главное сокровище пирата

— Итак, решено! Сегодня капитан на этом борту – я!! Было ранее утро — настолько ранее, что кое-кто (Ан уж точно) ещё спал. Акито, честно, надеялся, что хотя бы сегодняшний день пройдёт без каких-либо проблем или выходок местного «пленника» (который, впрочем, давно начал вести себя слишком уж вольно) здесь. Однако, как и всегда, его ждали не только разочарование, но и очередной сюрприз. Ни с того ни с сего в светлую голову пришла настолько глупая идея, что даже настоящий капитан позволил себе заметно удивиться, протягивая: «ха-а?». Возможно, это было шуткой. Хотя потом Шинономе вспомнил, что принц шутить умел плохо. Да и медовые глаза слишком серьёзно сверкали азартом. — ...что за бред ты опять придумал? — с недоверием и одновременно усталостью косясь на чужую улыбку, спросил рыжеволосый. — Сказал же! Я буду капитаном, мы меняемся ролями! — на это Акито, конечно же, не подписывался. Впрочем, его мнения спрашивать уже никто не стал. Цукаса взял с прикроватной тумбочки шляпу и, после того как пригладил руками волосы, аккуратно надел её себе на голову. — Ну что? Мне идёт, не правда ли? — Принцесса, давай без этих твоих фокусов сегодня. Отдай шляп– Однако стоило только Шинономе потянуться за своим же головным убором, как тут же принц вскочил с кровати. И схватился за шляпу руками так, будто она могла от него убежать. — Хмпф, что за неуважение к капитану! — гордо задрав подбородок, произнёс Тенма. — Тебе бы не помешало поучиться манерам, раз уж ты принц. — Ха-а? С каких это пор я принц? — С тех самых, когда я стал капитаном! Акито, ещё слегка сонный, посмотрел на него, как на поехавшего крышей человека. Впрочем, кто знает, может, Цукаса уже таким и был. Кто разберёт этих принцев и как на них сказывается морской воздух... «Аргх, ладно. Он сейчас наиграется и успокоится». — в мыслях решил капитан, наконец вставая с кровати. Сон сном, а дела сами себя не сделают, поэтому нужно скорее собираться и начинать новый день. Пока Тенма, в одной только длинной ночной рубахе, любовался тем, как чужая шляпа прекрасно сидела на нём, Шинономе покорно ждал. Сидел у стула рядом, барабанил пальцами по колену и наблюдал за каждым движением блондина. Что ж, стоило признать, он и вправду красивый — особенно, когда такой счастливый. Однако отвлекать капитана корабля от его прямых задач и обязанностей нельзя никому. Даже таким красивым и милым принцам. Юноша подождал ещё ровно минуту (потратил её на любование блондином), после чего с тяжёлым вздохом поднялся со стула. — Всё, принцесса, поиграл и хватит. Отдавай шляпу и собирайся, надо будить остальных. — Это ты собирайся! Я уже почти собран, осталось лишь переодеться в мой пиратский костюм, ха-ха!! — Цукаса самодовольно ухмыльнулся и быстро двинулся к другому стулу, на котором и висели вещи капитана. — Какой ещё пиратский костюм, принцесс– — Сегодня капитаном будет Тенма Цукаса, хочешь ты этого или нет, принц Акито! «Ясно... значит не успокоится» — вновь вздыхая, подумал рыжеволосый. Он, конечно, пытался переубедить принца. Говорил, что эта идея уж чересчур глупа, никто на борту даже не будет слушаться Тенму, да и вообще, неужели капитану, которого все должны были бояться и уважать, взаправду придётся весь день ходить даже не в своих вещах? Это будет уже слишком. Однако блондин, переодеваясь в одежду капитана, стоял на своём до последнего — кажется, идея о смене ролей уже успела плотно засесть ему в голову. Всё это было странно и глупо. Особенно костюм, который отчего-то сейчас очень шёл Цукасе (даже будучи недовольным, рыжеволосому парню признал этот факт, как должное). Пусть и казался совсем немного большим, всё же нисколько не портил внешний вид прекрасного юноши. Акито и сам не заметил, в какое именно мгновение перестал отговаривать принца от этой затеи и, не сводя глаз с яркой улыбки, замолчал. — Ну и чего ты замер? Собирайся и вперёд!! — блондин протянул ему свои белые одежды, после чего, звонко смеясь, гордо зашагал к выходу из каюты. — Весь экипаж не будет ждать тебя одного, принц! Дёрнув бровью, капитан еле сдержался от того, чтобы заругаться вслух. Ясно, он всё понял: сегодня Цукаса решил поиздеваться над ним и припомнить всё, что только мог. Даже эту фразу. — Вот же мелкий... недостаточно я его гонял в своё время, — прошипел рыжеволосый, а после недовольно опустил взгляд на одежду в своих руках. Бред. И как вот он вообще сможет это на себя надеть? Причём, не просто надеть, а ещё и находиться на глазах экипажа в этом. Тенма явно издевался, не иначе. — Аргх, ну и почему на мою голову свалился именно он?.. После этого, нахмурившись из-за того, что ощутил прилив жара к щекам, вдруг решил притянуть вещи ближе к лицу. Всё-таки никто его сейчас не видел — всего на минутку можно было позволить себе такую вольность. Он чуть зарылся носом в белую ткань и вдохнул её запах. Да, как и ожидалось, пахло теплом, горящей свечой, солнце и ещё слегка морем. Пахло Цукасой. От одного только осознания (и того, что теория, пришедшая в голову буквально ни с того ни с сего, подтвердилась) Акито засмущался только сильнее. Однако запах, всегда почему-то успокаивающий его, позволил, наконец, смириться со своей судьбой. «Ладно уж, надену я его вещи, — вздыхая, решил юноша. — Но обязательно припомню это». *** — Поверить не могу, — поражённый таким наглым проявлением неуважения к себе, пробормотал Акито. — Так легко заменили вашего капитана– — Да ладно тебе, смешно же! Один день побудешь принцем, что в этом такого? Хоть всех нас повеселишь, — всё ещё не переставая шутить уже на протяжении минут пяти, смеялась Ан. Вот кто точно тут главный предатель. — Вот ты договоришься, Шираиши, и пойдёшь на корм акулам. Но всё ещё не прекращающая хихикать девушка прекрасно знала и понимала, что любая подобная угроза была не более чем пустым звуком — Акито бы никогда так легко не избавился от своих верных товарищей... пусть они и бесили его своим поведением время от времени. Как, к примеру, сейчас. Не только Ан, Кохане и Тойя согласились на эту странную авантюру под названием «давайте сделаем Цукасу капитаном», но и весь остальной экипаж (Арата в первую же очередь). Кошмар, самый настоящий кошмар. Если Тенма так хотел поиздеваться, то пока что у него выходило просто идеально. — Ваше величество, как же можно? — возмущённо вздохнув, театрально произнесла Шираиши. — Разве не должны Вы отдавать приказ казнить меня с помощью гильотины? Акулы – это ведь совсем не аристократично! — и после этого снова начала звонко смеяться. — Только дождись, пока Цукаса отдаст мне мою одежду... — Ну-ну, Ваше величество, не хмурьтесь так! Морщины принцам не идут~ Громко цокнув, Акито еле сдержал за зубами очень грубое ругательство. Он бы много чего высказал этой нахалке, но терпел уже достаточно огромное количество времени из-за кое-кого на борту. С появлением блондина здесь, практически все вульгарные слова оказались под запретом. Удивительно, но принц вполне легко заставил почти каждого пирата здесь плясать под его дудку. Иногда складывалось ощущение, будто его никогда и не похищали, а он сам пришёл и решил, что теперь остаётся здесь жить. Было бы вполне неплохо, если б это было правдой... тогда Шинономе мог бы жить более-менее спокойно, без своего особого груза на душе. — Ха-ха-ха! — Тенма же, тем временем, вовсю веселился и уж чересчур входил в роль. — Ан, Тойя, вперёд за мной, будете моими верными помощниками сегодня! А ты, Кохане, остаёшься следить за принцем. — Э, а... т-так точно, капитан!.. — кое-как пролепетала девушка, приставляя ладонь к голове. Рыжеволосый, не веря своим ушам, посмотрел на неё в шоке. Ну ладно, Шираиши подыгрывала ради шутки, а Аяоги из-за того, что уже давно каким-то образом смог сдружиться с пленником, но... у Азусавы-то какая мотивация была? Неужели она, как и всегда, восприняла всё слишком буквально? Или же ей и вправду настолько нравилось участвовать во всех идеях, которые только мог предложить Тенма? «Уму непостижимо...» — закатывая глаза, мысленно жаловался пират. — Вся ответственность на тебе, товарищ! Не своди и глаза с нашего пленника. Ан, взглянув на настоящего капитана, в очередной раз хихикнула. Да и Арата с Котаро не уставали делать то же самое. Кажется, все на корабле были довольны и рады смене местного лидера, но ничего, всё в порядке. Как только Цукасе надоест играть и власть снова вернётся в руки рыжеволосого пирата, эти «предатели» ещё попляшут. С вёдрами и швабрами в руках. Но, если так подумать, стоило сказать «спасибо» Тенме за эту дурацкую, но всё же неплохую местами идею. Впервые за столько лет капитан мог расслабиться и просто посмотреть на жизнь на корабле со стороны. Не как лидер, которому нужно всё держать под контролем, а как член своей команды. Небольшой внезапный отдых, можно сказать, пошёл на пользу. Правда, время от времени Шинономе всё же посматривал на действия принца, чтобы тот не приказал чего-нибудь лишнего или не натворил каких-нибудь бед. На удивление Цукаса хорошо справлялся со своей новой ролью. Да, Тойя мог подсказывать ему, что, где и когда нужно было делать, но, в целом... принц неплохо держался и сам. Такое самоуверенное, гордое и довольное выражение лица очень подчёркивала пиратская шляпа — спору нет. Быть может, задумался Акито, стоило сделать принцу подарок в виде головного убора лично для него. Всё равно эта вещь понадобится так или иначе, раз оставаться ему здесь ещё очень долго. Может, даже навсегда. По крайней мере, пока что у Шинономе даже не входило в планы отдавать принца обратно. Об этом ещё не знал никто из его товарищей (и уж тем более сам Тенма), но выкуп за пленника уже предлагали. Причём очень неплохой — этого бы хватило, чтобы жить достаточно продолжительное время, как короли. И всё же как-то так вышло, что пират, изначально похитивший члена аристократии ради собственной выгоды и не более, отказался от несметных богатств. Он и сам не понял почему. Наверное, не поймёт никогда. Просто, что ж... без Цукасы здесь будет скучно. Больше не будет этой громкой звезды, которая постоянно рвалась помочь то тут, то там на корабле, которая каждый день дарила улыбки и веселила всех пиратов одним только своим пребыванием тут и которая так полюбилась капитану. И, честно, Акито того не хотелось. Он уже слишком привык к тому, что на борту всегда где-то можно найти улыбчивого принца: то играющего с Тойей в шахматы, то поющего песни с Ан, то рассказывающего Кохане о жизни во дворце и о своей любимой младшей сестрёнке. Если вдруг придёт такой день, когда его нигде не окажется... Нет, Шинономе даже думать не хотел, как вообще поведёт себя в таком случае. Просто знал, что веселиться не будет явно, — и только от этого становилось тошно. Впрочем, он сам виноват, что слишком привязался к тому единственному человеку, к которому как раз-таки не должен был. Вот теперь и расхлёбывал кашу, которую сам же и заварил. «Тц... и чего это я сегодня такой? — раздражённо и по большей части неосознанно дёргая бровь, гадал про себя Акито. С одной стороны отдыхать было неплохо, а с другой – без постоянной работы у него потихоньку начинала ехать крыша от собственных же мыслей, от которых никуда нельзя было деться. — Надоело уже. Скорее бы день закончился, чтоб Цукаса, наконец, вернул мне мою же должность здесь». — Ваше велич... то есть, капитан, не надо лезть на мачту! — крик Ан вдруг вывел его из долгих размышлений. Так же, как и голос Цукасы, который что-то быстро пролепетал ей в ответ. — Не будет там «обзора получше»! Ваше величество!.. До вечера времени было ещё много, и Акито прямо-таки чувствовал, что день пройдёт очень весело. *** — Ну всё, принцесса, хватит уже. Отдавай мне обратно мои вещи, — закрывая за собой дверь, тяжко вздохнул Шинономе. Время близилось к ночи. Кохане, к примеру, уже и вовсе спала, пока Ан всё ещё не переставала хихикать. Она делала это весь день — интересно, как ещё не устала? Акито мог зуб дать, что девушка обязательно вспомнит это и завтра. Да и, в целом, будет ещё долго об этом помнить. Хотя её можно понять: как такое можно забыть? Капитан в одежде принца — такое мало где увидишь, только на этом корабле. Хоть Цукаса хорошо справлялся со своей работой, всему веселью должен прийти конец. Посмеялись — и хватит, решил пират, требуя не только одежду, но и свою должность обратно. Однако хитро ухмыляющийся принц всё никак не желал выходить из своей сегодняшней роли. Наверное, слишком понравилось расхаживать в тяжёлых сапогах, длинном плаще и большой шляпе и чувствовать себя местным правителем. — Хмпф! Следи за тем, как разговариваешь с капитаном, — без тени настоящего возмущения, театрально произнёс принц. Ясно, без боя он явно не сдастся. Акито, закатывая глаза, не особо рассчитал то, что начал идти уж слишком быстро, – даже для самого себя — при этом говоря: — Слушай, я серьёзно, Цука... — блондин, всё ещё улыбаясь, не ожидал, что пират окажется так близко за столь короткое время, поэтому инстинктивно сделал шаг назад. Однако почему-то рыжеволосого это заставило не просто удивиться, а даже замереть на месте: — ...ха? Чего это ты? — искра иррационального страха буквально на миг сверкнула в его зелёных глазах. И Тенма, как бы ни старался, не мог понять, в чём тому была причина. — Принцесса, ты, что... всё ещё боишься меня? — Ха?!! — громко вскрикнул ещё более шокированный, но теперь уже по другой причине, Цукаса. — Что?! Не боюсь я, — и что значит «всё ещё»? — я просто не ожидал, что ты так быстро подойдёшь! — пират неуверенно покосился на него, что заставило юношу с недовольством вздохнуть. — Что за безосновательные обвинения? Я вообще-то никогда тебя и не боялся! Звезда будущего никого не боится. Что ж, он и вправду не казался даже наполовину испуганным. И всё же что-то заставило Акито уж слишком нервно ухмыльнуться. — О да? А разве не ты в первый день кричал: «отпустите меня, мои люди найдут меня!», а ещё называл мен– — Ладно-ладно! — заливаясь румянцем (видимо, всё ещё стыдно за своё поведение в прошлом), перебил его блондин. — Может, я и говорил лишнего тогда... но! Я не боялся! — пират на это лишь хмыкнул. — Боя-ялся. — Не боялся! Так они и продолжали, словно дети, повторять одно и то же. Как будто оба ждали, что кто-то из них скоро сломается и признает лишь одного правым. Цукаса, как обычно, совершенно забыв о концепте личного пространства, доказывал свою точку зрения уже чуть ли не в миллиметрах от лица пирата — ну и вот как, при таком поведении, можно было говорить, что он вообще чего-либо боялся? Уж если кто и боялся, то явно Акито, начинающего краснеть всё сильнее от сокращения дистанции между ними. Спор с самого начала не был серьёзным, а наоборот, каким-то слишком детским, но принц всё равно хотел дать понять, что его слова были правдой. И если уж Шинономе не хотел затыкаться, то придётся его заставить. Недовольно нахмурившись, юноша схватил пирата за белый воротник и, притянув к себе, резко поцеловал. Не успев договорить, тот в шоке распахнул зелёные глаза, — теперь настала его очередь быть застанным врасплох. Акито, цепляясь за руки принца, старался отстранить его, чтобы хоть немного глотнуть воздуха, но не вышло. Запутавшись в ногах друг друга и поскользнувшись на ковре, парни с резким грохотом свалились вниз — и только это позволило разорвать поцелуй. Правда, шибко рад этому пират не был. Особенно из-за того, что хорошо приложился головой о деревянный пол. — Ай-яй-яй... принцесса, ты нормальный вообще? Хотя, кого я вообще спрашиваю?.. — прошипел сквозь зубы юноша, пока пытался приподняться на локтях. Но, стоило только это сделать и, наконец, сосредоточить зрение, как тут же он наткнулся на очень внимательные, изучающие каждое действие глаза Цукасы. Не выдержав давления от того, насколько очаровательным он сейчас выглядел, Акито отвёл взгляд в сторону. Нервная ухмылка сама по себе вернулась на место. — ...это твоё единственное доказательство? — О, поверь, не единственное! И вообще, я сегодня не «принцесса», я – капитан! — в ответ на гордое выражение лица рыжеволосый лишь хмыкнул: — Да-а? Где тогда твоя шляпа, капитан? Цукаса, наконец почувствовав, что чего-то явно не хватало, потрогал свою голову. Не обнаружив там пиратской шляпы, сразу же принялся оглядываться по сторонам, чтобы найти, куда она могла упасть. С ухмылкой, что больше напоминала уже довольную и радостную улыбку, Акито разглядывал панику на лице блондина. Принц вскоре всё же нашёл головной убор, но понял, что дотянуться уже навряд ли сможет. Поэтому с тяжёлым выдохом сдался и чуть грустно посмотрел на капитана. — ...я сегодня плохо справлялся с твоей работой, не так ли? — спросил вдруг Тенма, понимая, что пират из него явно никакой. Хотя бы потому, что он так легко мог потерять столь красивую шляпу. — Ха? — удивлённо моргнув, выдохнул рыжеволосый. Сначала он думал, что следовало промолчать, но выражение лица принца говорила об обратном. Поэтому тут же взгляд Шинономе стал настолько серьёзным, насколько мог в этой ситуации: — Нет. Я бы сказал, что справился очень даже хорошо, принцесса. — Прекрати врать, ты! Я плохо отыграл роль капитана!.. Я же звезда, надо было стараться лучш– — Цукаса. Резко перестав бормотать себе под нос, Тенма почти сразу сосредоточил всё внимание на капитане и том, что тот собирался сказать. В основном, конечно, он сделал это потому, что ощутил, как рыжеволосый крепко-накрепко переплёл их пальцы в замок. — Всё было нормально. Ты справился, – хотя я не понимаю, как и почему, – но ты справился, — слушая его, принц кратко кивнул, словно попросил продолжать. — Просто, знаешь, мне бы хотелось обратно свою одежду и должность. Ведь на этом борту я капитан, а т... — остановившись на половине слова, Акито тихо выдохнул. И, пока осознание плотно усваивалось в его голове, он медленно склонял голову вниз. — Ты – принц... — Акито? Что такое? — голос, полный искреннего переживания, заставил пирата загрустить только сильнее. — Э-это, ничего, просто... аргх, неважно, Цукаса. Просто вставай уже и– Однако принц, чуть ли не впившись ногтями в чужую ладонь, сжал их руки только сильнее. — Нет!! — крикнул он так громко, что Акито на секунду зажмурился – всё ещё не привык к тому, насколько звонким у принца иногда мог быть голос. — Я хочу знать, что с тобой не так. Ты вспомнил что-то плохое? Или ты– — цокнув, пират непроизвольно закатил глаза. — Да. Да, вспомнил. Вспомнил, что ты и я... мы разные. — Но мы– — Я шутил до этого и все дела, но ты ведь... действительно боишься меня, не так ли? — по глазам Цукасы читалось только искреннее недоумение, словно у него спрашивали, почему небо нельзя съесть. — Я ведь пират, похитил тебя. Знаешь, до сих пор удивлён, что ты не ненавидишь меня. Особенно после нашего с тобой, кхм... знакомства. Выражение лица принца, на удивление, чуть смягчилось. Выдыхая, он протянул ладонь вперёд и, коснувшись щеки Акито, нежно погладил её большим пальцем. Рыжеволосый, сначала фыркнув, всё же поддался милому жесту и стал ластится, подобно изголодавшемуся по ласке коту, — всегда было так забавно, когда он начинал так делать. Казалось бы, капитан должен вести себя серьёзно при любых обстоятельствах. Но в присутствии Цукасы всё почему-то резко менялось. — Был момент, когда я тебя недолюбливал, Акито, — хоть и зная эту информацию лучше, чем свои пять пальцев, пират всё равно еле заметно дрогнул. — Уж изволь, ты планировал похитить не меня, а мою сестру. Я очень люблю Саки и, переживая, что она могла оказаться на моём месте, просто не мог не испытывать к тебе... му-у, небольшой ненависти. — О, поверь, ты мне тоже о-ой как действовал на нервы первое время, — в ответ на это принц, будто припоминая все те моменты, когда его запугивали доской и акулами, ущипнул рыжеволосого за щёку. — Ай-яй-яй!.. Всё-всё, понял, принцесса, извиняюсь. Продолжай говорить... — Итак, остановился я на моих чувствах к тебе. Шинономе всё ещё почти не двигался и не дышал, но теперь уже по другой причине — улыбка, которой его одарил блондин, была слишком доброй. И настолько светлой, что совсем немного слепила глаза. Сколько бы времени он ни проводил рядом с Тенмой (то играя в шахматы, то напевая песни вместе), сколько бы раз ни видел его светлые волосы растрёпанными на белых простынях, всё равно не мог привыкнуть, что нежность в медовых глазах даже не собиралась угасать. Впрочем, как и его собственная. — Они поменялись, Акито. Ты и сам уже давно должен был давно это заметить, — на секунду смутившийся блондин быстро прокашлялся и, вернув себе невозмутимость, продолжил: — И ненавидеть, а уж тем более бояться тебя... пф, с чего ты вообще решил, что я настолько слабый? Я, что, когда-то чего-то боялся? Пираты принцев ни за что и никогда не испугают, ха-ха! — Шинономе, смотря на то, как от смеха у юноши слегка тряслись плечи, прямо-таки не мог не расплываться в широкой, любящей улыбке. — Ну а что касается того, что мы разные... да, ты прав, это так. И всё же, противоположностям суждено притягиваться – никогда это не забывай! Хмыкнув, Акито чуть повернул голову, чтобы поцеловать внутреннюю сторону ладони, как и всегда по-родному тёплой, возлюбленного. — Ты всегда знаешь, что говорить и делать, чтоб меня успокоить, принцесса, — прошептал, почти не двигая губами, пират. — Конечно! Я ведь люблю тебя!! — Ты любишь меня... — повторяя это за Цукасой, словно и вопросом, и утверждением одновременно, прошептал пират. И как только заглянул в большие глаза, в свете лампы кажущиеся ещё более очаровательными, чем обычно, сразу смягчился в лице. Оба, даже не спрашивая, ведь это и не особо нужно было сейчас, потянулись ближе друг к другу. — Вот только я тебя больше, принцесса. Тенма зарыл пальцы одной руки в рыжих волосах, пока вторую плавно спустил на плечо капитана. Знакомое тепло в один момент согрело его губы, как и всегда. От одного, хоть сейчас простого, медленного и спокойного жеста, стало легче на душе. Именно сегодня Шинономе старался тянуть лёгкий, почти невесомый поцелуй, чтобы в нём позабыть мысли, тревожащие его ранее. Чуть приоткрыв глаза, он увидел, как дрожали белесые ресницы принца (видимо, всё ещё чуть нервничал даже после всего того, что было), и тут же чуть улыбнулся прямо в губы Цукасы. Только почему-то это заставило блондина вдруг углубить поцелуй — наверное, не хотел, чтобы Акито смеялся над его неуверенностью. «Он и вправду стал смелее» — подметил пират, скользя вниз руками по спине принца. Как бы сильно ни хотел сдерживаться, на лице всё равно продолжала дрожать ухмылка – не насмешливая, а отчего-то гордая за поведение Цукасы. Особенно за то, как тот умело умело находил то самое место на затылке Акито, от которого по всему телу пробегали целые разряды электричества. Дрожащими руками рыжеволосый старался стянуть плащ с плеч Тенмы, пока тот одной из рук наспех расстёгивал пуговицы одну за другой. Лишь через время с этим, наконец, было покончено и, даже не обращая внимания на состояние собственной же одежды, капитан отбросил верхнюю одежду в сторону. Рубашка Шинономе смотрелась на худощавых плечах принца немного велико, но почему-то так привлекательно, что невозможно было не залюбоваться этим зрелищем. Тенме, сегодня решившему отыгрывать свою роль «капитана» до последнего, секундный ступор рыжеволосого пошёл только на руку. Он быстро воспользовался ситуацией: спустился к шее и, посасывая довольно чувствительную кожу Акито (иначе бы парень так не вздрагивал), оставлял на ней засосы один за другим. Юноша младше непроизвольно выгибал спину и сжимал губы, чтобы не издавать лишних звуков, но это давалась всё тяжелее с каждой секундой — на удивление, блондин хорошо знал практически все точки, по которым можно было атаковать и со стопроцентным успехом выиграть. — Цука... ай..! — Шинономе зажмурился, как только ощутил холодные зубы на своей шее. Кажется, принц не рассчитал силы, потому и укусил ни с того ни с сего. Однако одного лишь писка было достаточно, чтоб Тенма остановился и, отстранившись, с тревогой взглянул на рыжеволосого. По его глазам как будто так и читалось: «я же не навредил тебе, да?». Прежде чем принц бы стал обычным собой (то есть, тем, кто всегда, словно мама, заботится обо всех вокруг), Шинономе притянул его за шею и поцеловал. Сначала блондин возражал, — всё же хотелось удостовериться, что он не причинил серьёзной боли, — но постепенно всё же успокоился. Цукаса никогда не любил ощущения холода по телу — это пират уже давно усвоил. Поэтому всегда мог запускать под его рубашку только руку, на которой носил перчатку. Именно тогда принц не жаловался и, наоборот, был только рад тому, как мягкая ткань скользила по телу, подобно змее. Пока по его спине выводили узоры, парень очень и очень сдавленно стонал прямо в чужие суховатые губы (в основном, из-за того, что все звуки Акито практически заглатывал через поцелуй). Пусть обстановка была не самой спокойной, Тенма всё равно успел расслабиться. Конечно, ровно до тех пор, пока не почувствовал, что из-под ног уходит земля. Он, отстраняясь, возмутился тому, что его так внезапно подняли на руки, но пират быстро сумел поймать губы своего возлюбленного обратно. И тогда, будто смиряясь с судьбой, тот покрепче обвил шею рыжеволосого, чтобы нечаянно не упасть на пол. Часто, незаметно для самого себя, Акито обращался с принцем, как с драгоценностью. Как с сокровищем, которое искал всю жизнь, и теперь, заполучив, делал всё в своих силах, чтобы нечаянно не сломать. Никогда не давал упасть, а всегда аккуратно клал на постель — будто бы, если не сделает этого, Цукаса разобьётся, как хрусталь. Всё-таки аристократия славится тем, что крайне хрупка. А терять своё главное сокровище в жизни Шинономе не намеривался. Ни сейчас, ни когда-либо ещё. Он отказался от выкупа один раз и, скорее всего, сделает это ещё раз — опять же, без чьего-либо ведома. Всё-таки пираты по своей натуре жадны и то, что так желали заполучить долгие годы, никому не отдадут даже ценой собственной жизни. — Раздевайся, — практически прохрипел Акито в ухо блондина. — Всё снимай, — и сам при этом тянул ладонь к пуговицам на рубашке. — Больше никаких «ролей» играть не будем ни я, ни ты. Давай будем только... только– — Будем «Цукаса и Акито», а не «принц и пират»? — улыбаясь, парень приподнялся с кровати и оставил быстрый, почти что по-детски невинный поцелуй на чужих горячих губах. В горле резко покрасневшего Шинономе на миг словно застрял ком, но он, расплываясь в улыбке, всё же сумел его сглотнуть: — ...мгм. Давай именно так. Одежда, которую парни практически сдирали друг с друга, как нечто абсолютно лишнее сейчас, летела куда только могла. Рубашка Акито упала на пол, а вот Цукасы осталась на самом краю кровати, хотя, наверное, ненадолго как и штаны. Лишь на миг капитан, будто придя в себя, застеснялся своих шрамов, от которых уже не избавится никогда. В отличие от бледной кожи блондина без единого изъяна, его была полна и порезов, и синяков, и просто следов от сражений, в которых побывал. Любой другой пират бы гордился своими боевыми ранениями, но только не Шинономе. Наоборот, раз он получил их, значит являлся недостаточно сильным — не смог защитить самого себя от того, что останется с ним до конца жизни. И только Тенма, всегда нежно целующий каждый и заживший, и ещё новый шрам, давал знать, что все эти следы не были проявлением слабости. «Слишком добрый» — только так про него и можно было думать. Каждым своим поступком и, наверное, просто существованием принц заставлял Шинономе себя приятно. И вполне понятно, что стоит отплатить ему той же монетой — так сказать, вернуть долг. — Аки... то, — почти что пропищал блондин, когда ощутил, как юноша крепко сжал руку на его члене. — Подожд... ах! Аки– Кусая губы и жмурясь от удовольствия, накрывающей будто быстрой волной, Цукаса и сам не замечал, что всё сильнее и сильнее давил сначала кончиками пальцев, а потом и вовсе ногтями на спину рыжеволосого. Впрочем, тот не жаловался. Проскальзывающие сквозь зубы тихие стоны тут же залечивали царапины, оставленные принцем. Да и вообще, по сравнению со шрамами, что уже были на теле Акито, это всё не сравнится — явно нужно постараться сильнее. Пират вдруг ухмыльнулся краем губ. Совсем немного, но его заинтересовала родившаяся буквально из воздуха мысль: а сможет ли юноша причинить ему серьёзный, хоть и не осознанный в таком состоянии, вред? Видимо, из-за этого и заводил рукой вверх-вниз быстрее. Ноги принца задрожали, в целом, как и он сам. Сдерживать за зубами голос, срывающийся на непристойные постанывания, становилось всё тяжелее. Шинономе прекрасно понимал, что для Тенмы всё это, даже несмотря на то, сколько времени уже прошло, наслаждение, которое невозможно получить просто от вкусной еды или красивого заката, было в новинку. Именно поэтому часто он слишком уж напрягался и зажимался в моментах, когда, наоборот, надо ни о чём не думать. — Цукаса, расслабься, — шептал пират в бледную шею блондина. Его горячее дыхание, как огонь, обжигало и без того тёплую, краснеющую от стыда и удовольствия кожу, заставляло вздрагивать и постанывать от неизвестных ощущений громче. — Хватит сдерживаться. — Н-не могу, Акит... а, а-ах, перестан– — Тебе не нравится? — в перерывах между тем, чтобы оставлять долгие, слегка больные засосы на тонкой шее, продолжал шептать юноша. Тенма, пытающийся хоть немного спастись от жара, кружащего голову, беспомощно жался к нему, но, в итоге, обжигался только сильнее. — Нрав... вится, слишком, Акито, хватит, я с... ума с-сейчас сойду!.. — ...мх, — губы пирата дёрнулись в смущённой ухмылке, но он всё же смог заставить себя не останавливаться. — С тобой рядом только я, так что всё в порядке. Цукаса не успел ни выдохнуть, ни хотя бы немного прийти в себя, как тут же ощутил на себе губы рыжеволосого. И то ли дело было в отсутствии кислорода, то ли в том, что принцу уже было плевать на своё состояние, но он тянулся вперёд сам. Но из-за собственного тела, то и дело вздрагивающего от того, как по нему стремительно разливалось наслаждение, делать это было слегка неудобно. Поцелуй становился мокрым, неряшливым и будто неумелым, но парни всё равно не отрывались друг от друга. Стоило Тенме хотя бы немного поперхнуться, как тут же пират старательно слизывал с его лица слюну, перемешанную со сладкими стонами. Когда же Акито, наконец, поймал рот блондина и протолкнул язык внутрь, услышал долгий и приглушённый звук. Не нужно было даже открывать глаза — по тому, как сперма грела руку всё уже было понятно. Как раз то, что ему и надо. Цукаса, отстранившись, тяжело дышал прямо капитану в губы и всё пытался сфокусировать своё зрение обратно. Смотреть на него в таком виде (практически растаявшем, как снег на солнце) было сплошным удовольствием. Нечасто увидишь таких принцев, но Шинономе повезло — ему достался самый лучший. — ...хех, выглядишь забавно, — других, более красивых, слов у Акито не нашлось, но он правда не имел ввиду ничего плохого, когда говорил это. Наоборот, именно так свою любовь и проявлял. — Х-ха?!.. — всё ещё хватая ртом воздух, выдал нахмурившийся блондин. — Эт-то... ещё что, значит...? Улыбнувшись краем губ, юноша потянулся к голове принца. И, оставив лёгкий, практически невинный поцелуй на вспотевшем лбу, прошептал короткое «прости-прости, сокровище». Цукаса недовольно фыркнул, но всё же по-настоящему злиться не стал. У него уже на то не было сил. И всё же, когда он лёг на кровать и, наконец, перевёл дыхание, то постепенно стал переосмысливать то, что ему сказал Акито. Тот, кстати, словно воспользовавшись небольшим замешательством блондина, вовсю устраивался у него между ног. — Подожди... как ты меня назвал? — совсем не привыкший к такому прозвищу (ведь всегда это было только «принцесса» или «о, снова наш громкий пленник»), парень даже не знал, как именно ему реагировать. Но, если подумать чуть-чуть лучше, то было, что ж... немного приятно. — «Сокровище»? — Разумеется. Уже давно должен был понять, что ты – моё главное сокровище. Глаза Тенмы распахнулись, когда внутри себя он ощутил палец капитана. При одном свой шок от сразу нескольких ощущений, к которым уже с временем он, правда, начал привыкать, удержать удалось. Но стоило Шинономе добавить второй, как из глотки всё-таки вырвался неконтролируемый стон — чересчур громкий и настолько долгий, что парню стало до ужаса стыдно от самого себя. Он не ожидал, что не получится даже попытаться себя остановить. Краснея до кончиков ушей, будто бы пристыженная девочка, Цукаса хотел закрыть рот ладонью, но пират не позволил этого сделать. Переплетая их пальцы вместе, он практически пригвоздил руку блондина к белоснежному матрасу. Когда тот одарил его удивлённым взглядом, Шинономе лишь ухмыльнулся: — Нельзя-я, — протянул он так самодовольно, как только можно было. И толкнул пальцами посильнее, от чего парень, шумно выдыхая, дёрнулся вновь. — И второй рукой закрываться нельзя. Я хочу тебя слышать. Цукаса старался кусать губы, но это ему, если честно, не помогало никогда — Акито всегда находил то самое место, которое уже не позволяло сдерживаться, даже при великом желании. Юноша, подумав, что, в целом, подошло время и для трёх пальцев, стал толкать их внутрь, при этом не забывая растягивать горячие стенки, только сильнее. При таком трюке принца всегда хватало ненадолго. Вся гордость сразу трещала по швам, а потом и вовсе исчезала. «Ну вот, другое дело, — думал пират, пока длинными, пальцами руководил стонами и рваными вздохами принца, как оркестром. — Сам виноват, что не послушал, когда я сказал, что сегодня без «принца и пирата»». На самом деле, Акито удивлялся самому себе и своей практически стальной выдержке сегодня. Обычно всё было хоть немного да иначе: к примеру, беспорядочные засосы на шее Цукасы или поддразнивания, чтобы вытащить из парня забавные реакции. Потому что чаще всего юноша не мог себя контролировать — крышу сносило серьёзно и бесповоротно. Но, видимо, до него постепенно начало доходить, что стоило бы обходиться со своим сокровищем бережнее. Иначе он ведь может и перестать любить пирата, который всегда относится к нему без особой нежности (не специально, не со зла, просто само так выходило). Тенма, уже более-менее привыкший к поведению капитана, наоборот, не мог терпеть. Видимо, сегодня они действительно поменялись ролями. Ведь иначе бы блондин, недовольно нахмурившийся от того, что пальцы внезапно пропали, не стал так отчаянно просить того, чтобы Шинономе скорее вошёл в него и дал прочувствовать в себе изнутри. И, что ж, если так подумать... у рыжеволосого не было причин отказывать. Ведь любое слово его сокровища — закон, не так ли? Тепло, перенимающееся от Акито постепенно и так до одури нежно, что можно было и вправду сойти с ума, подобно мёду разливалось в теле. Цукаса задыхался от одного только факта того, что мог быть с рыжеволосым настолько близко. Казалось, именно в этот момент больше ничего и не надо было — лишь бы только Шинономе был рядом и продолжал сжимать его чуть дрожащую от переизбытка всех эмоций сразу ладонь. Пират, даже не давая шанса на побег, крепко-накрепко держал его за бедро. Впрочем, кто говорил, что Тенма собирался куда-либо бежать. Провести вот так вечность в море, в новом кругу друзей и с парнем, который так его полюбил, — это вполне себе неплохая идея. Всё равно мать и отец никогда не примут эти отношения. Даже не попытаются. Как и его сестре, Цукаса уготовлена «спутница жизни», но к ней он совершенно ничего не испытывал. Сколько бы раз ни встречал на балах или общался с ней в саду, даже на мгновение в его голове не проскальзывала мысль о том, что эта девушка может быть хоть немного привлекательна. Не то, чтобы она была некрасива или недобра по отношению к нему — нет, вовсе нет. Просто она была не той. Акито же... Акито совершенно другой. Такой, какой и нужен был ему всю жизнь. Так же, как и сам Цукаса нужен был Акито. Ещё давным-давно, когда пират был обыкновенным мальчиком из бедной семьи, мама всегда читала одну и ту же — самую любимую — сказку на ночь. Про прекрасного принца, красивее и добрее которого нельзя сыскать во всём свете, который сиял ярче всех звёзд вместе взятых на небе. В детстве Шинономе восхищался историей. В юношестве смирился, что выдумка так ею и останется. Но уже повзрослев, нашёл этого принца — точь-в-точь, как описывала когда-то мать, укладывающая детей спать. И сейчас этот самый принц его и только его. Уже с первого дня должно было быть понятно, что Тенма задержится тут надолго, а теперь, скорее всего, навсегда. Одна лишь мысль о том, что он сможет провести с блондином всю свою жизнь, будоражила сознание. — Цукаса, Цукаса... — бормотал он в ухо принца, пока тот, плотно закрыв глаза, лихорадочно дышал и скулил от каждого толчка внутрь. Было не больно, а, наоборот, так хорошо, что юноша понятия не имел, куда себя деть. Хотелось ещё и ещё, но из-за своих же стонов, не получалось и двух слов нормально связать. К сожалению. Уже выгибаясь в спине от удовольствия, Тенма всё равно пытался заставить себя сказать хоть что-то. Для рыжеволосого юноши слова, может, были не так уж и важны, но для блондина значили многое. И если он так ничего и не скажет, то останется зол на самого же себя. — Ак... Аки... то, — второй рукой Цукаса кое-как смог дотянуться до горящей щеки капитана и, сумев привлечь его полное внимание, произнёс эти слова так искренне, как мог: — Я люблю тебя... — рыжеволосый, удивлённо моргнув, замер лишь на миг. И принц уже успел подумать, что сказал что-то не так, но всё было как раз-таки наоборот. — Ай!.. Акито, п-подожд... не так резко! Ч-чт... на тебя нашл– — Ха-а?!.. Это твоя вина вообще-то, — у парня горели уже не только щёки, но и уши – блондин хорошо смог разглядеть это. Когда тонкая рука, до этого нежно державшая щёку, дёргано опустилась на шею, Шинономе понял, что всё же не стоило так терять голову. Сегодня юноша пообещал сам себе, что будет так нежен с принцем, как только может. Всё-таки он ведь был его сокровищем. Со столь ценными драгоценностями нужно было обращаться так аккуратно, как только можно. Выдыхая, Акито припал к мокрым губам парня. Медленным и спокойным поцелуем, в перерывах между которым шептал: «я тебя тоже, я очень люблю тебя», он стал извиняться за внезапно причинённые боль и дискомфорт. Темп, конечно, нарастал, но оттого всё действие не переставало быть настолько нежным и осторожным, насколько возможно, из-за чего, видимо, Цукаса и сходил с ума в несколько раз сильнее. Он уже перестал подавлять в себе стоны или как-то затыкать себя, чему Акито был рад. Слышать своё имя и то, как блондин изнемогал от желания, снова и снова — разве это не прекрасно? Свободная рука Тенмы оставляла пусть и не глубокие, но всё же заметные царапины на спине пирата, пока сам он скулил: «не могу, не могу больше, а-ах, я скор... немогунемогу». Только Шинономе мог видеть принца таким. Больше никому не было дозволено наблюдать за тем, как он выгибался в спине, как давился собственными же словами, как просил всё больше и больше ласки. Акито первому и последнему удалось заполучить всё это себе. И неважно, сколько время шло, каждый раз, словно в первый, при осознании этого факта в голову ударяла кровь. — Всё хорошо, Цукаса, я уже тоже почти... — А, п-под... погод... А-Акито! — почти что взмолился блондин, понимающий, что долго явно так не продержится. Однако капитан и не думал о том, чтобы останавливаться. Обычно просьбы «подожди» или «хватит» означали, что Тенма близок к пику и, стесняясь этого, хотел как можно скорее сбежать от наслаждения. Этого допускать было нельзя — уж слишком пират ценил своё сокровище, чтобы оставлять его неудовлетворённым. Прежде чем дать волю и себе тоже, Шинономе со всей теплотой, со всей искренностью, которую только могла выдать его душа, прошептал «я люблю тебя» в самое ухо принца. Это подействовало, почти как спусковой крючок. Прогнувшись в спине так, что стало немного больно, принц протяжно и неровно, уже задыхаясь, застонал так громко, что не услышал, как рыжеволосый сделал почти то же самое. Внутри стало практически неестественно тепло из-за спермы капитана, но сил на смущения уже попросту не хватало. — Ак... Акит... — еле в сознании бормотал блондин и на каждый вздох ему мягко отвечали: «я тут, тут, всё хорошо». Тело Тенмы чуть дрожало, а дыхание вовсе давалось через огромную силу. Но рыжеволосый, как и всегда, был рядом, чтобы обнять (не слишком крепко, иначе причинит боль) и, гладя по спине, помочь принцу прийти в себя. Их пальцы всё ещё были крепко переплетены между собой, подобно узлу, и почему-то это казалось куда интимнее, чем всё, что они сделали. Впрочем, ни один, ни другой отпускать или отстраняться не желали. Хотя, даже если бы Цукаса и захотел, его бы всё равно не пустили — до тех пор, пока Акито не убедится, что тот успокоился и полностью вернулся в реальность. — ...фу-фу, Акито, ты сегодня такой хороший, — ни с того ни с сего прошептал принц, чем шокировал парня. — Ха-а? Я вообще-то всегда хороший, — и это было правдой, но, наверное, только по отношению к Цукасе. Ни к кому больше хотя бы и половину таких же чувств он проявлять не мог. — Иначе бы тебя на этом корабле даже не было. — Знаю, знаю. Просто... чуть забавно видеть, как ты уже не прячешь свою добрую и милую сторону от меня. Акито, покраснев мгновенно чуть не подавился воздухом. И это, кажется, позабавило принца только сильнее. — Н-нет у меня никакой «доброй и милой» стороны!.. — улыбаясь, блондин практически невесомо поцеловала его в щёку. Пират, хмурясь, пробурчал что-то себе под нос, но противиться не стал. И, наоборот, в душе был очень даже рад этому жесту. — Как скажешь, Акито, фу-фу. Но моё мнение уже не поменяешь, — рыжеволосый тяжко вздохнул, когда заметил с каким самодовольным лицом на него смотрел юноша. — Тц, ладно, пусть будет по-твоему. Возможно, Тенма был прав. И всё же что-то «милое» в капитане было, хоть он и скрывал это... ровно, конечно, до тех пор, пока не начинал засматриваться на глаза принца: взгляд был уставший и даже чуть сонный, но оттого не менее любящий и искренний. Невозможно было не влюбляться в юношу каждый раз, как в первый, когда он выглядел так. — В л-любом случае, — кашлем Шинономе быстро прочистил горло. — Давай, помогу привести тебя в порядок... и потом спать. — Мгм, у нас завтра много дел! Да уж, дел и вправду было много — хотел того капитан или нет. Причём, не только завтра, а на всю оставшуюся жизнь. Жизнь у пиратов, как ни крути, нелегка, но, если так подумать... с Цукасой рядом всё было не так уж и плохо. С ним вместе Акито был не против покорять моря и дальше хоть до самой смерти.