***
Едва в голове заиграла музыка, Ло отложил ручку, отодвинул тетрадь с конспектом и встал из-за стола. Сделав два шага до своей кровати, он ничком рухнул на неё — пружины жалобно звякнули — накрыл голову подушкой и от души проорался в матрас. Легче не стало. В голове по-прежнему разухабисто грохотали худшие представители эстрады девяностых. — Играет? — сочувственно поинтересовался со своей кровати Бепо, сосед по комнате. — Играет, — невнятно отозвался из-под подушки Ло. — Опять. Многие мечтали встретить свою истинную родственную душу, но, вероятно, только Ло — чтобы высказать всё, что думал о её музыкальном вкусе. Вот уже полгода каждый его день проходил под худший возможный саундтрек, который Ло только мог представить. — Я надеялся, что она хотя бы на сессии прекратит, — пробормотал Ло из-под подушки, — но нет… Целыми днями… Может, она не студентка? Или ей готовиться не надо?.. Бепо сочувственно покивал и вернулся к толстенному учебнику, который твёрдо намеревался прочитать и полностью запомнить за сегодняшний вечер. И у него всё равно было больше шансов подготовиться к завтрашнему экзамену, чем у Ло — ведь он не слышал в своей голове раздражающей музыки, которая не позволяла сосредоточиться на учёбе. Ло отшвырнул подушку прочь, перевернулся на спину и на несколько секунд вперился взглядом в побелённый, но не совсем белый потолок, надеясь, что наваждение отступит. Вселенная, возжелавшая одарить его истинной родственной душой, оставалась неумолима. — Что ж, я надеялся, что до этого не дойдёт, — пробормотал Ло, поднимаясь с кровати, — но я подготовился… — К чему? — полюбопытствовал Бепо, не отводя взгляда от книги. — К мести, — с мрачной торжественностью сообщил Ло. Он достал из кармана джинсов телефон, и несколько секунд спустя комната наполнилась скрипучими электронными звуками, которые музыкой можно было назвать лишь из большой тактичности. Когда к нездоровой мелодии добавился голос, стало только хуже. — А что происходит? — вежливо поинтересовался Бепо, прислушиваясь к блеянию, старательно выводящему: …толпы-сборища кротов Идут на базу хомяков! Будет битва, будет мясо, Толстые тела в экстазе! Решается судьба народа! Стенка на стенку, крот на хомяка! Война отбросов и уродов, Война, которая войдёт в века..! — Плейлист из песен, которые интернет-сообщество сочло худшими! — бодро откликнулся Ло. — Было непросто отыскать! Я сам ещё не слушал… Он замолчал. Динамик телефона искажал звук, но вряд ли можно было испортить то, что изначально по природе своей являлось порождением воистину злого гения. Песня закончилась, включилась следующая. Под восьмибитную мелодию гнусавый голос на едва угадывающийся мотив Boulevard of Broken Dreams завёл: Я вышел к длинной улице, что нынче все зову-у-ут КрасРаб, У меня тут важная роль — ну что-то типа вашего «прораб»! О-о, о-о, я сутенёр, я сутенёр..! Бепо мягко, но уверенно захлопнул учебник и по пути к двери бросил: — Я, пожалуй, лучше в библиотеке сегодня позанимаюсь. — Извини! — прокричал ему вслед Ло. Он понимал Бепо и сам немало страдал от этого чудовищного явления, почти противоположного нормальной музыке. Но это был единственный способ намекнуть этой проклятой родственной душе, что плейлист надо выбирать более тщательно! Ло вернулся за стол, снова подвинул к себе конспект и попытался вникнуть в написанное — а не в раздающийся из динамика плохой дисторшен, под который два голоса вдохновенно выводили: Тыг-тыгыдым-тыгыдымский конь! Тыг-тыгыдым-тыгыдымский конь!..***
Виола словно специально подгадала: вернулась аккурат к готовым щам и к чудовищному нежеланию Монэ мыть посуду. — Ура, — вяло порадовалась клюющая носом над пустой миской Монэ. — Я приготовила — тебе тарелки мыть… — Да не вопрос, — согласилась Виола. — Как экзамен? — Отлично, — улыбнулась Монэ, вставая из-за стола, и тут же широко зевнула, — но хочется сдохнуть. — Давай, ты двое суток не спала, пора, — Виола подтолкнула её в сторону кровати. — Порядок я наведу, не переживай. — Умыться надо… — пробормотала Монэ, стаскивая со спинки кровати полотенце, — зубки почистить… музыку выключить… — У тебя колонка села, — указала ей на мигающую красную лампочку Виола. — Точно, — вяло удивилась Монэ. — Я и не заметила. В голове играет что-то… — Что играет? — полюбопытствовала Виола, наливая себе тарелку супа. — Да я даже внимания не обратила, — призналась Монэ, вытаскивая из тумбочки зубную пасту и щётку. — Ты же знаешь, мне лишь бы фон был, а что там — я через полминуты перестаю слышать… — Ладно, давай-давай, умывайся и укладывайся, потом поговорим, — подбодрила её Виола. Пошатываясь и зевая, Монэ зашагала в сторону умывальника под фоновые завывания в голове.***
Ло был вынужден признать, что план его мести полностью провалился. В первые сутки восхитительной тишины он успел поверить в свою победу, а потом родственная душа проснулась-встрепенулась — и на тебе, трёхчасовой концерт Филиппа Киркорова. Это уже казалось форменным издевательством. Это больше не походило на случайность! Может ли такое быть, рассуждал Ло неделю спустя, стоя за компанию с одногруппниками в курилке, что родственная душа каким-то образом вычислила его, заимела на него зуб и задумала убить — таким вот неожиданным образом? Или свести с ума, потому что ежедневное прослушивание такой музыки явно должно быть приравнено к психологическим пыткам и запрещено какой-нибудь конвенцией? Идея казалась на удивление неглупой. Он ещё несколько раз включал свой ужасный плейлист, дожидаясь отсутствия Бепо, чтобы избежать жертв среди мирного населения. Намёк так и не прошёл, зато в качестве побочного эффекта Ло непроизвольно выучил некоторые особо прилипчивые шедевры и теперь ловил себя на том, что то и дело начинает непроизвольно напевать что-то вроде: «Но я всё же останусь В этом проклятом месте, похожем на анус…» Прежде он никогда всерьёз не думал о поисках своей родственной души — знал, что другие заморачиваются на этот счёт, но всегда считал себя выше этого. Но теперь всё больше задумывался о методах и способах, иначе рисковал не дожить до встречи. — Я могу напеть твой номер телефона и просьбу написать в мессенджер, — предложил Шачи. — Способ верный, так многие делают. Я так слышал. — Я так делал, — подтвердил Пингвин. — Правда, не помогло. — Это как-то слишком позорно, — вздохнул Ло. — Последняя стадия отчаяния. — А ты до неё ещё не дошёл? — простодушно уточнил Бепо, но, увидев выражение лица Ло, тут же покаянно склонил голову: — Извини. — Ещё не дошёл, — признался Ло, хоть и понимал, что опасно к ней близок. — Но я буду иметь ваше предложение в виду. Экзамен уже закончился, и музыка до сих пор в голове не заиграла — Ло поспешил в общежитие в надежде, что успеет выкроить хотя бы час на спокойную подготовку к следующему зачёту. Уже на полпути он сообразил, что в холодильнике шаром покати, а снова надеяться на доброту и щедрость Бепо уже неприлично, так что свернул в ближайший магазинчик прихватить пару пачек лапши быстрого приготовления. Стоя в очереди, Ло невольно прислушался к рекламному джинглу. Из колонок с истеричной весёлостью надрывалась неизвестная женщина: — Сыр, колбасы, буженина —лучше в нашем магазине! Вас любят наши кулинары… Ло нахмурился. Что-то было не так. — …берите свежие товары! Сыр, колбасы, буженина… Звук как будто отдавался в голове эхом, резонировал в пустоте. Ло, конечно, изрядно вымотался за последнее время, но не настолько, чтобы ловить слуховые галлюцинации. — …лучше в нашем магазине! Вас любят… Нет, дело было не в эхе. Просто звук одновременно шёл снаружи и изнутри: Ло слышал его ушами, но в то же время ощущал той частичкой мозга, которая отвечала за родственные души. Той частью себя, к которой так привык и которую так возненавидел. — …наши кулинары… Ло заозирался по сторонам.***
Монэ была уверена, что как только сдаст последний экзамен — сразу купит бутылку шампанского и отпразднует окончание сессии на полную катушку. Но вместо ликования пришло чувство опустошения. Не хотелось ни праздновать, ни радоваться, ни паковать сумку, чтобы съездить домой на каникулы, — только лежать на кровати, глядя в потолок. А потом спать, долго-долго, часов десять кряду. А потом снова лежать. Похоже, она перетрудилась. Но от идеи с шампанским Монэ решила всё же не отказываться полностью: в конце концов, когда она выспится, приоритеты могут измениться. Поэтому по пути из университета в общежитие завернула в полуподвальный магазинчик, который постоянно выручал всех жителей студгородка. Глядя в пространство перед собой, Монэ терпеливо дожидалась своей очереди и без особого интереса прислушивалась к рекламному джинглу, хрипящему из колонки в углу: — Вас любят наши кулинары — берите свежие товары! Сыр, колбасы, буженина… Монэ потрясла головой, пытаясь избавиться от неприятного отзвука. Возможно, от шампанского стоило отказаться до полного восстановления сил. А то ей уже мерещится… — …лучше в нашем магазине! Вас любят наши кулинары… Нет, не мерещится! Ощущение было непривычным, потому что Монэ обычно на нём не концентрировалась, но сейчас она точно уверилась: музыка играет внутри её головы, на какую-то долю секунды отставая от звука из колонки. А значит… — …берите свежие товары!.. Монэ обернулась ровно в ту же секунду, когда стоящий в очереди за ней парень подался навстречу. — Ты! — выдохнул он. — Ты?.. — переспросила Монэ, чувствуя, что краснеет. Вот уж точно не ожидала она встретить свою родственную душу в тёмном полуподвальном магазинчике среди неразобранных коробок с печеньем, вымотанная после сессии и с грязной головой. В её фантазиях это всегда была красивая и романтичная история, а не дурацкая случайная встреча в самый неподходящий момент. И всё равно сердце Монэ моментально забилось чаще. И в этот раз дело было не в кофеине. Почти наверняка. — Это так неожиданно… — пролепетала Монэ, но парень её перебил: — Что я тебе сделал?! За что ты так со мной?! — Как?.. — не поняла Монэ. — Я тебя впервые вижу! Я не знала… Парень выглядел нервным и каким-то ощутимо измождённым — даже хуже самой Монэ. И смотрел на неё отнюдь не с восторгом, как будто имел к ней какие-то претензии. Но откуда бы он мог их заиметь — ещё до первой встречи?! Хотя несмотря на всё это, он был жутко симпатичным. Прям в её вкусе. — Знаешь, я собиралась купить шампанское, — твёрдо сказала Монэ, прикидывая, что Виола последний зачёт сдала ещё вчера и планировала съехать из комнаты ещё до обеда. — И мне почему-то кажется, что нам стоит выпить его вместе. Познакомиться поближе, обсудить твои проблемы… — Нет у меня проблем, — недовольно буркнул парень. — Точнее есть, но твои… — Монэ, — протянула ему руку она. Он несколько мгновений смотрел на ладонь, а затем осторожно пожал: — Ло.***
Покупатель перед ними, наконец, определился с пачкой чая, расплатился и протиснулся мимо, с подозрением косясь на стремительное бурное знакомство рядом. — Шампанского! — попросила Монэ у продавца. — Вон того, полусладкого! — Два, — мрачно добавил Ло. Вспыхнувшая злость и желание придушить родственную душу на месте отхлынули так же стремительно, как и пришли. Очень сложно было ненавидеть миловидную девушку с усталыми глазами, которая в одну секунду намерилась продолжить знакомство и напоить Ло. Не то чтобы он резко воспылал к ней страстью и нежностью, но решил хотя бы дать шанс объясниться. Наверняка всё произошедшее — результат какого-то жуткого недопонимания. Они разберутся. А если они действительно родственные души, то у этой истории может быть счастливый финал… Монэ закончила покупки, сложила всё в пакет — Ло галантно забрал у неё тяжесть. Она пошла вперёд и он зашагал следом, почти не сомневаясь, что их путь лежит в одно из общежитий, иначе как бы ещё они встретились посреди студгородка? У них уже было что-то общее, раз они оказались в одном университете, и пусть до этого момента он был настроен критично, но теперь давал вселенной шанс его переубедить. — Моя соседка уехала домой, нам никто не помешает, — щебетала на ходу Монэ. — Посидим, выпьем… — …познакомимся поближе… — подхватил Ло. — …послушаем музыку!.. — продолжала Монэ, оглянулась на него через плечо и сверкнула хитрой улыбкой. И Ло ощутил, что, если он первым делом не предпримет все необходимые меры для спасения своей жизни, она вынет его сердце из груди и растопчет в мелкую пыль.