос, приоткрыл накрашенные губы...Хотелось заткнуть, жадно прижаться к его устам, от осознания того, что он тут. Меньше чем в метре, доступный, желанный, сексуальный... Что если, что если так и сде... — Джайро...Как она выглядит то... — А? Длинноволосый одернулся, протер изумрудные глаза. Тяжело выдохнул, сжал кулаки. Блядство, это переходит все чёртовы границы... *** Травушка была похожа на зелёные и незрелые колосья, те в которых зерна ещё твердые и легко убираются пальцами. Только она была с каким-то фиолетовым оттенком, а пахла как липа. Несколько раз, Джостар ловил себя на мысли, что они занимаются чем-то незаконным. Как будто из этого можно было варить наркотики или ещё чего. Если так подумать, то как объяснить полицейскому их время провождение? «Ну мы короче траву рубим, чтоб из неё специи мешать! Для чего? Для пиццы» Блодин немо улыбнулся от глупых мыслей, такое оправдание показалось смешным. Однако настроение тут же пропало. Ведь дело это... очень-очень нудное. Лазить среди пшеницы, всё время приседать и нагибаться, пытаться ровно срезать растения. Как будто пашешь на дачном участке... Работать ножом у жокея не получалось, иногда он просто вырывал грёбаный сорняк с корнями, протягивал Цеппели, на что получал лишь осуждающий взгляд. Ещё секунда, и он как родитель будет его отчитывать. Вот и сейчас... — Джонни, о боги! Мне её с землёй потом мешать или что? Не делай лишнию работу, мне и так её перебирать! — прорычал итальянец на очередную порцию кривого среза или вырывания. — Да я не понимаю, как твой чебрец резать! — Джостар прорычал в ответ, закатывая глаза. — Боже.. Дай покажу! Врач отбросил свой толстый пучок трав куда-то ближе к лошадям, туда же полетел и нож. Ладони обхватили чужие руки, буквально управляя ими как куклой. Джайро невесомо, но всё таки навалился на полусогнотого жокея, который недовольно пискнул, очами ловя, как чужое лицо выглядывает из-за его плеча. Светлые и длинные локоны стали резко ощутимы, от старшего приятно пахло чем-то приторно цветным, и больничной хлоркой. Это странно сочеталось между собой. Странно-приятно. У Цеппели нос с горбинкой, ему очень идёт. Необычно выбритая бородка, такие же необычные грилзы. Как у человека может быть настолько...придурковатый вкус? Пялиться на лицо рядом пришлось перестать. — Смотри.. Поддеваешь, наклоняешь.. и быстро срезаешь. — Говорил длинноволосый сам себе, несколько раз повторяя на разных кустиках нужной травы. — поддеваешь, наклоняешь... — мужчина повернулся к собеседнику. Убедиться, что он хоть что-то понял, следовало бы... Иначе придётся опять получать криво выдернутый сорняк. Секунда, итальянец замер, встречая напротив голубой и очень едкий взгляд. Руки сжали чужие кисти сильнее, стало даже неприятно, но это почему-то быстро развеялось. Только в эту секунду, только сейчас, Джайро заметил насколько он тонет в нём. В ком? В Джонни? Кислорода не хватало, просто от осознания того, что они в пяти сантиметрах друг от друга. Голову снесло окончательно. Не только голову к слову. Стало ощутимо чужое дыхание... горячее, желанное, сбитое. Блядство, чтож происходит.. Джостар немо пытался вымолвить хоть слово, однако даже гребаное мычание не выходило из уст. Изумрудные глаза сверлили, манили. Сволочь, он ощущал себя под гипнозом. В груди до чертиков горело, кололо. Сегодня видимо день неловких и странных моментов, а юноша им поддается. Жокей прикрыл глаза светлыми ресницами, чутка поддался вперёд. В этот момент, хотелось только сдаться, только сунуться под дуло пистолета.. Итальянец опешил. Миллиметры, буквально миллиметры. Неужели..В голове пусто, даже совесть молчала, как описать всё трепетание? Судьба на его стороне! А что будет дальше? Он подумает после того, как жадно вцепится в чужие губы, сладкие, желанные.... Блядство, как же ты меня, Джонни, заводишь. Как минимум своей невинностью, своими движениями, такими моментами. Своей реакцией. Младший чутка приоткрыл губы, было горячо, просто от того, насколько близко сейчас находится Цеппели. Нож давно выпал, затерялся в траве и золотых колосьях. Ветер трепал светлые пряди волос обоих, они странно гармонировали с друг другом. Заплетались, лезли в лицо. Однако, на это внимание почему-то не обращали. Интересно почему? Прохлада заставляла покрываться всю кожу мурашками или не прохлада? Чёрт. Ну же, ну же. Голубые очи полностью закрыты, зелёные накрашенные губы почти не оставляют расстояния.. Быстрее, Джайро будь быстрее! Резкий и громкий звук. Валькирия довольно заржала, уплетая только что срезанную, идеальную, вкусную, приправу старшего. Мужчины оба обернулись на резкий треск растений, ну и на недовольные звуки Слоу Денсер, которая пыталась хоть как-то отнять из чужого рта многочасовую работу итальянца. Цеппели замер, глаза широко распахнулись. Клянусь, если бы не воспитание, он бы зарыдал. Старший чинно и совершенно обречённо упал на спину, скрылся в столбцах высоких колосьев, схватился за длинные волосы, и жалобно промычал... — Валькирия... Шляпа упала назад, брови свелись к переносице. Без шуток, он долго пыхтел ради специй. Когда у него будет возможность ещё раз вырваться на целый день? Сейчас начинаются ночные смены, сразу после работы ехать? Нет, это верный путь самоубийства. Ладони накрыли глаза. В такт ветра были слышны лёгкие маты.. А жокей? А жокей залился громким и звонким смехом, да так, что в животе закрутило! Он руками схватился за края толстовки, и в попытках дышать меж потоками смешков, упал рядом, всё в те же колосья. Маты, ветер, яркий смех, шелест пшеницы, довольные звуки от лошадей. Видимо эти сорняки были вкусны. Смех не затихал, а маты становились лишь громче. *** С этого момента, жизнь перевернулась с ног на голову, или наоборот. Джостар впервые в жизни, не чувствовал себя одиноким, Джайро впервые в жизни чувствовал себя легко. Почему? Остальные две недели не проходили друг без друга. Цеппели встречал жокея с работы, они радостно ходили по кафешкам и ресторанам, в надежде найти хоть каплю вкуса "итальянской кухни". Однако всё равно уходили корча лица, и возвращались на маленькую деревянную кухню в квартире врача. Оставаться на ночь в ней, для Джонни стало привычным и обыденным. Младший часто сидел у врача в кабинете после тренировок, разглядывал множество цветочных горшков, медицинские приборы, и непринужденно катался на удобном кресле на колесиках. Они знали всё об друг друге, каждая встреча начиналась вечным диалогом на все возможные темы. К слову, каждый новый факт о собеседнике сопровождался мыслями "я знал". Откуда? Не знают. Итальянец рассказал и про бабушкину легенду, однако ладонь больше не показывал, всё чаще одевал медицинские перчатки. Джостар о шрамах о груди тоже молчал. На все возможные уговоры в течение двух недель на рентген, блодин так же отказывался, завершая каждую такую тему, что это лично его дело. Спорить дальше они не начали. Джайро не мог спать. Просыпался вновь от мокрых слов, уже глуша очередную порцию причитания своей же совести. Жокей спал спокойно. Сны его не мучали, и он всё больше думал о том, что эти шрамы на груди и в правду шрамы. Мысли о младшем никуда не делись. С каждой солнечной, казалось бы, минутой. Врач сжирал себя всё сильнее, и все чаще уединяясь. О ситуации на поле, оба промолчали. *** — Ты через две недели уже на годовые!? — Джайро вскочил, опираясь руками об стол из красного дерева. Джостар оставался с ночёвкой вновь, ехать домой после трёх часового поедания местного фастфуда, он не стал. Они опять уснули на одном диване с набитым до отвала пузом. — Мгм — промычал парниша, уплетая только что пожаренную яичницу с беконом и сосисками. Типичный американский завтрак, как думал врач. — Подожди! Ты мне говоришь о том, что если ты через какие-то две недели, не выиграешь на каких-то годовых скачках. То ты останешься бомжом на улице? — мужчина изогнул брови, отодвигая от собеседника тарелку с завтраком, дабы он не запихивал очередную порцию в рот, а смог нормально ответить. — Нуф фда. — голубые очи удивлено похлопали, глотать всё сразу, а после запивать большой чашкой кофе, было как никогда сложно. — И за сколько ты проходишь дистанцию? — Цеппели уселся обратно, но тарелку так и не вернул. — Нуф — младший полностью проглотил кусок бекона, и чутка прокашлялся — на шесть секунд быстрее чем прошлый заезд... — Шесть?! Когда ты только успел набрать такие результаты? — зелёные глаза удивлено похлопали, а тарелку быстро увели из под носа. Мужчине в лоб тыкнули пальцем, отодвигая от своего лица, к которому он был прижат слишком близко, связи с волной удивления. — Не забывай, что до аварии, я был одним из самых лучших спортсменов в конном спорте! Мои навыки с молодости никуда не ушли, я просто потерял форму. — фыркая ответил юноша, насаживая на вилку ещё кусок яичницы. — да и тренировки у меня по пять-шесть часов, логично, что я быстро вернусь в нужное мне время. Я вполне уверен, что если меня поставят в среднюю десятку, я прийду в тройке лучших, если не первым... — А если с такими как Диего? Там же абсолютный рандом... Джостар замер на моменте, когда в рот следовало положить ещё одну порцию завтрака. Опешил, опуская отрезанную еду в тарелку. — Тогда не знаю. Я не смогу досчить его результатов за такой отрывок времени... — Да, и к тому же твои ног... — Не нужно тыкать мне этим опять, Джайро! — прорычал парнишка, наконец-то запихивая в рот желанный кусок яичницы. — Да пойми же! Тебе следует пройти обследование! С каждым твоим шагом, мне кажется, что ты свалишься! Это банальная забота — раздражённо пробубнил врач, опуская взгляд под стол, где босые и светлые ноги, уже злобно отдавливали ему ступню. Больновато. — Свою заботу оставь для будущей жёнушки. — промычал жокей, запивая злость кофем. Сладким, с тремя ложками сахара. Цеппели много раз возмущался, что такую приторную чепуху на своей кухни он терпеть не будет. Мол, это не кофе, а какао какое-то, и не сметь заливать его молоком! Однако, вскоре сдался, немо и стыдливо. — Джайро, без скачек я никому не нужен... Пойми, я университет бросил на первом курсе ради этого, мне нельзя идти обратно. — Ты молодой. Береги здоровье! Давай я тебя устрою медсестричкой в больнице? Менее травмоопасно. — шутку про жену он проигнорировал, лишь ответ зелёный взгляд куда-то в сторону окна, попутно подпирая щеку рукой. Он промолчал о том, что буквально самая желанная женщина, сидит перед ним. Ну как женщина... — Медбратом. — Oh Dei! Ты шутки понимаешь? Примерно каждый диалог про травму, так и заканчивался. Итальянец поджимал хвост, а Джостар заедал очередную обиду. *** — Никогда не думал, что спать на сенокосе будет так желанно. — Джонни радостно завалился на сток сена, прикрывая небесные очи. Руки были забраты за голову, а на груди стало безумно легко. — Признай, желанно тебе только спать со мной. — Цеппели упал рядом, раскидывая массивные руки. Голова сразу же повернулась в сторону собеседника, который опять рассыпался в улыбке от нелепой и глупой шутки. — Как тебе только не стыдно такое говорить... — хихикая шептал блодин, закутываясь в теплый плед, которого как на зло не хватало на ноги. Как же было бы круто поджать колени... Мордашка повернулась лицом к напарнику, который уже гордо лежал на боку, во всю светя золотыми грилзами. — А почему мне должно быть стыдно? Здесь только мы.. Ну и лошади. — промурчал мужчина, подмигивая правым глазом, что заставило младшего спрятать нос под одеялом. — Джайро, ты очень странный...Тебе говорили? — зевая шепчет Джонни, и окончательно прикрывает глаза. — Тебе нравится это? — чужой голос приблизился, расплылся среди ночного трепета. — Очень... — Что же ты тогда возмущаешься? — тихие смешки заставляли приоткрывать небесные глаза и ловить чужое лицо как на зло очень близко со своим. — Я давно потерял нить нашего диалога, где я возмущался? — хмурясь шепчет Джостар, не отводя взгляд от собеседника. Сено под телами приятно скрипело, убаюкивая. — Джонни, ты странный.. Тебе говорили? — Тебе нравится это? — очень....